скачать книгу бесплатно
– Не видела такого! – честно ответила мне фиолетововолосая фемина, тащащая из-под шкафа плоский широкий чемодан со множеством застежек, – Он с утра не молиться любил. Ну, то есть я, то есть она, типа на коленях, а он…
– Какой странный у нас тут пастор…, – пробурчал я, отбирая у монашки добычу.
В щи нетипичный.
Про чемодан и говорить нечего. Парики, краска для волос, профессиональный актерский макияж, специальные валики, закладывающиеся за щеки, и… набор писем, перетянутых резиночкой.
Ага!
Черт! Шифр!
Стоп, мне же адреса нужны. Адреса есть, один, омниполисский, часто повторяется. Понял-принял, но… шифр!
– Так, я эти бумажки забираю, – решил я, – Никому не говори, что они тут были, хорошо?
– Да никто и не спросит, – пригорюнилась пыльная девушка, – Кому я тут нужна.
– Может быть, не только охотникам, – фыркнул я в ответ, – Учитывая, что мы нашли.
– А что мы нашли? – озадаченно лупнула глазками монашка.
Какая прелесть. Она невиннее Шпильки! Кстати, похожа на неё, разве что перед этой особой вопросы секса или убить кого по голове лопатой вообще не стоят. Может и у Виолики в предках отметился иллинари, «вечный ребенок»? Хотя нет, о чем это я.
– Не забивай себе голову, – погладил я одержимую по указанной части тела, частично избавляя её от пыли и паутины, – Сиди тут, учи проповеди, старайся вникать в то, что говоришь. Там концепция простая – просто ври, что всё хорошее будет после смерти, а пока надо поднапрячься и жить…
– Не будет, – наблюдая, как я стираю ей с макушки пыль, уверенно произнесла монашка, – Будет…
– Тссс… Тебе выживать и работать надо, а не правду говорить. Поблагодари карму, что это Срединные миры, тут даже монахиня на проповеди и то канает…
Убравшись из дома господнего, я заковылял к себе на работу. Недавно вышло так, что ваш покорный слуга изрядно насобачился с неким шифром, взламывая девичий дневничок одной главврачицы, так что слегка тему криптографии курил. Найти в церкви старый добрый малый набор шпиона было совсем не тем, на что я рассчитывал этим погожим днем, так что решил озадачить и наших умельцев из Управления. Блюститель я или нет?
– Откуда это у тебя? – хмуро поинтересовался хмурый полугном из отдела внутренней безопасности, держа в руках принесенные мной бумажки.
– Нашел! – беззаботно ответил ему я, улыбаясь во все зубы, – Смотрю – шифр. Сразу к вам.
– А может дальше пойдешь? – бумаги были протянуты мне назад, а на морде служащего возникло хитрое и слегка просящее выражение.
– Не-не-не, я уже визировал их на проходной! – оскалился я, – А то вдруг вы из них самокрутки накрутите, где тогда моя премия будет?
– Сволочь ты, Арвистер, – грустно вздохнул безопасник, – Еще дедушка говорил, чтобы я с тобой не связывался.
– Мир его праху, – благочестиво покивал я.
– Эй, он жив! – справедливо возмутился полугном, – Еще тебя переживет!
– Жив? Хм… Хромакер, что ли? – вспомнил я одного чистокровного гнома, – Гурберт Хромакер?
– Ага, – самодовольно кивнул полугном, – Он.
– Помню-помню, зачетный тип был, – снова закивал я, – Пытался тут найти зацепки для своего клана. Типа влияние в Управе увеличить. Мы над ним три года втихую ржали и ставки делали! А та история, где он подкупил уборщицу, но случайно оказался в пятницу закрыт в подсобке на все выходные со швабрами и ведрами… Ой не могу, до сих пор смешно. Тебе, как родственнику, открою секрет – это не беляши были виноваты, что он срал в ведро дальше, чем видел, это я ему кое-что в кофе подсыпал! Чтобы этот великий шпион не скучал все эти дни!
Полугном слушал, будучи уже бурого цвета, а пачка писем в его руке медленно и уверенно деформировалась в комок чего-то несуразного.
– Арвистер! Ну зачем ты ему про Хромакера рассказал! Ну что ты за гад-то такой! – возопили свидетели из соседних отделов. Ну те из них, кто был достаточно стар, чтобы помнить эту историю.
Обычный гад, который будет совсем не против, если кто-то в Управе похерит ценную улику, а не начнет мне потом задавать вопросы, связанные с обстоятельствами, при которых я достал эти письма.
– Увидимся, вампир! – выплюнул совершенно бордовый полугном, удирая к себе в отдел. Наверное, будет мстить. Возможно, это будет весело.
Выполнив свой долг и заглянув к одной знакомой бывшей секретарше, чтобы изгнать из головы задницу монашки, я с чувством выполненного долга поехал на лифте вниз, мечтая как можно скорее попасть домой, чтобы распить бутылочку винца. Обычного такого винца, только настаивающуюся у меня уже неделю под одним интересным ритуалом. Шесть тараканов там в жертву Мыглиму принес, вкус винца должен быть очень неплох! А домой я попаду только после того, как нанесу визит пастору.
Пришлось, правда, слегка отложить. Как только я попытался выйти из фойе на свежий воздух, меня попытались сбить врачи с каталкой, на которой металась в бреду верхняя половина Эммы Старри. Нижней рядом нигде не было…
– Прочь! – рявкнул полуорк в белом халате, держащий пакет с какой-то черной жидкостью, поступающей по катетеру внутрь моего босса, – Все прочь! Немедленно!
Орал он не на уже отпрыгнувшего меня, а на толпящихся у лифта офисных клуш разного пола, которые, встав, где им удобно, вовсю щелкали клювами на такое редкое зрелище. Загородив, разумеется, двери в лифт своими бестолковыми телами.
Вот что ненавижу – то ненавижу. Искренне.
Зевак.
– ПРОЧЬ, МЯСО!!! – шарахнул я изо всех сил направленным ужасом вампира по этим долбоклюям, моментально просаживая в такой выплеск большую часть своих сил.
Особая магия рыка повелителя крови, как и всегда, оказала на живых и дышащих своё волшебное влияние – каждому из них на животном уровне захотелось подышать и пожить где-нибудь подальше отсюда. Произвольная дефекация и учащение кошмаров прилагаются, зато еще одна жизнь спасена героическим Конрадом Арвистером!
…ну, по крайней мере получила свободный доступ в лифт. А там дальше все в руках врачей, пакета и мотора, поднимающего её в госпиталь.
Нет, я бы побежал наверх, волноваться и всё такое, но вы знаете, что такое – резкий отток сил у вампира? А я ведь выдохнул на наших баранчиков весь оперативный резерв своей силы. Без которой мы, как и вся приличная нежить, рассыпаемся…
Так что мне срочно надо было посидеть, подумать, прийти в себя. Достать из широких штанин…
– Конрад… Арвистер…
Увы, сегодня был явно не мой день. На ступенях Управления уже сидел один несчастный изможденный вампир, правда, в кожаном плаще, а не в таком как у меня, уютном и бежевом, из отличной шерсти.
– Эрих… Паганини…, – прохрипел я, падая задницей рядом с собратом. Тот по нуарности делал меня как стоячего, потому что сидел без руки, да еще и с мордой, потрескавшейся от чрезмерного перерасхода сил. Вот как конкурировать на таком поле?
В жопу имидж.
Эрих Паганини, этот молодо выглядящий (в нормальном состоянии) вампир, был вторым с конца силового рейтинга среди всех половозрелых представителей нашей расы, но только из-за своего смешного возраста. Парню было лет сорок, а кроме этого, он еще и не являлся фанатом перекусить живыми. Пока что не является. Из-за остатков человечности, он является одним из самых востребованных напарников для смертных Блюстителей, предполагающих, что им в месте назначения могут прищемить хвост.
– Собрат, в черный день я взываю…, – начал мямлить практически неадекватный вампир, еле удерживающий себя на этом свете.
– Да замолчи ты, – шлепнул я ему в руку свой Кровавик, едва при этом не упав мордой на коленки, – Впитывай.
Мне нужен ёж. Нормальный такой домашний ёж, крупный и фырчавый. Злой как три собаки и кусючий, ну, чтобы девки себя потише вели. А в общих чертах, он бы мне пригодился, чтобы я на него ссылался каждый раз, когда всё понятно.
Потому что даже ежу понятно, что Старри и Паганини огребли в одном месте. А раз Эрих сидит тут, то значит, что именно он выволок половинку нашего босса из того места, куда она определенно сунулась еще целой.
Камень решил, что сегодня надо брать пример с Конрада Арвистера, поэтому, темнея в руке неудержимо и мощно высасывающего из него силы вампира, он попросту сказал «кря» и раскололся на несколько кусков.
– Ой, – вяло отреагировал стремительно возвращающийся к жизни Эрих.
Я тоже не промолчал, несмотря на то что голова кружилась, потроха тряслись, а сердце выплясывало джигу-дрыгу.
Не мой день. Ладно, чего уж там. Запишем на свой счет еще одну спасенную жизнь. Либо самого вампира, либо того несчастного живого придурка, который подошёл бы к Эриху на расстояние вытянутой руки, если б не было меня. Мы, кровососы, жить очень любим, а знаете, кто любит жить даже больше нас? Наши тела. Они на такое способны перед смертью…
– Вот так? – Эрих очухивался медленно, несмотря на ударную дозу жизненной силы, – Без… условий… долга? Без…
– Хватит тебе, – поморщился я, – Камень вернешь. Побыстрее только. А так – вы же на работе пострадали? Где вас угораздило?
– Не… ожидал… от тебя.
– Эрих, тебя послать? А от кого бы ты ожидал кроме меня? От Ваккуша? От Юргена? От Сарката? Сиди и радуйся жизни, только объясни, где вас так приплющило, чтобы я туда не сунулся.
– Старри нашла подозреваемого. Гном… какой-то. Дургин Калофф. По вашему делу, тому, что с троллем было… с твоим птенцом. Она выяснила, в каком мире он прячется, позвала меня, и мы… пошли.
Это была печальная история о том, как утопающая (в собственном воображении) карьеристка нашла выход на одного из моих подозреваемых (о котором я давно и благополучно забыл). Встала на след, узнала, где живет, а затем свистнула ближайшего вампирюгу и пошла брать.
Дура.
Дургин Калофф, гном, натянувший собственный клан аж до щелчка, удрал не куда-нибудь, а в один из миров Пара, где сразу же со свистом пристроился в каком-то преступном синдикате, которые в мирах паровых машин плодятся как крысы. Для обслуживания огромных механизмов требуется много-много маленьких живых людей, а те имеют привычку быть недовольными, работая за еду, поэтому то и дело объединяются в синдикаты и профсоюзы. А заодно и привечают разных контрабандистов, безумных ученых и даже цыган. Назвать эти подземелья опасными – низко пошутить. Отряд спецназа из Нижнего мира там бы даже крысы сожрали. На подходах.
Но, разумеется, полудемон и вампир прошли как к себе домой. Ворвались, танцуя, в новое логово Дургина Калоффа, шагая по трупам крыс, цыган и бандитов. Но напоролись на минотавров.
– Туда гномы продавали тех, кто подсел на наркоту, – тихо рассказывал мне Паганини, – Кланы же озабочены своим имиджем, а миносы всегда были падки на разную дрянь. Вот там её жрать можно сколько угодно, синдикаты не привередливы. Только здесь всё было не так.
Когда на Эмму и Эриха набежали обколотые и нанюханные здоровяки, наша красотка и её уже обожравшийся потихоньку кровищи приятель только обрадовались. Но зря. Во лбу каждой угашенной коровы с топором светился голубой символ…
– И они вас так уделали? – не выдержал я.
– Нет, не они, – мотнул головой мой сородич, – И даже не следующий, кто вылез. Очень большой, очень искаженный минос. С механической рукой, безглазый, уродливый… Было трудно, но мы их всех убили. Дургин нас так.
– Гном? – охренел я.
– Гном, – кивнул спасенный вампир, – Обычный гном, размахивающий секирой одного из дохлых минотавров. У него во лбу ничего не светилось. Только спина. Белым.
Опа.
– Деталей, извини, не расскажу, Конрад. Старри будет решать… если выживет. Пойду в госпиталь. Нужна кровь. Ты со мной?
– Нет, дома отопьюсь, – отбрехался я, с трудом вставая на ноги.
Почему-то мне не хотелось знать ответ на вопрос «выжила ли Эмма».
Пожалел ли я о своем гордом уходе? Еще как. Что бы у нас в потрохах не бултыхалось, оно крайне негативно относится к резкой растрате «на всю котлету». Выданная мной импульсом волна ужаса была самым криворуким, самым диким и самым дурацким методом растраты вампирических сил. Проще говоря, я потратил всю канистру бензина, чтобы зажечь маленький костерок. Благодаря шоку и частичному омертвлению легко получилось выдержать неспешный разговор с ломателем Камней-Кровавиков, но подъехав к дому, я уже ощущал неистовый крышесносящий голод полумертвого вампира.
Как назло, перед порогом хаты терся очень молодой мумук, изнывающий от скуки.
– О! – возбудился он при виде меня, – Вы же дядя Арвистер?! Ну, Шпилька рассказывала, что…
– Тссс…, – прошипел я, аккуратно отодвигая полуговядину со своего жизненного пути, – Потом.
– Да я всего на минуту! – почти обиженно вякнул этот малыш, – Просто хотел узнать…
– Ребенок. Я вампир и очень… очень голоден. А ты молодой и вкусный. У-хо-ди.
На последнем слоге он уже был в районе «Отвернувшегося слона», причем, двигаясь по Малиновой с превышением скорости. У нас тут не больше двадцати можно ехать, а мумук выдал все шестьдесят.
– Нузачемтыего! Онменяждал! – из дому выкатилась миниатюрная деловая колбаса по имени Анника, тут же укатившаяся вдаль. Ноль внимания, фунт презрения на всяких там Арвистеров.
И хорошо. Она тоже вкусная.
Поневоле начнешь ценить то, что Шеггарт большую часть времени сидит в своей мастерской, воняющей лаками, красками и деревом. Его запаха почти никогда не чую.
Это очень хорошо в моменты, когда у Конрада так не задался день.
Глава 5. Невыносимые святые
С утра организм припомнил мне всё за последние триста лет. Перенапряжение после выброса было настолько серьезным, что я только и мог, что лежать на кровати без возможности куда-либо сдвинуться. Алиса, чуя свободу и независимость, громко ходила по дому, стукая, шкрябая и звеня тарелками. Шегги в кои то веки от неё решил не отставать и что-то начал сверлить. Умом я понимал, что они просто не знают, что я дома (телефон у меня отключить силы вечером нашлись), но вот душой их простить никак не мог. Радостный голос прибежавшей к обеду Шпильки стал последней каплей моих страданий, так что я восстал.
…и ушел из этого вертепа бодрых и жизнедеятельных существ. Туда, где любят, ценят и понимают. Может быть, не меня, но деньги, но хорошо же иметь и такое место?
– Подожди, у меня что-то со слухом. Ты попросил меня, ангела, о стакане живой теплой крови? – не поняли, не оценили и не полюбили меня в лице бармена по имени Валера.
– Здесь, в Омниполисе, мы не очень-то и сильны в расовых предрассудках, – прохрипел я, едва не падая лицом на стойку, – Тем более, когда речь идёт о барменах. Будь другом, налей, а? Помираю.
– Конрад, ты сейчас пошатнул основы моего понимания термина «всепрощение». Я не уверен, что теперь верю в него. Что понимаю его смысл и значение. Они теперь иллюзорны, Конрад.
– Валера, не нуди. Дай мне хоть что-нибудь, что поможет мне хоть чуть-чуть прийти в себя и я оставлю тебя в твоем алкоголизме и унынии. Пойду исполнять свой долг обществу. Кстати, я ищу священника в интересах одного демона. А плохо мне, потому что я вчера самоотверженно и бескорыстно спас полудемона и вампира. Ну же, Валера. Немного крови. Пожалуйста.
– Кажется, я допился…, – пробормотал запросто различающий правду житель Верхнего мира, проводя рукой по лицу, – …или же мне снится кошмар.
– Просто ты медленно и болезненно расстаешься с глубокой внутренней убежденностью в том, что примат духа довлеет над бытием, – вздохнул я, – Процесс необратим и всепоглощающ, но скоро станет неощутимым.
– А что довлеет над бытием? – тоскливо спросил ангел и болезненно икнул, – Что?
– Хаос, разумеется, – удивленно поднял я бровь, устав в процессе, – Хаос великий и неделимый, иронично выделивший ничтожно малую часть себя на наше всё, Валера. Всё бытие. И повинуясь не воле, а иронии, ты найдешь мне немного крови, потому что мы с тобой, падший ангел, братья по хаосу. Его провозвестники в этом мире и в других.
Позади меня тихо всхлипнули по орочьи. Ангел, выпавший в осадок, возвел очи горе и замер соляным столпом. Его нимб нервно мигал. Я тихо страдал за стойкой, смиренно ожидая результатов перезагрузки крылатого. Внезапно на стойку стукнулся высокий стакан. Потянув носом, я чуть было не застонал – коктейль «четыре орчанки»! Прелесть! Моя прелесть!
Моя…?
Прелесть…?
– Мы тебе его дадим, если поможешь вытянуть своего большого друга на свидание! – рожица Василисы была хитрой, алчной и пошлой, прямо как у её столпившихся позади сестер.
– Дудки! – моментально отреагировал я, – Дружбанов на девок не меняем!
