Я хочу вернуться туда…

– Обсудим детали? – склонившись к его лицу, сказал Ким Ын Сон.

В кабинете было душно. Мастера по починке кондиционеров забывали вызвать уже третий день. Солнце сегодня особенно припекало, чуть ли не расплавляя асфальт сеульских улиц. Единственным выходом было обмахиваться папкой для документов или стойко терпеть эту проклятую жару. Двое людей, находящихся в кабинете, выбрали второй вариант.

Чонсу внимательно выслушивал все предложения и заключения своего новоявленного партнера. Тот вдохновенно рассказывал о скором строительстве и обязательной прибыли по его завершении. Перед глазами молодого владельца ресторана уже всплывали красочные картины успешной и богатой жизни, ведь владея рестораном около аэропорта можно несказанно разбогатеть. Он уже забыл обо всем на свете, он хотел поскорее заключить все возможные договоры и подписать все возможные соглашения. Он уже представлял, как заработает на новый дом для своих родителей, а в появившееся свободное время сможет приобрести, наконец, высшее образование, неимение которого в современном мире не просто позорно, а невозможно. А Ким Ын Сон все продолжал подливать масла в огонь или скорее краски на радужную картину будущего.

– Но только я хочу у вас кое-что спросить, – вдруг он прервал самого себя. – Вы действительно доверяете этому своему другу? Думаете, он не присвоит себе все акции, а вас выкинет на улицу?

Чонсу непонимающе посмотрел на мужчину. Несколько секунд он не мог понять сказанного, а потом к нему в сердце закралось сомнение в его друге. Как объяснить его апатию к строительству нового ресторана? Но нет. Чонсу помотал головой. Минкё всегда оставался его старым добрым другом, он его никогда не предаст.

– Я доверяю ему, – ответил Чонсу.

Ын Сон только хмыкнул в ответ на это, предложив через день съездить и посмотреть на будущую площадку для строительства нового ресторана. Самое время было ознакомиться с новой территорией. Чонсу с готовностью согласился.

Господин Ким ушел с легкой улыбкой и очередным высказанным сомнением насчет второго владельца ресторана. Чонсу некоторое время сидел не двигаясь после его ухода. Он просто положил свою голову на скрещенные пальцы рук и думал о предостережениях этого странного господина о Минкё. Быть может, друг и вправду задумал что-то, что никогда не говорит? Ведь это было странно, когда Чонсу застал его ночью, встав за стаканом воды, копающимся в его портфеле с документами. Тогда Минкё все объяснил тем, что нечаянно засунул туда свой телефон. Тогда Чонсу поверил ему. Но правду ли он сказал в тот раз? Уж не документы на владение заведением искал он?

Чонсу потряс головой. Не может такого быть. Или может? Прошло еще три минуты. Он работает, он сидит днями и ночами в офисе только для того, чтобы Минкё получал свои проценты? Это же по крайней мере несправедливо!

Несправедливо! Коллекция вышла уже две недели назад, а цена еще не упала!

– Щибаль! – ругнулся Минкё, оставляя ценник в покое.

Он просто не мог сдержать свои чувства, хотя находился в магазине. Хотя он каждый день надевал новую одежду, несмотря на то, что она выглядела не хуже, чем у айдолов, он покупал все по уценке. Он не позволял взять себе много из казны ресторана в качестве зарплаты, понимая, что не может находиться долго в заведении, пока не закончит Колумбийский университет. Поэтому на личные расходы приходилось ощутимо экономить. В счетах он никогда не был мастаком, да и по математике в школе у него была вечная неудовлетворительная оценка. Все точные расчеты он оставлял на Чонсу, но считал своим долгом принимать участие в отборе персонала и подкидывании новых свежих идей. У Чонсу было два помощник-экономиста, он сам был сведущ в юридических вопросах. А что же Минкё? Только рисовал Чхун Хян на стенах, будто хулиган…

Но только эта новая идея насчет ресторана в Инчхоне вызывала у него большие сомнения. Откуда взялся этот человек? Какие у него цели? Неужто вкладывать больше некуда, кроме их маленького ресторанчика? Минкё взял новую рубашку и повертел ее перед собой. Нет, цвет не тот. Он всегда гордился Чонсу, потому что тот был сообразительным малым, часто находил выходы там, где Минкё уже отчаивался это сделать. Вся эта маленькая сеть ресторанов держится только благодаря ему. Иногда Минкё думал, что совсем не нужен своему другу, что он может справиться сам, что даже мешает ему своими глупыми идеями, но казалось, что как только Минкё исчезнет, все рухнет.

– С вас тридцать пять тысяч семьсот вон, господин, – сказала кассирша, когда Минкё все же решился купить эту рубашку и подошел к кассе, дождавшись своей очереди.

Он со вздохом отдал симпатичной девушке свою кредитную карту, мысленно попрощавшись с его кровными тридцатью пятью тысячами. Когда он перестанет быть бедным студентом, обязательно сделает пир горой в их собственном ресторане. Он провел рукой по своим постриженным полчаса назад волосам, которые нисколько не убавили в объеме. Это всегда помогало его мыслительному процессу.

Он уже который день думал об этой официантке из Пусана. Это было странно, он не думал ни об одной девушке дольше, чем три дня, но именно она зацепила его своей простотой и обаянием. Су Ён была, как самый прекрасный цветок лотоса среди старых сорняков. Тогда… когда он провожал ее, было нечто, что запомнилось ему лучше, чем всякая случайная встреча. Тогда поцелуй у дверей ее дома превратился в нечто большее. Но дальше он зайти себе не позволил. Он даже забыл взять ее номер телефона, за что очень корил себя. Найти кого-то в Пусане было подобно тому, как найти отдельную каплю моря в этом безбрежном пространстве. Она могла уволиться из этого кафе, могла уехать…. И вот теперь Минкё снова остановился посреди улицы, размышляя, не махнуть ли ему на пару деньков в Пусан. Но сначала нужно было предупредить друга об отъезде. Минкё направился к автобусной остановке, ресторан от торгового центра CU располагался не так далеко, всего четыре остановки. В автобусе он разглядывал проплывающие мимо здания, хотя мало что оставалось в его сознании. В его голове было много мыслей, одна вытесняла другую, многое просто не могло оформиться в цельную идею. В его голове уже снова поселилось ставшее привычным осознание того, что нужно скоро улетать, всего через пять дней. Он всегда не хотел этого, всегда грустил, хотя старался совсем этого не показывать, прикрываясь беспечным весельем. Чонсу, наверное, не понимал, что его другу каждый раз больно уезжать, но он не хотел обременять его. Все равно ведь вернется. Обязательно.

Вот и их ресторан. Посетители заходят и выходят, все как обычно. «Дом, милый дом», – тихо пробормотал Минкё, усмехнувшись сам себе. Когда-то то же самое он сказал в Нью-Йорке. Но тогда то был действительно милый дом, потому что они жили на втором этаже их кафе. Он открыл дверь и вошел через главный вход. Снова поклоны, снова приветствия. А он только улыбался.

– Ай-гу, сколько всего накупил-то! – воскликнул Чонсу, как только увидел друга на пороге своего кабинета.

Обычно он встречал Минкё показным безразличием, но в этот раз на его лице была более чем буря эмоций. Радость, удивление, презрение и сомнения – все смешалось на его лице.

– Всего-то пару вещей, – отмахнулся Минкё, проходя к своему излюбленному месту. – Как идут у нас дела?

– У нас… – эхом повторил Чонсу и на секунду задумался. – У нас все хорошо.

– Вот и отлично, – радушно сказал Минкё. Потом посмотрел в окно. – Я, кстати, хотел сказать, что мне надо отлучиться на пару дней в Пусан. Ты тут сможешь без меня?

Чонсу внимательно посмотрел на друга. Минкё только улыбнулся в ответ на этот пристальный взгляд. Такой взгляд бывает у его друга, только когда он собирается сказать что-то крайне важное, но обдумывает, как это сделать. Поздновато для серьезных заявлений – Минкё улетает через пять дней.

– Может, пообедаем? – неожиданно предложил Чонсу.

Минкё даже вздрогнул от серьезности в его голосе. Редко когда Чонсу разговаривал с ним в таком тоне. Минкё только пожал плечами.

Через пять минут они уже сидели в вип-кабинке, ожидая свой заказ. Минкё на этот раз заказал блюда корейской кухни. Он всегда так делал, когда перед отъездом оставалось несколько дней. Чонсу смотрел на него все тем же серьезным взглядом. Минкё успел перебрать уже все свои мелкие и не очень грехи, чтобы понять, за что извиняться перед другом, но так ничего и не придумал.

– Хорошо здесь, да? – вдруг начал Чонсу. Он заказал себе бокал вина и теперь отпивал его мелкими глоточками. На его левой руке поблескивали дорогие часы.

– Да, конечно, – непонимающе ответил Минкё. – А что ты…

– Знаешь, а ведь это дополнительное освещение я придумал, я закупал материалы, я заказывал рабочих… – перебил Чонсу.

– Ты о чем?

– И занавески тоже я выбирал. А как было сложно, когда расходы превышали доходы!

– Что-то ты рано начал вспоминать, вечер еще не начался…

– Я хочу сказать, что все в ресторане делаю я. А ты? Что ты делаешь?

Минкё удивленно посмотрел на друга. С чего это он начал говорить об этом? Неужели нашел фотографию, где он целуется с другим парнем? Так это на спор!

– Что ты хочешь сказать? – снова спросил Минкё.

– Ты приезжаешь сюда, как на отдых, бегаешь по магазинам и свиданиям, помощи от тебя чуть, а я только и делаю, что работаю… Может, попробуешь себя в чем-то другом?

– Ты хочешь, чтобы я ушел… – неверяще прошептал Минкё. Глаза его расширились, он ничего не понимал, кроме одного – его друг больше не нуждается в его существовании. Чонсу все продолжал пить свое проклятое вино. – Хорошо, – громко сказал Минкё. – я ухожу. Больше не буду надоедать тебе своим присутствием! За документами зайду потом!

Минкё резко поднялся из-за стола, да так, что стул, на котором он сидел полминуты назад, опрокинулся и с грохотом упал на пол. Потом поднес ко лбу два пальца, будто честь отдал и развернулся на все сто восемьдесят градусов. Ничто не вечно, и их дружба вечной тоже не оказалась. Это можно было предвидеть… Нужно надеяться только на себя. Он прошел по главному залу быстро, словно ветер. Он намеревался забрать из квартиры Чонсу все свои вещи, часть оставить в камере хранения, часть увезти с собой в Пусан. Сейчас ему как никогда была необходима ласковая девушка, способная залечить все раны. Через полчаса он уже покупал в кассе билеты в Пусан. Хочет жить сам? Пусть живет сам, в одиночестве!

Чонсу остался в одиночестве за столиком на двоих. Проклятое вино все не заканчивалось, и он глотнул как можно больше, чтобы избавиться от этого тянущего вкуса. Глотнул так стремительно, что закашлялся. Не доев свой обед, вытирая рот рукой, он поднялся из-за столика. Оставалось только вернуться в кабинет.

Этого он хотел? Порой он бывал зол на друга, но сегодня перешел все рамки. Хотя их дороги уже давно разошлись, рано или поздно Минкё должен был уйти. Он просто ускорил процесс. В любом случае он будет счастлив в другом месте, не здесь. По дороге он мельком посмотрел на любительски нарисованную Чхун Хян. Минкё всегда гордился этим рисунком. Чонсу только еле заметно улыбнулся, но улыбка сразу исчезла с его лица.

Он вошел в свой кабинет, вдруг опустевший, тихий, закрыл дверь на ключ. Он не хотел никого видеть, даже своего новоявленного партнера по строительству нового ресторана. Вместо этого он подошел к своему столу, сел в кресло. Просидев так немного, решился на то, что уже давно пора было сделать. Оливия не отвечала на мобильный… Но у него же есть номер ее домашнего телефона! Сейчас ему было просто необходимо поговорить с человеком, который поймет его. Он порылся в своей записной книжке, с трудом нашел нацарапанный карандашом американский номер. Он забыл, что сейчас там раннее утро, что, возможно, еще все спят, просто позвонил на удачу.

Ответили не сразу. Это был женский голос, судя по легкой хрипотце заплаканный и исстрадавшийся.

– Оливия? – сказал Чонсу, но уже усомнился в правильности своего предположения. Приходилось снова говорить по-английски. В этом он уже довольно преуспевал, ведь не зря же говорят, что лучше всего язык учится с помощью девушки.

– Кто ее спрашивает? – вместо ответа донеслось с другого конца света.

– Это… я звоню из Кореи, я ее…

– Она пропала, – прервали его. – Мы не можем найти ее уже три дня, она не отвечает на звонки, в колледже ее не видели…

Это была ее мать, миссис Филлон. Чонсу встречался с ней всего пару раз, но она всегда была рада принять в своем доме. И вот, она сообщает, что Оливия пропала! С другого конца связи уже давно слышались только сухие гудки, но Чонсу все никак не мог опустить руку с телефоном. Исчезла! А он, дурак, совершенно не подумал, что с ней может что-то случиться…

Чонсу продолжал оставаться в неподвижном состоянии довольно долго. Она исчезла, а он ничего не мог сделать… Разве что отправиться в Америку и начать искать ее самому. Он снова позвонил на ее номер. Нет ответа…

– Айщ… Минкё, что мне делать? – спросил он, повернувшись в сторону дивана. Но там было только пустое место. Он забыл, что сам выгнал собственного друга, заставил уйти его из бизнеса! Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот день?

Осиротивший молодой владелец ресторана взял в руки папку с документами, которую нужно было поставить на место в шкафу. На лице его не отражалось ни одной эмоции. Поднялся, ступил два шага… потом с размаху кинул эту папку в сторону, в стену! Пусть все оно провалится, если рядом нет близких людей! Он взял карандашницу, и она последовала за папкой, рукой смахнул со стола все имеющиеся на нем бумаги, подошел к дивану, с размаху ударил по мягкой обивке. Раз, другой… Хотелось разгромить все. Из горла вырвался крик, а он даже не слышал себя. Он резко опустился, сложился почти пополам, оперся руками о колени, из глаз брызнули слезы… Он не слышал телефона, настойчиво звонящего на столе, не слышал стука в дверь. Пришел в себя он только через пять минут, когда дверь открылась сама, а на пороге показались двое взволнованных официантов и Ким Ын Сон. Меньше всего Чонсу хотел, чтобы его видели в таком состоянии. У него начали спрашивать все ли в порядке, а он и ответить ничего не мог. Ын Сон выгнал всех из кабинета и довел Чонсу до дивана. Тот только всхлипывал тихонько. В таком случае бы полагалось успокоить, утешить… Но на губах Ын Сона появилась только усмешка. Еще немного, и расхохотался бы! Чонсу посмотрел на него своими заплаканными глазами.

– Что-то случилось? – спросил Ын Сон неуместным в таком случае тоном самодовольства.

– Он… ушел… – выдавил из себя Чонсу. – Девушка пропала…

– Твоя девушка?

Чонсу лишь кивнул. Улыбка на лице Ын Сона стала шире. Он сидел рядом с Чонсу, но смотрел на него сверху вниз, пренебрежительно, насмешливо. Чонсу не замечал ничего этого. Его мир вдруг рухнул в одну минуту. Он бы уже согласился отдать свой ресторан первому попавшемуся человеку, только чтобы все, что было у него раньше, вернулось и никогда не исчезало.

– Давай съездим завтра в Инчхон и посмотрим на новую площадку для строительства?

Это предложение было совершенно неуместно в сложившейся ситуации. Чонсу даже забыл, что это за площадка такая и для чего она нужна.

– Может, выясним что-то о твоей девушке, – продолжал Ын Сон.

Эти слова были еще более непонятны. Как Оливия быть связана со строительством? Чонсу незаметно ущипнул свою руку. Это могло сниться только в страшном сне. Но нет, он почувствовал небольшую боль. Он не спал. Кто ему может помочь? Он остался один, звонить Минкё сейчас бесполезно.

– Я не могу, сейчас не время… – ответил Чонсу, замотав головой.

Какой, к черту, ресторан, когда из его жизни пропали главные составляющие!

– А я думаю, нам удастся кое-что узнать о твоей… Оливии. Ее ведь так зовут?

Глаза Ын Сона сверкнули недобрым блеском. Он барабанил пальцами по подлокотнику дивана, на его губах все сохранялась эта усмешка, а Чонсу не мог понять, как он мог так быстро измениться в своем поведении.

– Откуда вы… знаете имя? – в ужасе прошептал Чонсу.

Собрав остатки силы, он вскочил с дивана, неосознанно пятясь от этого человека.

– Я знаю его так же, как и то, что два года назад ты работал в адвокатском агентстве «Правая защита». Я прав?

У Чонсу чуть сердце не остановилось, когда господин Ким упомянул это заведение. Порой оно еще снилось ему в кошмарах. Ночами он просыпался в холодном поту, а рука, раненая тогда, начинала ныть.

– Так что у нас есть о чем поговорить. – Ын Сон тоже встал с дивана и направился к двери. – Я зайду за тобой завтра в девять часов утра. И… – Он снова окинул презрительным взглядом Чонсу, который и пальцем не в силах был пошевелить. – Можешь не искать свою принцессу. А, и еще, – Ын Сон приостановился. – Надеюсь, ты не станешь звонить в полицию?

Эти слова окончательно убили всякую надежду. Он хотел броситься на Ын Сона, задушить его, но он был единственной ниточкой, ведущей к Оливии. Ын Сон ушел, совершенно не чувствуя опасности. А Чонсу остался стоять посреди своего кабинета.

Итак, он не был никаким бизнесменом. Это единственный вывод, который можно сделать из произошедшего. Кто же он тогда? Явно ничего хорошего сделать он не может. Сомнений нет, имя его выдуманное. Нет и никаких данных. У него ничего нет! Остается только ждать завтрашнего утра, чтобы он отвел его туда, куда хочет. Сердце начинало биться быстрее при мысли о том, что он там увидит. Еще через минуту Чонсу осел на пол, ноги уже не держали. Он был загнан в угол и не знал, как из этого угла выбраться. Село солнце, показалась луна, а он нисколько не сдвинулся с места. Он сидел так до тех пор, пока ноги не затекли совсем, но даже когда это произошло, был не в силах сдвинуться с места. Свет до сих пор не был включен, глаза давно привыкли к темноте. Чонсу не собирался ехать домой, да и метро закончило свою работу. Что делать? Оставалось только ждать. Он был совсем один.

Один он приехал в Пусан в этот раз. Без особых сложностей разыскал то самое кафе, хотя было уже темно. Всю дорогу он думал о необычном поведении Чонсу. С чего это он вдруг решил так резко разорвать все связи? Неужели тот бизнесмен устраивал его больше? С самого первого слова о нем он не внушал никакого доверия Минкё. От того, что Чонсу буквально выгнал друга, становилось обидно до слез. Признаться, Минкё даже пустил одну слезу в самолете, но тут же быстро вытер ее тыльной стороной ладони. Никогда он не должен показывать себя слабым. Фонари слабо светили, волны плескались недалеко, чайки кричали… Но ничто его не могло отвлечь от предательства друга. Он просто не понимал.

И теперь он лежал в чужой постели чужой квартиры рядом со спящей девушкой по имени Су Ён. Он разыскал ее без труда, в этот день снова была ее смена. Без особого труда он добился ее прощения за отсутствия звонков. Без труда в тот же вечер покорил ее сердце, оказавшись с ней в одной постели. И теперь она спала, положив свою тонкую руку на его грудь, а он продолжал думать о сложившейся ситуации. Он сам себе усмехнулся, подумав, что, лежа в постели с девушкой, он впервые размышлял о друге, а не о том, какую красивую фразу сказать утром. Минкё чувствовал, что творится что-то не то, что ему нужно вернуться в Сеул, но гордость не позволяла ему сдаться так рано. Позвонить? Нет уж, пусть Чонсу будет первым! Девушка придвинулась ближе. Он скосил взгляд в ее сторону. А все-таки симпатичная. Длинные волосы темным водопадом спадали на подушку, веки подрагивали во сне. Ее маленький носик временами смешно морщился. Минкё невесомо провел рукой по ее спине.

Ночь проходила. За окном стало совсем тихо, а он все не мог уснуть. Не мог понять предательство друга. Не мог понять, отчего так неспокойно сердце. В конце концов, когда на восточном краю неба уже забрезжил свет, он осторожно встал, стараясь не разбудить Су Ён, и направился к журнальному столику. Он хотел найти чистый листок, но оказалось, что это было довольно сложно. Наконец, нашел и написал несколько слов, о том, что еще вернется, еще перезвонит. К этой бумажке он приложил свою визитку, где был написан адрес их главного офиса. Если она работает официанткой, то какая разница, где работать? Тихо одевшись и собрав все свои разбросанные вещи, он вышел за дверь. Утренние улицы Пусана были красивы. Воздух наполнен запахом моря. Ветер свежий и ободряющий. Минкё даже не чувствовал, что не спал всю ночь. Он хотел повторить маршрут поездки с Чонсу. В Кванчжу ему нужно было забрать несколько своих вещей, которые он побоялся доверять почте. На сей раз он выбрал самолет за скорость. Чувство того, что он должен вернуться в Сеул, не покидало его, и он решил ему поверить. Но сначала свои дела!

Всего три часа и он уже на своей малой родине в Кванчжу. Еще не было и полудня, как он добрался домой по единственной ветке метро. День обещал быть жарким. Было очень кстати, что первым пунктом назначения Минкё выбрал свой дом, где хранилось немало вещей, которые он носил когда-то. Легкая футболка в этот день пригодится уж точно.

Минкё ехал в метро родного города, будто и не уезжал никуда, будто не было этих лет, проведенных заграницей. Он ехал недолго, всего полчаса до станции Хвачхон, но за это время словно вся прежняя жизнь пронеслась перед глазами, жизнь без особых трудностей, где самая важная проблема заключалась в том, чтобы не схлопотать неудовлетворительную оценку по математике или ханчча или же вовремя занять вакантное место в столовой у окна. Только сейчас не было рядом друга, который переживал все эти проблемы вместе с ним. Сейчас этот друг был в другом городе, и все бы ничего, если бы у Минкё не было такого смутного предчувствия чего-то нехорошего.

Дома никого не оказалось, только тишина и мелкий слой пыли на верхней полке книжного шкафа. Минкё быстро поднялся к себе, переоделся, взял все необходимое в свою дорожную сумку. Уже собирался уходить, но из кухни донесся соблазнительный запах пирога с начинкой из бобов. О, эту сладость он не пропустит никогда! Пришлось потерять еще полчаса на спокойное поедание своей законной половины пирога. И вот он снова на улице.

Солнце подбиралось к половине своего пути, близился полдень. Сначала Минкё направился снова к станции метро, но потом передумал. Лучше он забронирует билеты и зарегистрируется по интернету и посидит немного в своем… нет, уже бывшем своем ресторане.

Доехав до ресторана на автобусе, со вздохом он вошел в главный зал. Все так быстро и глупо закончилось… Он знал, что в таких вопросах Чонсу более чем серьезен. Оставалось только смириться. Принимать поклоны официантов было теперь как-то неловко. Он оглядел зал. Свободных мест было совсем мало. Но заинтересовало его другое. Снова она…

– Кёнхи! Какими судьбами?

С дежурной улыбкой Минкё подошел к бывшей однокласснице и сел рядом с ней. Странно было видеть ее снова здесь. Хотя… он бросил взгляд на висящий в углу календарь. Особо ничего странного и не было, ведь наступила суббота.

– Нравится мне тут, – ответила Кёнхи, отпив еще один глоток коктейля.

– Выглядишь уставшей… – сделал вывод Минкё, оценив ее вид.

Кёнхи только вздохнула. Потом посмотрела на улицу через окно. Солнце светило по-прежнему и менять свой курс не собиралось.

– Где Чонсу? – вдруг спросила она.

– В этот раз его здесь нет, – уклончиво ответил Минкё.

Он подозревал, что у них что-то случилось, но подробностей знать не хотел. Лучше пусть у этого маленького сердцееда будет одна девушка. Кёнхи кивнула, отпила еще глоток.

– Так что случилось?

– Экзамены, – одним словом ответила Кёнхи. – Точнее, контрольные тесты. Меня вымотали эти тесты.

– Ты сдаешь сейчас контрольные тесты? – удивился Минкё.

– Нет, дети. У класса, в котором я веду уроки, контрольные тесты. По корейскому тоже. Вот и устала… Но, – она сделала театральную паузу. – Но они-таки смогли их сдать!

На ее лице появилась улыбка. Облегчение и усталость – вот основные эмоции, отраженные на ее лице в этот час. Минкё не знал, что ответить на это. Оставалось только поздравить. Неплохо было бы иметь такую учительницу, подумалось ему. Не то, что их О-сонсенним.

Поговорив еще немного, он распрощался с Кёнхи. Пора была ехать в аэропорт. Напоследок, когда он уже открывал дверь, она крикнула ему «Передавай привет Чонсу!». Он не стал ничего отвечать. Пусть никто пока не знает об их ссоре. И он даже не знал, что встретит в Сеуле. Новый блестящий проект или… об этом он старался не думать.

Как он мог подумать, что этот человек, который называет себя Ким Ын Соном, на самом деле лжец и бандит? По дороге в Инчхон Чонсу заметил у него под одеждой пистолет. Ничего не оставалось, как полностью ему подчиниться. Только бы с ней ничего не случилось…

Со стороны они выглядели, как хорошие знакомые. Никто бы и заподозрить не смог о всей серьезности происходящего. Чонсу бы и хотел задушить его при сотне свидетелей, но только он мог привести его к Оливии. Как было бы легче, если бы Минкё никуда не уезжал, остался здесь! Но нет, он сам выгнал его из ресторана. Теперь оставалось полагаться лишь на себя, но сил уже не оставалось. Человек с вымышленным именем изредка поглядывал на Чонсу, усмехаясь при этом. Над злостью в его глазах этот господин смеялся, упиваясь бессилием Чонсу сделать что-либо.