скачать книгу бесплатно
– Брюзга, ворчун и подлиза, – недовольно фыркнув, охарактеризовала меня девушка, уходя куда подальше.
Там, в этом «куда-подальше», сидела довольно странная молодая монахиня в полном протестантском прикиде, имеющая слегка безумный вид. Несмотря на тревожную внешность, на которой особенно выделялись большие и редко мигающие глаза, невеста божья вовсю хлебала пиво, грызла жареную птицу и не имела никаких планов молиться ангелу за стойкой. Тому на богомолицу тоже было положить с прибором.
За пару часов, пока я разминался по маленькой, к Валере на огонёк зашли два солидно одетых орка, компания из пяти серьезных полуэльфов офисного типа с человечкой, три жарко переговаривающихся гнома и один саппоро, человек-лягушка. Пока нормальные посетители вполне пристойно заказывали себе выпить и пожрать, бессовестный саппоро не снизошёл до заказа, а наоборот, что-то толкнул заинтересованно задвигавшемуся Валере, при этом зыркая на меня, как на врага народа. Последнее было довольно странным, потому как именно этот могучий и кряжистый персонаж был одним из моих работодателей, избивая Конрада Арвистера пару раз в неделю на потеху и устрашение своим часто меняющимся ученикам.
Йаг Таг Каббази, то есть этот квакающий хитрый ублюдок, был редкостной силы жадюгой и в придачу еще алхимиком. Какой-то он чересчур предприимчивый для культиватора… Подозрительно.
Всё так же косясь на меня, Йаг выкрабился из таверны, а с его уходом я почему-то потерял желание продолжать вяло бухать в одно жало. Ну в самом деле? Шегги, насколько я его знаю, будет еще часов двадцать наседать на девок всеми доступными способами, коты обожрались рыбы и спят, текущих дел у меня нет, а слушать стоны и жалобы этих двух неженок желания нет никакого.
В бордель не хотелось, душила жаба. Не та, что сейчас выперлась из таверны, а другая, потому как три империала, равняющиеся аж трем тысячам талеров, отданные Шеггарду, были моими кровными. Те, что Шпилька получила в результате нелегальной сделки, вместе с покупателем газировки, сейчас парились в Управлении под видом улик, а сам полуэльф, возможно даже с чем-то толстым и занозистым в заднице, сдавал все свои контакты в Юго-Восточном. Операцию, кстати, потом запишут в личное дело Тарасовой.
Куда пойти, куда податься… К Рите? Валерии? Зенестре? Демоны Иерихона и сам Саркат, вот бывает же такое, что куда-то хочется, но не в знакомые места и не к знакомым разумным. Меня что, зовёт дорога приключений? И куда? Кинуть какашку в магистрат Граильни? Спеть со шпиля Управления? Трахнуть новую секретаршу Старри?
Нет, точно не последнее. На этот раз моей бывшей что-то вступило в голову, от чего она наняла ослепительно красивую и подтянутую… чистокровную клановую гномку, от которой просто несло вторым и третьим дном. Не знаю, зачем полудемонессе понадобился шпион промышленников под боком, но, кажется, моя победная комбинация прервется на этом месте. Связываться с кланами себе дороже.
Кроме того, есть эпизод и с самой Эммой. Мне стоило немалого труда если не наладить с ней отношения, так просто вывести их из зоны горячей войны, потому как полудемонесса затаила на меня тогда слишком уж большой зуб. Ей просто эпически накрутили хвост за все косяки реальные, и за всё время, пока она провалялась дома после приступа аллергии от ангела, так что сорвать на мне злобу для неё стало делом принципа. Мне пришлось выстроить и решить несколько ситуаций в её пользу так, чтобы у нашего общего начальника не нашлось бы другого выбора, как поощрить сотрудницу. Нельзя сказать, что после этого она меня прямо всего простила и расцеловала, но явно перестала носить с собой кирпич, который планировала кинуть в некоего вампира с большой высоты.
Пока я щелкал клювом и витал в эмпиреях, реальность не стояла на месте. Она подошла к моему столику, отодвинула тяжелый деревянный табурет, бухнулась об него крепким и, возможно, костлявым задом, обдала меня густым пивным перегаром, а потом полу-утвердительно спросила:
– Ты Арвистер? Детектив?
– Всё правильно, – покивал я, разглядывая подсевшую ко мне монашку. Фиолетовые волосы, ярко-фиолетовые глаза. Так-то похожа на человека, прямо не отличишь, но чересчур смазлива, а значит, наполовину эльфийка. Самый частый случай в этом городе. Эльфы просто обожают трахать человечек, у них это считается дурной привычкой вроде курения. Хотя всё довольно просто – человечки тащатся, когда их пялит эльф, эльфа заводит то, что человечка извивается от неподдельной страсти, затем чих-пых, и очередной полуэльф вылазит на свет через девять-десять месяцев. Ну а что такого? Завести в постели чистокровную эльфийку? …муа-ха-ха.
Без шансов. Это бревно рубится в тишине и строгости.
– Мне нужно, чтобы ты срочно кое-что нашел, – изложила свою нужду монашка, вновь насыщая воздух густым и практически святым пивным духом, – Очень нужно и очень срочно. Пойдем?
Какая… прелесть. «Очень срочно» ей. А кто тут два часа квасил?
– Для начала мне потребуются кое-что, – признался я потенциальной, хоть и крайне сомнительной работодательнице, начав загибать пальцы, – Первое – твое имя, потому что у нас, вроде как, разговор. Второе – детали возможного заказа. Не зная его сложности, я не смогу сформулировать цену в общем, и аванс в отдельности. Последней деталью, пунктом номер три, является доказательство твоей платежеспособности, с чем я вижу определенные проблемы. Ну просто потому, что ты одета в монашеское одеяние. Встречают, как известно, по одежке.
Монашка слегка подвисла, переваривая вводные данные. Почему-то ей, насколько я мог судить, крайне не понравилось предложение назвать свое имя. Прямо дёрнулась, как будто б в трусах петарду рванули. С «деталями возможного заказа» тоже не срослось, но тут, кажется, её мозг просто с наскока не одолел понять, чего от неё хотят. Но вот третий пункт как-то прошёл.
– Денег нет, – вдумчиво и неспешно поделилась она со мной проблемой, скромно добавив, – Я их только что пропила.
Несмотря на абсурд разворачивающейся ситуации, я, в некотором плане, оказался очарован такой постановкой вопроса. Всё-таки, когда живешь сотни лет, поневоле начинаешь ценить незатертые ситуации, от которых веет жизнью. Или пивом, как в данный момент. Но чтобы так? …лааааадно.
– Хорошо, а как ты планируешь нанять меня, не имея денег? – очень вежливо и культурно поинтересовался заинтригованный я.
Красивые и большие фиолетовые глазки медленно и недоуменно моргнули, а затем слегка скосились к переносице, сигнализируя о запущенном мозговом процессе. Я прямо видел шкалик прогресса, медленно заполняющийся по мере циркуляции пива в мозге. Слегка отвлекала чешущая к нам с подносом Василиса, но так даже было веселее, я загадал, что шкалик заполнится как раз, когда орчанка подойдет. Так и вышло.
Монашка слегка наклонила голову направо, а затем чуть ожившим голосом меня спросила:
– …анал?
Василиса споткнулась и грянулась лицом вниз, загремев подносом.
Я неприлично заржал от всей души.
Монашка недоуменно хлопнула глазками еще раз.
Валера сидел, приложив ладонь к лицу, и медленно качал получившейся комбинацией.
Глава 2. Монастырь без устава
Новизна для пожившего вампира – штука не хуже наркотика. То, что случается в первый раз, то, что еще никогда не переживал и не чувствовал. Нет, это вовсе не про наркотики, с возрастом учишься ценить мир… тоньше и острее. Ты запоминаешь момент, добавляешь его в свою обширную коллекцию, лелеешь и дорожишь. Из таких особенных, ярких моментов, и строится твое желание жить дальше, больше и лучше.
Вот, к примеру, заложники. Брал ли Конрад Арвистер заложников? Пф, конечно, брал! А если, скажем, принцесс в качестве заложников? Он ответит, что чаще всего. Куда интереснее брать в заложники конюха, по которому сохнет принцесса, но и это уже было. Про мелочи становления заложником самому так вообще молчу. Баян, как говорит часть моей памяти, ранее мне не принадлежавшей. Баянище!
Зато, вот, к примеру, спрятаться в туше носорога от ищущего тебя демона – это да, это уже его величество момент, господа, это уже деликатес! Причем, разумеется, тушу нельзя повреждать снаружи, демоны редко бывают идиотами, сразу заподозрит! Взобраться на Эверест? Даже не смешно. Плавали, знаем. Скинуть кого-нибудь с Эвереста? Уже интереснее. За тем, кстати, и залезал чаще всего. И так всю жизнь, всю долгую интересную жизнь. Ты ищешь интересное, ты стремишься к нему, ты алчешь пополнить коллекцию.
В этот раз мне повезло наткнуться на нечто совершенно необыкновенное!
– Неплохо ты устроилась, – покивал я, озираясь.
– А то, – лежащая пузом вниз на алтаре монашка легкомысленно качала одной согнутой в колене ногой, – Но… в жопу.
– Это да, – согласился я, – Так попасть даже нарочно не попадешь.
У смертных часто случаются перекосы в психике. Не самый стабильный народец, что и говорить. Один из самых распространенных случаев – это потребность в вере… нет, неправильно сказал. Потребность в надежде и покровителе. В психотерапии, проще говоря, так как смертный не справляется. Не вывозит свою короткую трудную жизнь. Смысл в ней ищет, защиты, справедливости, денег и молодых шлюх забесплатно. И чтоб они без венерических были! Не находит и, конечно же, огорчается. Потому и идёт к богу.
Заинтересовавшая меня монашка была именно такой. Виолика Радиган, редкостно красивая полуэльфийская барышня с мамой, но без папы. Тот, как и большинство эльфов-осеменителей-человечек, остался проживать в Магнум Мундусе. Ну так вот, большинство таких историй одинаково начинаются и одинаково заканчиваются – симпатичная полуэльфийка взрослеет, едет в столицу Срединных Миров, проводит там несколько веселых лет, зарабатывая и развлекаясь, а затем возвращается в Омниполис. Часто с ребенком, потому как за совсем уж незащищенный секс эльфы платят куда лучше, да еще и накинуть могут (ну очень нехило), если вдруг их игрушка залетит. В общем, идёт по стопам мамули, уже смотавшейся за тем же самым в тот же край. Семейное дело.
Здесь всё пошло иначе. Мамаше Виолики заплатили пост ребенкум столько, что у неё получилось даже своей детишкой заниматься лично, а не оставлять на волю улиц и школы, что, может быть, зря, потому что у бывшей шлюхи для эльфов педагогического таланта не было от слова «совсем». В результате Виолика выросла красивой, но пришибленной. А еще, к тому же, девственницей.
– Не пришибленной, а под влиянием мамы! – недовольно поправила меня продолжающая осквернять алтарь монашка.
Ну… да. Когда Виолика уже созрела как та ягодка, её маман неожиданно пропадает с концами, а на столе в спальне родительницы девушка обнаруживает книгу. Да не простую, а по магии смерти.
Некромантический гримуар. Проклятый, конечно, как и полагается каждому приличному гримуару. Это ж вам не брошюрка о здоровом питании в туалете, а личная книга мага, его инструмент, дневник, а часто – еще и лучший друг. Единственный.
Узнает она об этом слишком поздно, когда уже и мертвых видит, и кошмары мучают, и сопли что-то зачастили… Не суть. Главное, что наша новоявленная сиротка решает воспользоваться старым как мир методом решения таких проблем – постричься в монахини. Ага. Здесь, в Омниполисе.
– Сука! – грубо выругалась невеста божья, возлегающая жопой вверх на алтаре.
Пришла она за этим в протестантскую церковь. Вот прямо сюда. Здесь её, конечно, встретил святой отец. Невинного, замученного жизненными неурядицами ягненка. Ничего не знающего ни о религии, ни о… ну вообще ни о чем. Очень сексуального, надо сказать, ягненка.
– %№»;»;»;»!!! – сочно выматерилась на гоблинфолке Виолика, сплевывая на пол.
Видимо, вспомнила что-то не то.
Ну, в принципе всё было «не тем». Местный пастор просто отнял у Виолики её книгу, запер в надежный сейф, а затем, «посвятив» ту в божьи невесты, принялся проникать в неё по вечерам святым духом, да еще и причащать днем плотью, отнюдь, правда, не христовой. Виолика страдала телесно и духовно, потому как призрачные мертвецы никуда от неё особо не девались и продолжали давить на нервы. Подглядывать во время причащений и давать советы.
– Не очень телесно-то, – хрипло поделилась со мной монашка, витая в воспоминаниях, – Ничего-то он особо не делал. Трахал только. В пихательные и дыхательные. По-другому тоже. По-всякому, короче. Козёл.
Лечение, разумеется, не помогло. Ну, траханьем.
– Вообще-то, отличный священник, – оторвался я от декламации, – Тебе сколько уже? Выглядишь на двадцать три.
– Двадцать! – кисло ответили мне, – Скажешь, что «давно пора», тоже козлом будешь!
– Ну вот, а священникам обычно надо бы чуть помоложе, лет на десять…, – покивал я.
Дальше все превращается в обычную омниполисскую бытовуху. Есть страдалица, есть не выпускающий её и запугивающий половой маньяк, есть скромная церковная библиотека, в которой полуэльфийка находит ритуал призыва низшего демона (демоницы), с которым и заключает контракт. Чтобы он её, значит, кошмаров лишил, а грязного гадкого пастора и его противный хер – убрал куда подальше, ибо видеть она их больше не может. Демон это с удовольствием выполнил, банально заорав на несчастного мужика и попучив на него загоревшиеся красным глазки. Пастор ссыкнул, ломанулся к себе в комнату, выгреб все ценное, и утёк в неизвестном направлении. Ровно то, что хотела Виолика. Ну а мучиться при виде призраков она тоже прекратила, потому что демоница пинком под зад вытолкнула её (точнее, уже свою) душу из тела, а сама заселилась внутрь. Правда, не совсем удачно.
– Так и живу, – вздохнула одержимая монашка.
Бытовуха? Ну, нечастая, потому как мы с призывами низшей демонятины боролись, боремся и будем бороться. С клопами тоже. Но суть не в этом, а в том, что из-за каких-то перекосов в магии призраки мертвецов перестали быть совсем уж призраками, и теперь дружно, всей толпой, ограничивают нашу обновленную Виолику в церкви. И вынуждают носить наряд монахини.
– Видимо, какие-то условия ритуалов взаимно наложились, – грустно добавила страдалица, – Так-то эти дохляки ребята неплохие, им самим это всё не нравится, но сил хватило только чтобы меня на денек выпустить. Теперь крутятся вокруг, морды бессмысленные, ни поговорить, ни на хер послать.
– А пастор в панике упёр книжку, на которую теперь вся твоя надежда о свободе от мертвецов. И из церкви, – подытожил я.
– Ага, – пожала плечиками одержимая, – Найди, а? Мне бы только освободиться, а потом забирай её себе. Все равно мне больше нечем отплатить. Ну, кроме анала.
– Да что ты к нему привязалась?! – возмутился я.
– Это не я, – отперлась монашка, – Это он Виолике понравился, вот и привязалось.
– А говоришь страдала.
– Ну потом-то да, а во время того самого чёт не очень, – уточнила новоявленная невеста христова, махом лишая злодейского пастыря большей части его злодейского и маньячного образа.
Вот что значит «плохое воспитание». А могла бы пойти по стопам матери. Я всегда говорил, что деньги – зло!
Некромантический гримуар. Крайне погано конвертируется в талеры, но представляет из себя немалую ценность. В общем, есть реальный стимул заняться поисками, благо что представлять из себя какую-то особую сложность они не могут в принципе. Пасторы в Срединных мирах товар штучный и куда более специфичный, чем гримуары по магии смерти. Приличный разумный одержимого бы убил или изгнал, просто шоб було, но у меня в этом вопросе своя, очень принципиальная позиция. Демоница ничего плохого не сделала, у неё, можно сказать, производственная травма. Кроме этого, она держательница тела, на которое может оказаться завязан гримуар.
– Не надо меня убивать! – всполошилась монашка, – Я к тебе сама пришла!
Заодно пробухав все деньги.
– Не ты первая, не ты последняя, – отмахнулся я, – Расслабься, не буду. Не поручусь, правда, за тех, кто тебя тут спалить может, так что думаю, что тебе придётся поднапрячься с маскировкой.
– Мне еще и есть надо. И пить, – испугалась Виолика, – А как деньги зарабатывать? Я отсюда выйти не смогу!
– Думаю, у тебя только один выход, – я указал на алтарь, – Неси слово божье. Чем лучше понесешь, тем больше пожертвований оставят. А номер курьерской службы я тебе сейчас нарисую…
– Работать?! – ужаснулась побледневшая как смерть монахиня.
Ах да, демоны ненавидят работать.
– Именно так, Виолика. Работать. И не аналом. Не забывай, убежавший пастор может на тебя натравить охотников за демонами. Те всегда проводят тщательное расследование перед вызовом полиции и изгнанием демона.
– Козёл!
– Потом поругаешься. Давай-ка присядем и ты мне расскажешь всё о своем аналолюбивом пасторе. Тьфу ты, привязалось…
Вот так некий вампир по имени Конрад Арвистер и соблазнил первого своего демона проводить богослужения в протестантской церквушке для разных духовных извращенцев. За темномагическую книгу о запретном волшебстве, конечно. Теперь понимаете, что именно коллекционируют долгоживущие?
Ну, демон был не первый, и даже не мой, но как прозвучало!
На крыльце родного дома сидел Шеггард Скорчвуд, курящий что-то невыразимо противное с отчетливым запахом горелой мяты. Рядом с ним стояла татуированная орчанка, вроде бы Палея, если судить по цвету её ирокеза, и клеила полутролля со страшной силой. Тот вовсю разыгрывал из себя дружелюбное наивное дерево, да еще так талантливо, что бедная официантка ангельского кафе почти пыхтела от усердия, стараясь продемонстрировать зеленому лысому богатырю максимум из возможного, не опускаясь до прилюдного раздевания. При виде откровенно скалящегося меня, подходящего к дому, девушка злобно фыркнула и удалилась, качая бедрами изо всех сил.
– Шегги, ну что ж ты так…, – с сожалением проводил я взглядом молодую орочью жопу.
– Конрад, ты же сам меня учил, – спокойно пробормотал здоровяк, обдавая меня зловонием из своей трубки, – «Не гадь там, где спишь». Замутить с одной из них – это как замутить со всеми. А я четверых не вывезу. Ни тебе, ни нам эта драма под боком не нужна. Лучше поднакоплю еще на бордель. На гоблинский.
Хоть просто стой рядом с ним и вытирай себе слезы умиления. Каким мудрым вырос мой мальчик!
В самом доме были тишь и гладь, но благодати не было. Похоже, прямо перед моим приходом окончился полуфинал по нардам и вовсю шло месилово за титул чемпиона. Выбывшие из участия игроки обиженно дули чай, язвительно перемывая кости финалистам, а те, не обращая на лузеров ни малейшего внимания, яростно рубились за первое место. Как можно было легко предположить, выбывшими были Анника и Алиса, а продолжающими игру – Оппенгеймер и Хуммельсдорф.
– Победит Лялечка! – мстительно объявил я, зажигая звезды злорадства в глазах девушек и заставляя котов начать паниковать не на шутку. Ну да, год назад я им предложил самим выбрать, кого из них будут звать Лялечкой. Потом смилостивился, и таким образом у нас появился Оппенгеймер вместо Лялечки, но старый страх остался с пушистыми негодяями.
Открыть вам секрет? Я понятия не имею, кого из котов как зовут. Один черный, второй серый, оба здоровые и жрут много. Меня полностью устраивает то, что они ведут себя как коты, несмотря на то что достались мне от дохлой ведьмы, которую я в глаза не видел. Что? Игра в нарды? Протирка полов и подоконников? Ну значит, что у меня хорошие коты, вот и всё.
Быстренько разогрев себе перекус в виде порезанной фигни из холодильника, залитой на сковородке яйцами, я шлепнулся спать.
Детектив из меня не очень. Во-первых, как утверждают стереотипы, детектив должен быть бывшим полицейским, эдаким профессионалом, оказавшимся не у дел, но сохранившим принципы и хватку. Бедным, почти нищим, но очень принципиальным. Мужественным, но глубоко внутри очень ранимым. Одиноким, конечно же, но не ходящим по борделям из-за бедности и принципиальности.
Увы, это все не ко мне.
– Конрад, мы хотим извиниться! – хоровой и выверенно робкий писк под дверью отвлек меня от высоких раздумий.
– Если бы хотели, мне бы не пришлось самому себе жарить яичницу! – сурово, но очень справедливо высказался я, – Бездельницы!
Так и живем.
– Мы не умеем готовить! – возрыдали под дверью суровую правду нашего общежития.
– Так идите и учитесь! – направил я заблудших туда, где им самое место после всех этих авантюр с газировкой.
– У нас денег на продукты нет! – пискнула самая мелкая из негодяек. Да еще и обиженно так.
Сучка.
– Так идите и заработайте! – послал во второй раз нахалок.
– Ты меня из дому не выпускаешь, – злобно пробурчала Алиса, – Тиран!
– У тебя деньги есть, – резонно заявил я, – Ты сиди. Пусть мелкая чешет. Говорят, что труд облагораживает. Ей это нужно.
– Гад! – пищит госпожа Скорчвуд и, судя по всему, стремительно удаляется.
– Злодей. Диктатор, – мрачно роняет Алиса и тоже утопывает в даль.
Вот прямо так её и держу в подвале, чтобы работала на благо нашего города, ага. Сама не вылезает, задротка. Хлебом не корми, дай с гоблинами в игрушку порубиться. Обожрется кофе и всю ночь их метелит в какую-нибудь стрелялку, а мне на следующий день Старри звонит и орёт, что у них весь департамент квелый.
Звонок на домашний телефон добил остатки желания сидеть и плевать в потолок. Женщины – они как дети. Ты с них пылинки сдуваешь, не бьешь, не сажаешь в тюрьму, не требуешь долга, а только проводишь легкие воспитательные меры. Они же потом на тебя обижаются, мол, черствый ты и вообще гад. Я поражаюсь разумным, которые заводят дома женщину, выдавая ей еще и права на половину имущества и заработка!
