Цветок, что уже расцвел, через год снова не распустится

– У меня свои мотивы, – коротко ответил Кровавый Лотос и, прежде чем покинуть зал, добавил: – Нам нужно попасть в библиотеку Мяохуа, где хранятся записи о Восхождении морё.

Школьная библиотека, помимо всем известных книг с различными учениями, хранила большой архив исторических событий империи Шанцзюй и даже выдержки из оставшихся легенд и сказаний забытого государства Наньбао. Из-за этих ценных материалов доступ в библиотеку был ограничен. У каждого ученика был ключ, который не только открывал дверь, но и снимал особый защитный барьер.

– Нарушение устава школы… – Су Чжунцин тяжело вздохнул, ощущая, как в его животе заурчало от голода. Он порылся в рукаве и, взглянув на Лэн Фэнъюя, сказал с обидой: – Из-за тебя я потерял персики.

Молодой человек пожал плечами и, не сказав ни слова, покинул зал, оставив Су Чжунцина одного в тишине. Юноша поднялся, прислушался к звукам вокруг и осторожно выглянул за дверь.

Широкий каменный коридор был выполнен в том же стиле, что и зал. На потолке крепились за крючки цепочки с золотыми чашами, в которых горел призрачный тёмный огонь, едва освещая проход. По обе стороны возвышались тяжёлые дубовые двери с резными ручками в виде мифических рыб. Они казались живыми, погружёнными в темноту, словно ожидая, когда кто-то осмелится нарушить их покой.

Су Чжунцин подкрался к одной из дверей по левую сторону и осторожно приоткрыл её. За ней оказался узкий проход, освещённый такими же лампами. Он прошёл вглубь и увидел вход в зал, откуда недавно вышел. Сердце его замерло, но он не остановился. Развернувшись, он вернулся к левой двери и направился к правой, снова оказавшись в знакомом коридоре.

Вдруг противоположная дверь распахнулась. На пороге появился Лэн Фэнъюй. Он окинул пленника недовольным взглядом и спросил:

– Что ты делаешь?

Су Чжунцин замялся, не зная, что ответить.

– Изучаю дворец… – пробормотал он.

Лэн Фэнъюй схватил его за шкирку и потащил обратно в тронный зал.

– Дворец хозяина Лотосовых болот – это лабиринт для чужака. Без одобрения Цзэ Ху двери перед тобой никогда не откроются, – пояснил он.

Ученик виновато улыбнулся.

– А как его получить?

– Надо провести меня в школьную библиотеку, – с усмешкой ответил Лэн Фэнъюй.

Не дожидаясь ответа, молодой человек надел маску Гунгуна. Его пальцы сложились в знакомую Су Чжунцину печать, и пространство перед ними разрезалось, словно нож, разрезающий плотную ткань. В открывшийся портал Лэн Фэнъюй втолкнул ученика, а затем стремительно прыгнул сам. В мгновение ока пространство вокруг них сменилось, и они оказались по пояс в реке Хуан.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и золотые оттенки. Школьные домики на вершине пика сияли тёплым светом, словно приветствуя заблудшего ученика. После упоминания Яшмового демона Су Чжунцин чувствовал тревогу, и его сердце стремилось скорее оказаться под защитой стен школы, которая всегда была для него родным домом.

– Как работает эта маска? – спросил он, выходя из реки и вытряхивая воду из сапог. – Почему ты не можешь отправить нас сразу в библиотеку?

Лэн Фэнъюй спрятал загадочный артефакт и, шагнув на берег, начал выжимать края своих одеяний. Его голос звучал холодно и отстранённо:

– Гунгун позволяет перемещаться только в водном пространстве. Однако владыка вод зачаровал каждый лотос, и теперь они стремятся вернуться в свою обитель.

– Вы его слуги? – смущённо спросил ученик, вспоминая уроки из школьной программы.

– Слишком много вопросов для одного дня, – отрезал Лэн Фэнъюй и направился вперёд по тропе, ведущей к пику.

Когда они наконец поднялись на вершину, ночь уже полностью вступила в свои права. Луна освещала путь, но её тусклый свет не мог полностью разогнать тени, сгущавшиеся вокруг. Су Чжунцин настаивал на том, чтобы идти по дороге, несмотря на желание Лэн Фэнъюя пробираться через густые лесные чащи, словно он хотел испытать ученика на прочность или переломать ноги им обоим.

На подступах к главным воротам они встретили путника – невысокого мужчину с фонарём в руках. Лэн Фэнъюй быстро снял соломенную шляпу и нахлобучил её на голову Су Чжунцина, спрятав его лицо под широкими полями.

– Добрый вечер! – крикнул мужчина, приближаясь к ним.

– Приветствую, – ответил Лэн Фэнъюй без особого интереса.

– Откуда вы? – спросил путник, подходя ближе.

– Из деревни Цзаоми. Собираем лечебные травы, – спокойно ответил Лэн Фэнъюй, но в его голосе чувствовалась насторожённость.

Мужчина впился взглядом в Су Чжунцина, который судорожно сжимал свои одежды.

– Могу я вас проводить? – спросил путник. – Пик Линьшань в тёмное время суток может быть опасным.

Ученик узнал этот голос, и его сердце заколотилось быстрее.

– Благодарю за беспокойство, – ответил Лэн Фэнъюй, с лёгкостью вынимая меч из ножен. – Мы дойдём сами.

Юноша уже собирался выкрикнуть «учитель», но почувствовал, как остриё меча уткнулось ему в ногу. Мужчина же неторопливо направился в сторону школы.

– Я лично посажу тебя в колодец, – пригрозил молодой человек Су Чжунцину.

Ученик обернулся и увидел Мо Дайяо, который стоял у ворот и пристально наблюдал за ними. Затем они свернули за гору, оставив позади надежду на спасение пленника.

Когда во всех окнах школы погас свет, молодые люди направились к домикам учеников, а именно в фанзу троицы Мо Дайяо. Это было одноэтажное строение с бамбуковой дверью и двумя окошками, в одно из которых пролез Су Чжунцин. Внутри стояли вдоль стен три кровати, а рядом с каждой – простая деревянная тумбочка.

– Любишь трудности? – спросил Лэн Фэнъюй, войдя через дверь.

Действительно, от кого Су Чжунцину было прятаться? От своих товарищей? Однако комната оказалась пуста, лишь на кровати Е Чаншэна лежал ворох одежды, укрытый одеялом. Отсутствие соучеников смутило юношу. Если один, скорее всего, где-то лазил в поисках приключений, то Мо Ланьлин должен был давно видеть сны. Су Чжунцин посмотрел на кровать шиди, словно там мог находиться ответ на причину его исчезновения.

– Кхм, – кашлянул Лэн Фэнъюй, напомнив о цели их визита.

Из своей тумбочки Су Чжунцин вытащил маленький серебряный ключик с замысловатой гравировкой. После этого они покинули фанзу и направились к библиотеке, которая располагалась за покоями старейшин, что значительно усложняло задачу.

Пробравшись на коленях через заросли дикой розы, они вышли к невысокому зданию с покатой крышей, усыпанной сухой листвой. Когда ученик вставил ключ в замочную скважину, тот замерцал голубым светом и сам собой завертелся. Тяжёлые двери библиотеки медленно отворились, словно приглашая их внутрь.

Перед ними открылся огромный зал, уставленный книжными резными шкафами. Между ними виднелись небольшие столики с аккуратными ножками, на которых лежали стопки папирусной бумаги и кисти для туши. Лунный свет, проникающий сквозь большие круглые окна, защищённые магическими барьерами, мягко освещал это волшебное место.

Мо Дайяо, вернувшись в школу, с нескрываемым интересом осматривал её территорию.

Его удивлению не было предела, когда он столкнулся с двумя ночными собирателями трав. Мало того, что Су Чжунцин был в компании с молодым человеком, что выглядел довольно устрашающе, так ещё на голове у юноши была нелепая соломенная шляпа, которая, вероятно, должна была скрыть знакомое лицо. Однако похититель не учёл, что Мо Дайяо узнает своего ученика по изящной походке и по одежде, которую он когда-то сам для него выбирал.

Осторожный по своей натуре, мужчина не стал показывать, что разгадал эту неудачную попытку скрыться. Он решил проследить за ними, прекрасно понимая, куда двое держат путь, и отправился в свои покои за ключом.

По пути в библиотеку Мо Дайяо заметил движение в кустах. Его острый взгляд выхватил силуэт человека, и, движимый любопытством, он остановился. Вокруг стояла мёртвая тишина, и лишь лёгкий шелест листвы нарушал её.

Из кустов вылез Е Чаншэн. Его движения были неловкими, как будто он только учился ходить. Он остановился, словно пытаясь понять, куда идти дальше, и вдруг замер.

– Безобразие, – тихо пробормотал Мо Дайяо, наблюдая за происходящим.

Ученик поднял голову и посмотрел на учителя. В его глазах мелькнуло что-то похожее на испуг, но он тут же улыбнулся и произнёс:

– Я решил прогуляться.

Он сделал шаг вперёд, но вдруг намеренно оступился. Мо Дайяо не успел даже моргнуть, как ученик оказался в его объятиях.

– Ой-ой! – воскликнул Е Чаншэн, взмахнув руками.

Они оба полетели на вымощенную дорожку. Учитель постарался удержать равновесие, но тяжесть ученика не позволила ему этого сделать. Мужчина почувствовал, как его спина ударилась о твёрдую поверхность.

Е Чаншэн попытался встать, но его ноги подкашивались, будто он был новорождённым оленёнком. Учитель приподнял юношу, но тот точно превратился в огромную неуклюжую панду, катаясь из стороны в сторону. Его рука скользнула по талии Мо Дайяо, и в один миг Е Чаншэн вскочил на ноги.

– Простите, учитель! – сказал он напоследок, не испытывая и доли стыда.

Мо Дайяо хотел было ответить, но не успел. Е Чаншэн сорвался с места и побежал прочь, скрываясь в очередных кустах.

Возмущённый учитель поднялся на ноги, отряхивая одежду. За то, что устроил с ним Е Чаншэн, в публичных домах платят немалые деньги. Но ничего, он ещё получит своё! Мо Дайяо сунул руку в карман, где до этого лежал ключ от тайной библиотеки.

«Вот Е Чаншэн, какой подлец!» – подумал он с негодованием.

В то время как Су Чжунцин, сидя за столом, рисовал тушью каракули на бумаге в полутьме, Лэн Фэнъюй внимательно изучал каждую полку, словно мог что-то разглядеть. Внезапно скрипнула дверь, и в зал кто-то вошёл. Юноша поспешил спрятаться под стол, а его спутник – за шкаф. Послышались тихие шаги, направляющиеся к запертой двери в конце зала.

Когда таинственный посетитель скрылся из виду, Лэн Фэнъюй повернулся к Су Чжунцину и спросил:

– Что там?

– Не знаю, – неуверенно ответил ученик шёпотом.

Молодой человек покосился на дверь, словно оценивая её взглядом.

– Почему ты не сказал, что у вас есть тайная библиотека? – процедил Лэн Фэнъюй сквозь зубы. – Пока я взбираюсь на дерево в поисках рыбы30.

Ещё спрашивает? Су Чжунцин и не собирался рассказывать о кладезе драгоценных знаний. Он надеялся, что Лэн Фэнъюй, ничего не найдя в сборниках про изгнание духов, уйдёт ни с чем. Ведь Су Чжунцин выполнил свою часть договора – он провёл его в библиотеку, а за результат поисков он ответственности не несёт.

Ученик полз на четвереньках, не пропуская ни одного стола, а Лэн Фэнъюй бесшумно пробирался между книжными рядами. Когда каждому из них оставалось сделать пару шагов до желанной двери, в зал вновь кто-то зашёл.

– Здесь проходит праздничное шествие? – недовольно прошептал молодой человек, юркнув за стеллажи.

Юноша, прячась под столом, едва сдержал смех. Вслед за первым посетителем в открытую дверь вошёл кто-то ещё. Подождав немного, Лэн Фэнъюй и Су Чжунцин прокрались туда же и оказались на крутой лестнице.

Внизу их ждало ещё одно помещение, заставленное шкафами. В центре стоял круглый стол, покрытый слоем пыли, на котором догорала свеча в глиняной чаше. Рядом с ней крутилась фигура в черно-белом одеянии, на левом ухе которой блестела серьга. Лэн Фэнъюй ненароком коснулся своей серьги – нефритового колечка с кисточкой.

– Я знаю, что ты украл у меня ключ, – строго произнёс мужчина.

Ответа не последовало. Тогда он двинулся в сторону одного из шкафов. Ученик обрадовался, что они снова столкнулись с Мо Дайяо. Но вдруг Лэн Фэнъюй толкнул его в неглубокую нишу. Не устояв на ногах, Су Чжунцин ударился головой о стену, а молодой человек, втиснувшись туда же, прижал его к стене и закрыл рот.

Юноша чувствовал, как сердце бешено колотится в груди. Он понимал, что оказался в ловушке, но не мог выдавить ни звука. Лэн Фэнъюй выглядел сосредоточенным и решительным, словно знал, что делать дальше.

Внезапно учитель решительно направился к ним.

– Что Вы делаете с моим учеником? – его голос прозвучал резко, как удар хлыста.

Из главного зала донёсся старческий кашель.

Мо Дайяо быстро потушил свечу, словно пытаясь скрыть следы своего присутствия. Его лицо стало бледным, как лунный свет, пробивающийся сквозь тучи. Он метнулся к шкафу и спрятался за ним.

Лэн Фэнъюй и Су Чжунцин, не теряя времени, последовали его примеру. Они ползли по полу, словно тени, стараясь не издавать ни звука. Их движения были настолько синхронными, что казалось, они связаны невидимой нитью. Но в этой суматохе кто-то врезался в спину юноши, и тот едва сдержал крик испуга.

– Братец? Ты жив? – прошептал знакомый голос.

– Е Чаншэн? – удивлённо выдохнул Су Чжунцин.

Лэн Фэнъюй жестом попросил тишины.

Когда господин Мо заметил спускающегося по лестнице старейшину Вэня, его лицо стало ещё более встревоженным. Он соединил большой, средний и безымянный пальцы вместе и ткнул ими себя и Лэн Фэнъюя в нижний даньтянь31. То же самое он сделал со своими учениками.

В библиотеке царила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием и шорохом одежды. Старец взял глиняную чашу со стола и прикоснулся к тёплому воску. Его движения были уверенными, но в них чувствовалась особая осторожность. Он обошёл ряды книг, его глаза внимательно всматривались в темноту, но никого не было видно.

Вернувшись к двери, господин Вэнь закрыл её на ключ и наложил дополнительный защитный барьер.

Су Чжунцин с облегчением выдохнул и почувствовал, как его тело стало тяжёлым.

– Учитель, что Вы сделали? – прошептал он, его голос дрожал от волнения.

– Старейшина Вэнь чувствует чужую энергию, – взволнованно ответил Мо Дайяо. – Я заблокировал потоки ци. Однако она восстановится нескоро. Мы здесь надолго.

Лэн Фэнъюй поднялся на ноги и начал искать книги вслепую.

– Руки прочь от имущества школы! – возмущённо воскликнул Мо Дайяо, пытаясь сориентироваться в темноте. – Вы не имеете права по уставу!

Но нежелательный читатель, казалось, не обратил внимания на его слова и продолжал искать необходимую ему литературу. В кромешной темноте учитель пытался поймать вора, но Лэн Фэнъюй перемещался между шкафами с уверенностью, словно видел в темноте. Он складывал заинтересовавшие его книги за пояс, его движения были быстрыми и точными.

– Почему ты ему помогаешь? – с возмущением спросил Мо Дайяо у своего ученика.

– Его друг хотел посадить меня в колодец, – виновато ответил Су Чжунцин.

Мо Дайяо хлопнул себя по лбу ладонью. Его глаза вспыхнули гневом, но он быстро взял себя в руки. Пройдя несколько кругов по залу, он наконец выследил Лэн Фэнъюя. Учитель начал вырывать свиток из его рук, но тот резко отпустил его, и Мо Дайяо отлетел к шкафам. Свитки посыпались на него, как дождь в бурю.

Су Чжунцин и Е Чаншэн начали хватать воздух ртом, пытаясь сдержать смех.

Лэн Фэнъюй, прихватив с собой несколько книг, надел маску Гунгуна и достал белый лотос. Открыв портал, который осветил зал, он разбежался и прыгнул в него.

– Куда? – воскликнул Мо Дайяо, бросаясь за вором. – А книги?

– Я верну! – Су Чжунцин, пристыженный ранее учителем, последовал за похитителем.

Мужчина уже собирался прыгнуть за ними, когда его окликнул Е Чаншэн:

– Учитель, не оставляйте меня!

– Так вставай! – раздражённо ответил он.

– Я не могу… – неуверенно прошептал юноша.

– Уговорил тигра отдать шкуру32, – процедил наставник.

Су Чжунцин и Лэн Фэнъюй снова оказались во дворце Кровавого Лотоса. Вслед за ними из ниоткуда возник Мо Дайяо, держа на руках Е Чаншэна.

Цзэ Ху, войдя в зал, взглянул на неожиданных гостей и с удивлением воскликнул:

– Лэн Фэнъюй! Здесь не постоялый двор!

Глава 6. Юный господин Мо устраивает переполох.

В роскошных покоях дворца господина Мо Вэйго, отца Мо Ланьлина, царила атмосфера утончённости и безмятежности. Но даже в этой изысканной обстановке одна вещь особенно радовала сердце молодого наследника: возможность просыпаться не с первыми лучами солнца, как было принято в школе, а в более позднее время.

Семья Мо всегда занимала почётные места при правителях. Её история была долгой и славной, уходя корнями в те времена, когда государство Наньбао процветало и его земли ещё не стали основой для могущественной империи Шанцзюй. Перед сыновьями семьи Мо были открыты три пути: чиновничество, военная служба и даосизм, учения о котором привнёс Мо Шидун. Однако, несмотря на многообразие возможностей, никто из них не стремился к переменам, и совершенствование духа стало клеймом для не самых амбициозных родственников.

Мо Дайяо, младший брат Мо Вэйго, был отправлен в школу по настоянию дяди, чтобы закалить тело и дух. Его старший брат, напротив, с детства находился при дворе, где его готовили к великой судьбе вана33.

Ван Мо вставал на рассвете, когда первые лучи солнца едва касались горизонта. Его шаги были размеренными, но в душе бушевала буря. Впереди ждал долгий день, полный обязанностей и судьбоносных решений. Он возвращался домой, когда сумерки уже окутывали город.

Его сын встречал его при дворе по настоянию матери, но без уважения и энтузиазма. Ван Мо смотрел на него с суровой строгостью, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Малолетний Мо Би, в свою очередь, отвечал ему взглядом, полным упрямства и вызова. Они стояли друг напротив друга, словно два противоборствующих мира, не находящие общего языка.

Каждый раз, когда они встречались, начинался очередной скандал. Ван Мо, как отец, считал, что его сын думает неправильно, ведёт себя неподобающе и говорит не то. Он пытался донести до него свои взгляды, свои представления о том, каким должен быть настоящий юный господин. Но сын, казалось, не слышал его. Он упрямо стоял на своём, словно бросая вызов всему, что было дорого отцу.

Эти ссоры были как вспышки молнии в тёмном небе. Мо Вэйго понимал, что это лишь малая часть того, что ждёт его впереди с таким-то сыном. Но каждый раз, возвращаясь домой, он надеялся, что этот день пройдёт иначе, что они смогут найти общий язык и понять друг друга. Однажды, в один из таких вечеров, Мо Вэйго не смог сдержать своего гнева. Он принял окончательное решение отправить своего непослушного и избалованного матерью сына в Мяохуа.

Мо Дайяо изъявил желание обучать племянника и встретил его с той теплотой, которой так не хватало Мо Ланьлину в детстве. Дядя окружил его заботой, словно пытаясь наверстать те годы, когда сам был лишён родительской любви. В ответ мальчик проявил искреннее уважение и преданность своему наставнику. Он стал для Мо Дайяо тем, кем так и не смог стать для своего отца – достойным наследником семейного дела.

Однако с каждым днём пропасть между отцом и сыном становилась всё шире. Мо Вэйго начал видеть в младшем брате предателя, который переманил его сына на свою сторону. Повзрослевший Мо Ланьлин не испытывал должного почтения к своему отцу, действуя вопреки его воле, даже если это значительно усложняло его жизнь.

По словам матери мальчика, Мо Шанси, отец очень болезненно переживал их разлад. Он пытался заглушить эти чувства, погружаясь в дела и заботы, но они не оставляли его. Однако Мо Ланьлин не верил в его душевные терзания, ведь каждый приезд юного господина в родовое поместье сопровождался гневом отца и последующей ссорой, из-за чего «неблагодарный сын» вместо обещанных пары-тройки дней уже на следующий день возвращался в школу.

После разговора с дядей Мо Ланьлин, не теряя времени, разыграл перед старейшинами сцену, изображая страх перед убийцей, который всё ещё на свободе. Он попросил разрешения вернуться домой. Старейшины, привыкшие к тому, что решения юного господина редко были обдуманными, всё же согласились, понимая, что в родном поместье наследнику будет безопаснее. Они начали приготовления к его отъезду, но Мо Ланьлин не собирался ждать.

Пока старейшины медлили, он оседлал одного из подготовленных коней и покинул школу. Его путь лежал через мост, который разделял земли пика Линьшань и столичный город. По расчетам Мо Ланьлина, если он будет гнать коня без остановок, то к ночи прибудет в Шанцзюй. Отец в это время уже будет спать, а рано утром он уйдёт на службу, так и не столкнувшись с сыном.

Река Чуньцуй, берущая начало из горного озера Сечжи, бурлила, словно живая. Её потоки, извиваясь, опоясывали все земли Шанцзюя, один из которых разделял столицу на две части. На левом берегу текла жизнь простых людей: рабочих, торговцев, ремесленников – все они жили в скромных домах, стараясь не привлекать лишнего внимания. Но на правом берегу возвышался дворец императора, соседствующий с не менее величественными поместьями ванов.

Среди них была и семейная резиденция Мо. Трёхэтажный дворец, расположенный во внутреннем дворе и окружённый каменным забором, утопал в зелени азалий и миниатюрных сосен. Его величие могло соперничать с императорским. Одноэтажные домики во внешнем дворе служили пристанищем для многочисленных слуг и стражи, всегда готовых защитить покой своих хозяев.

Мо Вэйго был выдающимся ваном, известным своим умом и умением управлять экономикой империи. Он заслужил признание и дружбу правителя Мин Лицзюня, и их маленькие дети часто играли во фруктовом саду императора, который простирался до самых ворот поместья семьи Мо. Вскоре Мо Ланьлина начали пускать туда одного, но только под строгим надзором дворцовой стражи.

Каждый раз, проходя через ворота, он чувствовал, как сердце начинает биться быстрее. В этом месте, где смешивались ароматы цветущих деревьев и сладкий запах спелых фруктов, мальчик забывал о своих страхах и тревогах. Здесь, среди зелёных аллей и журчащих ручьёв, он чувствовал себя свободным, словно птица, парящая в небе.

Дорогие сердцу деньки раннего детства прошли именно в этом саду, который ныне вызывал приятное чувство ностальгии.

Шанцзюй – молодой город, который, словно дитя, родившееся из пламени восстания, уже успел заявить о себе. Его история началась, когда крошечные государства, истощённые бесконечными войнами, объединились в отчаянной попытке победить безжалостного змея Наньбао. Их храбрость и сплочённость стали основой для новой империи, которая вознеслась к небесам, подобно цветку лотоса.

Главнокомандующий Мин Сюлань, проявивший на поле брани редкую мудрость и непоколебимую решительность, занял трон императора. Он подарил новой империи поэтичное имя Шанцзюй, а одноименную деревню сделал столицей. Здесь, среди бескрайних полей и густых лесов, жили смелые охотники, чьи стрелы с удивительной точностью поражали дичь. А плодородные земли приносили богатый урожай, способный прокормить не только деревню, но и целый город. Император увидел в этом месте символ силы и возрождения.

С каждым годом Шанцзюй рос и расцветал, словно весенний сад. Торговцы, привлечённые его возможностями, стекались сюда, как пчёлы к мёду. Город наполнялся шумом рынков, где можно было найти всё: от редких специй до изысканных тканей. Люди со всех концов империи приезжали сюда, чтобы продать свои товары или попытать удачу изменить свою жизнь к лучшему.

В столице, где каждый день был наполнен движением и суетой, казалось, что сама судьба шепчет о будущем, полном процветания и гармонии.

Юноша ступил на порог семейного поместья под покровом ночи. Он попросил стражу не тревожить родителей, зная, что их сон крепок, а утро принесет радость от его возвращения, по крайней мере, его матери.

Когда первые лучи солнца коснулись окон, дворец словно ожил. По коридорам зазвучали шаги слуг, в воздухе разлился аромат свежезаваренного чая, а из беседки во дворе донеслось нежное щебетание женских голосов.

Мо Ланьлин, лениво потянувшись, сел на кровать и взял с пола сапог. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетела госпожа Мо, словно весенний вихрь. Её глаза, живые и яркие, искрились радостью, а белое одеяние из дорогого шёлка, расшитое золотыми нитями с бусинами, казалось, светилось изнутри.

– Ленивый червячок34! – воскликнула она, бросаясь к сыну и заключая его в объятия. Юноша, застигнутый врасплох, выронил сапог.

– Мама… – простонал он, словно котенок, попавший в руки непоседливого ребенка.

Она отпустила его, присела на корточки и начала обувать его.

– Ты к нам надолго? – спросила женщина, словно боясь услышать отрицательный ответ.

Мо Ланьлин замялся, прикидывая в голове, сколько времени ему потребуется, чтобы выполнить поручение дяди.

– На пару дней, – ответил он, стараясь говорить уверенно.

Госпожа Мо кивнула, но в её глазах мелькнула тень печали.

– Отец так рад твоему приезду! – воскликнула она, вновь взяв его за руку.

Юноша отвёл взгляд, скрывая свои мысли.

– Я заметил, – тихо сказал он, – сразу же ушёл на службу, как всегда.

Госпожа Мо вздохнула, но в её голосе звучала гордость.

– Сяо-Би35, – произнесла она, погладив его по голове, – твой отец – занятой человек, но его труд приносит нам достаток и благополучие.