скачать книгу бесплатно
Дом № 13 – Двухэтажный. Принадлежал Гукасяну Мехаку Карабедовичу. Мехак с женой, семьёй старшего сына – Мушега – и младшим сыном – Арто – переехали в город Дербент. В доме стала жить семья Гаспаряна Шуры Тикрановича. В 1991 году в доме жили – Шура и его жена – Нерсесян Женя. Дом был в хорошем состоянии.
Дом № 14 – Двухэтажный. Принадлежал Гаспаряну Крюкеру. Его семья до войны переехала в Кировабад. Дом использовался под классные комнаты, последние годы под медпункт и библиотеку. Дом находился в хорошем состоянии.
Дом № 15 – Двухэтажный. Принадлежал Гаспаряну Гевонду. Его сын – Рома – после армии переехал в г. Сумгаит. В 1991 году дом пустовал. Дом был в хорошем состоянии.
Памятник погибшим в Великой Отечественной войне. В 1991 году памятник погибшим в Великой Отечественной войне был разрушен вместе с домами села. В 2013 году, одновременно со строительством новой церкви, архитектор Атаянц Максим Борисович восстановил памятник.
Родник. Родник был построен одновременно с постройкой линии подачи воды из родника «Хачи гёла» в 1970-ом году. Линию подачи воды азербаайджанцы разобрали, трубы использовали для подсоединения воды в своё село.
Верхний квартал
Дом № 1 – Был двухэтажный. Принадлежал Айрапетяну Амбарцуму Аванесовичу. В пятидесятые годы ХХ столетия семья переехала в Баку. Дом после их отъезда разобрали до основания.
Дом № 2 – Двухэтажный. С пристройкой болшой комнаты на первом этаже и подсобными помещениями. Принадлежал Айрапетяну Арменаку Аванесовичу. В доме жил Арменак с женой и семья старшего сына – Вани (Гургена). Два сына Вани – Арцвик и Артур жили на Северном Кавказе. Постоянно была связь с селом как братьев Вани (Аркадия, Василия и Валентина), так и детей. В 1991 году в доме жили Ваня и его жена – Ашхен.
Дом № 3 – Двухэтажный. С пристройкой большой комнаты, купленной у проживающего в Баку бывшего соседа – Каграманяна Арсена Симоновича. Арсен и его жена – Ангин – практически заново построили отцовский дом и продали. Дом принадлежал Айрапетяну Мартиросу Аванесовичу. В нём во взрослой жизни жила семья старшего сына – Бориса. Два других сына (Жора и Юра) жили в Ленинакане и постоянно приезжали в село. Два сына Бориса (Вова и Ваган) не жили в селе, связь с селом была постоянная. В 1991 году в доме жили Борис и его жена – Нора.
Дом № 4 – Двухэтажный. Принадлежал Григоряну Ивану Агаджановичу. После войны в доме из трёх сыновей Ивана с родителями жил старший сын – Сетрак. Вместе с матерью – Варси – и семьёй переехал в город Сумгаит. Там жили и два брата – Кости и Эдик. В 1991 году в доме никто не жил. Дом был в хорошем состоянии.
Дом № 5 – Одноэтажный. Ремонтированный. Принадлежал Петросяну Эдику Арсеновичу. Его младший брат – Размик – жил в Баку. В 1991 году в доме жил Эдик с женой – Грачьей.
Дом № 6 – Одноэтажный. Принадлежал Саркисяну Мусрупу Бадаевичу. Жил вместе с женой – Набат – и семьёй брата жены – Ваняна Мисака Авшаровича. Сын Мисака – Тимур – жил в городе Дербенте. В 1991 году в доме жила жена Мисака – Амаил.
Дом № 7 – Двухэтажный. Принадлежал Саркисяну Левону Нерсесовичу. Левон погиб на фронте. После войны, его сын – Юра с матерью – Ергиной – переехали в Кировабад. В доме никто не жил. Родственник дом использовал в качестве подсобного помещения. Дом был добротный.
Дом № 8 – Двухэтажный. Принадлежал тёще Атаяна Зилфи Симоновича – Мине. В доме жила семья дочери Мины – Валинки. Старший сын – Миша с семьёй жил в Кировабаде, Андрей и Павлик с семьями живут в Махачкале.
В 1991 году в доме никто не жил. Дом после пожара был капитально отремонтирован и находился в хорошем состоянии.
Дом № 9 – Был одноэтажный. Принадлежал Саркисяну Мехаку Бадаевичу и его брату – Мусрупу. Пришёл в ветхое состояние. Семья Саркисяна Мехака заняла освободившийся дом № 12, а Мусруп построил новый дом № 6 в том же квартале.
Дом № 10 – Одноэтажный. Принадлежал Гукасяну Николаю. Его сын Рубен после войны умер. В доме жил сын брата Николая – Арустагеца – Дорик. Дорик живёт на Северном Кавказе, в Кисловодске. В 1991 году дом пустовал, но находился под присмотром сестры Дорика Жени.
Дом № 11 – Двухэтажный. Принадлежал Мелкумяну Хачатуру. Два сына Хачатура уехали из села, старший сын – Артуша – в Баку, младший – Серёжа – жил в Гадруте. В летнее время постоянно приезжали в село. В 1991 году в доме жила жена Хачатура – Арфеник. Дом был в хорошем состоянии.
Дом № 12 – Одноэтажный. Принадлежал Ваняну Косте Тавитовичу. После коллективизации семья переехала в Махачкалу. В доме стала жить семья Саркисяна Мехака Бадаевича. Дом был в хорошем состоянии. В 1991 году в нём жила жена Мехака – Саяд.
Дом № 13 – Двухэтажный. Принадлежал Мелкумяну Сергею Арустамовичу. Построен в сороковые годы ХХ столетия Сергеем. В 1991 году в доме жила его жена – Нати. Дом был в хорошем состоянии.
Дом № 14 – Двухэтажный. Принадлежал Мелкумяну Карабеду. В доме вместе с ним жила семья его сына – Мелкумяна Алаверди. Его сын Ованес погиб на фронте. Остальные сыновья (Гурген, Вагаршак, Петя, Симон) после войны в селе не жили. В 1991 году в доме никто не жил, но условия для проживания были. Дом был в хорошем состоянии.
Бассейн для воды. Боссейн служил для сбора воды и подачи в дома и к роднику. Был построен в 1970 – ом году. Он не разрушен.
Квартал «Кар»
Дома № 1 и № 2 принадлежали Гукасяну Симону. Там жили его дети – Нати, Кати. Эти дома были типа времянок. Хозяева уехали до войны, дома разрушились.
Дом № 3 – Был двухэтажный. Принадлежал Аветисяну Ширину. Пришёл в ветхое состояние, разрушился. Ширин перешёл жить в дом Аветисяна Аветиса (Средний квартал, дом № 17) – к дочери Сатеник.
Дом № 4 – Был двухэтажный. Принадлежал женщине по имени Нанагюль. От дома остался первый этаж, который до 1991 года использовала как хлев Айрапетян (Мелкумян) Арюсак. Двор впереди дома по имени хозяйки называется «Нанун тор» (Двор Нани).
Дом № 5 – Двухэтажный. Принадлежал Аванесяну Юре Мехаковичу. Построен в 1970-ом году. Во дворе подсобное помещение, большой бассейн для сбора дождевой воды и гараж. Построен на месте дома Мелкумяна Арустама, который перешёл жить в новый дом сына – Сергея, в Верхний квартал. В 1991 году в доме жили мать Юры – Маруся, жена – Эмма и сын – Арам.
Дом № 6 – Двухэтажный. Принадлежал Саркисяну Мехаку Мовсесовичу. Построен в 1970-ом году. Во дворе большой бассейн для сбора дождевой воды. Построен на месте дома Мелкумяна Арушана, который уехал из села сразу после войны. Сын Мехака – Ваня – несколько лет с женой Арфик и четырьмя детьми жили в этом доме. Ваня работал электриком, имел намерение жить в селе. Лишившись работы, вынужден был с семьёй переехать в Армению город Раздан. В 1991 году в доме жила жена Мехака – Аршалуйс.
Дом № 7 – Был одноэтажный. Принадлежал Мелкумяну Макару. Его сын – Савалан – переехал на Северный Кавказ сразу после коллективизации. Дом пришёл в ветхое состояние и развалился, за тутовыми дереьями вела уход сестра Савалана – Айрапетян (Мелкумян) Арюсак.
Религия
Основу любой религии составляет вера. В религии люди ищут путь к спасению от несовершенства земного существования, к избавлению от страданий, к бессмертию, к вечной жизни на небесах, к отпущению грехов через покаяние и т. п.
Религия объединяет людей в рамках сложившихся под её влиянием социальных, духовных ценностей. Она регулирует и контролирует практические методы воздействия на мышление и поведение людей через ритуалы, праздники и обряды, стериотипы поведения.
Церковь в христианской религии – дом Божий. Согласно учению, она является посредником между человеком и Богом.
Служители церкви наделены властью, которая им дана сверху, она – власть – идейно божественного происхождения, а сами они – непогрешимы. Такое восприятие служителей церкви прихожанами, помогает им увериться в силе влияния служителей божьего храма, и они, веруя, находят утешение.
До установления Советской власти, во всех сёлах Карабаха были действующие церкви. Церковь Богородицы построена в XVII веке, отремонтирована ориентировочно в 1860 году. Эта дата соответствует тому факту, что при строительстве, на дверях церкви, мой прапрадедушка Моси апер, по рассказу моего папы, оставил следы пальцев своей правой руки. Он был высокого роста, весьма уважаемым человеком среди общины. Дьяконом был избран Григорян Аветис – отец моего дедушки Макара. Священник был из села Цамдзора – Дер Симон. Он обслуживал два села.
По стечению обстоятельств, Дер Симон не смог совершить церковный обряд над покойником нашего села, и труп начал разлагаться. Наш односельчанин – Гукасян Симон выступил с инициативой отправить в г. Шуши сына дьякона для обучения в духовной семинарии. Кандидатура старшего сына дьякона Аветиса – Николая – была самая подходящая, он был образованный, пользовался уважением в общине. После завершения учёбы, его возвели в сан священника и назначили священником в нашем селе.
Моей маме было около четырёх лет, когда её повели встречать вернувшегося из города Шуши нового священника, брата её отца – айрика, как она его называла. Это было в 1919 году. В те годы в село входили со стороны северного холма, окаймляющего село – через «Люсонца хут». Айрик был в новом одеянии, с посохом. Его сопровождало много людей, но когда приблизились к его дому, сказали, что неделю он будет ночевать в доме его родственника – Крюкера, что в нижнем квартале (Нижний квартал дом № 1).
В церкви, еженедельно, под звон колоколов собирались прихожане. Они в субботу в обязательном порядке купались, а в воскресенье одевали чистую выходную одежду и посещали церковь. Вход в здание был со стороны «Дерин баха», священник выступал перед прихожанами, они молились, общались друг с другом.
В церкви проводили свадебные обряды. Последний свадебный обряд провели в 1926 году, когда женился папин брат – Арменак баба, невеста – Атаян Лусик.
В церкви держали покойника, над ним совершали церковный обряд и в сопровождении священника несли на кладбище, где также совершали обряд.
Церковь крестила новорождённых. Присваивала имена, делала записи в церковной книге.
Церковь праздновала с общиной все церковные праздники, рождество, пасху и др.
При церкви была создана епархиальная школа, где учителем работал сельский дьякон.
Церковь строго следила за исполнением членами общины христианских заповедей. Она объединяла общину, выполняя совместные мероприятия с соблюдением устоявшихся традиций и обычаев, помогала неимущим.
Фактически, управление общиной было в ведении служителей церкви. Они пользовались беспрекословным авторитетом как служители Божьей воли.
В конце 1920 года в Карабахе установилась Советская власть. Новая власть создала свои институты правления селом. Был избран Сельсовет депутатов трудящихся во главе председателя Сельсовета, общее руководство села проводил председатель. Однако, эти органы стали функционировать не сразу после победы социалистической революции. Сельский уклад жизни несколько лет не перетерпел существенных изменений. Гонения на церковь и её служителей произошли только через семь лет. Церковь стала главным тормозом в работе новой власти, фактически продолжая управлять всем сельским укладом жизни.
Всё церковное имущество руками молодых людей, более всего подверженных восприятию новой идеологии, безжалостно уничтожили, над священником публично издевались, его лишили права голоса, его дети были ущемлены в карьерном росте. Только во время Второй мировой войны, на государственном уровне, признали роль церкви в мобилизации людей на патриотические поступки. Отец Николай был приглашён в г. Эчмиадзин, ему было предложено вернуться на духовную службу, но, сославшись на возраст, предложение не принял.
С уничтожением церкви, вера людей не исчезла. Вера возникла задолго до строительства церквей, она прежде всего в самом человеке. Такие фразы, как «Бог в помощь», «Бога ради», «Слава Богу», «Со мною Бог», «С Божьей помощью», «Бойся Бога», «Не гневай Бога», «Божьей милостью», «Храни Вас Бог», «безбожник» – каждый уместно употребляет в повседневной жизни. Мои родители были верующие. Внешне это проявлялось в том, что перед сном крестились, говоря «Иисус Христос»; мама, при произношении называний святых мест, обязательно поспешно добавляла: «Пусть моё лицо покроется землёй и пеплом» (???? ?? ?????? ??????); при купании, перед соприкосновением горячей воды с телом, обязательно произносили «Иисус Христос», тем самым убавляли стресс от воздействия на холодное тело горячей воды. Посещали святые места. По разным поводам, в трудные минуты, звали на помощь Всевышнего, обращались к нему с просьбой прийти на помощь. Главное, будучи христианами, жили по христианским законам. Борьба с религией не могла искоренить саму веру. Люди продолжают верить и находят утешение в преклонении перед Богом в святых местах. В нашем селе и его окрестностях таких святых мест несколько. Они все почитаемы, но считается, что сила божественного воздействия святой горы «Дизапайта» – сильнее, и у людей бывает духовная потребность в посещении этого святого места, несмотря на его отдалённость от села и необходимость подняться на подножье горы высотой 2480 метра. На этом месте имеется домик, построенный нашим односельчанином – Нерсесяном Саркисом, которому во сне кто-то предложил построить домик. Уверившись в просьбе Божьей, он исполнил её.
Святыми являются места в «Джрин дзоре» и «Люсонце», где растут платановые деревья. «Ухта хач», «Хачи гёл» тоже являются святыми местам, о чём свидетельствуют их названия со словом «хач» – крест. Мама моя рассказала, что в пору гонения на церковь, дали указание срубить платановое дерево в «Джрин дзоре». Долго уговаривали людей, но никто не соглашался, наконец, один решился идти на такой шаг. У дерева было семь стволов, он шесть срубил, а на седьмом остановился. За очень короткое время из его семерых детей осталась только одна дочь. Дерево сейчас живёт, снова отрасли побочные стволы.
Все люди рождаются неверующими. Вера приходит с годами и проявляется в разной форме. Бог в душе человека, человек верит и надеется на его любовь. Христианская религия миролюбивая, но почему – то христианская Европа постоянно становится разжигателем войн, постоянно нарушая христианскую заповедь «не убивай».
Хочется, чтобы люди не только называли себя верующими и постоянно просили о прощении грехов, а чтобы по собственной воле их не совершали.
Тайное крещение
С закрытием церкви и преследованием священников, детей перестали крестить. Тем не менее, у моих родителей из шести детей пятеро крещённые, хотя они родились после закрытия церкви, где детей крестил священник. Старшая сестра – Рима – 1934 года рождения. Только младший брат – Армен – некрещённый, так как родился в 1955 году, после смерти Отца Николая (Айрика) – последнего священника села. Айрик скончался в 1950 году.
Николай Аветиси Айрапетян
Крещение тайно производили у нас дома. Айрик сам не купал детей, только следил за купанием, после чего лоб ребёнка мазал приготовленной им святой водой и благословлял его. Об этом никто, кроме самых близких родственников Айрика, не должен был знать. Мама рассказала, что даже ей не известно, крестил ли её родной дядя детей других родственников. Я помню хорошо, как он напоминал мою маму о предстоящих церковных праздниках. Он часто бывал у нас дома, приходил к моему дедушке Аванесу. Дедушку звал «дадай». Мне запомнился праздник, когда пекут чурек без закваски – пехач, в который кладут нечто знаковое, например, фасоль. Разрезают пехач на равные доли в зависимости от количества членов семьи и раздают всем. Тот, кому достаётся фасоль, тот считается тем членом семьи, от которого семейный достаток.
Айрик свой приход к деду чаще всего приурочивал к церковным праздникам, названия которых нам – детям мало о чём говорили. Невольно приходится сравнивать соблюдение церковных традиций в армянских и азербайджанских сёлах.
Село Аракюль находится менее чем в двух километрах от Джебраила.
В Аракюле была церковь Мариам Аствацацин. Её варварски разрушили после депортации села в 1991 году. О ней подробно рассказано в книге Шагена Мкртчяна «Историко-архитектурные памятники Нагорного Карабаха». Не нужно было быть специалистом по архитектуре церковного строительства, чтобы определить, что церковь построена архитектором-профессионалом. Эта церковь была превращена в колхозный склад, в то время как в Джебраиле каждую пятницу мулла с минарета мечети звал прихожан на молитву. У всех азербайджанских детей с участием муллы совершали «обрезание», что по сути своей соответствует крещению детей у христиан, являясь обрядом принятия кого-нибудь в число верующих. Фактически, на армянское население Азербайджана, особенно в плане вероисповедания, распространялись другие законы, законы, уводящие население от своих корней, от своей веры. Такие законы исполнялись с удивительной поспешностью, но основательно, так, чтобы не было возврата к прошлому. Однако, «Всё возвращается на круги своя».
Суеверие
Когда человеку очень трудно, он готов поверить во что угодно, лишь бы исполнилось его желание. Вот и жители нашего села в долгом ожидании чтобы с неба упала капля дождя, прибегали к вере в чудесное послушание природы, для чего группа доверенных людей с каждой семьи собирала рис, молоко, кто-то приносил петуха, и совершали обряд прошения. Петуха резали под святым платановым деревом в «Джрин дзоре», голову и ноги оставляли там. Детей звали поесть рисовую кашу, приготовленную по этому случаю. Каждый шёл со своей тарелкой и ложкой. Сваренную курицу разрезали на маленькие кусочки и раздавали детям.
Не помню вкуса курицы, да и как оценишь вкус при очень малом количестве мяса, а вот кашу раздавали по полной тарелке, она была очень вкусная! Главным организатором во времена моего детства была Набат аси мать Каграманяна Гургена.
Она была хорошая хозяйка, жила в доме за нашим домом (Средний квартал, дом № 27), повзрослев, в разговоре с ней всегда вспоминала, как просили у природы дождя.
Совершали обряд и при затяжных дождях. Две девочки – тёзки – поочерёдно вбивали в землю небольшой кол, при каждом ударе каждая произносила своё имя. Вбивали под тёплым летним дождём в присутствии детворы и взрослых. В нашем квартале такими тёзками были моя сестра Света и дочь Арусяк тоты, у них и фамилии одинаковые, а по отчеству моя сестра – Аваковна, а её тёзка – Амбарцумовна. Я помню, как они долго вбивали кол в землю на улице, перед нашим домом.
Слушалась ли людей природа? Конечно, слушалась, потому что обряды совершали после очень долгой засухи или после долгих затяжных дождей. Они же в наших краях вечными не бывают.
Торговля
До установления Советской власти и вплоть до коллективизации, в нашем селе торговлей занимались семья Григоряна Аветиса Айрапетовича – из рода «Тлибац» и Григоряна Симона Авагимовича – из рода «Хатаюц».
Аветис Айрапетович – дедушка моей мамы по отцовской линии. Его магазин находился в конце собственного двора (Средний квартал, дом № 7) и занимал около пятидесяти кв.м. Окно магазина выходило на центральную улицу. Продавцом был старший сын – Николай. На эту улицу выходило и окно магазина Симон даи (Средний квартал, дом № 6.) Продавщицей была его жена – Каян. Каян акер двоюродная сестра моего папы, дочь дедушкиного брата – Мукаела. Симон даи научил её читать, писать, считать на счётах. В те времена редкая женщина была научена умению торговать. Каян акер была высокая, стройная, ходила гордой походкой, будто хотела казаться ещё выше, следила за своей внешностью, в магазине всегда была в шляпе. Муж научил её правилам обращения с покупателями, культуре торговли. Торговали, в основном, тканями.
У обоих хозяев магазинов были установлены торговые отношения с городами Ирана, России, в том числе, с Санкт-Петербургом.
В последствии прадедушка Аветис свой магазин перенёс в подвал старшего сына – Николая, помещение магазина стал использовать для хранения карасов.
Большие карасы были приобретены в селении Акаку Гадрутского района. Самые большие из них имели ёмкость пять кувшинов, что соответствовало 80 литрам. Карасы зарывали в землю. Они служили для хранения вина. Кроме карасов разных ёмкостей, из села Акаку покупали маленькие глиняные кувшины, глиняную посуду для хлебной закваски, мацони, масла, так называемые «полиги».
Окно нового магазина выходило прямо в центральный участок села-«шинамач», где были церковь, кузница. Это место не столько центр села по своему положению, а центр по своему назначению. Перед зданием церкви есть большая площадка, она служила местом схода прихожан. Старшее поколение эту площадку называло всегда церковным двором. После установления Советской власти, образования колхозов, часть церкви была превращена в колхозный склад, часть в сельский клуб, а в последствии в этом центральном районе была построена и школа.
В селе не принята была бартерная торговля. Керасин, соль, обувь, верхнюю одежду и т. п. покупали на деньги, заработанные мужчинами на сезонных работах.
Частные магазины закрылись после установления Советской власти. В сёлах стали создавать кооперативы. Членами кооператива становились все главы семей. Руководителем кооператива в нашем селе был избран мой дедушка Макар-отец моей мамы. Помещение для торговли стали называть «капративом». Первым продавцом был Степанян Ованес Багдасарович из рода «Бозунц» – ветвь «Амуц». Бухгалтер был из соседнего села – Цамдзора, его звали Мехак. Отец Мехака в их селе был старостой – кёхой, даже тогда, когда уже была Советская власть, и в селе не было старосты, а были другие органы правления, все звали его Симон кёха.
Капратив находился на месте частного магазина прадедушки Аветиса, а помещение магазина Григоряна Симона стало канцелярией, где было рабочее место бухгалтера.
В кооперации были селения Караглух, Аракюль, Джилан, Мулкудара, Цамдзор. Основным поставщиком товаров было самое большое село – Аракюль. Сюда привозили древесину, керосин, товары для быта и т. п. Из этого села товары поставлялись в другие сёла для реализации.
Со временем, кооперативы закрылись. Торговля уже велась на государственном уровне в сельмагах. От кооператива осталось лишь название продавца, работающего в сельмаге – «капративчи». Товары для нужд жителей села стали привозить на машинах из райцентра – Гадрута.
Кузнечное дело
Со дня основания долгое время в селе не было кузнеца. Без специалиста этой профессии село не могло быть самодостаточным. Отсутствие кузнеца очень беспокоило основателей села, одним из которых был представитель рода «Тлибац». Однажды, при возвращении со своих пахотных земель, он встретил незнакомых людей. Завязалась беседа. Он узнал, что эти люди из Ирана и идут найти новое местожительство. Узнав, что среди них есть кузнец, предложил обосноваться в нашем селе, где нет кузнеца. После долгих переговоров, они согласились, выдвинув свои условия, а именно, дать возможность свои дома строить в центре села, а также, на определённых условиях, выделить им земли. Требования были удовлетворены. В селе появился новый род «Гюгазац» (????????) – род потомственных кузнецов. Появление людей такой редкой специальности открыло новую страницу в истории организации сельского быта.
Кузница была построена в самом людном месте села. Первым кузнецом был Гукасян Гукас, а после, его потомки – Карабед, Сергей. Со временем, хорошими кузнецами стали и представители других родов: Степанян Авшар из рода «Бозуц», Мелкумян Сергей – из рода «Мулкумац».
Предметами кузнечного мастерства были: большие косы для покоса высокой травы на больших площадях, маленькие косы, серп, молот, цепи, ломы, спицы, веретено, подковы животных, металлические ограждения для окон, гвозди и разные другие предметы сельского быта.
Кузнец, кроме умения целый день работать с огнедышащим металлом, должен иметь хороший вкус и воображение при создании конечного изделия. Все кузнецы отвечали этим требованиям.
Земледелие
Роду «Тлибац» принадлежали «Калин арт», «Торкен арт», «Техун так», «Даплар», «Хмхат», «Краса арт».
Роду «Бозуц» принадлежали «Гюне», «Закун арт», «Джхманен арт», «Калин камак». (На прилагаемом «Плане пашен и садов» села) указано местоположение перечисленных посевных участков.
В самых трудных участках вспашку производили киркой.
На сравнительно более ровных и крупных по размерам участках вспахивали плугом, тягловой силой служили волы. Волами управляли мальчики подросткового возраста, семена разбрасывали мужчины зрелого возраста. Они же управляли плугом.
Жатву проводили серпами. Каждое частное хозяйство имело свой ток, где молотили собранный урожай. Жнец в процессе жатвы собирал колосья с стеблем в охапку. Из нескольких охапков связывали сноп. Материалом для обвязки снопа служили стебли синеголовок или самой пшеницы, вырванной с корнями.
Предварительно, корни пшеницы ставились в воду для придания гибкости. Из этих материалов свивали жгут и использовали для связки снопа. Снопы перевозили на ток для молотьбы на ишаках. Рядом с током был овин, куда, при необходимости, складовали снопы для дальнейшей сушки, там же собирали солому после молотьбы.
Место для тока выбиралось так, чтобы во второй половине дня поднявшийся ветер дул в сторону овина.
Мне пришлось почти целый месяц жить в палатке на месте бывшего тока, который при частной собственности принадлежал нашему роду. Был август месяц. Днём было очень жарко, к тому же год был засушливый, все родники, если не высохли, то резко обмелели. С удивительной точностью, в одно и то же время, во второй половине дня поднимался сильный ветер. Он готов был укрытие палатки разорвать в клочья. Утешало, что становилось прохладнее. К вечеру, ветер, как по расписанию, прекращался. Сама природа подсказала выбор способа молотьбы и управляла процессом. Во всём селе таких участков, где можно построить ток, несколько. В процессе молотьбы принимали участие не только мужчины и женщины, но и мальчики подросткового возраста.
Для молотьбы пшеницу снопов равномерно разбрасывают по току. Инструментом для разбрасывания служит деревянная вила с двумя зубьями, вогнутыми внутрь. Основным режущим инструментом служит пара полозьев, спереди соединённых друг с другом, а снизу равномерно насаженных камушками. Камушки вбиваются в полозья до высыхания дерева, а потому, после сушки крепко сидят в гнёздах.
Спереди полозьев имеется длинная палка, за неё держатся при посадке и управлении. Полозья тянут два вола. В начале процесса молотьбы волами управляет, как правило, мужчина, так как поверхность разбросанной массы бывает очень неровной, и велика бывает опасность падения при совершении кругового движения по току. После нескольких кругов, производится значительный размол стеблей, поверхность становится ровнее, управлять волами уже доверяют не только женщинам, но и подросткам.
Производится переворачивание предварительно размолотой массы.
Вторично производят молотьбу полозьями. Процесс переворачивания и молотьбы повторяют несколько раз. В результате зёрна освобождаются от колосьев, стебли превращаются в солому.
Далее производится сбор размолотой массы в ряд в виде вала, при этом, последний должен находиться ближе к овину. В сборе одновременно должны участвовать три работника, двое спереди с двух концов верёвками тянут деревянный брусок, а третий, нагнувшись, подталкивает брусок сзади.
Во второй половине дня, когда поднимается ветер, постепенно, но энергично, деревянными вилами с тремя зубьями в воздух подбрасывают размолотую массу, при этом, зёрна под собственной тяжестью падают на землю, а солома уносится ветром в сторону овина.
Зерно вперемешку с частями неразмолотых колосьев и плевом собирают в большую кучу широкими деревянными лопатами и метлой сметают, насколько это возможно, ненужные примеси. Солому сгребают в овин. Зерно пропускают через сито сначала с большими отверстиями, а вторично через сито с менее крупными отверстиями, которые способны пропускать зёрна и не пропускать плевел.
Зёрна в дальнейшем в домашних условиях подвергают дополнительной очистке.
Вот такой долгий путь и такой адский труд нужно было приложить, чтобы добыть хлеб насущный, но это только часть пути, можно сказать самая приятная его часть, а до этого тяжёлый труд пахаря, весенняя прополка от сорняковых трав и целый год ожидания хорошего урожая. Крестьянин вслух боится произносить слово «град» из-за боязни накликать беду.
Он не рад бывает протяжным дождям и засушливой погоде, малому количеству осадков в виде снега и опозданию его таяния.
