Объятия бездны

Свет пробрался сквозь занавески, обнимая меня теплыми лучами. Я медленно открыла глаза, и мир вокруг стал обретать форму. Утро. Коричневые и желтые оттенки света заполнили комнату, и я почувствовала, как тяжесть ночи постепенно отступает. Но с ней не исчезли воспоминания о Нопкинсе и его ужасных играх; они по-прежнему стояли в сознании, как темные тени.

Я встала с кровати и прошла к окну. Чувство неясной тревоги охватило меня, когда я посмотрела на улицу. Она казалась по-прежнему живой: дети смеялись во дворе, соседи торопились по своим делам, а солнце щедро освещало всё вокруг. Но я знала, что за этой идиллией притаился хаос, и я должна быть бдительной.

Я осмотрела свою квартиру: всё выглядело как обычно. Однако несколько деталей изменились. Например, я заметила, что один из цветочных горшков сдвинут, а на полу валяется черная перчатка, будто он оставил мне свой «след». С замиранием сердца я наклонилась к ней, но, как только прикоснулась, решила, что не буду держать вещи, связанные с ним. Я бросила перчатку в мусорное ведро.

По утрам мне всегда нравилось пить чай, поэтому, собравшись с мыслями, я отправилась на кухню. Я включила чайник и, наблюдая за кипящей водой, задала себе вопрос: как мне дальше действовать? Позвонить кому-то? Сообщить о случившемся в полицию? Но как я объясню всё, что произошло? Это казалось слишком сложным.

Дверной звонок оборвал мои размышления. Я замерла, сердце снова забилось в груди. Это мог быть он. Я осторожно подошла к двери и заглянула в глазок. На пороге стояла моя соседка, Мэри. Она выглядела озабоченной. Я открыла дверь чуть приоткрыв, почувствовав, как в груди закололось напряжение.

– Эбигейл, ты в порядке? Я слышала странные звуки из твоей квартиры прошлой ночью, – с беспокойством спросила она. Мэри всегда была очень чуткой и внимательной.

Я хотела сказать ей правду, но слова застряли в горле. Я не могла впустить её в свою тёмную реальность. Вместо этого выдавила улыбку.

– Всё в порядке, просто немного не спалось. Я не так уж хорошо сплю, бывает, знаешь.

Она кивнула, но я заметила в её взгляде недоверие.

– Может быть, мне стоит зайти и выпить чашечку чая с тобой? – предложила она. На её добросердечном лице я увидела готовность помочь, и, возможно, это то, что мне сейчас было нужно.

Я сделала шаг назад, позволяя ей войти. Внутри меня всё ещё витали страх и гнев, но также появлялась надежда, что с её помощью я смогу справиться с тем, что произошло.

Как только она устроилась на кухонном стуле, я налила чай, чувствуя, как напряжение медленно отпускает меня в её присутствии. Мы говорили о мелочах, и я старалась не позволять темным облакам нависать над нашей беседой. Однако в глубине меня все еще было немного страха – страх, что он может появиться в любой момент.

– Знаешь, иногда просто нужно поговорить, – сказала Мэри,– Эти разговоры могут творить чудеса.

Я смотрела на неё, осознавая, что она действительно хочет помочь. И может быть, этот момент станет началом обретения контроля. Но я знала: чтобы избавиться от него, мне нужно больше, чем просто делиться переживаниями.

– Мэри, я… – начала я. С трудом находила слова, чтобы сказать: «Мне нужна помощь».

Внутренние терзания возобновились, и я знала, что мне нужно действовать. Я глубоко вдохнула.

– Всё в порядке, – я внезапно прервала свою фразу, не закончив. Вместо того чтобы поделиться с Мэри всем, что лежало тяжелым грузом на сердце, я натянула слабую улыбку, – Просто… сложно бывает иногда.

Она кивнула, чуть сдвинув брови, словно почувствовала, что за моей улыбкой скрывается что-то серьёзное. Но она не стала давить или задавать лишних вопросов. Возможно, понимала, что если я захочу, то сама откроюсь. Или, наоборот, решила, что сейчас не время. Её мягкое дружелюбие, казалось, было для меня спасательным кругом, но страх внутри всё же был сильнее.

– Если тебе понадобится что-то, Эбигейл, ты знаешь, к кому обратиться. Иногда всё бывает сложнее, чем хочется признать, – тихо сказала она, делая глоток чая, – И это нормально.

– Спасибо, – мой голос прозвучал чуть тише, чем я ожидала. Я поняла, что это мой способ защититься, отгородиться от мировоззрения, которое могла нарушить общая слабость.

Разговор продолжался ещё несколько минут, лёгкий и вроде бы непринуждённый, но каждая секунда казалась мне вечностью. Я пыталась скрывать напряжение, но от взгляда Мэри ничего не укрылось. В какой-то момент она посмотрела на меня дольше, чем хотелось бы, и я отвела глаза. Её присутствие, как ни странно, одновременно успокаивало и тревожило. Я боялась, что, если расскажу обо всём, это только усугубит ситуацию. А если она каким-то образом попадёт под перекрёстный огонь того парня? Я не могла позволить себе такой риск.

Когда Мэри встала, чтобы уйти, я проводила её до двери. Она обернулась, глядя на меня с лёгкой улыбкой.

– Мы обе знаем, что ты сильная, Эбигейл. Ты справишься с чем угодно. Но иногда силы в одиночку бывает недостаточно. Помни об этом, хорошо?

Я кивнула, стараясь не показывать, как её слова вызвали лёгкий укол в душе. Она не могла знать, как я цепляюсь за остатки своей внутренней смелости, стараясь удержать себя на плаву.

После того как я закрыла за ней дверь, чувство тревоги накрыло меня с новой силой. Её доброта, её забота – всё это было для меня напоминанием о том, как мало я могла сделать, чтобы защитить себя и других. Я осталась одна, в пустой квартире, наедине с подавляющим страхом.

Я прошла в гостиную и села на диван, сжимая бокал с чаем пальцами. В голове всё смешалось. Я не могла перестать думать о Нопкинсе, о ужасных играх того парня, о той голове, которую он держал в руках. Всё казалось таким невероятным, но слишком реальным, чтобы быть плодом моего воображения.

Раскинувшись на диване, бессильно размышляя о том, что делать дальше, когда вдруг всколыхнулся какой-то нечеткий образ из прошлого. Вспоминание о человеке, который, возможно, мог бы помочь. Даниэль. Мы с ним учились в школе и когда-то были близки. Может, не друзьями в полной мере, но он всегда был кем-то, кто умел вселить спокойствие и уверенность. Вспомнив его, я неожиданно ощутила укол надежды – а может быть, он действительно сможет мне помочь? Мы давно не общались, но у нас всё ещё были контакты. Совсем недавно он предлагал встретиться выпить кофе и поболтать.

Я схватила телефон со стола и открыла календарь. Мы договаривались встретиться сегодня, поздно вечером. Внутри меня вспыхнуло чувство неопределенности. Я не была уверена, стоит ли идти. Вдруг он не сможет понять всей серьезности ситуации? Вдруг… но я резко оборвала себя. Не время для таких мыслей. Я обещала себе не оставаться одна в этом кошмаре, а это был шанс, чтобы выйти за пределы своей квартиры, поговорить с кем-то, ухватиться за, хотя бы, ниточку нормальности.

Глянув на часы – время поджимало. Уже начало вечереть. Если я всё-таки пойду, нужно было собираться. Я решительно встала и направилась в ванную. Там, под шум воды, я наконец позволила себе расслабиться, хотя бы на мгновение.

Тёплые струи воды касались моей кожи, и я на мгновение почувствовала, как напряжение постепенно уходит. Душ оказался именно тем, что мне было нужно, чтобы хотя бы на какое-то время избавиться от чувства беспомощности и страха. Я постаралась сосредоточиться на звуке падающей воды, представляя, что всё плохое уходит вместе с ней.

Я выключила воду, завернулась в мягкое полотенце и посмотрела на своё отражение в зеркале. На меня смотрела уставшая, встревоженная девушка с темными кругами под глазами и слегка побледневшей кожей. Казалось, что я не узнавала себя. «Соберись,» – мысленно сказала я себе, – «Ты должна держаться, ведь это твой шанс хоть немного изменить то, что происходит. Ты не можешь позволить страху в очередной раз победить.»

Пройдя в спальню, я открыла шкаф в поисках подходящей одежды. Что-то простое, но стильное, что-то, что могло бы сделать меня более уверенной в себе. Я выбрала уютный свитер и джинсы. Это было не слишком официально, но и не совсем повседневно. Подготовившись, я бросила последний взгляд на своё отражение, провела пальцами по слегка влажным волосам, и сказала себе: «Ты справишься».

Когда я уже собралась выйти из квартиры, в голове мелькнула мысль: «Даниэль, ведь он всё ещё тот же? Или изменился?». Мы не общались так давно, что я уже не могла точно вспомнить его привычки, манеры. Но одно я знала точно: на него всегда можно было положиться, ещё в школьные времена.

Я надела пальто, схватила свою сумку и вышла из квартиры. Коридор подъезда казался тихим, но я всё равно обернулась несколько раз, прежде чем дойти до лифта, чтобы убедиться, что никто не следит за мной. Спускаясь вниз, я продолжала повторять себе, что это правильное решение – встретиться с Даниэлем, хотя часть меня всё ещё сомневалась в этом.

На улице уже начинало темнеть, но прохладный свежий воздух немного бодрил и уносил остатки затхлого страха, застрявшего во мне после ночи. Я поймала такси и назвала адрес кафе, где мы договорились встретиться.

В дороге я позволила себе ненадолго отвлечься, рассматривая проплывающие мимо огни города. Они казались частью другой жизни, которая шла мимо меня, незатронутая тем ужасом, который творился в моей. Это одновременно успокаивало и огорчало. Я знала, что за закрытыми дверями многих людей скрываются свои секреты, свои страхи. Но всё, что меня сейчас волновало, – это пережить эту встречу и, возможно, найти в ней какую-то поддержку.

Машина остановилась перед небольшим кафе на углу улицы. Я увидела его сквозь стекло: Даниэль сидел за столиком у окна, держал в руках чашку чая и что-то читал на телефоне. Он выглядел точно так же, как я его помню, разве что стал немного взрослее – спокойный, уверенный в себе, с тёплой улыбкой.

Я глубоко вздохнула, собрав все свои силы, и шагнула в кафе. При входе Даниэль поднял голову, и его лицо озарилось улыбкой, когда он увидел меня. Я надеялась, что этот шаг поможет мне справиться с тем, что внутри меня уже давно разрывается на части.

Тёплый запах свежеиспечённой выпечки в сочетании с ароматом кофе слегка успокоил моё напряжение. На мгновение мне даже показалось, что всё снова нормально, как будто я вернулась в жизнь, где нет страха и тёмных теней, преследующих меня. Но этот мир был временной передышкой, оазисом среди пустыни беспомощности.

Даниэль поднялся со стула, чтобы поприветствовать меня. Его улыбка была широкой и дружелюбной, в глазах светилась искренность. Я почувствовала, как доля моего напряжения отступила, пока мы обнимались – лёгкий, почти братский жест, который напомнил мне о том, каким надёжным он был в школе.

– Эбигейл! Рад тебя видеть! Давно не виделись, – начал он, убирая телефон в карман и жестом пригласив меня сесть, – Как дела? Ты выглядишь… чуть уставшей, всё нормально?

Его прямота застала меня врасплох, но я тут же вспомнила, что он всегда был таким – честным, но не грубым. Я заставила себя улыбнуться, хотя улыбка и вышла немного натянутой.

– Да, всё нормально, ты прав, просто немного напряжённые дни, – ответила я, садясь напротив него. Я специально выбрала место, откуда могла наблюдать за дверью. Привычка – теперь я всегда предпочитала видеть, кто входит и выходит.

– Это не удивительно в наше время, – сказал он, усмехнувшись, – Мир кажется более хаотичным, чем обычно. Ну, зато теперь у нас есть повод встретиться, отвлечься и вспомнить старые времена.

Я кивнула, но внутри всё ещё чувствовала сомнение. Рассказывать ли ему о том, что со мной происходит? Сможет ли он понять? Или мне лучше держать всё это при себе, чтобы не вовлекать его в тот ад, который стал моей реальностью?

Мы заказали чай и какую-то выпечку, но я почти не чувствовала вкуса. Даниэль расспрашивал меня о том, чем я занимаюсь, какие у меня планы, и на какое-то время я позволила себе уйти от мрачных мыслей. Мы говорили о школе, о наших одноклассниках. Он рассказывал, что работает в компании, которая занимается кибербезопасностью – это его увлекло ещё с подростковых лет.

– Но это всё обо мне, – вдруг сказал он, поднимая на меня внимательный взгляд, – Ты что-то слишком уклончива сегодня, Эбби. Тебя что-то беспокоит? Я знаю тебя – ты тот человек, который прячет всё внутри, а потом думает, что справится сама. Но это не всегда работает, знаешь ли.

Его слова вонзились прямо в мою душу. Он знал меня лучше, чем я ожидала. Его доброжелательный взгляд вдруг дал мне понять, что, возможно, я не должна всё держать в себе. Но несмотря на всё это, страх открыть ему правду всё ещё цеплялся за меня.

– Просто… сложный период, – уклончиво ответила я, водя пальцем по краю чашки, – Всё это переутомляет. Наверное, я слишком много думаю.

Он прищурился, но ничего не сказал. Его терпеливое молчание говорило громче слов. Я знала, что он ждёт, что я скажу больше, но он не давил. Это и стало тем, что подтолкнуло меня.

– Дэн, – в конце концов вырвалось у меня. Я чуть не остановилась, но взгляд его глаз напомнил мне, что он всегда был для меня источником силы, ещё со школы, – Ты когда-нибудь думал о том, что кто-то по-настоящему может устроить тебе вместо жизни… ну, ад?

Он слегка наклонил голову, выражая заинтересованность.

– Если честно, не так часто. Но почему ты спрашиваешь? Это звучит… странно.

Я замялась, снова почувствовав, как цепляет горло страх. Но это была открытая дверь. Даниэль был единственным сейчас в моей жизни, кому я могла доверить хотя бы часть правды.

– Потому что что-то такое, – тихо начала я, осматриваясь, чтобы убедиться, что никто нас не слушает, – происходит со мной. И это выходит за пределы того, с чем я могу справиться одна.

Даниэль внимательно смотрел на меня, его глаза были сосредоточенными, но в них не было осуждения или недоверия – только терпение и искренний интерес. Он наклонился чуть ближе, упираясь локтями в стол, словно готовясь услышать всю правду.

Я спрятала лицо за чашкой чая, делая маленький глоток, и посмотрела на дверцу кафе. Иногда казалось, что в любой момент кто-то может ворваться, и все пойдет наперекосяк. Но, собравшись с мыслями, я заставила себя говорить.

– Я… думаю, что за мной следят, – тихо произнесла я, даже удивляясь, как тяжело эти слова давались. Крыльям моего голоса не хватало силы, но я всё-таки сделала первый шаг, – Возможно, даже угрожают.

Даниэль нахмурился и подался вперёд. Его спокойствие ненадолго сменилось настороженностью.

– Ты рассказывала кому-то об этом? Или обращалась в полицию? – спросил он, его голос стал чуть серьёзнее, но всё ещё мягким.

Я горько усмехнулась, чувствуя всю безнадёжность своего положения.

– Кому я могла рассказать? И что я могла сказать? «Здравствуйте, кажется, кто-то перекладывает мои вещи и пишет мне жуткие смски?». Это звучит ненормально. Это звучит… как паранойя. А ещё это может навредить мне сильнее. Если это тот человек, о котором я думаю… Он слишком умен, чтобы его можно было просто поймать. Я даже не знаю, как он это делает, но я уверена, что он всегда на шаг впереди.

Даниэль молча слушал, опустив руки, но на его лице появились заметные напряжённые черты. Казалось, он обдумывал каждое слово, решаясь, как ответить. Наконец, он отбросил свой обыденный, лёгкий тон, и его голос звучал твердо и спокойно:

– Послушай, Эбигейл. Я не знаю, что именно происходит, но ясно одно: ты не можешь оставаться с этим наедине. Мы что-нибудь придумаем. Если тебе реально грозит опасность, нужно действовать осторожно, но точно. И первое, что мы должны сделать, это понять, что происходит. Ты понимаешь, что это значит?

Я прикусила губу и кивнула, хотя мне не очень нравилось, куда это может зайти.

– Это значит, что тебе нужно доверять мне, – добавил он, ещё больше смягчив тон, – Если ты не можешь справиться одна, я готов помочь, но ты должна рассказать всё.

Я глубоко вздохнула, собираясь собрать свои силы и найти слова, чтобы рассказать Даниэлю всю правду. Его спокойное, уверенное присутствие заставляло меня чувствовать, что, возможно, для меня всё ещё есть выход. Но внезапно я почувствовала, как голос в горле замер, руки одеревенели, а кровь, казалось, застыла в венах.

Уголком зрения я заметила знакомую фигуру. Это было невозможно – это не мог быть он. Но когда я подняла взгляд, мои худшие опасения подтвердились. За ближайшим столиком в самом углу кафе, как будто совершенно обычная сцена, сидел он. Человек, который делал из моей жизни кошмар. Тот самый парень с черными глазами, которые будто пронизывали насквозь и оставляли внутри леденящий страх.

Мой взгляд замер на его лице, и всё вокруг будто исчезло. Его хищная улыбка растянулась ещё шире, словно он торжествовал, что я наконец заметила его. Это было не случайное совпадение – он пришёл сюда за мной. Он следил за мной. Мой желудок сжался в холодный узел, когда я увидела, как его рука чуть приподнялась над столом – и лезвие ножа блеснуло в тусклом свете кафе. Это был не просто кухонный нож, это был чистый инструмент для ужаса, который он держал так легко, будто это была лишь игрушка.

Мои пальцы впились в столешницу, и я почувствовала, как ногти скребут по дереву. Сердце бешено колотилось, а дыхание стало неровным. Я не могла отвести от него взгляда, словно запертая его гипнотическим присутствием, как мышь перед змеёй. Его черные глаза не только пронизывали меня – они будто высасывали из меня всю волю. Его аура была пропитана злобой, как густой, ядовитый туман.

Он знал, что я его вижу. Это была его цель. Он хотел, чтобы я видела его. Его улыбка, растянувшаяся ещё шире, стала почти неестественной, олицетворением чего-то звериного, чего-то нечеловеческого.

– Эбигейл? – голос Даниэля прорвался сквозь пелену ужаса. Его резкая фраза заставила мои пальцы слегка дрогнуть, но я не могла оторваться от парня за тем столиком. Казалось, что любое движение или хрупкое слово могли спровоцировать его.

– Дэн… – я снова шепотом попыталась ответить, но мой голос треснул, будто меня душили. Эти несколько букв прозвучали слишком громко в моей голове, как эхо, отразившееся в самой глубине страха.

Мои губы дрожали, и слова застревали в горле, но я знала, что должна взять себя в руки. Я не могла позволить Даниэлю вмешаться – не могла втянуть его в это. Что бы ни происходило, это касалось только меня и того парня с чёрными глазами.

Я опустила взгляд на свои руки, пытаясь взять под контроль свое дыхание. Даниэль выглядел обеспокоенным, его лицо все больше напрягалось при виде моего состояния. Я резко качнула головой, пытаясь найти хоть какую-то стабильность.

– Дэн, извини… – выдохнула я, стараясь звучать спокойно, хотя голос всё ещё дрожал, – Мне нужно отойти. На минуту. Пожалуйста.

– Эбигейл, подожди, ты не… – начал он, но я уже собиралась встать. Я не могла оставаться за этим столиком, не могла сидеть в этом напряжении. Мне нужно было выйти из ситуации, чтобы хоть ненадолго взять её под контроль.

– Даниэль, пожалуйста, останься здесь. Всё нормально, я сейчас вернусь, – сказала я, оставляя чашку чая на столе и пытаясь изобразить на лице хрупкий намёк на уверенность. Но внутри я была на грани.

Он нехотя кивнул, но его взгляд оставался пристальным, как будто он готов был сорваться, если почувствует что-то неладное. Я собрала в кулак всё своё мужество, чтобы подняться, и медленно, стараясь сохранять как можно больший контроль над телом, прошла мимо столиков.

И там, в том углу, сидел он. Мужчина с чёрными глазами. Его взгляд не отрывался от меня ни на секунду. Я чувствовала это даже тогда, когда сама пыталась избегать прямого зрительного контакта. Когда я приблизилась к его столу, его тёмная улыбка расширилась, как будто он знал мой каждый шаг, мою каждую мысль. И всё же у меня была цель: я надеялась, что он последует за мной, что я смогу наконец понять, что ему нужно от меня.

Я направилась к дамской комнате, тело словно накалилось от напряжения. Я чувствовала, как его взгляд прожигал меня насквозь, как его присутствие наполняло собой всё пространство. Я открыла дверцу женского туалета, лишь мельком взглянув назад. И как я и думала – он поднялся. Его движения были плавными, почти ленивыми, как у хищника, уверенного в своей добыче.

Когда я зашла внутрь, я быстро осмотрела небольшую комнату. Три кабинки, умывальники, простое зеркало. Всё было чистым и стерильным, будто это кафе находилось в другой вселенной, отличной от той, в которой я жила. Что бы ни случилось дальше, я должна была выяснить правду. Если он зайдёт сюда, я наконец смогу вырвать из него ответы на все свои вопросы.

Я встала напротив раковины и посмотрела в зеркало. Моё лицо было бледным, глаза отражали смесь страха и решимости. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Я услышала шаги. Тихие, ровные, размеренные. Дверь открылась, и знакомая фигура вошла внутрь.

Он закрывал за собой дверь медленно, даже слишком медленно, как будто делал это специально – чтобы усилить давление на меня. Его улыбка не исчезла, и я снова почувствовала её физически. Словно его улыбка проникала в мою голову, заставляя всё внутри бунтовать от одного только его присутствия.

Я повернулась к нему. Меня трясло, но я смотрела ему прямо в глаза – в те черные, словно бездонные пропасти глаза, где не было ни капли человечности.

– Чего тебе от меня нужно? – произнесла я почти шёпотом, но мой голос прозвучал твёрдо, несмотря на страх, кипящий внутри, – Почему ты это делаешь?

Он медленно шагнул ближе, и мне пришлось всеми силами удерживать себя от того, чтобы не сделать шаг назад. Он произнёс свой ответ с таким спокойствием, что мне стало ещё тревожнее.

– Ты вообще знаешь, с кем ты сейчас сидела за столиком?

Я нахмурилась, пытаясь понять его вопрос. Сердце забилось быстрее. Он стоял неподвижно, словно статуя, но его глаза… они были наполнены странной смесью триумфа и безразличия.

– О чём ты? – выдавила я, стараясь звучать твёрдо, но голос предательски дрогнул, – О чём ты говоришь?

Он сделал ещё один шаг вперёд, все так же неторопливо, его обувь слегка скрипнула по полу. Теперь он был совсем близко, и, хотя между нами всё ещё оставалось несколько шагов, я чувствовала, как его присутствие давит на меня, будто меня заперли в тесной комнате без воздуха.

– Твой милый Даниэль, – произнес он, растягивая это имя так, будто смаковал каждую букву, – Ты действительно думаешь, что он случайно оказался рядом, готовый помочь, утешить тебя? Проснись, Эбигейл. Этот человек – не то, чем кажется.

Я не могла понять, куда он клонит. Каждый мускул моего тела хотел закричать, но я стояла молча, почти парализованная его словами.

– Он работает на мафию Нопкинса, – холодно продолжил он, в то время как его взгляд прожигал меня, как клинок, – Ту же мафию, которая поставила цель тебя поймать. Даниэль… он приманка. Его задачу ты уже угадала? Он должен был втереться к тебе в доверие. Заставить тебя расслабиться. Вывести тебя к тем, кто ждёт. К своему Дону.

Слова эхом отдавались в моём сознании, но я отрицала их смысл. Мафия? Даниэль? Нет, это абсурд. Это невозможно. Я покачала головой, вцепившись в раковину, и посмотрела на своё отражение в зеркале. Разбитое, испуганное лицо смотрело на меня в ответ.

– Ты врёшь, – прошептала я, не узнавая собственного голоса, – Ты… ты просто хочешь запутать меня.

Он усмехнулся, но его улыбка была исполнена жестокостью. Лезвие ножа, которое он всё время держал в руках, наконец, блеснуло в тусклом свете.

– Я вру? – парировал он, – Хорошо. Спорим, он уже посылает сообщение своим людям? Спорим, у них уже есть план, как взять тебя прямо здесь, как только ты выйдешь из этой комнаты?

Мои мысли крутились, как вихрь, но страх уступал место рождению ярости. Я вспомнила, как Даниэль резко появился в моей жизни с предложением встречи, после стольких лет тишины, как случайно оказался рядом, как вовремя поддерживал меня. Все эти моменты теперь казались слишком хорошо продуманными.

Но… как я могла поверить этому человеку? Этот парень с ножом стоял передо мной, угрожал мне, запугивал меня. Почему я должна верить его словам о Даниэле? Почему я вообще должна верить хоть чему-то?

– Почему я должна верить тебе? – спросила я, пытаясь держать голос ровным, хотя страх сжимал горло, – Ты столько всего сделал… ты угрожал мне. Преследовал меня. Я не доверяю тебе.

Он усмехнулся чуть шире, и холодный блеск его зубов показался ещё устрашающим.

– Конечно, не доверяешь. Но, скажем так… у меня нет причин лгать. Особенно потому, что это – не моя игра. Это их игра, Эбигейл. Я просто держу тебя в тонусе. Хочешь доказательств? Иди. Смотри в его телефон. Посмотри, кому он пишет, пока ты здесь решаешь довериться мне или нет.

Его взгляд стал хищным, а тело всё ещё оставалось напряжённым, готовым к движению.

– Ты думаешь, ты мне неинтересна, Эбигейл? О, поверь, я бы предпочёл убрать тебя прямо здесь. Но, видишь ли, я не хочу, чтобы они победили, – добавил он, на этот раз тоном, в котором сквозила ледяная насмешка.