скачать книгу бесплатно
– Уже лет пять как с нами живет. Днем только и делает, что спит, вот мы и назвали его Хирунэ[21 - Хирунэ – с японского языка дословно «дневной сон».], – объяснила Коиси. – А вообще, ему несладко у нас приходится. Папа вечно его мучает.
– Мучаю – скажешь тоже! Я всего-то говорю, что, мол, в заведении, куда люди приходят поесть, котов держать не следует.
Нагарэ тихонько посвистел, но Хирунэ, развалившийся на противоположной стороне дороги, делал вид, будто ничего вокруг не замечает.
– Ну что ж, полагаюсь на тебя! – с этими словами Кубояма зашагал по тротуару на запад.
– Выходит, опять тяжелый случай? – Нагарэ, проводив взглядом удаляющуюся фигуру Кубоямы, повернулся к Коиси, стоявшей рядом.
– Не то чтобы тяжелый. Дядюшка Кубояма точно знает, что за блюдо он ищет, но при этом считает, что воспроизвести его невозможно. – Коиси открыла раздвижную дверь.
– И что это за блюдо? – Вернувшись в помещение, Нагарэ устроился на стуле.
– Удон в горшочках. – Коиси устроилась напротив него.
– Из какого ресторана?
– Его готовила покойная супруга дядюшки.
Коиси открыла свой блокнот.
– Ох, ну тогда, без сомнения, задача перед нами непростая! Тиэко не просто умела хорошо готовить. В ее блюда всегда входил один необыкновенный ингредиент – воспоминания о былом, что меняло все дело. – Нагарэ перелистал страницы блокнота.
– Я вот думаю, а не приготовить ли нам самый обычный удон в горшочках? Раз уж дядюшка все равно уверен, что того самого вкуса достичь не удастся.
– Тиэко была коренная жительница Киото, так что я примерно представляю, какими приправами она пользовалась. Жила недалеко от Тэрамати… – Нагарэ в задумчивости скрестил руки на груди.
– Ты хорошо ее знал?
– Не то чтобы знал, но вот стряпню ее пробовать приходилось.
– Тогда все упрощается.
– Вот только что-то я не помню, чтобы она когда-то угощала нас этим самым удоном. – Нагарэ внимательно просматривал записи Коиси.
– Небось завидуешь, что дядюшка нашел себе такую молоденькую?
– Что за глупости! Я ведь всегда тебе говорил, что Кикуко – моя единственная любовь. – Нагарэ поднял взгляд на дочь. – И к тому же, кажется, эта его Нами – типичная добродушная простушка из Гуммы[22 - Гумма – префектура в центральной части острова Хонсю.].
– Да, дядюшка сказал, что она из Такасаки, так что все возможно.
– Такасаки, значит. – Нагарэ в раздумье склонил голову.
– Что ж, в любом случае настала пора заняться удоном в горшочках. Может, попробуем приготовить сегодня вечером?
– И не только сегодня. Думаю, это займет какое-то время, – ответил Нагарэ, не отрываясь от блокнота.
2
В Киото часто говорят, что самое холодное время наступает после праздника Сэцубун[23 - Сэцубун – Новый год по лунному календарю в Японии, праздник наступления весны. Отмечается в первых числах февраля. Связан с ритуалом изгнания демонов путем разбрасывания соевых бобов.]. Кубояма на себе ощутил правдивость этого наблюдения, шагая в сумерках на восток по улице Сёмэн-доори.
Где-то вдалеке трубил продавец тофу, зазывавший покупателей. Мимо торопливо шагали домой школьники со старомодными рюкзаками за спиной. Перед глазами словно проплывали образы давно ушедшей эпохи. Сумерки сгущались, а тени стали совсем длинными, когда Кубояма оказался наконец перед закусочной «Камогава».
Будто узнав его, полосатый кот Хирунэ потерся о ноги Кубоямы.
– Конечно, я-то тебе не Нагарэ с его шуточками, – улыбнулся Кубояма, наклоняясь, чтобы погладить кота.
Тот в ответ коротко мяукнул.
– Вы сегодня рано, дядюшка! Заходите скорее! И не холодно вам? – Коиси, слегка ссутулившись, выглянула в приоткрытую дверь.
– Не простудится он у вас на улице? – спросил Кубояма, указывая на Хирунэ.
– Кошки простудой не болеют. А если отец его увидит – непременно ворчать будет.
– Коиси, никаких котов в помещении! – донесся с кухни громкий голос Нагарэ.
– Вот видите. – Коиси подмигнула Кубояме.
– Получается, вы каждый год вдвоем… – начал Кубояма, снимая пальто.
– Вдвоем что? – Коиси, наливая чай, подняла на него взгляд.
– Бобы в Сэцубун разбрасываете. Нагарэ небось кидает и кричит: «Черти вон, счастье в дом!», а ты, Коиси, идешь за ним следом и повторяешь: «Верно, верно». Блюдете, значит, местные традиции?
– А вы откуда знаете? – удивилась Коиси.
– Да у вас вон несколько бобов в щелях у порога застряло. – Кубояма внимательно оглядывал пол вокруг себя.
– Что ж, от старых привычек избавиться нелегко. – Из кухни высунулся Нагарэ в своем белом одеянии.
– Рановато я сегодня, да? Уж простите, не мог больше ждать. С возрастом стал ужасно нетерпелив.
– Понимаю, еще и я со своими предупреждениями, мол, ни в коем случае не обедай перед приходом. – Нагарэ, устроившийся у стойки, склонил голову.
– Я все сделал, как ты и сказал. Позавтракал с утра пораньше в кафе, как обычно, да и только. – Кубояма демонстративно залпом осушил чашку, словно пытался заглушить в животе страшный голод.
– Еще минут десять, – объявил Нагарэ.
– Ну как у вас с Нами? Все хорошо? – спросила Коиси, протирая стол.
Она расстелила синюю салфетку, затем положила деревянные палочки на подставку, вырезанную в форме листочка хиираги[24 - Хиираги – османтус разнолистный, лиственный кустарник семейства Маслиновые. Распространен в Японии и на Тайване.]. На середину стола Коиси поставила небольшую керамическую мисочку, а справа от нее положила зеленовато-голубую фарфоровую ложку.
– На прошлой неделе Нами уволилась с работы. Окончательно решила переезжать в Такасаки. Начальник очень сокрушался по этому поводу. – Кубояма достал со стойки с прессой одну из газет.
– Вы, дядюшка, наверное, дома совсем не едите?
– Да, в обед и вечером или иду куда-нибудь или покупаю готовую еду в круглосуточном магазине. И честно говоря, мне это все изрядно надоело. – Кубояма положил развернутую газету на стол и улыбнулся.
– Ну вы уж потерпите еще чуть-чуть. Вот уедете скоро в Такасаки, и начнется у вас райская жизнь! – Глаза у Коиси хитро заблестели.
– Райская, как же. В таком возрасте – и вдруг тестя заиметь!
– Ну, жизнь-то не всегда сахар, бывает, и пострадать приходится. Так уж она устроена, – заметил Нагарэ, положив слева от салфетки соломенную поставку под горячее.
– О, я вижу, представление вот-вот начнется! – Сложив газету, Кубояма пересел на складной стул.
– Газету можешь оставить. Словно в старые добрые времена – ты ведь никогда не отрывался от чтения, даже во время еды, – сказал Нагарэ, отворачиваясь.
– И как только ты все помнишь? – подмигнул Кубояма.
– Я ведь по себе знаю, что от старых привычек избавиться нелегко. – Нагарэ вновь повернулся к приятелю и тихонько захохотал.
– Вы разговариваете, словно в кино каком-нибудь! Про двух старых сыщиков, которые давным-давно в молодости дружили и вот опять встретились. – Коиси глядела попеременно то на отца, то на Кубояму.
– Ну, уж про старых ты загнула! – обиженно цокнул Кубояма.
– Коиси, подойдешь на минутку? – Нагарэ, шагнув к кухне, поманил дочь рукой.
– Похоже, последние штрихи поручат все-таки мне, – хмыкнула Коиси.
– Всецело на тебя полагаюсь! – крикнул ей вслед Кубояма.
На кухне Нагарэ, кажется, давал Коиси какие-то указания. Кубояма же, как и предложил ему приятель, вновь развернул газету и принялся за чтение. Впрочем, в смысл он особо не вдумывался, а, скорее, просто пробегал страницы глазами. Наконец с кухни донесся восхитительный аромат бульона, и Кубояма непроизвольно втянул носом воздух, принюхиваясь.
– По времени, конечно, мы не совсем угадали, но в целом, думаю, дело обстояло так. – Нагарэ, усевшийся напротив Кубоямы, щелкнул пультом и включил телевизор, примостившийся сбоку от алтаря. Показывали вечерние новости. – Ты приходил с работы. Так уставал, что даже переодеваться было лень. Разве что пальто снимал да ослаблял галстук – и сразу за стол. Разворачивал газету, включал телевизор – и в этот момент с кухни доносился запах бульона. – Пока Нагарэ говорил, Кубояма закрыл глаза и поднял лицо к потолку.
– В те времена у нас дома все было ровно так же, – продолжал Нагарэ. – Приходишь – сил нет, ничего не хочется. Даже разговаривать лень. В животе урчит. Кричишь Кикуко – неси, мол, ужин, да поскорее! – Он тяжело вздохнул.
– Может, телевизор-то все-таки выключишь, пока едим? – подхватил Кубояма.
– А я, конечно, отвечаю, что смотреть телевизор – это тоже часть моей работы.
– Выходит, у всех сыщиков дома одно и то же.
Нагарэ и Кубояма все продолжали свой причудливый диалог.
– Кажется, скоро нужно будет положить яйцо! – подала с кухни голос Коиси.
– Только сначала добавь то, что в маленьком кувшинчике! – крикнул в ответ Нагарэ.
– Все полностью?
– Полностью, полностью. Распредели равномерно, а потом хорошенько размешай и тут же на сильный огонь, – принялся командовать Нагарэ. – Как начнет закипать, разбивай яйцо и снимай с огня. Сразу под крышку, но только плотно не закрывай, иначе все испортишь. Крышку слегка сдвинь. Здесь все дело в том, чтобы правильно рассчитать время. Такое уж это блюдо – удон в горшочках. Тиэко частенько меня ругала, когда я с головой уходил в чтение и даже не замечал, что еда уже на столе.
– Наверное, она говорила что-то вроде: «Ешь скорее, а то удон совсем развалится!» – вставил Нагарэ.
– Ну что же, все готово!
Из кухни появилась Коиси, держа двумя руками в кухонных рукавицах глиняный горшочек, над которым поднимался пар.
– Ну как? Пахнет похоже на тот, что тебе когда-то доводилось пробовать?
Вместо ответа на вопрос Нагарэ Кубояма придвинулся поближе к горшочку и, принюхавшись, почти сразу же отпрянул от горячего пара.
– Тот удон, что готовила Нами, пах по-другому, – склонил голову набок Кубояма.
– Угощайся, пожалуйста. – Поднявшись, Нагарэ вслед за Коиси ушел на кухню.
Кубояма почтительно сложил руки ладонями вместе[25 - Традиционный в Японии жест перед началом приема пищи, также часто сопровождается этикетным выражением «итадакимас» – буквально «сейчас буду есть».], а затем открыл крышку. Пар тут же повалил из горшочка еще сильнее. Взяв фарфоровую ложечку, сначала он попробовал бульон и сразу одобрительно закивал. Потом палочками выловил лапшу и с шумом втянул, чуть не обжегшись. Достал из бульона кусочек лука, еще немного лапши и все вместе отправил в рот. Хорошенько прожевал ломтик курицы. С хрустом откусил камабоко. И всякий раз, когда Кубояма пробовал очередной кусочек, он лишь молча кивал головой.
Казалось, еще минуту назад Кубояма весь дрожал от холода, теперь же по телу разлилось приятное тепло, а на лбу выступили капли пота. Он вынул из кармана пальто носовой платок и вытер лоб и щеки.
Словно что-то вспомнив, Кубояма достал из бульона креветку в кляре, с помощью палочек разделил ее на две части и положил в рот переднюю.
– А хвост вроде бы нужно есть вместе с яйцом. Главный же вопрос здесь – когда именно стоит размешать желток. Кажется, в том, чтобы размышлять об этом, пока ешь, и состоит главная прелесть удона в горшочках! – Кубояма бормотал себе это под нос с легкой улыбкой.
– Ну как? – осторожно поинтересовался Нагарэ, вновь показавшись из кухни.
– Чудеса, да и только. Точно как прежде. А ведь я ровно то же самое рассказал и Нами… – Кубояма как будто не в силах был положить палочки.
– Видишь ли, дело все в том, что на вкус еды сильно влияет твое состояние в момент трапезы. Ты, верно, ужасно нервничал, когда пробовал стряпню Нами, не так ли? – Нагарэ с теплотой посмотрел на приятеля.
– Точно, будто натянутая струна! – Кубояма еще раз вытер лицо платком.
– Так или иначе, отличия, конечно, будут, но если ты будешь садиться за стол в благостном расположении духа, то большой разницы между удоном, который готовит Нами, и тем, что ты ел когда-то, не должно быть. – Нагарэ уселся напротив Кубоямы.
– Но вкус-то совсем другой! – запротестовал Кубояма. – И как же тебе удалось это провернуть?
– Хочешь, значит, распутать эту тайну?
– От этой привычки я тоже все еще не избавился. – Кубояма с улыбкой продолжал поглощать удон.
– Ну что же. Сперва бульон. А еще до этого важно было выяснить, где именно Тиэко закупала продукты. С этого мы и начали. Я отправился к храму Дзюнэн-дзи, в твой район. Ты, Хидэ, никогда особо не стремился общаться с соседями, а вот Тиэко была женщина компанейская, так что я о ней поспрашивал, и оказалось, что многие ее до сих пор помнят. А еще она часто ходила за покупками вместе с соседками. Так я и узнал о торговой улочке Масугата, что в районе Дэмати.
Нагарэ развернул карту и указал на нужное место ручкой.
– О, так там же находится этот магазинчик, куда вечно очередь выстраивается за моти[26 - Моти – круглые сладкие лепешки, изготавливаемые из клейкого рисового теста. Часто имеют начинку, в том числе из бобов (цельных или перемолотых в пасту), фруктов и ягод.] с бобами. – Кубояма повернулся к приятелю, не выпуская палочек из рук.
– Точно. Называется «Дэмати Футаба». А если пройти от него немного вбок, выйдешь прямехонько к улочке Масугата. Там, в отличие от того же рынка Нисики, закупаются в основном местные. Там можно найти все, что нужно в обычной жизни, да и выбор весьма широкий. Ингредиенты для бульона – морскую капусту, сушеные хлопья тунца и все остальное Тиэко, похоже, покупала в местной лавочке «Фудзия», курицу – в «Торисэн», овощи – в «Канэясу». Ее подруги до сих пор только там и отовариваются. – Нагарэ показал Кубояме рекламный буклет.
– Выходит, хоть продукты одни и те же, все же в зависимости от места покупки они могут так сильно отличаться? – спросил Кубояма, дожевывая курицу.
– Сами по себе, наверное, не настолько, но стоит смешать все, приготовив вместе, и результат может получиться уже совсем иной. Вот, к примеру, бульон. Чтобы его приготовить, Тиэко смешивала сушеную морскую капусту, причем определенного вида – ламинарию высшего сорта из Мацумаэ, с хлопьями тунца и макрели, а еще добавляла селедку. Я это узнал от ваших соседок – она как-то рассказала им рецепт.
– Это что же получается, даже с бульоном нужно столько возни? А Нами обычно использует для этого готовый порошок… Теперь ясно, почему вкус совершенно другой. – Кубояма выловил палочками кусочек древесного гриба.
– И не только с бульоном. Возьмем эти грибы. Сначала их нужно высушить на солнце, а потом сварить в соевом соусе с сахаром. И только тогда, раскусив их во рту, можно будет насладиться восхитительным, ярким вкусом, разливающимся по языку.
