Гремучий коктейль – 6

Следующий фетиш этой страны, фастфуд, оказался запретной территорией. Вокруг быстрой еды стоял бешеный ажиотаж, жесточайшая конкуренция. Во всех жилых районах города у телефонов общего пользования стояли едва ли не круглосуточные очереди по вызову курьера доставки. Лидировали на рынке китайцы и итальянцы, им в спину дышали греки и, что удивительно, русские. Наши, правда, хитрили – вместо быстрой еды они занимались исключительно доставкой полноценных обедов и ужинов.

Нет, здесь мне ловить нечего.

Её сиятельство, княгиня Дайхард была сегодня несколько скована, попав вместе со мной в очень престижное полузакрытое заведение, оказавшееся прадедушкой стриптиз-клуба, но в машине быстро сбросила маску «снежной королевы», начав оживленно обсуждать с Пиатой увиденные модели нижнего белья. Прислушиваясь краем уха (и делая совершенно незаинтересованный вид внешне), я понял, что и на этом поприще могу отдохнуть. Марок и фасонов этого самого женского нижнего белья уже было едва ли не больше, чем там.

Да уж, повторить второй раз успешный опыт…

– «Можешь позвонить Красовскому, думаю, у него точно будет чрезвычайно высокооплачиваемая работа для вас обоих», – лорд в моей голове был сегодня прагматичен.

– «За нами и так следит полдюжины людей, и это лишь те, кого мы заметили», – укоризненно отреагировал я.

– «Не только людей, еще два существа Истинных, их Фелиция заметила», – весело отозвался Алистер, – «Я просто думаю, что если ты кого-то убьешь за деньги, то большинство тех, кто сейчас нервничает от твоего присутствия в Нью-Йорке, вздохнут с облегчением»

Разумно. Только убивать надо кого-то незначительного, а за них много не платят.

Смотрите-ка, рассуждаю как самый настоящий аристократ!

– Мистер Страуд, мне завтра потребуется ваша помощь. Никуда не выезжаем, просто приступаем к разбору корреспонденции. Вы, помнится, говорили, что её много накопилось?

– Да, сэр. Потребуется три рейса лифта, чтобы доставить её на ваш этаж. Осмелюсь заметить, что это рекордное количество корреспонденции на одно лицо за такое короткое время.

– Хорошо, значит выделим под разбор не один, а два дня. Но для начала, я хотел бы распорядиться, чтобы количество порций пищи, поступающих к нам, было утроено, с завтрашнего дня.

– Разово или на постоянной основе? – не моргнув глазом осведомился Говард, крутя в единственной руке курительную трубку.

– На постоянной, – определил новые нормы я, – Изволю принимать у себя гостей. Спускаться с этажа они не будут.

Разговоры о лифчиках сменились настороженным молчанием.

– Мой опыт подсказывает, что служба безопасности отеля обязательно поинтересуется… количеством этих самых гостей, сэр Дайхард, – немного промолчав, высказался мой консультант, – Конечно, если они не будут выходить из номера, то это целиком и полностью в рамках услуг, предоставляемых «маленькой страной», но всё равно…

– Сто двадцать восемь, мистер Страуд. Ни больше, ни меньше.

– Благодарю вас, сэр.

Чувства жены, узнавшей, что у неё завтра будет почти полторы сотни гостей, да еще и остающихся на постой, ласкают мою душу и бодрят адреналинчиком аж до самого номера. Пиата, фыркающая, веселящаяся, но откровенно болеющая за Кристину, всячески трогает её за спину, оказывая поддержку, которая, в общем-то, и не нужна. Осуждение, излучаемое женой, уже лупит где-то на две трети от Алисы, которая далеко не всегда любит, когда её берут на руки.

Держусь как могу. В отсутствие эмоционального Азова-младшего, который, вроде бы, уже не младший, мне нужно кого-нибудь чуть-чуть доводить.

Оказавшись в номере, подхватываю жену на руки, чтобы не дать добраться до шпаги, а затем только начинаю объяснять свой план. Давно вынашиваемый.

– Кейн, если бы я не знала, что ты в Гарамоне каждую ночь, то сейчас бы точно прокляла тебя с ног до головы, Станис бы против не был. Он прямо сейчас подсказывает мне заклинания. Особенно советует «Кару темного покрывала», раз шесть подряд. Но…

– Дорогая, во-первых, ты очень забавно злишься, сложно удержаться и не пошутить! А во-вторых, мы действуем в зависимости от обстоятельств. Как только они складываются нужным образом – мы делаем ход. Как сейчас.

– Но предупредить ты меня мог заранее!

– Ты так увлеченно обсуждала с Пиатой белье сотрудниц того танцевального клуба, что я не мог своей прозаикой помешать тебе крепить дружеские отношения!

– Поставьте меня уже на пол, князь!

– Зачем? Мы и так двигаемся в сторону спальни.

– Да, и в ней вы будете сейчас спать! Мешки под вашими глазами достигли исторического максимума!

Смотрите-ка, я бью все возможные рекорды. Что по корреспонденции, что по мешкам.

Тяжело вести двойную жизнь, не забывая выплачивать супружеский долг. Был, помнится, один супергерой, который днем посещал всякие светские мероприятия, а по ночам избивал преступников, у меня получилось почти то же самое, разве что вместо избиений были унижения некоей гоблинской расы. Но заслужить – они заслужили.

Сегодня ночью я собирался потребовать с этих поганцев долг. Самой полной мерой.

Разумные не рождаются равными друг другу. Кроме обстоятельств рождения, вроде обеспеченной семьи или наоборот, хижины последнего бедняка, есть еще и наследственность, особенности воспитания и окружения. Прирожденный лесной убийца никогда не раскроет своих талантов в городе, человек с задатками гения далеко не всегда сможет оторвать себя от сохи, а беговой атлет, вынужденный ежедневно грести на своей рыбацкой лодке – никогда не раскроет свой потенциал.

С гоблинами эта прописная истина работает на триста процентов, потому что сознание этих злокозненных коротышек проходит три трансформации, три отдельных взросления за их жизнь. И далеко не каждый представитель зеленокожего племени способен пройти эти три трансформации. А значит – среди гоблинов Гарамона есть и «отстающие» и «гении».

И они, конечно же, умели их находить, изымать из семей и правильно воспитывать, зная, что каждый из особенных малышей сможет принести их виду блага больше, чем тысячи простых сородичей.

– Ты чудовище! Монстр! Безумная тварь!! – орало на меня целое скопище пожилых гоблинш, правда, издали и ограждаемое целым отрядом гоблинов в военной форме, – Остановите его! Немедленно!

Зеленокожие солдаты, скрипя зубами, удерживали беснующихся бабок, каждая из которых была одета чуть ли не богаче Кристины, а я продолжал собственноручно перекидывать веселящихся зеленых малышек сквозь портал, прямо в заботливые руки Анны Эбигейловны и её помощниц. Те из юных гоблинш, что повзрослее и посерьезнее, тихо и боязливо ждали своей очереди.

Большая гоблинская трагедия набирала обороты.

Что делать, если подчиненная тебе раса – вовсе не подчиненная? Если она в мире Гарамон является гостем, захватчиком, а значит, не до конца подчиняется его правилам? Как иметь дело с вассалами, норовящими сыграть в собственную игру, в идеале делающую тебя их подчиненным?

Ответ – никак.

Но гоблины очень быстро взрослеют. Особи мужского рода слишком порывисты и поверхностны, смертность среди них в молодом возрасте крайне высока, а обучаемость, наоборот, низкая. Однако, с девочками все гораздо проще. Поэтому я, прямо в данный момент, изымаю сто двадцать восемь самых «элитных», самых спокойных и рассудительных, «гениальных» с точки зрения полностью развитого гоблина девочек в свое личное пользование. Они не станут матриархами, не станут политиками, не станут авторитетными госпожами, «держащими» целые регионы, они все уйдут ко мне.

Таков план.

Чтобы организовать сегодняшнее мероприятие, мне пришлось изрядно потрудиться. Перебраться на скоростном дирижабле в самый большой город самой развитой страны Гарамона, Абнекс, издать несколько распоряжений, из которых мои «подчиненные» сделали неверные выводы, затребовать себе строительство резиденции, устроить выборочную проверку арсеналов… кучу других дел, меж которыми я спрятал посещение нескольких «садов общего воспитания», сиречь детских пансионатов для одаренных.

А затем… да, сбор урожая.

После этого мероприятия, я собираюсь ограничить все контакты с гоблинами Гарамона до телефонной линии, соединяющей мою резиденцию напрямую с правительством Абнекса. По ней буду отдавать приказы. Ничего серьезного, максимум какие-то ресурсы, либо запрошу военную помощь. Они же наверняка окружат всю эту самую резиденцию войсками? Вот и будут силы двойного назначения.

Эти зеленые мерзопакостники чуть не подставили меня, передав несколько партий кавара, особой антимагической смолы, моим недоброжелателям. Хотели замазать меня в контрабанде, подставить под нарушение договоренностей с императором, а затем шантажировать, угрожая раскрытием. В результате наши отношения обострились до такой степени, что я наотрез теперь отказываюсь хоть как-то общаться с этим народом. Только приказы, только исполнение.

– Мы будем… ждать, Дайхард Кейн, – скрипит очередной пожилой и властный гоблин, полыхая ненавистью и жаждой убийства, – Ты знаешь чего. Мы будем ждать.

– Ну конечно будете, – с издевкой улыбаюсь я, – Вы бы ждали в любом случае, даже если бы шло всё так, как вам хочется, а я был бы для вас самым добрым и прощающим парнем. Только я, гоблин, худший из возможных мастеров для вас. Я знаю, что вы верили в то, что бог Эрго, висящий вот, на поясе, якобы подарил вам меня и… Сердечник, знаю, что вы были бы не против поменять этот мир на другой, а теперь и вы знаете, что этого не произойдет. Ни сейчас, ни потом. Но если вы будете себя хорошо вести, то я позволю вам существовать до самой моей смерти, а там уже… будут у вас шансы обмануть и подчинить кого-нибудь из моих детей. Так что ждите. И не забывайте, что я и без Гарамона могу устроить вам веселую жизнь. Хотите увидеть возле Абнекса тварей, измененных Эрго? Я могу это устроить. Очень и очень легко.

Резиденция мне нужна в том числе и для этого – получить, наконец, площадку для отработки своих заклинаний. Местные же никому ничего не расскажут. Минус, конечно, есть, я могу расходовать только наличный запас маны, но куда деваться?

Нельзя получить всё, даже если в твоем распоряжении целый мир. Нужно уметь довольствоваться малым.

Глава 4

Что сказать? Даже очень спокойных и рассудительных, сто двадцать восемь штук детей – это всё равно дети. Особенно гоблинские, мелкие и безбашенные. Даже если ты на каждую пару определяешь по молодой китайской женщине, ответственной и в меру строгой, то все равно это будет кромешный ад на земле. Даже за несколькими закрытыми дверьми.

Да и вообще, наш суперномер не был рассчитан на двести душ. Особенно в части туалетов. Ладно ванна, туда можно хоть тридцать гоблинят накидать, но с унитазом так не получится!

– Идея у тебя была хорошей, но вот над её исполнением нам думать надо было вместе! – жена, распаренная и возбужденная возней с толпой мелюзги, выглядела просто умилительно, как и Алиса, наблюдающая за творящимся вокруг бардаком с высоты собственной коляски. Дочь стояла, держась за поручень, и по-хозяйски оглядывала суетящихся на полу мелких гоблинш и китаянок, как лев, взирающий со скалы на свои владения.

– Ты же боялась, что вам тут будет скучно, – парировал я, – Теперь не будет! А мне пора, дела… ждут!

– Дайхард Кейн! Ты негодяй!

– Господин, можно с вами?!

– Мао Хан! Ты предатель!

– Мяу! Мурр…

– Мишлен!!!

Ну а что? Весело, причем всем. Как бы Кристина не возмущалась для виду, ей определенно нравится возникший в нашей «маленькой стране» зеленокожий дурдом. Всё-таки домоседка она у меня, плюс печется о детях. Ей куда приятнее возиться на своей, защищенной территории, чем быть в авангарде. Что правильно. Мамонта должен приносить именно муж. С приемов.

Вот тут ничем особым жизнь нас порадовать не хотела. Никто из рассылающих приглашения не видел знаменитого князя Дайхарда отдельно от темы силовых доспехов. Все сводилось к ним. Умные и прозорливые, разузнавшие обо мне больше других, задавали вопросы аккуратные и вежливые, интересуясь характеристиками текущих и будущих моделей, а также моими планами. Они не спрашивали в лоб, а вместо этого предлагали очень и очень крупные деньги за работу инструктором, и понимающе кивали, встречая отказ.

Идиоты и наглецы вели себя иначе.

– А не поделитесь планами, князь Дайхард, – с досадой выплюнул самый напористый из осаждавших меня на приеме барона Стиллуотера наглецов, – Куда вы потом планируете податься, когда оскорбите достаточно из американской элиты?

– Оскорблю? – поднял я бровь, – Пока что пытаются оскорбить именно меня.

– Отказами, дорогой наш русский князь, – забияка с довольным видом обвёл взглядом других гиен, – Своими грубыми и поспешными отказами!

– Ох, а может, покажете пример, как надо соглашаться? Если, допустим, я вас вызову на дуэль?

– И по какому же поводу вы жаждете удовлетворения, князь Дайхард?

– Вы находитесь непредставимо ниже Истинного князя, чтобы сметь поучать его. Я чувствую себя оскорбленным.

Рискованный ход, просто потому что в Америке две единицы «стандартного» аристократа – беститульный и барон. Маркизат всего один, графств на всю территорию всего пятьдесят два, а Герцоги вообще отдельная песня. Окружающим вовсе не нравится, что им указывают их место. К счастью, меня окружают лишь прилипалы.

Барончик ожидаемо выбирает револьверы, ожидаемо падает на дуэли, лишившись затылочной части черепа и большого объёма неумного мозга. Непревзойденное владение этим оружием, полученное мной от лорда Эмберхарта и отточенное сотнями настрелянных часов, позволяет мне залепить из моего нового «сильверсонга» американцу в лоб раньше, чем он успевает потрогать кобуру собственного оружия.

– Желая от меня добиться предательства интересов Русской империи, человек оскорбляет честь Истинных князей Дайхард…, – цежу я, отворачиваясь, – …и всего русского дворянства.

Такой намек до американцев и других гостей приема всё-таки доходит. Само событие, в смысле выбитые мозги барончика, на местных производит куда меньшее впечатление, чем на Руси – это страна револьверщиков и к дуэлям тут отношение иное. Настолько иное, что у меня получается нормально поговорить с несколькими господами, заинтересовавшимися меткостью моей стрельбы.

Это скрашивает ощущение от мероприятия.

– Сложное у вас положение, князь, – с необидной насмешкой говорит один джентльмен, чья внешность выдает французские корни, – Вы как та знаменитая загадочная страна золота, маните к себе старателей.

– Скорее, как вагон с уже добытым золотом, Джордж! – игриво подпихнул его в бок другой, – Правда, почему-то «старатели» никак не могут понять простой истины – если император Петр выпустил князя из страны, значит он в нем уверен!

– А это очень высокая рекомендация! – важно поднимает указательный палец третий, с кем мы только что общались о преимуществах американских револьверов, – Крайне высокая!

– Наверное, князь, нам стоит предложить вам членство в нашем маленьком клубе, – вновь подал голос инициатор беседы, – Сугубо на добровольных началах, разумеется! Мы с удовольствием оградим вас от проходимцев…

– …но не просто так, разумеется? – хмыкнул я.

– Всего лишь за небольшую услугу, которую оценим крайне высоко, как и вся страна, – американец с французскими корнями, Джордж Леруа, неожиданно посерьезнел, как и его товарищи, – Если вы соблаговолите пройти с нами в курительную нашего гостеприимного хозяина, то я приложу все силы, чтобы заинтересовать вас.

– Услугу?

– Идиоты не видят за блеском золота гения, а мы видим. И нуждаемся в вашей помощи.

Брехали, конечно. Столь ловко увлекшие меня в беседу аристократы оказались не много, ни мало, как графами, посетившими прием именно для беседы со мной. Но, в отличие от крыс, гиен и прочих шакалов, они рассчитывали не на чужие деньги, а хотели своих. Да побольше, побольше.

Беда Объединенной Америки была в недостаточном объединении. Децентрализация, сосредоточение центров цивилизации лишь в крупных мегаполисах, приводило к тому, что окраинными регионами некому было заниматься. Все глобальные проекты находились в руках Герцогов, чей бюджет был несравним с той же Русью. Там, где Петр легким росчерком пера визировал тысячи километров асфальтовых дорог, либо железных, соединяющих энергетическими линиями тысячи поселков, американцы так не могли. Они медленно распространяли цивилизацию от центров к окраинам, постоянно встречая сопротивление местечковых властей.

– Магия, дорогой лорд Дайхард, – горько вздыхал тот же Леруа, только что выкуривший кубинскую сигару, – Мы дотягиваемся туда, где есть укрощенная магия. Однако, нам мешают. Индейские племена в содружестве с поселениями амишей, мексиканцы, боящиеся потерять каналы контрабанды, местные бароны, цепляющиеся за власть. Их власть, если вы не знали, держится на собственных устаревших станциях сбора магии и накопителях маны. Каждый предпочитает обеспечивать свои владения сам, распоряжается налогом поданных, в общем…

– Не готов отказываться от личной власти, оставаясь корольком в своей сельской местности, – итожил его друг, граф Кентбрук, – В итоге, у нас, у патриотов, есть лишь выбор – либо мы всё оставляем плыть по течению реки, помогая Герцогам купировать угрозы сепаратизма, либо начинаем силовой захват территорий, формально подчиняющихся Великой Хартии, что приводит к гражданской войне.

– Нам нужно другое решение, князь. Либо оно, либо тысячи силовых доспехов из Китая, под которые банки уже начали аккумуляцию средств.

– Каким вы видите это решение? – заинтересовался уже всерьез я.

– Мы не знаем, дорогой князь, мы не знаем. Нужно нечто, что введет противников глобализации в большое смущение, лишит их возможности просчитать будущее! – всплеснул руками еще один участник клуба, – На англиканском подобное будет звучать как «game changer»! Они должны понять, что будущее за Герцогами и нами, что именно от нас теперь зависит всё!

– Допустим, я заинтересовался этим вопросом, господа. Но мне, как минимум, потребуются кое-что вначале. Документы, в которых присутствует определенная аналитика по вашей стране, а также Истинный, способный доставить меня в Москву, на аудиенцию с Его Императорским Величеством. Если мне, конечно, будет что ему сказать и о чем спросить.

– Последнее… так необходимо, князь?

– Да, мне обещали оторвать голову, если я попробую снова изобрести нечто глобальное без ведома императора.

– Ах вот оно что…

С графьями мы расстались на дружественной ноте, но с жестко определенными границами взаимоотношений – услышанное мной хоть и не являлось государственной тайной, но вот сам разговор и его возможные последствия были другим делом. Поэтому, если я не хочу, чтобы десятки мелких задир начали накидываться на меня и всячески провоцировать, то лучше держать рот на замке.

– «Я вижу несколько различных путей решения озвученной тебе задачи», – задумчиво проговорил лорд Эмберхарт тогда, когда я, вернувшись, заперся в своем кабинете с горячим кофе, совой, Алисой и Курвом, – «Но они не подходят, Кейн. Тебе банально будет невыгодно решать проблемы этой страны, потому что Петр Третий предпочтет присвоить лавры»

– «Это будет справедливо. Там, где я с трудом выскребу пару миллионов, он может выдоить миллиарды», – кривясь, признал правду жизни я.

И это еще неизвестно, хочет ли Русь вообще укрепления Америки. Я бы на её месте не хотел.

– «На столе. Счета. Посмотрите», – неожиданно подала голос Фелиция Краммер дель Фиорра Вертадантос, – «Траты на еду, они…»

–…большие, – удивленно заключил я. Чрезмерно большие.

Нам, конечно, много надо кого кормить, но всё равно, слишком уж много.

Призванная жена, пришедшая вместе с Анной Эбигейловной, тоже озадачились чересчур большими суммами. Совместными решением было принято идти разбираться к Стэтхему. Администратор был обнаружен в компании со Страудом, где они в три руки возились с какими-то отчетами. Там же нашу супружескую пару и просветили по поводу цен.

– Дорогая… магия, – произнесла Кристина, буквально пробуя слова на вкус, – Магия…

– Именно так, княгиня, – серьезно кивнул администратор, – В городе установлены определенные квоты энергии на продажу и хранение продуктов, всё, что их превышает, идет по другой налоговой ставке. Мы могли бы нивелировать этот момент, диверсифицировав заказ, но… вы настаивали на том, чтобы блюда подавались одинаковые.

Магия на Руси была дешевле электричества в моем мире. Собранная в горной местности, она питала множество устройств и механизмов в больших городах, неразрывно соединяя их по железнодорожным путям, прямо как эфир в мире Эмберхарта. В Америке же ситуация была иной, куда более бедной на эту энергию. Соответственно, если какое-то из заведений города превышало свою квоту по затратам, то оно начинало платить по зверски неприятному тарифу сверх плана. Один из способов государственного контроля и регулирования в больших городах. Герцогам вовсе не нужны были подпольные фабрики.

Смешно и грустно, но бесконечная энергия в Америке была неприлично дорогой, а энергетике не давали свободного хода новоявленные бароны, справедливо опасающиеся покушений на собственную власть. Сделать с этим ничего было нельзя, потому что сюрприз-сюрприз, местечковые станции сбора магии обслуживались… китайскими мигрантами, через которых, в крайнем случае, и доставались новые, дешевые, ломкие и устаревшие по функционалу на сто лет. Но более чем достаточные для баронств.

Это не страна, а огромный, но тщательно регулируемый бардак!

– Почему с таким подходом американский король является чуть ли не формальным титулом? – поинтересовался я у Страуда, – В чем смысл? Тут же все буквально умоляет о централизации.

– Герцоги, сэр, – с усмешкой ответил мне однорукий консультант, – Кроме масштаба, они ничем не отличаются от баронов.

– «Кейн, тебе точно не нужно ничего, за что местные могут заплатить. Тебе нужно нечто, что можно им продать»

Именно, думаю я, поднимаясь назад в номер. Не имеет никакого смысла «помогать» ни графам, ни Герцогам в масштабе целой страны. Они в любом случае получат гораздо больше, чем смогут заплатить по максимальной ставке. Причем «смогут» – вовсе не значит, что захотят. Принимать оплату «пустотой», то есть словами, наградами и связями мне не с руки, так как Объединенная Америка на поверку оказалась местом чрезвычайно мутным. Выводы? Надо думать и придумывать, но одно уже ясно – нужен представитель моих интересов.

На примете такой имеется. Возьмет на себя представительские расходы, обеспечит безопасность сделки, добьется максимально хороших условий её реализации, за что и заберет большую часть дохода себе. Зовут Петей. Однако, даже оставшиеся после императора «крошки» будут куда существеннее, чем всё, что я могу выжать из местных.

Вот это уже плюс-минус решение!

///

Пиата, задумчиво покусывая яблоко, вертела в руке взятую с пола малолетнюю гоблиншу, хихикающую и строющую ей рожицы. Существо было размером с небольшую обезьянку, эйна даже могла бы носить его как ребенка, если бы сама к этому времени оставалась маленькой и проворной, а не здоровой и неуклюжей.

Зеленокожий ребенок пускал пузыри носом, вертелся и что-то хрюкал, но определенно чувствовал себя комфортно и удобно в чужой руке. Через секунд десять разглядывания, высшая эйна почувствовала, как по предплечью что-то потекло, тепленькое такое…

– Ах ты, мелкая! – беззлобно фыркнула она в нагло улыбающуюся рожицу, и понесла зеленушку купаться.

Друг в очередной раз удивил, превращая свои палаты в натуральный детский сад. Не совсем так, просто отдав большую часть жилой площади под ползающих и бегающих детей, а также их наставниц, но вот Азов бы никогда так не поступил. Невеликих размеров полуэйн-хозяин у Пиаты всегда требовал повышенные объёмы свободного места для своих совершенно небольших габаритов. И он бы точно не стал бы связываться с детьми.

Разные подходы, размышляла девушка, намыливая крошечную зеленую задницу. Константин всё делает так, как его учили, а Кейн другой. Он адаптируется, прямо как она, Пиата. Перетекает из одного состояния в другое, лишь придерживаясь условностей и границ, да и то, не очень внимательно. Отличные качества для убийцы и шпиона, но не для аристократа. Хотя… ему плевать, да?

Выйдя из ванной с чистым ребенком в руке, высшая эйна замерла, как громом пораженная. Открывшееся ей зрелище претендовало на самое эпичное событие в недолгой жизни скромной служанки Константина Азова.

Очень неспешно, но невероятно вальяжно, по коридору шла… Алиса Дайхард, держащаяся одной рукой за ошейник медленно косолапящего рядом Курва. На могучем псе сидел мэтр Вергилий, что-то бодро командуя на итальянском, а со свободной руки княжны вальяжно шествовал Мишлен с задранным трубой хвостом. Личико маленькой Алисы было строгим и уморительно сосредоточенным, но даже не это поразило Пиату сильнее всего. За этой компактной, но крайне живописной группой, как завороженные, ползли и шли удивительно молчаливые маленькие гоблинши, а за теми, в некотором отдалении и огромном шоке, шли три китайские красавицы.