скачать книгу бесплатно
На самом деле это неудивительно. С тех пор как прошлой весной она попала в «Архитектурный дайджест», все, у кого есть деньги и четыре большие стены, звонят, чтобы нанять ее.
– Кто его купил?
– Человек по имени Джефф Дилан.
– А чем он занимается?
– Он адвокат, работает в сфере шоу-бизнеса.
Я собрала свои волнистые волосы и убрала их с шеи, затем скрутила в пучок. Он держался и без резинки.
– Стой, дай угадаю: он свободен и горяч?
– Это работа, Энджи, а не первое свидание. И я не ищу себе парня.
Вот почему я верю в то, что она любила папу… мама никогда не пыталась заменить его.
Еще пару секунд она разглядывала свой новый проект, а потом снова выехала на улицу.
– Я видела Джаспера прошлой ночью.
– Что?
– Вы вроде хорошо дружили раньше.
Мои волосы встали дыбом, потому что я поняла, к чему она клонит. Моя мама и мама Джаспера – лучшие подруги, и они втайне (ладно, вполне открыто) хотят, чтобы мы с Джаспером когда-нибудь стали парой. Но этого никогда не случится. Он же спортсмен. Я не встречаюсь со спортсменами. Я ни с кем не встречаюсь, если уж на то пошло. Мне не нужны помехи.
– Он все еще в топе твоего «горячего списка»?
Я так резко повернула голову влево, что у меня хрустнула шея.
– Мам!
– Что? – невинно спросила она.
– Откуда ты знаешь об этом списке? Ты что, рылась в моих вещах?
– Меня очень раздражает бардак в твоей комнате. Если хочешь, чтоб я не лезла туда, приберись наконец!
– Это моя спальня. Моя. Не твоя. И мне нравится мой беспорядок! – я нажала на кнопку в двери, чтобы закрыть свое окно. Нажала так сильно, что она чуть не треснула. – И не так уж и грязно там.
Хотя вообще-то действительно грязно. Но я называю это «организованный хаос».
– Я не собиралась читать тот список. Он выпал, когда я пыталась подровнять стопку пластинок, которую ты используешь вместо тумбочки.
Я бросила на нее быстрый взгляд, все еще полный раздражения.
– И тебе пришлось его прочесть?
– Я хочу знать, что происходит в жизни моей маленькой девочки. Или, может, добавишь меня в друзья в Снэпчате?
Мои глаза чуть не вылезли из орбит.
– Ни за что!
– Ты не должна рассказывать мне все, Энджи, но и не закрывайся от меня, ладно?
Я расслабилась в кресле.
– Я написала этот список несколько лет назад. Джаспер любил свои бицепсы больше, чем любую из своих девушек. А еще он перевстречался почти со всеми моими одноклассницами.
– Рада, что моя дочь не встречается с бабниками.
Юмор разрядил обстановку.
– По словам Рей, у меня слишком высокие стандарты.
– Этим ты в меня пошла.
– Значит, Эйдан был исключением?
Я не каждый день вспоминаю о своем отце, но всякий раз, когда о нем заходит разговор, я засыпаю маму вопросами в надежде услышать что-то хорошее. Не мог же он быть таким уж плохим.
Она крепче сжала руль.
Или мог?
2. Мальчик и его лейкопластырь с принцессами
Натянув шорты и белую майку, я прокричала маме, которая пылесосила каждый сантиметр нашего двухэтажного дома, что ушла. Я открыла дверь гаража и запрыгнула на свой электровелик. Все мои друзья получили водительские права в ту же секунду, как им исполнилось шестнадцать, но не я. Папа погиб в автомобильной аварии, из-за этого я буквально каменею от ужаса при мысли о том, что мне придется управлять крупным транспортом.
Я включила мотор на полную, чтобы не запыхаться и не вспотеть по пути, и направилась к дому Рей, слушая первый альбом Моны Стоун. Она выпустила уже больше восьми альбомов, но первый – мой любимый.
Стоя на светофоре, я постукивала пальцами по рулю в такт барабанам. Когда загорелся зеленый свет, я свернула на улицу Рей. Выброс адреналина! Огромный черный внедорожник… скрип тормозов, он остановился прямо перед моим носом, но все-таки задел и выбил меня с сиденья велика. Я вскрикнула, упав на четвереньки прямо на асфальт. Слава богу, удар был не слишком сильным, голова в шлеме цела.
Вспыхнула аварийка, и неоново-синие кроссовки метнулись в мою сторону. Я кое-как уселась. Колени разбиты в кровь, мелкие камешки прилипли к моим исцарапанным ладоням.
Дрожащими руками я расстегнула шлем и стряхнула с рук песок.
– Дерьмо! – Водитель присел на корточки рядом со мной.
– Все нормально, – сказала я, хоть меня всю трясло, будто я была сделана из желе.
– Ты не ударилась голов…
– С головой у меня все в порядке. – Я поморгала, потом прищурилась в попытках разглядеть все еще сидящего на корточках человека.
Хотя у него были низкий голос и щетина на подбородке, лицо парня казалось по-мальчишески округлым. Наверное, студент.
– У меня в машине есть вода и пластырь. – Он сбегал к машине, взял с заднего сиденья пакет из супермаркета, сел передо мной на корточки и промыл раны на коленях водой, салфетками вытирая стекающую кровавую воду.
Я обратила внимание на его руки – всегда замечаю руки людей. Они были большими, с длинными изящными пальцами – руки пианиста.
Руки пианиста, которые все еще лежали на моих коленях.
Я вдруг засмущалась и убрала ноги подальше от него.
– Правда. Все нормально. Просто царапины.
Его рот скривился, когда он поднял окровавленные салфетки и еще раз взглянул на мои колени. Я всего лишь содрала кожу, но вероятно, кровь будет идти еще долго. Не то чтобы меня беспокоили шрамы. В отличие от Рей. Ее папа пластический хирург, он внушил ей страх несовершенства кожи, из-за которого она научилась пользоваться солнцезащитным кремом еще до того, как ее приучили к горшку.
– Не подумала бы, что ты фанат диснеевских принцесс, – выпалила я, когда он достал из сумки упаковку девчачьих пластырей.
– Это для моей сестры.
Я нахмурилась в ответ на отсутствие чувства юмора, затем взглянула мимо него в сторону машины, но она оказалась пуста. Он отклеил защитный слой с двух пластырей и приклеил их к моим ободранным коленям.
После он бросил все свои вещи обратно в пакет и посмотрел на свои громоздкие металлические часы, которые были так забиты циферблатами и стрелками, что по ним едва можно понять, который час.
Мне вдруг стало интересно, что, если он ехал на свидание? У такого красивого парня по-любому есть девушка.
Он схватил мой телефон и наушники, из которых все еще доносился пьянящий голос Моны Стоун, и его губы скривились.
– Держи. – Он чуть ли не пихнул их мне прямо в лицо.
Нахмурившись, почуяв внезапную враждебность, исходящую от него (не то чтобы он казался мне добряком до этого), я отвела взгляд от его лица и взглянула на свой телефон. Я ругнулась, увидев разбитый экран.
– Надеюсь, ваша страховка покроет ремонт моего телефона?
Его брови взлетели вверх.
– Откуда мне знать, что он уже не был сломан?
Придурок. Я не сказала это вслух, но я, наверное, очень громко думала, потому что он встал с корточек и направился к машине. Я решила, что он собирается уехать, но вместо этого он открыл дверь и полез внутрь за чем-то.
Через пару секунд он вернулся с магазинным чеком в руке.
– Держи.
Я вдруг заморгала, взяв чек в руки.
– Ты хочешь, чтобы я отдала деньги за пластырь и воду?
Он стиснул зубы.
– Мой номер телефона на обороте. Набери мне, когда починишь байк, я возмещу.
Он нехотя протянул мне руку. Я не взялась за нее. Не хотелось заставлять его страдать еще больше.
Я помогла себе встать, опершись на ладони, было больно, но они хотя бы не кровоточили. Я схватила шлем и сумку, поправила велосипед. Кроме погнувшейся спицы и царапин на глянцевой черной раме, вроде никаких проблем. Я выключила мотор, потому что не могла ехать: ноги слишком дрожали.
Положив руку на открытую дверцы машины, он наблюдал за мной пару минут. Я посмотрела на него в ответ, но вдруг мне стало дико неловко, и я опустила глаза на его футболку, на которой красовалась надпись «Режим зверя: активирован».
– Тебя подвезти куда-нибудь? – спросил он.
Я снова взглянула на него.
Его глаза казались золотыми в свете ускользающего солнца, взгляд был тревожен и сдержан.
Я отрицательно замотала головой.
– Мне тут недалеко.
Он быстро сел в машину, как будто боялся, что я передумаю. Я спускалась с велосипедом по тротуару, напрягая слух, чтобы услышать визг шин его машины. Либо у него самая тихая машина, либо он все еще не уехал.
Я оглянулась через плечо. Аварийные огни были выключены, но его машина не двигалась. Наверное, он просто испугался, как и я. Он просигналил, и я чуть не подпрыгнула. Я отвернулась от него ровно в тот момент, когда перед моим носом оказался фонарный столб.
Зачем он сигналил? Чтобы предупредить меня?
Блин. Он, должно быть, думает, что я полная недотепа, что, конечно, невыгодно, у меня ведь из-за него разбит экран телефона! Чек из магазина с его номером буквально прожигал дыру в заднем кармане моих обрезанных джинсов. Возможно, у меня есть страховка. Я надеялась на это, потому что не горела желанием с ним связываться. Парень, скорее всего, попросит меня доказать, что мой телефон не был разбит раньше, а я не обязана никому ничего доказывать.
Кроме Моны Стоун.
Я ускорила шаг, мне не терпелось поскорее сесть за комп Рей и разузнать все о конкурсе.
3. Правила созданы для того, чтобы их нарушать
Последний час я изучала сайт Моны Стоун, читая каждую строчку мелкого шрифта о музыкальном конкурсе.
– Мама никогда на это не согласится, – плакалась я своей лучшей подруге, которая красила ногти в такой же яркий цвет, что и чехол для ее мобильного телефона.
Ярко-розовый – любимый цвет Рей. Даже ее плед, на котором мы развалились, покрывали розовые завитушки. Когда мы были детьми и нам приходилось рисовать автопортреты в школе, она всегда рисовала себя с розовыми глазами вместо карих. Она даже носила розовые линзы, когда нам было по двенадцать, но в них она была похожа на кровожадного вампира.
Рей подняла руку и подула на ногти.
– Может, Мона устроит еще один в следующем году. Вот исполнится тебе восемнад…
– Рей! – почти крикнула я в ужасе.
Она так резко развернулась ко мне, что ее очень прямые, очень длинные и очень светлые волосы сделали полукруг в воздухе.
– Ну а что?
– Я не могу ждать так долго. А что, если такое случается раз в жизни?
Рей уставилась на меня, затем на снимок с выступления Моны, который красовался на экране ее ноутбука.
– Как насчет того, чтобы сначала написать песню? Затем, когда она будет готова, споешь ее своей маме. А так как песня будет суперкрутой, она возьмет и разрешит!