Ход коня

Ночью я смотрю в потолок. Они отключают весь свет, поэтому ничего не видно.

Я зову маму, папу, но они не приходят.

– Оссиан, ты здесь ненадолго, – сказала мне утром глупая тетя. – Придет время, и ты сможешь вернуться домой.

Еда здесь невкусная, но я все равно не хочу есть. Я спрашиваю, зачем меня сюда привезли. Она молчит. Никто не ответил мне на этот вопрос. Все говорят только, чтобы я перестал плакать. И еще, что все будет хорошо.

У них такие добрые голоса… И такие злые глаза…

* * *

Мина с любопытством наблюдала за новеньким, хотя и старалась делать это незаметно. Но не все оказались настолько тактичны. Рубен, к примеру, пялился не стесняясь и довольно недружелюбно. Мину не удивила его реакция. Адам Блум являл собой образец отличной физической формы, с хорошо развитыми бицепсами и четкими контурами пресса, вырисовывающимися под обтягивающей белой футболкой. Мина заметила, как Рубен инстинктивно втянул живот.

Сама она не особенно восторгалась мускулистыми мужчинами, предпочитая качкам стройных, изящных, с гордой осанкой и скорее жилистых, нежели с громоздким телосложением. Желательно в стильном костюме и… Мина вздрогнула. Никогда прежде ее мысли не ускользали в этом странном направлении. Усилием воли она заставила себя вернуться к докладу Юлии, все еще стоявшей перед доской. Лицо начальницы было серьезно, как будто она собиралась сказать что-то действительно важное.

– Как я уже говорила, нам поручено расследование исчезновения Оссиана Вальтерсона.

– Пять лет, боже мой… – снова застонал Педер.

Мина понимала его. Пропавший ребенок – кошмар каждого родителя. Полицейский значок от этого не спасает. У Педера тоже маленькие дети. И хотя прошло много лет с тех пор, как Мина сама испытала нечто подобное, она слишком хорошо все помнила.

– Именно так, – подтвердила Юлия. – Предположительно, Оссиана похитили вчера из детского сада в Сёдермальме. Мы, конечно, опросим там всех. Но есть некоторое сходство между похищением Оссиана и более ранним случаем. Начальство рекомендовало присмотреться к этому повнимательнее. – Она обратилась к новому участнику группы: – Адам, вам, наверное, есть что сказать на эту тему.

Тот прочистил горло. Юлия села и глазами пригласила Адама Блума заступить на ее место.

Адам без тени смущения сделал это. Мина завидовала той уверенности, с которой он, как казалось, встал перед группой странных, как на подбор, и, очевидно, скептически настроенных людей. Ей бывало не по себе в куда более дружелюбном окружении.

– Для начала немного о том месте, откуда я к вам прибыл…

Кристер многозначительно посмотрел на Педера. Если он подумывает спросить, имеет ли Адам в виду Кению или Гамбию, может смело паковать вещи. Мина точно выгонит его вместе с собакой.

– Я из переговорной команды, – пояснил Адам. – Год назад мы участвовали в расследовании исчезновения Лилли Мейер. Были основания полагать, что это связано с довольно напряженной тяжбой родителей об опеке над ребенком. Предполагалось, что злоумышленник – кто-то из членов семьи. Меня привлекли на случай, если возникнет необходимость в переговорах с похитителем.

– Ее ведь нашли мертвой, верно? – спросил Педер сдавленным голосом.

Мина прекрасно помнила этот случай, хотя с тех пор прошел почти год. Новость разлетелась подобно разорвавшейся бомбе. Девочку нашли под брезентом на пристани Хаммарбю-Шёстаде, в нескольких метрах от популярного киоска с мороженым. СМИ съели на завтрак руководителей следственной группы за то, что те не могли даже назвать подозреваемых, хотя жертва была сразу опознана. Родители, не стесняясь, высказывались в прессе. Суматоха вокруг этого дела все еще не улеглась – прежде всего потому, что преступление не было раскрыто.

Боссе как будто почувствовал настроение Педера. В всяком случае, перебрался к нему под ноги и ткнулся носом в колени. Мина заметила, что нос оставил влажный след, и поморщилась.

– Все верно. Лилли была найдена убитой в начале лета. Ее нашли на террасе Люгнет, то есть на большом пирсе для пикников в Хаммарбю-Шёстаде, напротив от Норра-Хаммарбюхамнен.

– И вы привязали это к тяжбе за опеку? – саркастически переспросил Рубен. – Вы сами только что об этом говорили. Так в чем сходство с нашим случаем? И зачем нам сотрудник переговорной команды?

Мина заметила, что он все еще держит живот втянутым. Что, наверное, страшно неудобно.

– Преступник до сих пор не установлен, – напомнил Адам. – Все, что у нас есть, – подозрения в отношении одной пожилой пары, находившейся в тот момент неподалеку. Собственно, они исходят от воспитательницы дошкольного учреждения, пребывавшей в шоковом состоянии, поэтому никогда не воспринимались всерьез. Подозрения в отношении членов семьи также всё еще не сняты. Но, честно говоря, не думаю, что это имеет какое-то отношение к семье. Особенно сейчас, когда у нас появился почти идентичный случай с Оссианом.

– Что вы имеете в виду под «идентичный»? – спросила Мина и нахмурилась.

– Мальчик похищен из детского сада неким лицом, которое никто не видел, – пояснил Адам. – В жизни такое случается значительно реже, чем в криминальных телесериалах. Чаще всего за похищением стоят родственники. Иногда цель состоит в том, чтобы вернуть ребенка домой. Часто этому предшествует тяжба родителей об опеке. В нашем же случае похититель не известен ни нам, полицейским, ни сотрудникам детского сада. Редкий случай. Исключительный, я бы сказал. Но это повторилось уже дважды, с Лилли и Оссианом. Поэтому начальство и решило, что мой опыт может оказаться вам полезным. У нас мало времени. Я могу вкратце поделиться с вами тем, что имею. Остальное прочитаете между строк.

– Я полностью согласна с руководством в том, что опыт Адама для нас незаменим, – сказала Юлия, прищурившись на Рубена. – Мы можем двигаться дальше, да, Рубен?

Тот пробормотал что-то невнятное и кивнул.

– Лилли нашли спустя три дня, верно? – Кристер вытер пот со лба рукавом рубашки. Жара в зале стояла невыносимая. Мина держалась из последних сил. – То есть с учетом того, что Оссиан исчез вчера, времени у нас действительно не так много.

– Минуточку, – остановил его Педер. – То есть мы уже исходим из того, что это дело рук одного человека?

– Других версий на данный момент у нас нет, – ответила Юлия, прочистив горло. – Обстоятельства, как было сказано, почти идентичны. Поэтому мы работаем, исходя из предположения, что у нас мало времени. Меня просили уже сегодня вечером провести пресс-конференцию. А пока я хочу, чтобы Адам и Рубен поговорили с сотрудниками детского сада. Мина и Педер поедут к родителям Оссиана.

– Почему бы Адаму и Кристеру не заехать в детский сад? – сказал Рубен и посмотрел на часы. – Мне срочно кое-куда нужно.

– Кристер займется проверкой реестра преступлений на сексуальной почве, – пояснила Юлия. – Мне нужен список всех, кто был освобожден в прошлом году. Просто на всякий случай. И, Рубен, в последний раз напоминаю, что ты все еще полицейский. Сейчас это главное, остальное потом.

– Похоже, свидание с очередной «тиндер»-знакомой придется отложить, – печально заметила Мина.

– Реестр, – проворчал Кристер. – Снова реестр…

– Я не зарегистрирован на «Тиндере», – фыркнул Рубен. – Мне это не нужно. В отличие от тебя, Мина. Ты у нас почти монашка.

Мина демонстративно положила перед ним телефон, поискала в приложениях и загрузила «Тиндер».

– Полегчало? – спросила она Рубена. – Надеюсь, моя личная жизнь больше не заботит тебя настолько, чтобы это создавало помехи в работе.

Она уже решила удалить приложение сразу по окончании совещания.

– Тишина в классе. – Юлия постучала ручкой по столу. – Приступаем. Все действительно очень серьезно.

Адам стоял перед ней с таким видом, словно не знал, куда ему идти.

– Сами видите… – Юлия развела руками. – Наверное, мы не самая дисциплинированная группа из тех, с кем вам пришлось работать. Но, в общем и целом, мы хорошие.

– Часы тикают, – вздохнул Адам. – День почти прошел. Приступаем, коллеги.

* * *

Кристер не мог работать в своем душном кабинете и перебрался с лэптопом в открытое офисное пространство. Достал телефон и уставился на доску, поделенную на шестьдесят четыре черных и белых квадрата. Партия давно завершилась, просто ему трудно было принять ее итог.

Кристер всегда считал, что хорошо играет в шахматы. Не то чтобы всю жизнь он только этим и занимался, но почему-то думал, что шахматы – это его. Уж очень хорошо они соответствовали стилю его жизни в целом: виски, одиночество, джазовая музыка… Даже с тех пор, как одиночество Кристера нарушил Боссе. Потому что собака тоже удачно вписалась в общую картину.

Представление Кристера о собственных шахматных способностях изменилось в тот день, когда он скачал бесплатную программу в телефоне. С тех пор Кристер играл постоянно. Вот уже шесть месяцев – и все еще был на начальном уровне, потому что не выиграл ни одной партии. Он вздохнул, отметил в приложении очередной конфуз и отложил телефон. То, чем ему предстояло заняться, было важнее.

Подошла Мина со своим лэптопом и опустилась на стул рядом.

– Могу помочь, – сказала она. – Пора начинать. Не будем терять времени.

– Да, начнем, – вздохнул Кристер.

Реестр преступлений на сексуальной почве. Вот и они, голубчики…

Он вяло посмотрел на чашку с кофе. Остыл, похоже, и давно. Кристер громко вздохнул, заставив Боссе обеспокоенно склонить голову набок.

– Лежать, старичок. Папе придется поработать за компьютером. У тебя есть вода. И топчан.

Кристер почесал собаку за ушами. Довольный оказанным вниманием, Боссе три раза обошел вокруг стола и улегся на топчан.

– Ну что ж. – Кристер открыл программу. – Посмотрим…

Считалось, что он создан для такой работы – часами напролет пролистывать страницу за страницей, ища иголку в стоге сена. Тоскливый, неблагодарный труд. Хорошо хоть, на этот раз вызвалась помочь Мина. Обычно Кристер все делал в одиночку.

Почему его никогда не приглашают погонять по городу с включенной мигалкой? Не то чтобы Кристеру этого очень не хватало, но ведь можно предложить хотя бы разок, из вежливости? В знак признательности и уважения к его опыту, после стольких лет работы на выездах. Слава богу, Кристер теперь не там, но тем не менее.

– Могу проверить, связан ли кто-нибудь из них с Лилли, – предложила Мина. – На случай, если мы имеем дело с рецидивом. А ты тем временем посмотришь, кто из них сейчас на свободе.

– Звучит неплохо, – кивнул Кристер и продолжил пролистывать файл.

Пункт за пунктом. Маньяк за маньяком. Показать их широкой общественности – люди перестанут выходить из дома. «Шведское будущее» уверяет нас, что наибольшую опасность представляют люди с именами Ахмед или Мухаммед. Но Кристер видит совсем другое. Вот они – Свен Вестин, Карл-Эрик Юханссон, Петер Лундберг. Каждый белее снега. И наверняка нравятся маленьким детям. Про таких потом говорят: «Надо же, а такой симпатичный мужчина». Или – «Здесь какое-то недоразумение. Он так хорошо общался с моим сыном»…

Боссе скулил во сне и двигал лапами, как будто за кем-то гонялся. Охотился. На кого, интересно. Уж точно не на педофилов. Черт… Кристер надеялся, что Юлия ошиблась, и мужчины и женщины, глядевшие на него с монитора, не имеют никакого отношения к исчезновению Оссиана. Этот мир и без того достаточно скверное место.

Кристер оглядел соседние столы. Пусто. Сезон отпусков. Коллеги кто хлещет ведрами пиво на борту яхты где-нибудь в Сандхамне, кто ловит лобстеров на Готланде, кто стучит молотком на даче.

Мина встала:

– Духота, конечно, жуткая, но мне нужен кофе. Тебе принести? Я немного еще помогу тебе, а потом мы с Педером поедем к родителям Оссиана.

Кристер мрачно кивнул. Часы тикают, как выразился Адам Блум. Он почти слышал их. Впереди целый день в компании самых отпетых больных ублюдков… Определенно кофеин не помешает.

* * *

– Уверена, что мы подходим для этого?

Педер сглотнул. Мина его поняла: не «мы», а «я». Или «мы», в смысле «те, у кого есть маленькие дети».

– Если сомневаешься в себе, можешь остаться. Всё в порядке, я справлюсь сама.

Педер покачал головой:

– Не-ет, это все-таки моя работа. Я уверен. Только давай начнем и покончим с этим прямо сейчас.

Они направились к одной из полицейских машин в гараже. Мина позволила Педеру сесть за руль. Вождение отвлечет его от мрачных мыслей. Она перевела разговор на его детей. Это всегда срабатывало. Теперь она могла спокойно отвернуться к окну, предоставив Педеру болтать без умолку.

– …А сегодня утром Мейя сказала «овсянка», – вдруг донесся до ушей Мины голос коллеги. – То есть ты представляешь, какого ума должен быть этот ребенок? Ей три года, и «кася» – вот что в лучшем случае выговаривает большинство ее сверстников. А у нее – «овсянка»… Думаю, нам придется отдать ее в школу для особо одаренных детей. Говорят, одаренность создает не меньше проблем, чем другие детские «особенности». Но мы с Анетт точно справимся. Есть еще Майкен, и ее будущее – большой спорт. Видела бы ты, как она поднимается на скалодром в детском саду! Как держит равновесие и все такое… Будущая олимпийская чемпионка. Мы уже морально готовы к тому, что придется возить ее на тренировки… Ну, и Молли. У нее удивительный талант общаться с животными. На днях она принесла домой птицу со сломанным крылом. Мы устроили бедняжке гнездо в обувной коробке, которую выложили ватой. Молли ухаживала за птицей как маленькая птичья мама. Даже разговаривала с ней… Птица умерла, к сожалению. Но нам с Анетт стало ясно, что наша дочь – будущий ветеринар. Я говорю тебе, может, в Кольмордене или в зоопарке…

Мина отвернулась к окну, позволив восторгам Педера влетать в одно ухо, тут же вылетая из другого.

Они миновали Стуреплан, кишащий людьми в дорогих солнцезащитных очках, стильной одежде и с идеальным загаром. В уличных кафе не протолкнуться. Розовое вино в бокалах сверкает на солнце. Что ж, можно только позавидовать тем, в чьем распоряжении все время вселенной. Сама же Мина, с больной головой и ноющим сердцем, едет на беседу с обезумевшими от горя родителями, чей пятилетний ребенок бесследно исчез…

Ее время неумолимо истекает. Часы тикают, как выразился Адам Блум, у которого был аналогичный случай с девочкой по имени Лилли.

* * *

Воспитатель Том выглядел более несчастным, чем Рубен считал это возможным для взрослого мужчины. Коллега Тома Женя и директор Матильда тоже были здесь. Добавить Рубена и Адама – и нечего удивляться тому, что комната для персонала детского сада в Бакене оказалась переполнена. Пот ручьями стекал по носу и щекам Тома, несмотря на открытые окна.

Рубен попытался взять себя в руки. Уже когда утром Юлия начала совещание, он думал только об Эллинор, о том, что и как ей скажет. Ожидалось, что совещание будет коротким, все поздравят Юлию с возвращением на работу, и через пять минут Рубен будет сидеть в машине. Вместо этого на стол легло дело Оссиана… И теперь Рубену нужно срочно на нем сосредоточиться. Не на женщине, преследовавшей его во снах больше десяти лет, а на пропавшем мальчике Оссиане, которого нужно срочно найти. Потом в распоряжении Рубена будет все время мира, но сейчас…

Собрав волю в кулак, он прогнал прочь мысль об Эллинор и оглядел людей в комнате для персонала. Адам должен был начать разговор, и он это сделал.

– Итак, – сказал новый коллега Рубена, – вернемся к событиям вчерашнего дня. Как получилось, что никто не заметил исчезновения Оссиана?

Боже мой! Не слишком ли он прямолинеен для эксперта по переговорам? Даже Рубен знал, что нельзя начинать беседу с обвинений. Вид у воспитателей и без того как у приговоренных. Ни Рубен, ни Адам, ни сам господь бог ничего путного из них не вытянут, если эти люди будут чувствовать себя загнанными в угол.

Том смотрел на стену, увешанную детскими рисунками, среди которых, насколько понимал Рубен, бо́льшую часть составляли более или менее удачные портреты любимых воспитателей.

– Мы просто пытаемся установить, где находились все, когда Оссиана похитили, – как мог мягко пояснил Рубен вопрос Адама.

Теперь Том выглядел так, будто в любой момент был готов провалиться сквозь землю. Он вытащил из ящика стола бумажный платочек, промокнул им глаза и ответил:

– В Скиннарвикспаркене всегда много детей. Невозможно держать всех в поле зрения. Старшие дети не нуждаются в такой опеке, как малыши. И потом, все они знают, что нельзя уходить из парка, не предупредив нас. Мы регулярно проверяем всех по списку. В том, что я не видел Оссиана в течение нескольких минут, нет ничего необычного.

Том замолчал и снова посмотрел на рисунки. Один из них на удивление подробно изображал мужскую фигуру внутри сердца. На рубашке мужчины красовалась большая зеленая Т. В углу рисунка, аккуратно, хотя и свободном стиле, художник вывел собственную сигнатуру: «Оссиан».

У Рубена в горле внезапно встал комок. Пришлось откашливаться.

– Их мир, – хрипло пояснил Том и тут же поправился: – Наш мир… одно из самых безопасных мест в этом городе.

– Мы понимаем, – кивнул Адам, – но факт остается фактом. Ваша безопасность дала трещину. То же касается вашей опеки.

Нет, это сам дьявол! Теперь Рубен понимал, почему Адам ушел из переговорной команды. По щекам Тома текли слезы.

– Я ни в чем вас не обвиняю, – продолжал Адам, – но вы должны понимать, как это изменит отношение к вам, и прежде всего со стороны родителей ваших воспитанников. Чем больше мы будем знать о том, что произошло, тем скорее сможем помочь вам восстановить репутацию, хотя бы отчасти… – Он отвернулся от Тома, посмотрел в глаза Матильде, директрисе, и закончил мысль: – …Что, думаю, было бы желательно, с учетом того, как мало детей посещает сегодня дошкольные учреждения.

Ну хорошо, может, Адам и не так плох. Но это же не переговоры. Обычная беседа, в каких у Рубена явно больше опыта. Собственно, он здесь все и организовал. Рубен, а не эта гора мускулов, ростом сто девяносто сантиметров.

– Нас интересует, – сказал Рубен, – не видели или не знаете ли чего-нибудь такого, что могло бы помочь следствию. Кто эта женщина, которая его увела? О ней что-нибудь известно?

Женя покачала головой. Она не выглядела такой вспотевшей, как Том, несмотря на то что была в хиджабе. Рубена так и подмывало спросить, не слишком ли жарко с тряпкой на голове. Он подозревал, что этот вопрос Жене задавали уже много раз.

– Мы опросили всех детей, – ответила Женя. – Все они знают не только родителей друг друга, но и старших сестер и братьев. Эту женщину никто раньше не видел.

Адам встал и подошел к окну, выходившему на холм, где пропал Оссиан. Он как будто о чем-то думал. Потом вернулся к столу и сел.

– В таком случае, возвращаемся к тому, с чего начали. Почему никто из вас не заметил ее появления? Дети заметили, а вы нет.

– Хотите сказать, мои сотрудники имеют какое-то отношение к похищению? – Матильда посмотрела на Адама широко раскрытыми глазами. – Что они намеренно что-то замалчивают? Я ручаюсь за Тома и Женю и доверяю им как себе. Это лучшие педагоги, с кем мне когда-либо приходилось работать. Не уверена, что имеет смысл продолжать этот разговор без официальных юридических представителей.

Рубен замахал руками. Отличная работа! Адвокаты – только их здесь не хватало… После Адама ему разгребать и разгребать, без лопаты не обойдешься. Положа руку на сердце, Рубен был даже рад этому. Адам сам подставил себе подножку и сделал себя виноватым во всех последующих неудачах.

– Полагаю, эта женщина не хотела, чтобы ее видели, – осторожно возразил Рубен. – Она выжидала удобного случая выйти к детям. Вас никто ни в чем не обвиняет.

Матильда как будто немного успокоилась.

– Последний вопрос, – сказал Адам. – Есть кое-что еще, что ускользает от моего понимания. Оссиан пошел с ней добровольно. Он всегда так доверчив к незнакомым взрослым?

– Гоночные машины, – тихо пояснил Том. – «Ламборгини», «Кенигсегг», «Порше»… Он знает все модели и марки. Неважно, настоящие они или сделаны из картона. Главное, чтобы выглядели как гоночные машины. И желательно красного цвета.

– Во всяком случае, так она сказала Фелисии – машины и щенки. Вряд ли Фелисия это выдумала. Другой вопрос, существовали ли эти щенки на самом деле. Фелисии так и не удалось их увидеть.

– То, что эту женщину не узнал никто из детей, – начал Рубен, глядя в свои записи, – не означает, что она не знала Оссиана раньше. Вы не замечали каких-нибудь странностей в его поведении в последнее время? – обратился он к воспитателям. – Ну или в поведении его родителей?

Том покачал головой:

– Все будто как обычно. Ничем не примечательная летняя неделя… То есть… я хотел сказать, до вчерашнего дня.

– Ну что ж, – Адам поднялся со стула, – спасибо за помощь. Пожалуй, на сегодня всё.

Матильда встала и пошла проводить полицейских. Этой женщине удалось произвести впечатление на Рубена. Визит полиции сбивает с толку. Обычно люди слишком растеряны, чтобы проявлять инициативу. Но только не Матильда. Она, как разъяренная львица, защищала свой прайд. И при этом привлекательна как женщина… Интересно, в постели она так же инициативна? Было время, когда Рубену действительно захотелось бы это узнать. Но сейчас это не более чем мимолетная мысль. И все Аманда… Чертова психология!

– Разумеется, мы проведем свое внутреннее расследование, – заверила Матильда, протягивая руку полицейским. – Но пока мы рассказали вам все, что нам известно на данный момент. Надеюсь, вы будете держать нас в курсе расследования. Мы прекрасно осознаем ответственность, что бы вы там ни думали.

Рубен и Адам подали руки Тому, Матильде и Жене. Рука Тома была вялой, а взгляд – как будто из загробного мира. Похоже, воспитателю потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Ловкий ход, – похвалил Адам, когда они были уже за дверью. – Хороший полицейский – плохой полицейский. Мы довольно быстро вытянули из них все, что нужно, а оперативность сейчас – главное.

Рубен уставился на нового коллегу. Или в переговорных группах принято разыгрывать спектакли? Насколько известно Рубену, их стратегия – выстраивание доверительных отношений с человеком, из которого нужно вытянуть информацию. Адам же добивался чего угодно, только не расположения воспитателей. Запугивал, загонял в угол. Но в результате… разве они не выложили все, что нужно?

– Только в следующий раз, – продолжал Адам, – я хочу быть добрым полицейским.

Разумеется… Главное – не забыть прихватить с собой лопату.

* * *

Винсент выглянул в окно офиса «Шоулайф продакшн» на Страндвеген. Послеполуденное солнце стояло еще высоко, играя на воде залива. Но Винсент ничего этого не видел, потому что пытался представить себя вылетающим вместо ядра из пушки. Или же в черном трико, ползающим по комнате, кишащей насекомыми. Ни та, ни другая картина его не воодушевляли.

Винсент поднялся.

– Не упрямься, – услышал он за спиной голос Умберто. – Это пойдет на пользу твоему бренду. Ты предстанешь перед публикой с более… человеческой, что ли, стороны. Насколько такое возможно, конечно.

Винсент отошел от окна и снова сел. На этот раз Умберто обошелся без домашнего печенья. Это могло означать, что их отношения снова вступили в более тесную, менее формальную стадию. С другой стороны, что, если Умберто просто устал от Винсента?.. Но четыре ромовых рулета фабричного производства ясно свидетельствовали, что если Винсент и вышел из фавора, то не совсем.

– А как же «Узники форта»?

Винсент потянулся за рулетом, как только понял, что Умберто собирается сделать то же самое. Тогда на блюде их останется две штуки. Все-таки какой-то порядок должен соблюдаться.

– Можно ведь продумать программу, где я… буду больше похож на себя, – добавил он. – Если мне вообще имеет смысл появляться на экране телевизора.

Умберто вздохнул и склонился над столом, прижав кончики пальцев к подбородку.

– Винсент, amico mio [4], послушай. Моя задача – обеспечить кассовые сборы. Что будет, если люди перестанут покупать билеты на твои шоу?

– Ты лишишься дохода, – механически ответил Винсент.

– Именно. Но прежде всего дохода лишишься ты. Все просто, элементарная экономика. Чтобы зарабатывать тем, чем ты сейчас занимаешься, нужно продавать больше билетов, пусть даже наши доходы растут. После истории с Яне все шло как по маслу. Некоторое время, потому что бесконечно долго это продолжаться не могло. Выходит, время от времени нужно напоминать о себе людям. Выступить в роли пушечного ядра – неплохой способ сделать это.

Винсент старался не показывать, насколько был взвинчен. Итак, «Узники форта». Fångarna på fortet, F-p-f. Позиции букв в алфавите – 6, 16 и 6. То есть 6166.

Когда серьезно занимаешься «Лего» – а Винсент делал это достаточно серьезно, сначала с Беньямином, теперь с Астоном, – обращаешь внимание на артикул комплекта. Потому что одна и та же вещь – скажем, машина – может быть собрана по-разному в разных наборах. Винсент был почти уверен, что на коробке конструктора, который он однажды купил Беньямину, значился артикул 6166.