Разрывающая нити

«Я не могу ее «залатать», Хель, – тихо сказала Кира. – Она слишком… мощная. Иная. Но… – она нерешительно протянула руку, не касаясь, – я могу попробовать… отвести взгляд от нее? Ненадолго? Для тебя. Чтобы не так… жгло изнутри?»

Хель кивнула, не в силах говорить. Кира закрыла глаза, сосредоточилась. Ее синие веки задрожали. Воздух вокруг Хель замер , потом легко дрогнул , словно от прохладного ветерка. И… боль притупилась . Ненамного. Но ощутимо. Как будто рану прикрыли легкой ширмой от палящего солнца. Ограничитель затих до почти неслышного гудения.

Хель вдохнула полной грудью впервые за… она не помнила, за сколько. Слезы выступили на глазах. Не от боли. От облегчения . От того, что кто-то понял и помог , не требуя ничего взамен.

«Спасибо,» – прошептала она.

Кира открыла глаза. Она была смертельно бледна, под глазами – темные круги, но в ее синей глубине светилась искра удовлетворения . «Ненадолго, – предупредила она слабо. – Но… повторить можно. Когда станет невмоготу.»

Они просидели в тишине, среди трещащих артефактов и древних свитков, две поломанные девочки, нашедшие в пустотах мира друг друга. Хель рассказывала об уроках с Элионом, о поиске щелей. Кира – о том, как учится «оглушать» самые жужжащие пустоты в стенах, чтобы не сойти с ума. Они не стали подругами за час. Они стали союзниками по выживанию в мире, который был к ним беспощаден. И в этом союзе была горечь, но и первая капля тепла .

Именно в этот момент тень упала на них.

Они не услышали шагов. Просто воздух сгустился , наполнившись холодом и едким запахом озона и древней крови . Хель вздрогнула, Ограничитель зарычал . Кира вжалась в стеллаж, ее синие глаза расширились от первобытного ужаса .

Кай Дарквейн стоял в конце прохода. Не в своей обычной позе сдержанного презрения. Он стоял напряженный, как струна . Его фиолетовые глаза, обычно такие холодные и расчетливые, пылали . Не гневом. Не презрением. Шоком. Невероятным, всепоглощающим изумлением. Он смотрел не на Хель. Он смотрел на Киру . Его взгляд скользил по ее лицу, ее синим глазам, ее хрупкой фигуре, как будто видел ее впервые. Или видел призрак .

«Ты…» – его голос сорвался, потеряв всю бархатистость, став хриплым, почти животным . Он сделал шаг вперед. Кира вскрикнула, отползая. Хель встала между ними, чувствуя, как Ограничитель накаляется от ее адреналина и… от непонятной вибрации , исходящей от Кая.

«Не подходи!» – выкрикнула Хель, поднимая руку с браслетом. Она знала, что бессильна против него, но не могла позволить ему тронуть Киру.

Кай замер. Его пылающий взгляд перенесся на Хель, и в нем вспыхнула ярость . Чистая, первозданная. «Отойди, сорванец !» – прошипел он. «Это не твое дело! Она…» – его взгляд снова метнулся к Кире, и ярость смешалась с тем же шокированным изумлением. Он вдыхал воздух , как будто ловил неуловимый запах. Его пальцы в перчатках сжались в кулаки , правая – особенно сильно, там, где не хватало пальца.

«Кто ты?» – спросил он Киру, и в его голосе была не только угроза, но и… жажда . Жажда понять. Жажда подтвердить невозможное. «Твоя кровь… она…»

Кира, дрожа, подняла голову. Страх в ее синих глазах боролся с внезапной вспышкой чего-то еще – узнавания? Резонанса? «Я… Кира,» – прошептала она. «Просто Кира.»

«Просто?» – Кай рассмеялся, но это был дикий, лишенный веселья звук. «Ничто в тебе не «просто», девочка. Твоя пустота… она звучит!»

Он сделал еще шаг, игнорируя Хель. Фиолетовые глаза сверлили Киру. «Ты видишь их, да? Дыры? Разломы? И ты… глушишь их?» – он говорил быстро, с лихорадочной интенсивностью . «Ты пытаешься затыкать пробоины в реальности собой? Безумие! Но как… как ты это делаешь ?»

Его рука в перчатке непроизвольно потянулась к Кире, не для удара, а словно для… прикосновения к фантому .

И Хель УВИДЕЛА.

Не глазами. Внутренним зрением , тем самым проклятым даром, который чувствовал разрывы. В тот миг, когда взгляд Кая, полный шока и невероятной жажды, встретился с испуганным, но резонирующим взглядом Киры, когда его рука потянулась к ней через пустоту коридора…

…между ними вспыхнула Нить.

Это была не та тонкая, хрупкая нить привязанности, как у обычных людей. Не та рваная, окровавленная лента, что когда-то связывала ее с Сергеем и была разорвана. Это было нечто иное . Нечто первозданное и пугающе мощное .

Она возникла из пустоты , окружавшей Киру – но не из самой пустоты, а словно из глубин ее сущности , из того синего безмолвия в ее глазах. И устремилась не к руке Кая, а прямо в его грудь , в самое сердцевину его демонической силы.

Цвет? Ее невозможно было описать. Она мерцала , как темная материя, пронизанная фиолетовыми молниями его крови и синими искрами Кириной пустоты. Она была плотной , как сплетенные корни древнего леса, и в то же время зыбкой , как дым. Она пульсировала с такой силой, что Хель физически ощутила волну давления, исходящую от нее. Это была не связь. Это было сплетение . Резонанс на уровне кода реальности.

Нить Истинной Пары. Та самая, о которой Кай говорил с горечью и завистью, как о мифическом даре, доступном раз в столетия. Она возникла здесь и сейчас , между надменным наследником Имариума и полукровкой, дрожащей от страха на полу библиотеки.

Хель задохнулась . Весь мир сузился до этой пульсирующей, мерцающей ленты, соединяющей двух, казалось бы, абсолютно чуждых существ. Она видела, как по Нити пробежала волна энергии – от Киры к Каю. Не магии. Чего-то глубже. Сущности. Признания. И в ответ – от Кая к Кире – хлынул шквал – шок, отрицание, ярость, но и… невероятная, жадная потребность , как у утопающего, увидевшего берег.

В этот момент Ограничитель на руке Хель вспыхнул яростным серым светом , не только реагируя на ее панику и агрессию Кая, но и на близость этой невероятной Нить , которая грозила разорвать само пространство вокруг своим рождением. Волна подавляющей силы ударила по проходу. Древние свитки на стеллаже зашелестели, а свинцовые клетки с артефактами завизжали от резонанса.

Кай вздрогнул , словно его ударили током. Его фиолетовые глаза на миг потеряли фокус , затуманившись тем же синим мерцанием, что было в глазах Киры, а затем снова обрели ледяную ясность. Шок и жажда сменились гневом, паникой и… животным ужасом. Он посмотрел на свою дрожащую руку, на Киру, на Хель с ее пылающим браслетом, и на его лице мелькнуло невыразимое смятение и ярость на самого себя. Он увидел – не так, как Хель, но почувствовал – эту вспышку связи, этот удар судьбы, который он отчаянно отрицал.

Нить погасла. Не разорвалась. Не исчезла. Она схлопнулась , словно уйдя вглубь их обоих, оставив после себя лишь дрожь в воздухе и ощущение неизгладимой перемены.

«Это… это невозможно,» – прошипел он, отступая на шаг, голос сорванный. Его взгляд на Киру был теперь полон непримиримого отрицания, страха и… растерянности. «Ты… полукровка. Человеческая грязь в крови. Империя… истинная пара… это абсурд!» Но слова звучали пусто, как заклинание, потерявшее силу. Он почувствовал . И он знал, что Хель видела.

Он резко развернулся, его плащ взметнулся. «Заткни свою пустоту, девочка, – бросил он Кире через плечо, голос снова бархатный, но пронизанный ледяными иглами и… новой, хриплой нотой. – И держись подальше от бездн, которые тебя поглотят.» Последний, испепеляющий взгляд он бросил на Хель, полный немого предупреждения и ненависти за то, что она стала свидетелем его слабости. «И ты. Сорванец . Забудь то, что тебе привиделось . Ради твоего же блага.»

Он исчез. Смрад силы и озона повис в воздухе, смешавшись с тяжелым, невысказанным знанием.

Хель опустила руку. Ограничитель остывал, гудение стихало, но в ее душе бушевал шторм. Она видела это. Видела рождение Нить, которую сам Имариум считал величайшей редкостью. И эта Нить связала Кая Дарквейна и… Киру.

Она повернулась к девушке. Кира сидела, прижавшись к стеллажу, дрожа. Ее синие глаза были полны слез, ужаса и глубокой, необъяснимой тоски , как будто часть ее ушла вместе с той схлопнувшейся Нитью.

«Он… он что-то сделал ?» – прошептала Кира, обнимая себя. «Я почувствовала… как будто что-то вырвали … или… вставили ?» Она посмотрела на Хель, ища ответа. «Что это было, Хель? Что ты видела ?»

Хель опустилась рядом, обняв хрупкие плечи Киры. Она не знала, что ответить. Как объяснить необъяснимое? Но она знала одно: мир только что перевернулся. Истинная Пара – не миф. Она здесь. И ее рождение только что потрясло основы Вечной Твердыни, заставив надменного демона бежать в ужасе. А она, Хель, Разрыв , стала невольной свидетельницей начала величайшей интриги и, возможно, величайшей трагедии этого мира. Игра на арене Имариума обрела новый, невероятно опасный смысл. Появилась Кира – Полуночный Цветок, нечаянно ставший центром бури для наследника Вечной Твердыни и связующим звеном в цепи событий, которые уже невозможно остановить.

Глава 8 "Имариум – Тень Вечной Империи"

Глава 8: Имариум – Тень Вечной Империи

Арена осталась позади, но ощущение песка под ногами и грубое, живое тепло Аскара еще витало вокруг Хель, контрастируя с вечным холодом камня Академии. Однако этот холод теперь казался лишь тонкой коркой над чем-то гораздо более древним и чужеродным. Ограничитель на запястий ровно гудел , напоминая о ее месте – подопытной, чужой, «Разрыве». Но после урока с Аскаром это клеймо жгло чуть меньше. Он увидел в ней не только аномалию. Он увидел человека, способного учиться.

Ее путь в Башню Новых Лун лежал через Галерею Предков – длинный, мрачный коридор с витражами, изображавшими не святых или героев, а пугающие, величественные фигуры в боевых ипостасях. Демоны. Кожа цвета ночного неба или вулканического базальта, испещренная светящимися рунами. Громадные рога, изогнутые, как сабли смерти. Хвосты, оканчивающиеся шипами или лезвиями. Глаза – бездонные колодцы фиолетового, кроваво-красного, ядовито-зеленого света. Они не сражались с драконами или ордами – они царили. Над руинами исполинских городов, над полями, залитыми странным светом, над существами, лишь отдале