скачать книгу бесплатно
Рациональная психология. Раздел 1. О человеческой душе в общем и о способности познания в частности
Христиан Вольф
Рациональная психология представляет собой углубление знаний о душе, дополняя картину, уже предоставленную эмпирической психологией. Однако в то же время она содержит основы всего, что было изучено в этой последней. Таким образом, рациональная психология выполняет как функцию расширения, так и обоснования психологического знания.
Рациональная психология
Раздел 1. О человеческой душе в общем и о способности познания в частности
Христиан Вольф
Переводчик Валерий Алексеевич Антонов
© Христиан Вольф, 2024
© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2024
ISBN 978-5-0064-5623-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Рациональная психология, используя научный метод, исследует те аспекты человеческой души, которые достоверно раскрываются через опыт. Она объясняет сущность и природу души и стремится расширить наше понимание как ее природы, так и природы ее создателя. Автор этой работы – Христиан Вольф, советник могущественного короля Швеции, ландграф Гессенский, ведущий профессор математики и философии Марбургского университета. Он также является почетным профессором в Санкт-Петербурге и членом Королевской академии наук в Париже, а также Королевских обществ Великобритании и Пруссии. Это последнее переработанное издание, посвященное Фридриху, ландграфу Гессенскому, принцу Герсфельдскому, графу Катимелибоку и другим.
Рациональная психология Х. Вольфа
Философия и психология у Вольфа
Именно в контексте Немецкого Просвещения (Aufkl?rung) мы должны начать понимать психологический проект Вольфа.[1 - Анерт, Томас, 2004, «Ньютонианство в Германии раннего Просвещения, c. 1720—1750: метафизика и критика догматической философии», Исследования по истории и философии науки, часть A, 35 (3): 471—91. doi: 10.1016/j.shpsa.2004.06.003Андерсон, Р. Ланье, 2005, «Парадигма Вольфа и ее недовольство: кантовское сдерживающее определение аналитичности в историческом контексте», Archiv f?r Geschichte der Philosophie, 87 (1): 22—74. doi: 10.1515/ agph.2005.87.1.22Arndt, Hans Werner, 1983, «Rationalismus und Empirismus in der Erkenntnislehre Christian Wolffs», in Schneiders 1983: 31—47. Блэквелл, Ричард Дж., 1961, «Учение Кристиана Вольфа о душе», Журнал истории идей, 22 (3): 339—354. doi: 10.2307/2708129Campo, Mariano, 1939, Cristiano Wolff e il razionalismo precritico, Milan. Cataldi Madonna, Luigi, 2001, Christian Wolff und das System des klassischen Rationalismus, Hildesheim: Olms. Шанс, Брайан А., 2018, «Эмпирическая психология Вольфа и структура трансцендентальной логики», в Dyck and Wunderlich 2018: 17—34. doi: 10.1017/9781316493229.0022014, Кант и рациональная психология, Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. doi: 10.1093/acprof: oso/9780199688296.001.0001Тилли и Уильям В. Элванг, Нью-Йорк: сыновья Чарльза Скрибнера, 1906. Ричардс, Роберт Дж., 1980, «Пролегомены Кристиана Вольфа к эмпирической и рациональной психологии: перевод и комментарий», Труды Американского философского общества, 124 (3): 227—239. Saulo de Freitas Araujo. «Idea of Rational Psychology in Christian Wolff’s German Metaphysics» (1720)] Его интеллектуальное формирование было частично обусловлено теологическими спорами, возникшими в результате протестантской реформы в Германии, и частично – восхищением математическими знаниями. В 27 лет Вольф стал профессором в Университете Галле после рекомендации Г. В. Лейбница (1646—1716). Заинтересованный в достижении математической точности в различных областях человеческого знания и в рациональном обосновании практической жизни, Вольф начал разработку интегральной системы философии, собирая и артикулируя элементы различных философских традиций (Hettche, 2009). На самом деле, там заметно влияние Святого Фомы Аквинского (1225—1274), Р. Декарта (1596—1650), Н. Мальбранша (1638—1715), И. Ньютона (1643—1727), Лейбница, а также других математиков, философов и ученых его времени. Следовательно, несмотря на его сильное схоластическое наследие, проявляющееся в основном в его стиле и методе исследования, инициатива Вольфа является истинным примером просветительского стремления к единой системе знаний, к свободе мысли против религиозного и политического контроля и к рациональному обоснованию добродетельной практической жизни среди людей.
Под влиянием просветительских идей и стремления сделать знания доступными широким массам, Вольф написал свои первые работы на немецком языке. В соответствии с его обширным интеллектуальным проектом, помимо «Метафизики» (1720), он разработал Логику (1713), Этику (1720), Политику (1721), Физику (1723), Телеологию (1724) и Физиологию (1725). Все эти произведения были широко известны в то время. Однако это не произошло мирно. Вольф столкнулся с сильным сопротивлением со стороны пиетистских теологов из Галле, которые пользовались большим престижем при тогдашнем короле Пруссии, Фридрихе Гильдальмо I. После того как он подвергся последовательным обвинениям в атеизме и детерминизме со стороны пиетистов, Вольф был изгнан с прусской территории в 1723 году, а затем был вынужден эмигрировать в Марбург, где занимал кафедру профессора в течение следующих 17 лет. Именно в этот период он начал представлять свою систему на латинском языке, включая свои два трактата по психологии – «Эмпирическая психология» (1732) и «Рациональная психология» (1734) – и таким образом добился международного признания. В 1740 году король-преемник Пруссии, Фридрих Великий, пригласил его вернуться в Галле, где его встретили как героя. Несмотря на то, что именно через свои латинские произведения Вольф стал автором международного масштаба, а его психология, в частности, вошла в интеллектуальную повестку Европы, это не умаляет важности его немецких работ. На самом деле, именно через них Вольф внес некоторые из своих самых значительных вкладов в немецкую мысль и культуру. Его учебники по математике и философии установили новый словарь для немецкого языка (Blackall, 1959) и были приняты в качестве официальных справочников для университетского обучения. Таким образом, его идеи получили широкое распространение в Германии, что способствовало возникновению «вольфовской школы» как первой великой школы немецкой философии. Благодаря своим вкладам он был назван «учителем немецкой нации» (praeceptor Germania) и получил титул «Барон Священной Римской империи» (Reichsfreiherr), который впервые был присвоен профессору.
На самом деле психология играет значительную роль в системе Вольфа. Прежде всего, поскольку для Вольфа все знание должно исходить из опыта и находить там свой критерий действительности, многие философские дисциплины извлекают свои первые принципы из психологии. Согласно Вольфу, «знание, которое мы достигаем, обращая внимание на наши ощущения и изменения души, мы обычно называем опытом» (Вольф, 1751, с. 181, §.325 – акцент в оригинале) 2. Логика, мораль и политика, например, ищут свои основы в психологии, поскольку она раскрывает природу и функционирование познавательных и желательных способностей человеческой души (Вольф, 1751/2003, §.191). Кроме того, психология также служит основой для естественной теологии, так как представления об атрибутах Бога формируются через устранение ограничений представлений о атрибутах человеческой души (Вольф, 1751/2003, §§.928—1089). Аналогично, она предоставляет надежные основы для религии, демонстрируя авторитет души и гарантируя ее свободу и бессмертие (Вольф, 1751, с. 46). Эти примеры, хотя и неполные, достаточно для того, чтобы показать важность психологии в мышлении Вольфа.
В этом контексте важно отметить, что "Немецкая метафика" является первой работой по психологии Вольфа. Именно с этой работы его концепция и психологический словарь начали проникать в немецкую культуру. Поэтому, если это действительно так, как утверждают некоторые авторы (Bell, 2005; Smith, 1997; Vidal, 2006; Watkins, 1998), что благодаря трудам Вольфа психология получила беспрецедентное место в академической среде и культурной жизни Германии, мы также должны признать роль "Немецкой метафики" в этом процессе.
Как указано в его полном названии, "Немецкой метафики" содержатся рациональные размышления о Боге, мире и душе человека, а также о всех вещах в целом. Эти темы связаны с каждой из четырех дисциплин, составляющих метафизику Вольфа: естественной теологией, общей космологией, психологией и онтологией соответственно.
Что касается «рациональных мыслей», их рациональность связана с философским методом Вольфа. Основываясь на принципах противоречия и достаточного основания, его отправной точкой являются те знания, которые он считает наиболее фундаментальными, чтобы постепенно достигать более высоких, так что каждое предшествующее содержит основание своего преемника. Вкратце, это поиск демонстративного знания, основанного на первых принципах (Сорель, Роджерс и Крей, 2010). Дисциплины и соответствующие главы получают, таким образом, следующую последовательность: 1 «О том, как мы знаем, что мы есть, и для чего нам нужно это знание» (§§ 1-9, начало эмпирической психологии); 2 «О первых принципах нашего знания и обо всех вещах в общем» (§§ 101-190, Онтология); 3 «О душе в общем, о том, что мы фактически воспринимаем о ней» (§§ 191-539, эмпирическая психология); 4 «О мире» (§§ 540-726, общая космология); 5 «О сущности души и духа в общем» (§§ 727-927, рациональная психология); 6 «О Боге» (§§ 928-1089, естественная теология). Как мы видим, психология занимает три из шести глав произведения, но не последовательно. То есть, психологическое размышление прерывается онтологией и космологией. Тем не менее, это можно объяснить методом Вольфа. Вольф начинает свое исследование с психологического факта, что мы осознаем свое существование. Однако прежде чем продолжить с психологией, Вольф должен прояснить логические основы этого и любого другого знания, а также общие понятия, которые будут использоваться для познания всех вещей, включая душу. Это осуществляется в его онтологии. Затем, после изложения основных познавательных и волевых способностей души и ее согласованности с телом, объяснение психологических состояний зависит от понятий тела и мира, которые предоставляются космологией. Только тогда можно вернуться к психологии, чтобы завершить ее.
Учитывая это, необходимо прояснить два аспекта нашего анализа. Во-первых, важно отметить, что Вольф еще не использует термины «рациональная психология» и «эмпирическая психология» для разделения двух частей своей психологии в Немецкой метафике. Эти термины впервые появятся во введении к латинским трактатам, опубликованным в 1728 году (Вольф, 1740, §§. 111-112). Однако, поскольку темы идентичны, мы также примем классическую терминологию для Немецкой метафике. Во-вторых,
Рациональная психология в целом
Четыре темы охватывают содержание рациональной психологии: сущность души, соотношение тела и души, обоснование способностей души и знание о духах в общем. В отрывке, в котором он вводит рациональную психологию, Вольф говорит:
«Ранее, в третьей главе, я уже подробно изучил душу, но лишь в той мере, в какой мы воспринимаем ее эффекты и можем достичь отличного от них понятия (§.191). Теперь нам следует исследовать, в чем состоит сущность души и духа в целом, и как в этой сущности обосновывается то, что мы от нее воспринимаем и о чем упоминали ранее. В этом контексте, однако, могут быть рассмотрены различные аспекты души, к которым опыт не ведет нас непосредственно». (Вольф, 1751, с. 453, §.727)
В этом отрывке мы видим, что рациональная психология представляет собой углубление знаний о душе, дополняя картину, уже предоставленную эмпирической психологией. Однако в то же время она содержит основы всего, что было изучено в этой последней. Таким образом, рациональная психология выполняет как функцию расширения, так и обоснования психологического знания. Тем не менее, для выполнения этой функции она должна учитывать не только эмпирические знания психологии, но и другие метафизические концепции. Начнем с последних.
О вещах в общем.
Первое основополагающее знание, от которого зависит рациональная психология, находится в онтологии: определение понятия простой вещи (§§. 75-80). Вольф предлагает сначала отметить, что все вещи, которые мы знаем из опыта, имеют части и поэтому называются составными вещами. К ним относятся, например, все тела и материальные вещи, которые, рассматриваемые в целом, составляют мир. Если мы принимаем принцип достаточного основания, согласно которому всё имеет свою причину, мы также должны признать, несмотря на то что никогда не сталкивались с этим в опыте, существование чего-то, что порождает составные вещи и что, в свою очередь, не может быть составным, поскольку в этом случае результатом будет бесконечная делимость частей. Следовательно, существуют вещи без частей, которые Вольф называет простыми вещами.
Все вещи (составные или простые), продолжает Вольф, обладают чем-то неизменным, благодаря чему они таковы, каковы есть, а не иначе, то есть, что содержат причину, по которой все их аспекты им соответствуют. Это называется сущностью, а их аспекты – свойствами (§§. 32—44). Однако границы сущности могут варьироваться (как в случае изменения воска свечи, не переставая быть тем, чем она является). Такие вариации – это изменения, в то время как возникающие ограничения – это состояния. Причина любого изменения – это сила вещей, которая состоит в стремлении вещи изменить свои границы. Когда сила принадлежит самой вещи, которая изменяется, изменение является действием, и вещь существует сама по себе, то есть является субстанцией. Когда она принадлежит другой вещи, та, которая изменяется, является простой ограниченностью субстанции, и ее изменение – это пассивное состояние (§§.107—117). Суть составных вещей заключается в их структуре, то есть в организации (составе) их частей. Таким образом, мы знаем, что они возникают через составление и прекращают существование из-за разложения частей, и обладают такими свойствами, как протяженность, величина, форма, занятие пространства и движение (§§. 51—73). Тела, будучи составными вещами, определяются как состоящие из материи и обладающие движущей силой (§.626 в общей космологии). Простые вещи, напротив, не обладают ни одним из этих свойств, и поэтому не возникают путем составления и не прекращают существование из-за разложения (§§. 82—91). В них есть нечто вечное, что, тем не менее, имеет изменяемые границы, из которых происходят различия в составных вещах. Поскольку они ни принимают, ни отдают ничего, такие вариации должны основываться на них самих и, следовательно, составляют действия. Таким образом, можно сделать вывод, что они являются субстанциями и обладают силой, которая является их сутью и с помощью которой они непрерывно и автономно изменяют свое состояние (§§. 112—127). Здесь Вольф приводит значительный пример: Например, наша душа обладает силой, с помощью которой последовательно производит свои мысли в строгом порядке, и именно поэтому она является сущностью, существующей сама по себе. Напротив, как концепции, произведенные ею, так и ее стремление (…) не более чем ограничениями этой силы. (Вольф, 1751, стр. 59—60, §.114)
Таким образом, становится ясно, что для Вольфа душа представляет собой простую сущность, обладающую силой, благодаря которой она постоянно производит все свои эффекты. Теперь мы можем вернуться к психологии и углубиться в рациональное познание души.
Суть души
Исследование сущности души начинается с первого знания эмпирической психологии: а) мы осознаем себя и другие вещи вне нас; б) душа – это та сущность в нас, которая осознает саму себя и другие вещи вне себя (§§. 728-734). Это сознание возникает из восприятия различий между нами и другими вещами. То есть, для возникновения сознания необходимы не только представление, но и сравнение и различение вещей. Отсюда Вольф приходит к отрицательному определению: душа не материальна (§§. 738-741). Тела представляют объекты благодаря расположению, которое их структуры принимают по отношению к ним, но не сравнивают такое представление с объектом вне их и, следовательно, не обладают сознанием.
Поскольку душа не может состоять из материи, говорит Вольф, она должна быть простой сущностью (§§. 742—752). Затем она обладает силой, из которой происходят все её изменения и в которой заключается её суть. Таким образом, становится понятным, что все её способности не являются чем-то иным, как различными ограничениями одной и той же силы, которой даются разные названия. Эта фундаментальная сила, заключает Вольф, – это «представление мира в соответствии с положением своего тела в нём» (Вольф, 1751, с. 468, §.753).
Следующий шаг – понять, как душа может представлять мир. Чтобы решить эту задачу, Вольф исследует гармонию между телом и душой.
Гармония между телом и душой
Вольф признаёт, что эмпирическая психология лишь гарантирует нам существование гармонии между телом и душой, но не может дать нам её причину (§§. 527-539). Тем не менее, опыт сохраняет основную функцию: он служит критерием оценки для анализа теорий. То есть, наиболее вероятными являются теории, которые лучше всего соответствуют данным опыта. В Предисловии к первому изданию Немецкой метафике Вольф заявляет, что среди всех теорий о связи тела и души существует только одна, которая соответствует этому критерию:
Несомненно, я изначально собирался оставить без ответа вопрос о сообществе души и тела: однако, поскольку я неожиданно и совершенно естественным образом […] оказался перед предустановленной гармонией господина фон Лейбница, я также её сохранил и осветил больше, чем когда-либо эта изобретательная концепция. (Вольф, 1751, с. vii – выделение в оригинале) Для Вольфа мы должны принять тот факт, что как душа, так и тело обладают своими собственными силами, с помощью которых они производят изменения автономно, последовательно и постоянно. Другими словами, одно не нуждается в другом. Следовательно, должна быть причина для наблюдаемой синхронизации в опыте. По его словам, если ощущения души представляют изменения мира, возможно, что эти две цепи изменений были гармонизированы Богом в момент создания, чтобы они оставались гармонизированными естественным образом навсегда. В этом и заключается предустановленная гармония. Поскольку она не противоречит ни опыту, ни законам, уже доказанным в его философской системе, она принимается Вольфом.
Тем не менее, Вольф осознает две трудности этой теории (§§. 781). Первая состоит в демонстрации того, как возможно, чтобы тело, посредством своих движений и без какого-либо вклада души, действовало рационально, выражая универсальные истины, делая выводы и открытия, как учит нас опыт. Вторая заключается в демонстрации свободы человека, поскольку тело не обладает разумом для совершения выборов и все его движения определяются необходимым образом движениями других тел, которые, в свою очередь, также не имеют его. В общем, мы видим, что первая трудность связана с когнитивной стороной, тогда как вторая – с волевой стороной человека. Чтобы решить их, Вольф анализирует, как деятельности души основываются на ее представительной силе (§§. 782-885). Во втором предисловии к Немецкой метафике он утверждает: “все, что выводится в пятой главе о свойствах и действиях души из ее природы, не было бы ничего иного, как объяснением предустановленной гармонии между душой и телом” (Вольф, 1751/2003, с. viii). Таким образом, Вольф достигает двух целей своей рациональной психологии: продемонстрировать, как происходят деятельности души (только) на основе ее основной силы и как возможна предустановленная гармония.
Деятельность души
Вольф начинает свою демонстрацию с ощущения, самой элементарной активности души (§§. 783-819). Здесь возникает следующий вопрос: в каком смысле можно сказать, что ощущения основываются на представительной силе, если они представляют собой изменения души, вызванные воздействием объектов на наше тело? Прежде всего, исходя из определения представительной силы, Вольф подчеркивает, что она имеет ограничение: положение тела в мире. То есть, несмотря на то что охватывает мир в его целостности, душа последовательно представляет его части в зависимости от положения тела. Ощущения, таким образом, имеют ту же основу, что и изменения в нашем теле и в окружающем мире, и, следовательно, кажутся состоящими из страстей. Тем не менее, утверждает Вольф, все, что душа может представить, уже заложено как возможность в ее сущности и по своей собственной силе последовательно актуализируется, что происходит в согласии с телом. Ощущения остаются, таким образом, действиями души и имеют основание в своей силе.
Однажды поняв, как ощущения возникают из представительной способности, последующие способности легко выводятся (§§. 807-847). Воображение, которое является способностью производить представления отсутствующих вещей благодаря их сходству с настоящими ощущениями, и память, способность распознавать представление как уже представленное, не что иное, как вариации представительной способности. То же самое происходит с вниманием и размышлением, которые относятся к способности души увеличивать сознание о представлении. И также с другими познавательными способностями: понимание и его элементы (суждение, символическое знание, выводы, наука), способность представлять с различием (определяя различия между вещами), и разум, способность представлять взаимосвязь представлений. Благодаря согласованию тела с душой, все действия последней сопровождаются в первом особенными движениями мозговой материи (называемыми материальными представлениями). Таким образом, Вольфу достаточно, чтобы решить первую трудность, связанную с предустановленной гармонией (§§. 835-845).
Как слова состоят из звуков, говорит он, и действуют как знаки знания, это представлено в теле через движения, которые они вызывают в ушах и в мозге. То есть, в теле происходят движения, с которыми синхронизируется знание души. И как только движения, вызванные словами, ассоциируются с теми, что вызваны реальными объектами, обозначенными словами, когда эти движения происходят снова, первые также происходят. Таким образом, тело может производить, как простая механическая машина, слова и выводы, которые соответствуют объекту и знанию души, то есть может действовать рационально без участия души. Тем не менее, из-за отсутствия сознания разум остается исключительной собственностью души. Возвращаясь к волевым действиям души (§§. 873-883), заметно, что Вольф пытается ответить на другой вопрос: в каком смысле удовольствие, желание и воля возникают из представительной силы? Возвращаясь к рассматриваемым концепциям, Вольф воспринимает удовольствие как представление о совершенстве вещи, а дискомфорт как представление об несовершенстве. Кроме того, он называет "добром" то, что совершенствует наше состояние, и "злом" то, что приносит нам несовершенство. Таким образом, он утверждает, что воление подчиняется правилу, согласно которому мы склоняемся к тому, что считаем добром, и отвергаем то, что считаем злом.
Этим явлениям он дает название желания или отвращения, когда представление о добре или зле неразличимо, и воли или нежелания, когда оно различимо. Наконец, чтобы прояснить, как склонение или отторжение могут происходить от одной и той же представительной силы, Вольф объясняет, что эта сила заключается не только в активности представления, но и в постоянном изменении представлений. Такие изменения представляют собой склонения и отторжения души. После того как было показано, как удовольствие, желание и воля возникают из представительной силы души, Вольф утверждает, что свобода – это способность спонтанно выбирать между двумя равновозможными вещами ту, которую она считает более приятной (§§. 883-885). Таким образом, определяя себя без какого-либо влияния тела, душа оказывается свободной от внешнего принуждения, а также от внутреннего, поскольку она действует в соответствии с разумом, а не по необходимости. Это означает, что, обладая гармонией, душа имеет наибольшую свободу, какую только можно представить.
Что касается второй трудности предустановленной гармонии – свободы человека – то, по словам Вольфа, следует признать, что, учитывая изначальную гармонию между телом и душой, нет разницы между тем, чтобы представить, что душа управляет телом для движения, или тем, что ход природы устроен таким образом, что телесные существа заставляют тело двигаться в соответствии с волей души. Вольф признает, что, тем не менее, не было бы невозможно, чтобы ход природы и воля людей оказались определены таким образом, чтобы препятствовать желанию души. Однако, поскольку также не исключено, что они могут синхронизироваться, мы должны окончательно принять предустановленную гармонию как возможную.
Таким образом, Вольф завершает свои цели, демонстрируя основание деятельности души и ее связь с телом. Тем не менее, остается еще один последний вопрос, который необходимо решить.
Концепция духа в общем
Вольф также рассматривает в своей рациональной психологии изложение о духах (§§. 788-927). В начале (§§. 788-794) он просто признает, что возможно, что каждое тело, обладающее сенсорными органами, имеет душу. Таким образом, для него вполне допустимо, что и животные, обладающие телами с сенсорными органами, имеют души, которые воспринимают мир в соответствии с их положением в нем и с подобными человеческим способностями. Эти души, однако, поскольку они ограничены телами, inferiores к человеческим, также уступают нашим. Сравнивая их с душами людей (§§. 869-891), Вольф приходит к выводу, что они отличаются прежде всего отсутствием понимания и, следовательно, иррациональностью и рабством (противоположностью свободе).
Следующий шаг – это признание того, что, учитывая различные качества представления, возможные для представительной силы, существуют еще другие существа, подобные человеческой душе, которым еще не были даны имена (§§. 899-903). Их первая разновидность состоит из существ, которые смутно представляют мир и ничего не могут различать, так что не обладают сознанием. Во второй находятся такие вещи, как души животных, которые представляют ясно и неразличимо, то есть воспринимают различия между вещами и осознают их, но не могут их понять. В третьей, наконец, находятся те вещи, которые могут представлять ясно и различимо, и называются духами, среди которых есть множество подвидов с различными степенями ограничения, как души, которые состоят из духов, ограниченных положением тела в мире.
Признав природу вещей, подобных душе, Вольф излагает их последние свойства (§§. 904-927). Как он уже продемонстрировал в онтологии, поскольку это простые вещи, их существование не прекращается из-за разложения, как у составных. Такое состояние Вольф называет некоррупцией. Духи, однако, обладая разумом и свободной волей, также развивают мудрость – науку выбора средств (более кратких) для достижения целей – и личность, способность сопоставлять свои состояния и осознавать, что они остаются теми же. Поэтому, помимо некоррупции, духи также обладают бессмертием, которое заключается в сохранении состояния личности даже после смерти.
С этим Вольф завершает свое изложение о человеческой душе и духах в целом, а также о рациональной психологии. Тем не менее, МА продолжает с теологическим исследованием свойств Бога (§§.928-1089), который в системе Вольфа также является духовным существом. Фактически, рациональная психология выполняет еще другие роли в вольфовской системе, которые невозможно рассмотреть здесь.
Заключительные замечания
Рациональная психология занимает центральное место в системе Вольфа, обеспечивая основы эмпирической психологии и принципы естественной теологии. Однако ее значение для мысли Вольфа выходит далеко за рамки этого. Мы должны еще раз учитывать его роль как просветителя. В этом контексте рациональная психология является неотъемлемой частью проекта Вольфа по обоснованию знаний, которые все еще тесно связаны с религиозной традицией. Бессмертие и свобода воли человеческой души, обоснование духовности и прояснение отношений между телом и душой – вот его главные примеры. Как мы уже говорили, Вольф посвятил значительную часть своих усилий защите своей системы и свободы мысли в целом, что стало отличительной чертой его мышления, еще до публикации его латинских трудов.
На самом деле, эта центральная роль рациональной психологии, как в системе Вольфа, так и в его личной жизни, очевидна в Записках к Немецкой Метафизике (Вольф, 1740, стр. 122-127, §.55), когда он раскрывает все свои усилия, чтобы избавиться от политических и религиозных обвинений, возникших из его защиты доктрины предустановленной гармонии, что привело к его изгнанию из Галле, как мы видели ранее.
Кроме того, проблемы, с которыми столкнулся Вольф из-за содержания своей рациональной психологии в Немецкой метафике, похоже, составляют одну из причин его предложения о более четком разделении с эмпирической психологией, как показывает следующий отрывок из Предварительного Рассуждения:
В рациональной психологии мы выводим априори, исходя из единого понятия человеческой души, все аспекты, которые впоследствии наблюдаются как относящиеся к душе, и все выводы, сделанные на основе этих наблюдений, поскольку они касаются философии. Это новое и смелое начинание идет вразрез с предыдущими мнениями. Большинство людей обычно изначально неохотно принимают новшества. Основная причина, по которой я различал рациональную и эмпирическую психологию, заключалась в том, чтобы предотвратить безразборный отказ от психологического знания. Психологические принципы необходимы для теории и практики морали и политики, а также для выводов, которые мы делаем на их основе. Практическая философия имеет огромное значение, и мы не хотим, чтобы она основывалась на сомнительных принципах. (Вольф, 1740, с. 51, §.112)
Таким образом, становится очевидным, что связь между рациональной психологией Немецкой метафике и латинскими трактатами является темой, которая, далекая от тривиальности или незначительности, может прояснить важные аспекты развития и систематизации волффианского мышления. В то же время это подчеркивает необходимость более детальных будущих исследований Немецкой метафике. Однако не только внутри мышления Вольфа рациональная психология сыграла важную роль. Переопределяя и укрепляя новые границы в изучении души, ранее расплывчатые между несколькими различными проектами (пневматология, мораль, религия и т.д.), Вольф способствовал возникновению немецкой традиции дебатов о психологии в XVIII веке (Уоткинс, 1998). Философы, такие как А. Баумгартен (1714-1762) и М. Мендельсон (1729-1786), среди многих других, стали важными фигурами этой традиции, продолжая во многом волффианский проект рациональной или метафизической психологии. Кроме того, именно эта традиция послужила основой для классической критики И. Канта (1724-1804) понятий субстанциальности, личности и бессмертия души (Кант, 1781. Таким образом, волффианская идея рациональной психологии в XVIII веке имела как положительное, так и отрицательное восприятие. В обоих случаях, однако, она служила основой для психологических и метафизических дискуссий.
В девятнадцатом веке эта двойная тенденция сохранялась. С одной стороны, Й. Ф. Гербарт (1776-1841), хотя и не предложил разделение по вольфовским моделям, защищал метафизическую психологию, сильно влияющую на традицию лейбниц-вольфа (Гербарт, 1850). С другой стороны, в то время как многие психологи стремились все больше дистанцироваться от метафизических спекуляций о природе души, различие, установленное Вольфом между эмпирической и рациональной психологией, по-прежнему принималось за основу для многих дискуссий. Молодой Вундт, например, в своем первом теоретическом тексте о состоянии психологии прямо ссылался на Вольфа, утверждая, что рациональную психологию следует оставить, чтобы эмпирическая психология могла развиваться с полной автономией (Вундт, 1862, стр. xi-xxxii). Но Вундт – лишь один из примеров. На самом деле, некоторые проблемы, поднятые Вольфом в его рациональной психологии, не только стали частью повестки дня многих других значительных психологов, таких как Уильям Джеймс (Браун, 2008), но также продолжают обсуждаться в современных междисциплинарных дебатах (Вигер, Блум и Мосуринджон, 2008). Тем не менее, это вопрос, который заслуживает дальнейшего изучения, и для которого мы смогли предложить здесь лишь некоторые указания. Мы надеемся, что смогли показать, что есть достаточно оснований, чтобы отвести Вольфу более заметное место в истории психологии.
Всемилостивейшему князю и повелителю
Рациональная психология – это глубокая философия, которая помогает нам понять внутреннюю работу нашей души. Великим умам подобает черпать пищу в познании высоких вещей, даря радость, которую невозможно найти в другом месте. Понимание самого себя воспевалось мудрыми предками, поэтому знание нашей внутренней души, более благородной части нашего существа, заслуживает особого признания. Это знание не только освещает просторы Природы, но и открывает неожиданное прозрение ее Творца, самого мудрого и могущественного Божества. Кроме того, оно обеспечивает уникальную защиту добродетели, известную лишь тем, кто испытал ее на себе. Что может быть восхитительнее, желаннее или достойнее, чем глубоко исследовать природу вещей – чудесное творение, созданное высшим мастером для нашего понимания, – и с благоговением взирать на самого мастера, словно в зеркало? Поэтому я не сомневаюсь, СЕРЕБРЯНЫЙ ПРИНЦ, что представляю вам этот аспект философии, передающий возвышенное. Ничто не является настолько величественным по своей природе, чтобы вы не могли улучшить, расширить и усовершенствовать его своими собственными усилиями. Даже на ранних стадиях развития этих добродетелей вы можете предоставить доказательства разумного и успешного управления, поддерживающего каждый аспект Республики. В частности, исконная любовь к глубоким наукам, раскрывающим тайны Природы и Искусства, пустила такие глубокие корни в сознании, что каждый, кто стремится культивировать ее, должен испытывать сильное чувство уверенности. Вам, СОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ ПРИНЦ, я представляю работу, которая является истинным знаком надежды, и смиренно прошу вас взглянуть на нее с добротой. Когда вы решите рассмотреть автора, я надеюсь, что мое желание будет исполнено. В вас заключена вся надежда Гесса: пусть Бог, Всеблагой и Великий, обеспечит вашу безопасность и здоровье, и пусть Он добавит новые добродетели к тем, которыми вы уже обладаете. Это обет Гессена, обет Марбургского университета и обет всех добрых людей. Но воистину, СЛАВНЫЙ ГОСПОДЬ, да удостоишь ты меня своей неизменной благосклонности, которая, как я полагаю, должна быть для меня дороже всего.
ТВОЯ БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ.
ХРИСТИАН ВОЛЬФ.
Предисловие.
Сейчас мы выпускаем вторую часть «Психологии», которую мы называем рациональной. В этой части мы объясняем, какие выводы мы сделали из эмпирической психологии, где опыт служит нам проводником. Я признаю, что это новый подход; ни один философ ранее не пытался вывести априорные рассуждения из сущности души, чтобы объяснить, почему одни способности существуют в большей степени, чем другие, или почему душа придерживается определенных законов в своих модификациях, а не других. Однако я не думаю, что заслуживаю критики, так как в обязанности любого философа не входит рисковать своими способностями, раздвигая границы науки. Мы рассмотрели принципы, которые устанавливает «Первая философия» – основополагающий путеводитель по ключевым понятиям. Так, сначала мы исследовали сущность и природу души, чтобы понять, что может быть охвачено душой, и продемонстрировать, как эти аспекты приводят к действию. Всем известно, что душа представляет вселенную самой себе через изменения, происходящие в органах чувств, которые взаимодействуют с теми же самыми сенсорными ощущениями. Тем не менее мы оставили в стороне любой систематический подход к объяснению взаимодействия между душой и телом, сосредоточившись на способности души представлять вселенную описанным способом, который является столь же фундаментальным, как и природа самой души.
При более глубоком изучении этой концепции мы обнаруживаем, что душа последовательно генерирует уникальную идею всей вселенной, охватывающую все состояния мира. Из каждой частичной идеи возникает бесконечное множество возможностей, что позволяет нам вывести все остальные из одной идеи, даже если рассуждения могут отличаться. Из конечности души мы делаем вывод, что не все восприятия в рамках этой универсальной идеи являются непосредственными. Это позволяет нам объяснить, почему существуют определенные законы, которые душа не может нарушить. Эти законы описывают непрерывную гармонию между изменениями души и конкретными движениями в теле. Следовательно, из событий, происходящих в теле, мы можем сделать вывод о том, что должно относиться к душе, даже если мы не осознаем этого. И наоборот, из наблюдений в душе мы можем понять, что должно происходить в теле, даже если эти события не регистрируются в наших органах чувств. Важно отличать эту гармонию души и тела от лейбницевской концепции предустановленной гармонии, поскольку она утверждает свою значимость в рамках принципов психологической эвристики. В конечном счете мы показываем, что нет ни одного типа изменений в душе, независимо от его названия, который нельзя было бы разумно объяснить с помощью репрезентативной силы Вселенной, которая, как мы установили, не существует для души, и мы ясно проиллюстрировали гармонические изменения, соответствующие каждому аспекту тела.
Рассмотренная нами теория стоит особняком от гипотез философов о связи души и тела. Поскольку эти гипотезы часто вызывают споры, казалось неразумным вовлекать нашу теорию во внешние дебаты. Мы наглядно показали, что, сохраняя нашу теорию, вы можете называть ее любым именем по своему усмотрению. В настоящее время признаны три философские гипотезы относительно взаимодействия души и тела, созданные для объяснения этих отношений: система физического притока, случайные причины и предустановленная гармония. Каждая из них была тщательно объяснена, чтобы быть понятной каждому. Я поделился своими мыслями о каждой из них без каких-либо предубеждений, предоставив другим свободу формировать собственное мнение. Лично меня мало волнует, какие выводы делаются относительно взаимодействия души и тела. Хотя этот аспект психологии может показаться совершенно гипотетическим и был отделен от эмпирической психологии, чтобы избежать зависимости наших моральных принципов от этих гипотез, я не считаю проблематичным время от времени ссылаться на определенные догмы. Их можно определить по цитатам, которые свободны от всех гипотез. На самом деле, сама природа Психологии требует, чтобы определенные догмы были установлены на ранних этапах, например, те, что связаны с духовностью и бессмертием души и духа в целом, которые не имеют никакой связи с психологическими гипотезами.
Наша психологическая теория включает в себя некоторые элементы, которые многим могут показаться парадоксальными. Однако если что-то кажется парадоксальным, это не значит, что оно расходится с истиной. На самом деле, те аспекты, которые кажутся наиболее парадоксальными в отношении восприятия, весьма полезны для понимания божественных атрибутов в естественном богословии. Честно говоря, я не вижу большей пользы, чем эта. Кроме того, наша теория восприятия дает значительное представление об общей физике и некоторых принципах космологии, которые трудно понять без нее. Она также дает уникальные преимущества для моральной философии, где развитие восприятий помогает нам управлять эмоциями и уменьшать привлекательность кажущихся хорошими вещей. Доктрины о духе, а также о духовности и бессмертии души важны не только для естественной теологии и моральной философии, но и для защиты христианства от критиков Священного Писания. Есть и другие преимущества, которые мы не будем здесь обсуждать и которые внимательные читатели этой психологической работы обнаружат сами. Кроме того, поскольку наша психологическая теория не опирается на концепцию предустановленной гармонии – часто используемую критиками для подрыва нашей работы, – всем легче увидеть, насколько далека от истины вся наша философия, если она строится на таком фундаменте. Наконец, я не могу обойти вниманием уникальные случаи божественного провидения, с которыми я столкнулся во время работы над этой психологической публикацией.
На исходе первого дня прошлого года я получил великолепную золотую монету от всемогущего короля Швеции, ландграфа Гессенского, моего чрезвычайно милостивого короля и повелителя. Эта монета огромного веса служит замечательным знаком его благосклонности. На одной стороне изображены король и королева, а на другой – портреты знатных предков, от которых ведет свой род королева, и все они расположены вокруг короля в центре.
Когда прошла четверть года, милостивый король подарил мне еще один знак своей благосклонности: неожиданно он назначил меня советником правительства, предоставив мне место среди профессоров этого уважаемого органа, подобающее такой чести. Не дожив до середины года, христианнейший король пожаловал мне вакантное место в престижной Парижской академии наук, оставшееся свободным после смерти прославленного графа Пемброка. Он представил этому уважаемому органу должным образом избранного кандидата, сопровождаемого известным математиком.
В знак признания этой исключительной чести преподобный Иоганн Якоби Кетен, лютеранский пастор Женевы, не только красноречивый, но и сведущий во многих областях, публично поздравил меня. Будет справедливо, если я выражу ему свою благодарность по этому случаю. Наконец, в конце года могущественнейший король Боруссийцев щедро одарил меня великолепными достоинствами вместе с самым изысканным Минервалем в Галле – акт истинно королевской щедрости, который будут отмечать будущие поколения.
Бог направил сердца самых могущественных королей в мою сторону, и по этой причине я должен почтить Его провидение публичным поклонением. Он дает сильную мотивацию для работы Лучшего Божественного, которой следует заниматься с энтузиазмом, пока мы сохраняем наши душевные и физические силы. Я уверен, что человечество в конечном итоге выиграет от прозрений, которые появятся благодаря нашему философскому подходу.
Написано в Марбурге 28 апреля в год Господа нашего 1734.
Раздел 1. О человеческой душе в целом и способности познания в частности
Глава I. О природе и сущности души
§. 10. Когда душа осознает воспринимаемые объекты.
Когда душа воспринимает одновременно несколько объектов и отличает их друг от друга, она осознает их; и наоборот, объекты, о которых душа знает, отличаются друг от друга. С точки зрения нашего опыта, ясность этих объектов такова, что каждый может узнать их в любой момент. Чтобы проиллюстрировать это, рассмотрим обычный пример. Когда мы смотрим на зажженную свечу, мы можем отличить пламя от фитиля, фитиль от воска, яркую часть пламени от нижней голубой части, черную часть фитиля от белой части, а верхнюю яркую часть воска от нижней более темной части. Таким образом, мы, безусловно, осознаем дым и пламя, фитиль и воск, из которых состоит свеча. Мы в равной степени осознаем яркость верхней части пламени и голубой цвет нижней части, черный цвет верхней части фитиля и белый в нижней части, яркость верхней части воска и темноту нижней части. Таким образом, глядя на зажженную свечу, мы одновременно воспринимаем яркую часть пламени и нижнюю голубую часть, черную и белую части фитиля, более яркую и более темную части воска, четко отличая каждую из них от другой. Это говорит о том, что мы осознаем те вещи, которые воспринимаем и различаем одновременно.
Если ты отойдешь от свечи на значительное расстояние, то не сможешь различить светильник от стены, нижнюю часть пламени от верхней, а тем более верхнюю часть от нижней. К тому же станет неясно, что ты больше не осознаешь светильник и синий цвет в нижней части пламени, и тем более различия в цветах в верхней и нижней частях светильника. Как только ты перестанешь различать одновременно воспринимаемые объекты и начнешь воспринимать их как одно целое, ты также перестанешь осознавать их. Это наглядно показывает, что то, что ты осознаешь, должно быть взаимно различимо в восприятии. Наша цель теперь – исследовать природу и сущность души, чтобы объяснить, что находится в нашем уме или может там находиться (§..4). Чтобы двигаться в правильном направлении, основные определения сущности ума должны быть собраны на основе законного рассуждения и бесспорного опыта. То, что душа осознает вещи, которые она воспринимает, настолько очевидно, что это не подлежит сомнению (§.11 Психот. эмпир.) и именно это позволяет нам отличать душу от нашего тела (§. 20 Психол. эмпир.). Поэтому стоит выяснить, можно ли на основе этого сделать вывод о том, что мы ищем, или можно ли извлечь из этого что-то, что откроет путь к дальнейшему. В эмпирической психологии, поскольку мы не располагаем актом, благодаря которому душа осознает саму себя, который мы назвали апперцепцией (§.25 Психол. эмпир.), мы представили четкое понятие, но согласились с некоторой неясностью, поскольку в рациональной психологии этому акту в конечном итоге должна быть дана причина (§.4). Прежде всего, когда мы будем это объяснять, нам необходимо прояснить понятие апперцепции, разбирая это действие души на более простые элементы, из которых оно состоит (§.731 Онтол.). Поскольку другие предпосылки здесь еще не могут быть установлены, начало этого исследования должно быть сделано апостериори. Более внимательные к другой части данного утверждения могут столкнуться с некоторыми сомнениями, а именно, воспринимаются ли еще душой те вещи, которые из-за расстояния от видимого объекта больше не различаются в объекте. Хотя это сомнение можно было бы легко развеять с помощью телескопических наблюдений, в текущем контексте у нас есть то же самое, поскольку чуть ниже будет проведено исследование о том, что связано с восприятиями, которые являются смутными. Когда мы будем стремиться к сложной задаче исследования сущности души, которая была бы достаточной для тех, что соответствуют душе и могут быть объяснены априорно, никто не удивится, что мы сами проявляем осторожность и призываем других делать то же самое.
§. 11. Каково общее восприятие, когда душа осознает воспринимаемые вещи. Если душа в рамках общего восприятия различает частичные восприятия, то она осознает восприятие этих вещей, и наоборот. Когда в общем восприятии различаются частичные элементы, это происходит потому, что восприятие – это акт ума, который представляет что-то (§. 24 Психология эмпирическая), что представляется одновременно, и это воспринимается как различное (§. 43. 40 Психология эмпирическая). Таким образом, душа осознает это (§. 10). Это было единым. Точно так же, если душа осознает одновременно воспринимаемые вещи, она различает их между собой (§. 10). Поэтому, когда каждое из этих восприятий различно между собой в самом акте апперцепции (§. 25 Психология эмпирическая), они бесконечно существуют в общем восприятии (§. 43 Психология эмпирическая) как частичные (§. 40 Психология эмпирическая); когда душа осознает воспринимаемые вещи одновременно, она различает частичные восприятия в общем. Действительно, в самом акте апперцепции различные акты восприятия отделяются друг от друга, и, находясь в одном уме, воспринимаются как единое целое, как это происходит в смешанных восприятиях, где душа в акте апперцепции больше не может их разделять. Это важно отметить, когда ты захочешь успешно продвигаться в понимании различных аспектов человеческого ума.
§. 12. Как душа осознает себя.
Душа осознает себя в той мере, в какой она осознает свои собственные изменения или действия; она не может осознавать себя каким-либо другим образом. То же самое происходит, если мы концентрируем свое внимание на себе. Когда мы это делаем, мы осознаем себя как воспринимающих окружающие нас вещи; мы также осознаем свое собственное существование. В этот момент мы испытываем то, что называется апперцепцией, которая является специфическим действием души. Мы отличаем себя как воспринимающих субъектов от наблюдаемых нами объектов, ясно понимая, что воспринимающий субъект отличается от воспринимаемого объекта. Таким образом, душа осознает себя по отношению к своим собственным изменениям.
Более того, идея о том, что душа не может осознавать себя иначе как через свои изменения, подтверждается и нашим опытом сна. Когда мы спим, мы не осознаем никаких изменений, происходящих внутри нас, и не осознаем себя. Поэтому нам не хватает самосознания, когда мы не осознаем никаких изменений в душе. Однако как только мы просыпаемся, мы начинаем осознавать некоторые вещи вокруг нас и вновь обретаем самосознание. Это показывает, что душа может осознавать себя только в связи со своими собственными изменениями.
Утверждение о настоящем может быть также очевидным через предшествующее. Действительно, если душа должна быть сознательной о себе, ей необходимо воспринимать и осознавать себя, или же иметь некоторые представления о себе и быть осведомленной об этих восприятиях. Каждый, однако, в себе самом испытывает, что его душа не имеет других представлений о себе, кроме как о своих модификациях. Следовательно, она не может быть сознательной о себе иначе, как в той мере, в которой осознает свои модификации.
§. 14. Каков статус сна и бодрствования.
Мы осознаем, что воспринимаем мир и существуем, когда бодрствуем и спим, и это очевидно. Таким образом, душа представляет собой состояние сна, когда мы находимся в различных восприятиях, как в состоянии бодрствования, так и во сне (§. 13).
Таким образом, становится ясно, как соотносятся сон и бодрствование. Различия будут объяснены ниже.
§. 15. Каков статус прекращения душевного состояния и апоплексии.
Не менее очевидно, что когда мы спим, мы находимся в состоянии душевного упадка и можем быть затронуты апоплексией, при этом мы не осознаем ни себя, ни окружающий нас мир. Следовательно, душа во сне, или когда она испытывает упадок, или когда нас затрагивает апоплексия, не находится в состоянии различных восприятий.
Причины прекращения состояния различных восприятий во сне, при душевном упадке и апоплексии будут окончательно установлены ниже. Также важно понять, каково состояние души в этих случаях. Полезно различать состояния души, чтобы установить, сколько из них возможно и как они могут чередоваться; а также для того, чтобы на основе наблюдаемого состояния души можно было сделать другие выводы в различных ситуациях, которые в противном случае могли бы остаться незамеченными.
§. 16. Когда ум не может осознавать вещи, которые он воспринимает.
Если каждое отдельное восприятие неясно, то ум не может осознавать ни воспринимаемые им вещи, ни самого себя. Когда эти отдельные восприятия неясны, общее восприятие тоже становится неясным (§ 46 Psychol. empir.), а значит, мы не можем отличить ни одну из воспринимаемых вещей друг от друга (§ 32 Psychol. empir.), и поэтому он не может осознавать свое собственное существование (§ 11 Scia esse Psychol. empir.). Это первый пункт. Поэтому, поскольку оно не знает ни одной из вещей, которые оно воспринимает, оно также не знает ни одного восприятия или апперцепции (§. 24. 25 Psychol. empir.). Следовательно, поскольку оно может осознавать себя только в той мере, в какой оно осознает свои собственные изменения (§ 12) и, таким образом, отличает себя от воспринимаемых вещей посредством этих изменений (§ 10); если индивидуальные восприятия остаются неясными, оно не может осознавать себя. Это второй пункт. Можно ли изменить это утверждение на противоположное, нельзя доказать на основании того, что было сказано до сих пор, поскольку еще неясно, возможно ли, чтобы ум был полностью лишен восприятия: если бы это было так, то ясно, что он также не знал бы ни о какой воспринимаемой вещи, а значит, и о себе.
§. 17. Как возникает состояние неясных восприятий.
Душа существует в состоянии неясных восприятий, когда восприятие становится неясным и частичным (§ 47 Psychol. empir.); в этом состоянии неясных первичных восприятий она не осознает себя и любые внешние объекты. Может ли такое состояние неясных восприятий существовать на самом деле, остается неясным (прим. § 47 предшеств.). Также неправомерно заключать, что душа в состоянии обморока, потери себя или апоплексии находится в состоянии неясных восприятий, даже если подтвердится, что в этот момент она не осознает себя или что-либо еще. Таким образом, это обсуждение следует отложить до тех пор, пока мы не рассмотрим досконально природу и сущность души.
§. 18. Что означает полная неясность.
Я называю полной неясностью восприятия то, что присуще полному восприятию. Поэтому, когда полное восприятие неясно, это происходит потому, что отдельные части, составляющие целое, каждая из них неясна (§ 46 Psychol. empir.); полная неясность возникает из неясности этих отдельных восприятий. Очевидно, что в частичном восприятии, вносящем вклад в общее, не предполагается ничего ясного, что позволило бы душе отличать одно восприятие от другого, тем самым давая ей возможность осознавать множественность восприятий; в таком случае она все же могла бы отличать себя от воспринимаемого объекта и сохранять некоторое осознание себя.
§. 19. Понимание неполноценной апперцепции.
Когда восприятие совершенно неясно, наша способность понимать его – известная как апперцепция – исчезает. Отсутствие ясности в нашем общем восприятии проистекает из неясности отдельных, частичных восприятий, которые вносят в него свой вклад (§ 18). В таких случаях ум не может осознавать ни себя, ни какой-либо другой объект (§. 10), что приводит к сбою в апперцепции (§. 25 Психол. эмпир.).
Что касается того, когда и почему отдельные восприятия становятся неясными, то это еще предстоит определить.
§. 20. Понимание настоящей апперцепции.
Апперцепция рождается из ясности частичных восприятий. Когда эти частичные восприятия ясны, ум может различать вещи, которые он воспринимает (§ 31 Psychol. empir.), и фактически, он активно делает эти различия, фокусируясь на них. Таким образом, когда ум осознает вещи, воспринимаемые одновременно (s. 11), он их апперцептирует (§ 25 Psychol. empir.); апперцепция возникает из ясности этих восприятий.
Поэтому неудивительно, что неясность может устранить апперцепцию (§ 19). Неясность представляет собой недостаток или отсутствие ясности, и поэтому, когда ясность отсутствует, исчезает и основа для эффективной апперцепции (§. 20 Psychol. ration. & §. 56 Ontol.). Следовательно, когда ясность частичных восприятий устраняется, что приводит к их неясности, апперцепция также теряется (§. 118 Ontol.).
§. 21. Когда мы воспринимаем вещи вне себя.
Когда душа осознает себя и воспринимаемые ею вещи, она воспринимает их как существующие вне себя по отношению друг к другу, и наоборот. Когда душа осознает воспринятые ею вещи, она может отличить их от себя (§ 10). Кроме того, когда она осознает себя воспринимающей, она также осознает свои собственные изменения (§ 12), тем самым отличая себя от воспринимаемых объектов. Таким образом, когда мы воспринимаем что-то вне себя и воспринимаемые объекты по отношению друг к другу, мы видим это как отдельное от нас, а те – как отличные друг от друга (§ 544 Ontol.); когда душа осознает себя и воспринимаемые ею вещи, она воспринимает их вне себя и по отношению друг к другу. Это был один момент.
Теперь рассмотрим, что душа воспринимает вещи как отличные друг от друга; она воспринимает их как отдельные от себя (§. 544 Ontol.). Она представляет себе эти вещи так, как если бы они отличались от нее самой (§. cit.). Поэтому в первом случае оно осознает воспринимаемые объекты (§. 10), а во втором – себя (§. 12). Это был второй пункт.
