скачать книгу бесплатно
Тьма картинно всплеснула руками.
– Ты меня немного разочаровал, но выбор твой.
Свет улыбнулся.
– Знаешь, иногда я сам удивляюсь, какие странные формы может принимать свет, из которого соткана душа. Это необычный выбор, но вся твоя дорога необычна. Я вижу, что это правда и сам для себя ты ничего не желаешь. Пусть будет так.
Ярик облегченно выдохнул, словно ноша с плеч свалилась.
– Мне уж действительно лучше как-нибудь так… как есть. Если честно, раз уж мы не будем Хранителями, я очень устал от всей происходящей мистерии и просто хочу выиграть и следующую войну, о которой уже не могу не думать. Выиграть, выдохнуть и обнять Лио, зная, что больше никто не будет пытаться нас убить.
Тьма смотрела на Ярика с каким-то странным азартом.
– Война разжигает много разных чувств и мыслей, может, ты ещё поймешь, чего хочешь лично для себя, может быть, устремишься…
– Не дави на мальчика, пусть будет, как будет. Он сделал выбор, и мы будем это уважать. А обсудить его мотивы ещё успеем, наблюдать за ним не сложно, очень уж он яркий. Так что и все его трансформации в процессе далекой войны мы увидим.
«Мальчик» покраснел и пощупал ладонью бороду, чтобы убедиться, что она ещё на месте.
– Ну вооот, теперь всё отлично, всё естественно, – я расслабилась, опустив руки вниз, и ощутила, как рассеялись крылья, будто вода опала вниз, – нет, нет, нет! Вы куда, эй, вернитесь!
Я стала кружится вокруг себя, будто в поисках чего-то, что могло бы вернуть крылья обратно. Не, ну, как так-то, я ж даже не прикоснулась, не погла… – фуууух, и не исчезаайте, – я осторожно и трепетно погладила левое крыло, обалденные ощущения, настоящие крылья, такие тёплые, такие мягкие, – с пяти лет мечтала о крыльях, и вот… мечта маленькой девочки стала реальной.
Ярик ещё раз неуклюже поклонился Свету, и стал разглядывать мои крылья.
– А тебе идет. Выглядит странно, как тот крылатый поборник в латах, только ещё более странно, потому что у него были световые, а у тебя прям перья. Красиво. А это так и останется, то есть ты теперь сможешь летать?
– Ох, Яркий, – я покачала головой, явно понимая в чём вся суть происходящего, – это место, это всё как бы, эммм… Обитель хочет, чтоб я приняла божественность, приняла силу полностью, она даже вот, – я пошевелила крыльями, – такое может даровать, но… у всего есть своя цена, откажусь от полноценного становления Хранителем, и крылья тоже исчезнут, так что это бесценный момент, который навечно останется в моём сердце.
Я грустно улыбнулась, почему-то хотелось танцевать. Единственный танец с живыми серебряными крыльями! И Обитель откликнулась, пламя в чаше подёрнулось, затрепетало, стало больше, шире, и полилась чарующая мелодия.[4 - Lisa Gerrard & David Kuckhermann – The Beginning] Я стала кружиться, используя крылья, стараясь вплестись их движениями в гармонию мелодии, то раскрывая их полностью, то вплотную притягивая к телу, то оседая и будто обнимая ими полог Обители. Транс взял своё, я двигалась очень быстро, ярко, будто была этакой вспышкой, снующей из точки в точку, но одновременно с этим я видела, как преображается, переособирается, перестраивается само пространство. В одну сторону, за моей спиной развернулся широкий бесконечный тоннель уходящий в белое сияние, полукруглый верх стал подобен открытому космосу, по бокам же с обеих сторон, как фонари вдоль аллеи со дна серебряного полога стали всплывать бутоны лотосов, и раскрываясь, каждый выпускал небольшую миниатюрную звезду. Эти звёзды были уникальны, как в светимости, так и в размерах. А впереди серебряный полог рассыпался на мелкий песчаный берег, омываемый, казалось бы, чёрным океаном, но если присмотреться, то вода блестела, мерцала. Мой, звёздный океан возможностей, прямо, как я представляла в детстве. Вдали сияло почти севшее за горизонт, или восходящее из-за горизонта, белое светило. Волны создавали ритм, который проходился по всей обители, устремляясь в конец тоннеля за мной, еле зримой белёсой мерцающей волной. Я не помню, как завершился танец, как я вышла из транса, я просто очнулась стоя у края океана, молча глядя в слепящую даль. Ног касалась сияющая теплая пена, не оставляющая ни следа. Пена Вечности…
– Огооо! – дыхание перехватывало, я смотрела и… не решалась больше говорить. Созерцала…
Ярик хотел сказать что-то ещё, но передумал и просто подошел к чёрной воде, сел на корточки, погладил мелкие волны.
– Странно. В смысле всё вообще странно и я к этому уже привык, но эта вода… сухая. Сухое тепло, как от горячего воздуха, но при этом жидкое. Это сделала ты или Обитель? Куда ведет эта вода? Там есть что-то за горизонтом? Или это странная иллюзия? Если это небо и странное солнце не иллюзия, то я бы хотел, чтобы там что-то было, чтобы была жизнь, чтобы в океане кто-то жил и…
Легкий перезвон разнёсся по Обители и возник морской ветерок, в небе появились вынырнувшие из облаков стайки птиц, в волнах появились небольшие медузки, а почти у самого горизонта вынырнула из воды и погрузилась обратно блестящая в лучах звезды, китовая туша.
– Да… что-то в этом духе, но это точно не я сделал, то есть это похоже, словно, это место слушает нас, наши мысли и делает всё таким, каким нам хочется. Но настоящее ли это всё? Или мы видим только иллюзии, которые хотим видеть?
Тьма и Свет с интересом наблюдали за нашим диалогом, не вмешиваясь, я глубинным чутьем ощущала, что им весело и даже по-доброму забавно наблюдать за нашими действиями.
– Сложно отличить от реальности, да и что по сути есть реальность. Всё это воспринимается, как настоящее. Обитель проявляет часть того, что живёт в наших душах, что жило там запертым, неявным, но желанным. Удивительно, как оказывается просто, раскрывать такое. Это Яркий, океан всевозможности, а тоннель, как своеобразное кольцо, кстати, если вдуматься, ну представить, что тоннель огибает энное пространство по окружности, и выводит прям к звезде, – я указала на тоннель, – видишь, там в конце белое сияние, оно как вход, или вход к Вратам в сердце белой звезды Абсолюта, лучи которой касаются бесконечного океана бытия, будто проводят или возвращают туда, где всё возможно. Звёздная вода – сухая, это эфир, элемент, дарующий живатму, субстанцию жизни в целом и единства всего со всем, как то самое дыхание Создателей, наделяющих всё, что есть – способностью быть, являть свою уникальность в многомерности, – я окинула взором бушующие воды, – для меня всё это настоящее, потому что это часть меня и тебя, всё откликается душе и сердцу, а значит – реально… Беспредельная Красота.
– Красиво. И уже не сухо.
С коварной улыбкой Ярик резко вскользь ударил рукой по водной глади, и соленые теплые брызги окатили мои ноги.
– Как-то мне сложно было представить, чтобы в сухой воде жили рыбы, а Обитель откликнулась и сделала воду… почти обычной. Почти. В ней все равно что-то есть, если вглядываться – ощущение, что зрение расплывается и начинаешь видеть что-то… что-то…
Ярик смотрел на воду, и лицо его разгладилось, глаза расширились, а рот приоткрылся, его, словно уносило туда в волны, даже его тело подернулось рябью, как поверхность воды, но потом он помотал головой и вернул прежнее выражение лица.
– Кажется, Обитель соединила то, что сделала ты и то, что хотел я. Но я спрашивал про иллюзорность, потому что, не уверен, действительно ли живут вот эти птицы. Например, если я захочу есть и пожарю какую-нибудь рыбину, это утолит мой голод или…
Мы почувствовали запах жаренной рыбы и синхронно обернувшись увидели деревянный стол, скамьи и жаренную рыбину на большом деревянном блюде, обложенную свежими и варенными овощами.
– Вот это конечно… ух. А…
На столе буквально из воздуха возникла бутылка знакомого мне квискера. Ярик ткнул в неё пальцем, фокусируясь на ней.
– Вот. Вот об этом я говорю. Это квискер, ну или что-то очень похожее. Но его никто не делал, он не выдерживался в бочках, его не разливал в бутылку трактирщик, никто не подсыпал в него специй, он просто возник и всё, прямо из воздуха. Опьянею ли я, если выпью? Наемся, если съем кусок рыбы?
Я засмеялась, божественное «всё что угодно» было весьма эпично натуральным.
– Ярик, я думаю, что это вообще не нужно, ты можешь просто не испытывать голода, мы всё ж полубоги, не люди. А вот если тебе привычно по-человечески с голодом тут быть, то просто ешь так, как в обычной жизни, и наешься. Интересно, правда? Тут может быть буквально всё, что нам захочется, даже мир можно создать, деревья там, горы, дороги… абсолютно всё. Всё зависит от восприятия, если ты считаешь что это иллюзия, то Обитель тебе и даст это понять, ощутить, испытать оное. Сделает так, как пожелаешь…
Ярик протянул руку к бутылке, намереваясь то ли глотнуть, то ли проверить на иллюзорность, но остановился и плюхнулся на скамью, напряженно о чём-то размышляя.
– Обитель сделает. А что такое эта Обитель? Или кто? Чтобы делать такие вещи нужно быть Богом. Шутка ли, мы только что создали солнце и целый океан с живыми рыбами. Но ведь не совсем мы получается. Мы просто подумали, что нам бы такого хотелось. А сделала это Обитель. Кто или что это? Что такое силы Обители и в чем их Источник? Нас учили, что наш Бог тем сильнее, чем чаще и искреннее мы во имя Его возносим хвалу, совершаем деяния и привносим Его в свою жизнь. Но в чём сила этого места, за счёт чего оно делает всё вот это? Я понимаю, что наверное, это как-то связано с магическим огнём в чаше, некая Сила Равновесия… но чтобы услышать нас и отреагировать нужно желание слушать, нужен личностный порыв слышать Хранителей. Даже твой корабль слушает тебя и летит, куда ты говоришь, потому что имеет личность и хочет слушать. А как нас слушает Обитель? Получается у неё есть личность, есть Я? Такой… маленький бог?
Владыка покачал голой, глядя на Ярика с пронзительной, отцовской нежностью.
– И угораздило же тебя податься в каратели с такими-то мозгами… получился бы отличный теолог, толкователь…
Я села рядом и таки откупорила бутылку, кружка появилась рядом. Хм, ну попробуем, оценим. Отхлебнула, да, вполне себе такое же офигенное пойло.
– Класс! Тут можно даже градусы подделать, чтоб позабористее было, – я выдохнула, хорошо, однако, шелест вол, птички, ветерок, почти что, как там, внизу… замааанчиво, – ну, если подумать, то вся сила в целом исходит от Центрального Ядра Изначальности, распределяясь меж разными фундаментальными Аспектами Творения, например такими как: – Тьма, Свет и Равновесие. Мы с тобой пропитаны третьей фундаментальной силой, я чувствую её в себе, её течение, это как серебряная кровь, прогоняемая через серебряное сердце. А всё это место, как сконцентрированная всевозможность в потоке Равновесия. Одно лёгкое касание нашей воли, и может проявиться всё что угодно. Чувства, эмоции, мысли намерения, желания – всё это проходит через сердце, и раскрывается вовне, как наша реальность. Но как только мы откажемся от этой Силы, то и она покинет нас, и мы это место. По частоте не будем совпадать, как и по фундаментальной значимости.
Ярик с грустью посмотрел на волны и отвернулся от воды, поудобнее усевшись на скамье.
– Кстати об отказе. Как это должно происходить? Торжественная церемония или надо сесть на троны и сказать про отказ, или…
Тьма села на скамью напротив, поглядывая на кружку в моей руке.
– Такого никогда не происходило, поэтому я не могу быть полностью уверена в том, как это делается, но и в моей Обители, и в Обители Света есть центральная точка. Здесь это даже не троны, а чаша с огнем. Теоретически отказываться надо, как-то взаимодействуя с ней. Но вы не торопитесь, подумайте. Может все-таки айда к нам? Тебе же нравится такая пластичность, вон как глаза горят, как отплясывала тут, уже и ремонт под себя сделала, восторг в улыбке… Вы интересные, я не против таких соседей. Будете красиво и мягко щелкать Свет по носу, когда он будет слишком бузить…
– Или тебя. Ты регулярно порываешься целые государства превратить в какое-то жуткое неорганизованное месиво…
– Месиво свободно мыслящих индивидов мне нравится больше, чем стройные стадные ряды. Но заметь, это не я съехала с катушек и начала пожирать соседа. Так что щелкать будут тебя.
– Не будут. Они уже решили. Он её точно любит, больше всего любит, даже больше, чем меня, поэтому пойдет за ней. А она говорила, что не хочет быть Хранителем. Не дави на них.
– Я хотя бы попробовала их убедить. Убедить, а не давить. Промывать мозги это ты у нас мастер.
Я обвела океан глазами, всматриваясь в волны, и куда-то глубже них.
– Мне приятно осуществлять такое мгновенно. Вот это великолепие! Захотела – раз и проявила, даже пальцами щёлкать не нужно, всё по велению мысли. Конечно, глаза горят: – крылья, океан всевозможности, живность вон всякая, даже ветер и еда, как в обычной человеческой реальности. Но знаете, где-то глубоко внутри я ощущаю, что за всем этим стоит очень большая ответственность, есть какая-то такая сторона у этой божественности, которая жжёт, как если в бездну смотреть, прям, пробирает нечто такое, с чем я не справлюсь, потому что просто не готова к такому. А ещё в душе есть импульс, который взывает идти дальше. Присутствует некий еле уловимый Зов, я не могу его описать, не знаю что он такое в сущности своей, куда и зачем ведёт, но за этим Зовом очень хочется идти, он имеет какую-то тотальную основу, – я улыбнулась окинув взглядом Тьму и Владыку, – я бы никого из вас не щёлкала, я вообще это не люблю, можно же иначе взаимодействовать, диалогом например, иногда долгим диалогом, ооочень долгим, главное иметь желание что-то донести, такое искреннее чистое желание из самого сердца.
Я задумалась и внутренне улыбнулась. Это ещё кто кого б осаждал, наклепала бы им таких душ, офигевали б десятилетиями, а то и столетиями, а уж о идеях, вообще молчу, у меня идей этих, тонна, одна другой похлеще. Интересно всё-таки, какой бы из меня Хранитель получился… даже представить сложно.
– Жаль, что не получается тебя прочесть, было бы интересно узнать, что за Зов у тебя там в душе. Но видимо твоим Богам виднее. Мы тебя одолжили у них для решения наших проблем, бесцеремонно выдернув из родного мира. Видимо у них есть на тебя планы, и пришло время тебя им вернуть. Здесь ты можешь не торопиться с решениями, время относительно и пластично. Но как сочтешь, что тебе пора – просто иди к чаше. Вероятно, там ты поймешь, что и как нужно говорить. А пока обсудим будущее. Ты помнится, хотела кого-то предложить на роль Хранителей? В Ярике написано, что речь идет о бывшем арбитре Лешике и служанке Агнешке. Только из-за того, что они увидели ворона… Достаточное ли это основание для выбора именно их на эту роль? Ты в них уверена? Какими Хранителями они будут, как ты думаешь?
Надо же, я тут в замешательстве насчёт представления себя в этой роли, а мне ещё и других нужно как-то представить. Ох… Я замерла с намерением полной открытости Тьме и Свету, ожидая хоть чего-то, но было всё так же, как обычно, Обитель молчала. Значит, так это не работает. Я пожала плечами и вздохнула.
– Я попробовала, пожелала, чтоб вы меня прочли, но никакого отклика на это намерение не ощутила, значит моя нечитаемость – это что-то такое, что не убрать даже здесь. Ммм, да, на счёт Хранителей: – во-первых, Лешик очень вдумчивый, умеет слушать и слышать, в нём действительно ощущается мудрость, способность зрить вперёд, ну и не просто же так именно ему несколько раз снился сон, как он нам помогает, да и ворона, по сути, видел только он из всех встреченных мною, а значит, сама Сила Равновесия в нём уже есть. Агнешка очень чуткая, заботливая, нежная, красивая такая душа, к тому же не страшится рисковать, может идти за своими истинными чувствами. Я чувствую, что она может преобразить этот мир, пробудить в нём нечто, что даже я не могу, потому что она душа этого мира, это особая связь её сердца с сердцем Раальдара. Ну и в целом – они любят друг друга, истинно любят, как и мир любит живых этого мира. Я уверена в том, что из них получатся достойные Хранители, не могу сказать, какими именно они будут, но в них я вижу тех, в ком есть сила быть с этим миром до Истинного Вознесения.
– Мы присмотримся к ним.
Это было сказано хором и на мгновение серебряное пламя в чаше стало двойным, черным и белым, всего на несколько секунд, а потом снова вернулся серебристый цвет. Тьма и Свет переглянулись.
– Такого при старых Хранителях не было. Огонь никогда не менял цвет. Ты это почувствовала?
– Да, как-то это было неестественно. Но приятно. Захотелось…
– Стать к тебе ближе.
Это тоже было произнесено хором и снова на мгновение пламя стало черным и белым. Они повернулись ко мне и хором спросили.
– Что происходит, это ты делаешь?
Я улыбнулась, пришли к единству-таки, начало удивительного будущего для этого мира уже прорастает, потрясающе!
– Нет, это не я, это Вы сами. Это и есть Единство Тьмы и Света, вы же сейчас хором отвечали, значит приходили к одному решению, принимали его вместе. Два равных пламени, тёмное и светлое. Равновесие может быть и таким, осознаваемым двумя полярными Аспектами Творения. Не думала, что увижу такое, нам говорили, о подобном, но слушать кого-то это одно дело, а вот стать свидетелем такого явления – это другое, – я ухмыльнулась, – представлю какой мир Вы создадите, когда научитесь принимать вот такие решения, пусть даже и после длиннююющих дискуссий, именно дискуссий, а не споров с драками.
– Как-то от этого Равновесия не по себе. Пусть лучше за Равновесие Хранители отвечают, а то у меня возникло ощущение, словно Он внутрь меня забрался. Предпочитаю быть собой в чистом виде. Нужно побыстрее этих смертных дотащить до хранительства, чтобы такие равновесности случались, как можно реже. Это в чем-то даже приятно, но неправильно.
– Я бы повторил на самом деле, достаточно необычные ощущения. Может ещё пару раз до того, как появятся новые Хранители… А если и они откажутся, может, будем испытывать это чаще…
– Отстань, ты уже пережёвывал куски меня внутри себя, мне хватило, хочу побыть собой без всяких там примесей. Ну, разве, что действительно ещё пару раз, пока будем тащить их к возвышению. Но не чаще.
Владыка мечтательно улыбнулся, глядя на океан.
– Жаль, что мы не знали о таких ощущениях раньше. Интересно, почему мы о них не знали.
– Потому что это противоестественно, и моменты, когда мы с тобой соглашаемся хоть в чём-то, крайне редки. Исчезающе редки. И вообще это всё из-за того, что мы с тобой разделили силы старых Хранителей. Когда передадим их Лешику и Агнешке, нас отпустит эта…
– Тяга. Не уверен, что хочу, чтобы отпускала.
– Ты домогаешься до меня, как крестьянин до крестьянки. Мы между прочим бестелесные и вообще ты мне неприятен.
– Ты тоже не вызываешь восторга. Да, странное наваждение. Пожалуй, все-таки лучше избегать такой разновидности Равновесия.
Я заливалась смехом, такие мииилые, такие прекрааасные и шикарные… ууух! Ах эта улыбка у Владыки, ох уж эти глаза, на меня прям накатило, я не отрываясь смотрела на Него несколько минут и подумала даже, что вот так бы обняла, прижалась, и впилась… оуууу, не-не-не, это ж вообще! Тело ты чего, офигело совсем! Я отхлебнула квискера и потрясла головой, это как-то уж слишком. Сама себе усмехнулась, хорошо хоть покраснеть не могу, надеюсь, что не могу. Затем я снова уставилась на Тьму и Владыку, на мгновенье слегка прикусив губу ощущая толпу странных мурашек по телу. Ничего, ещё пару раз таких «равновесных соприкосновений» и постигнут, что к чему, пора уже, за десять то тысяч лет… хотяяя, может по меркам Богов, десятка тысячелетий это не так уж и много.
– Такое единство не смешивает Вас, не лишает Вас вашей индивидуальной чистоты, пламя же не стало серым, было ровное переплетение двух всполохов, это как раз естественно и правильно, хотя Вам и непривычно, но ничего, потренируйтесь, без подтекста неприязни, просто из любопытства, а там уж, – я опять засмеялась, – сами поймёте.
– Мы её смешим. Свет, она находит нас забавными. Как давно над тобой смеялся кто-нибудь кроме меня?
– Она необычный человек, почти не человек, ещё не Бог, возможно это накладывает свои эффекты и она видит в нас что-то… а может быть, ты слишком долго каталась на её плече и она заразилась твоей язвительностью, но в силу равновесности характера смеется без подколов.
– Она как раз подкалывает. «Сами поймёте».
– Если это и подкол, то гораздо более мягкий и чистый, чем твои. Ты постоянно стремишься унизить, осквернить моё виденье и мои идеалы, а это – совершенно нейтральный юмор.
– Ну, она же все-таки Хранитель… пока ещё. Каким ещё должен быть юмор Хранителей. Интересно, что забавными видит нас именно она. Даже Ярик относится к нам с настороженностью, почтением, щепоткой страха и максимум – позволяет себе попялиться на сиськи этой моей формы. И смертные внизу не считают нас смешными, а она – да. Интересно, в её мире все такие?
– Учитывая, что они веруют в Создателей выше меня и тебя, у них есть представление о более высоком авторитете, более величественных созданиях, а мы для неё в таком случае вероятно, как дети. И, кажется, я прав, у неё лицо очень выразительное, я в точку попал. Мы для неё, как дети.
Тьма скорчила умилительную рожицу и тонким детским голосом, не вяжущимся с телом взрослой женщины, обратилась к Ярику.
– Дяденька, не смотрите на меня так, мне не интересна ваша конфета.
Ярик покраснел и уткнулся взглядом в стол.
Я ещё немного посмеялась, потому что ну никак не могла сдержать такое.
– В моём мире не все такие, как я. Таких вообще теперь, только я и нынешний Эрархат Империи Аум Ра, – весёлость как-то сдуло, и я заговорила каким-то приглушённо-печальным тоном, – я не самый лучший представитель, не то чтоб своей расы, даже среди особенных, я была ну, такое себе, непредсказуемое, непокорное, бунтующее нечто. Я просто хотела жить свою жизнь, но приходилось бороться за это право и иногда я признаю, перегибала палку, хотя кто знает, не перегибай я её, была бы я вообще ещё жива.
Вот же, не думала никогда, что мой смех может задевать, но ладно, постараюсь держать себя в руках, всё-таки они Боги, а я… да кто я такая?! Без пяти минут, снова просто смертная. Нельзя вести себя так с Богами. Я выдохнула и уставилась на закат, почему-то в моём восприятии это было именно закатом. В точку попал, говоришь, агааа, в такууую точку, ухуху… кхм… Ну, хорошо хоть большее не спалил, я ведь не Ярик, я бы, наверное, разревелась и попыталась куда-нибудь спрятаться и… даже не знаю, как вообще смогла бы дальше вести диалог. Когда Владыка заговорил, меня нереально пробрало от его голоса. Не смотри, не смотри, не смотри на него…
– Тем интереснее будет следить за твоей дальнейшей судьбой. Ты настолько яркая точка, что даже вдали от моего мира…
– Нашего.
– Нашего мира, мы сможем с легкостью наблюдать за твоими похождениями, фокусировка внимания на тебе и твоей компании практически не требует усилий.
– Наблюдайте, это будет эпичное зрелище, возможно не долгое но… – не смогла я долго пялиться в стол, как Ярик, – Владыка, а как ты воспринимаешь структуру мироустройства, как его видишь? Любопытно просто. Тьма вот примерно поделилась своим виденьем, интересно теперь узнать твоё.
– Я не могу передать тебе образ, но можно попробовать так.
Силуэт Владыки расплылся, расширился и он стал огромным, но при этом растянуто тонким белым… экраном, висящим в воздухе. Словно бы со всех сторон раздался голос.
– Назови объекты, восприятие которых тебя интересует, а я стану образом того, как я эти объекты вижу.
Я пододвинулась поближе, сосредоточилась и стала перечислять.
– Разумные, неразумные формы живого, планетарные, звёздные, галактические формы, стихии мира, Поток Жизни, эфир, Абсолютный Свет, пустота, совершенство, несовершенство, – было волнительно, словно бы я могла спросить что-то нелепое и глупое, мысли путались, потому я застыла и… больше не смогла выудить из головы что-то стоящее.
Он показывал всё по очереди. Разумных он видел, как сияющие сферы, соединенные нитями между собой в густую мерцающую и переливающуюся паутину рвущихся и строящихся связей. От каждой сферы отходили вверх нити, ведущие к нему самому или к темному облаку (видимо к Тьме). Неразумные были маленькими точечками, лишь изредка имея нити связи друг с другом или со сферами разумных. От них нити к Владыке и Тьме не шли. Планеты он видел как сферы, окутанные светом и тенью, словно шарики в пластилине, который только и ждет, чтобы из него что-то вылепили. Звезды Он видел, как такие же пластилиновые сферы, нитями связанные со своими планетами. Кажется, от класса звезды и планеты зависело количество этого темно-светлого пластилина и его податливость. Когда дошла очередь до галактик на экране появились мелькающие сферы, нити, пятна, словно от очень быстрого полета. Голос прокомментировал, что «Я ещё это познаю». Стихии Владыка воспринимал, как бушующий океан разноцветных энергий, которые легко можно было направить для работы с формированием пластилина. Причем воду и воздух он воспринимал явно более удобными и востребованными, чем землю и огонь, вода и воздух были, словно, подсвечены для Него. Поток Жизни для Владыки был похож на закольцованную реку, пронизывающую планету, впадающую в него и Тьму, разделяясь на два течения, выходящую из них снова в единый бурный поток, который впадал обратно в планету. На эфир Владыка показал вид привычного космоса, только по нему периодически пробегала рябь, как по воде. На запрос о Абсолютном Свете он просто заполнил экран светом, на котором не было ничего кроме света. На запрос о Пустоте экран просто исчез, как и сам Владыка, но через мгновение появился, показывая уже Совершенство, которое было таким же, как Абсолютный Свет – сияющим экраном. В качестве несовершенства фигурировало серо-черное месиво, в котором промелькнуло знакомое лицо Тьмы. Тьма бросила в экран рыбину с тарелки, и она со шлепком упала на пол Обители, пролетев экран насквозь. Владыка вновь сложился в себя, сохраняя невозмутимость, не обращая внимания на прожигающую Его взглядом, Тьму.
– Ты удовлетворена?
– Почти, но есть ещё некоторые нюансы. Нити. В твоей картине восприятия они проскальзывали. Значит, наверное, в нечто подобное я и заглядывала, – я встала и начала расхаживать из стороны в сторону, то расправляя, то прижимая к себе крылья, – правда, там было кое-что ещё, от множества очень ярких и толстых нитей исходили менее яркие и потоньше, а от них и вовсе будто прозрачные, тонкие паутинки. Последние ветвились очень быстро, их сложно было зацепить взором, а уж коснуться, вообще не удавалось. Когда касаешься какой-то яркой толстой нити, то раскрывается нечто, что позволяет видеть не совсем во времени, как бы саму связь причины и следствия, только не всегда причина рождается первой. Скажем так, показывается куча эпизодов из жизни, выборы которых раскрывают определённое будущее, и из точки в сейчас можно так сделать, чтоб какого-то варианта будущего не было. Что происходит, когда сплетаешь яркие большие нити? Я пробовала, и у меня получилось, не с первого раза, но я так и не поняла что сделала, а главное, почему после этого так громко гудело всё пространство несколько часов. Это было невыносимо.
– Яркие большие нити между чем и чем? Если между смертными, то это создаст между ними прочную связь, притяжение. Речь не обязательно о любви или порывах к размножению, иногда это просто необъяснимая для них тяга к общности проживания некоторых моментов или ощущений. Если нить между разумным и животным – почти то же самое, только в меньшем объеме, меньшая глубина связи. Если речь о предметах, то обычно такую нить можно создать между смертным и каким-нибудь артефактом. Тоже связь, притяжение, ощущение правильности владения этим артефактом. Возможно осознание некоей миссии связанной с этим артефактом.
– Нет, кажется я немного о другом, это как большая сеть событийного уровня, формирующая определённый ветки развития того или иного будущего в планетарном, а может быть и не только в планетарном масштабе, хотя души там несомненно участвуют.
