скачать книгу бесплатно
Её отпустили, но обступили, чтобы она не могла вмешаться. Ан-ньи, прижатая с обеих сторон потными телами брави даже не могла вытащить меч или кинжал, либо поколдовать. К-Кэн едва заметно кивнул ей и повернулся к Коню:
– Какие правила?
Тот рассмеялся, закинув голову и щеря крепкие зубы:
– До первой крови, конечно. Ты что, не знаешь, что смертельные дуэли у нас запрещены?
– Ладно, – бросил К-Кэн, неуверенно переступая с ноги на ногу.
Конь театральным жестом красиво выхватил длинный меч и выписал им в воздухе изящный вензель, рисуясь перед дамами. Те с готовностью захлопали в ладоши и жеманно захихикали. Мужчины засвистели. Стали делать ставки, правда, все больше не на провинциала-Волка.
Высокий, стройный Брави-Конь, лихо отсалютовав, обрушился с градом ударов на Волка. Тот, не желая начинать знакомство с Дном с убийства, только защищался. Он отступал, коротко и выразительно, сухо отбивая шквал ударов длинного меча. Его оружие оказалось заметно короче и пробиться с простой контр-атакой не представлялось возможности. Как К-Кэн и ожидал, скоро заносчивый брави выдохся и снизил темп. Ведь ему приходилось не столько орудовать тяжёлым мечом, сколько бегать за ускользающим противником.
Зрители освистывали Волка:
– Трус!
– Дерись наконец-то!
– Будь мужиком!
И тут кто-то сбоку просунул незаметно палку и подставил Волку подножку. К-Кэн рухнул, и брави, подскочив к нему, нанёс несколько уколов и порезов. Он собирался воткнуть лежащему клинок и в сердце, но К-Кэн уже вскочил и отбил смертельный удар. Из ноги у К-Кэна потекла кровь, просачиваясь сквозь одежду и ярко пятная песок.
– Ты победил, – признал он, опуская оружие, так как кровь пролилась.
Но брави сделал неожиданный выпад и проткнул руку опешившего юноши, зубоскаля:
– Разве? А я и не заметил… и не услышал. Продолжаем, конечно!
– У тебя слишком длинные уши, приятель, чтобы не услышать, – ответил К-Кэн. – Ты, верно, из клана Осла?
Конь заскрежетал зубами:
– Тогда подохни, простофиля.
Кровь текла из раны на предплечье у кисти, и скользкая рукоять выпала из пальцев юноши. Он пошатнулся, слабея. А Конь с криком метнулся вперёд, со свистом разрезая воздух широкими ударами и не давая жертве возможности поднять меч. К-Кэн едва успел посторониться, успев выхватить нож и отбив клинок. Затем, хромая отступил к бамбуковой изгороди. Брави, стараясь прорваться поближе, резко сделал длинный выпад, чтобы проткнуть обессилевшую жертву в решающей атаке.
Но К-Кэн неожиданно прыгнул ему навстречу. Он едва-едва разминулся с длинным клинком, и сталь только царапнула его по груди, разрезав рубашку. Лезвие меча по инерции прошло между прутьев. А К-Кэн схватив поравнявшегося с ним брави одной рукой за одежду, второй толкнул в затылок. Брави не оставалось ничего другого, как врезаться лицом в решётку. К-Кэн немного подправил направление удара, который оказался неожиданным и сильным. И теперь голова Коня с трудом, но пролезла между двумя стволами бамбука, едва не оставшись без ушей. И безнадежно застряла там. К-Кэн укоризненно покачал головой:
– Я же честно предупреждал тебя, приятель, что уши слишком длинные. А сейчас я спешу.
Толпа на мгновение притихла, а потом в круг прыгнул второй брави-Орёл. Он выхватил абордажную саблю и, бешено размахивая ею, налетел на окровавленного К-Кэна с воплем:
– Да ты разорил меня, деревенщина! Я всё поставил на Коня!
И он, широко размахнувшись саблей, обрушил её на Волка. К-Кэн тут же мгновенно присел, подхватил с песка тонкую палку, из-за которой споткнулся, и ткнул концом в горло Орлу. Тот, налетев на конец палки, резко остановился, как вкопанный. От удушающей боли он захрипел, стал наливаться кровью и бросил саблю, схватившись за раненное горло. Потом повалился на песок, держась за горло и хрипя.
Всё это заняло одну три секунды.
Не обращая внимания на раненого Орла, катавшегося по площадке, К-Кэн встал и устало обронил, зажимая рану:
– Тебе же сказали, приятель, что спешим.
Он обвёл глазами собравшихся и нагнулся, подбирая свой меч. Потом обвёл круг лиц мёртвым взглядом. Но воцарилась тишина и никто больше не решился на поединок. Толпа расступилась перед ним, и он похромал к Ан-ньи.
– Пошли, – предложил он ей, стараясь не показывать, насколько болят раны.
Но Ан-ньи неожиданно упёрлась и возмущённо помахала рукой Близнецам:
– Господа! Тут многие мне здорово задолжали по ставкам! Один Орёл вон сколько поставил! Одна я заложила на Волка!
Близнецы равнодушно уставились на неё. Ан-ньи тут же добавила, жизнерадостно улыбаясь:
– Половина денег вам, конечно, за посредничество!
Братья тут же встрепенулись, расправили плечи и метнулись к ней, разбрасывая толпу, как траву:
– Кто? Сколько?
Через десять минут они покинули площадку брави, оставив тех обобранными и приунывшими. Близнецы повеселели, позванивая талерами, и уже заметно более благосклонно обращались к Ан-ньи. Они щедро посвящая её в тонкости разборок между бандами, пока она перевязывала раны К-Кэна.
Перейдя через пятидесятиметровый железный мост на цепях, им пришлось взобраться по крутым ступеням в горку ещё на несколько сотен шагов по высоким ступеням, что далось К-Кэну не так просто. Там, на вершине серой скалы и располагался участок метров сто на двести, где и стоял маяк с другими постройками. С двух сторон: слева и спереди-сбоку возносились высокие отвесные скалы, на вершинах которых белел снег. Сбоку к ним прилепился высокий маяк. С третьей стороны, сзади, располагался единственный вход-выход через железный цепной мостик. А вот с четвёртой: справа-спереди, открывался великолепный вид на гавань главного порта и безбрежный океан. Площадка находилась настолько высоко, что оттуда, оглянувшись, можно было любоваться даже Парящим замком-дворцом, вращающимся над садами Рая. Ветер сносил зловоние Дна к гавани, и место оказалось неожиданно спокойным и свежим.
– Как красиво! – восхитилась Ан-ньи.
Она засмотрелась в широкие просторы океана с редкими белыми парусами торговцев, рыбаков, а вдали и строгих кораблей военно-морского флота Империи.
Справа участок маяка, нависал на метров сто над Дном, квартал Волков. Тут его ограничивала метровая изгородь, сложенная из грубого тяжёлого камня. Кладка изгороди обветрилась, расшаталась и кое-где вовсе обвалилась. Из такого же увесистого камня сложили и просторную длинную конюшню на сотню лошадей, а также сарай наподобие казармы, в котором можно было спокойно разместить сотню-другую солдат. Всё находилось в крайне запущенном состоянии, участок полностью зарос травой, покрылся слоем пыли и нечистот.
При ближайшем рассмотрении корчма-харчевня-постоялый двор, как ты его ни называй, оказалось неказистым приземистым одноэтажным зданием. Единственным его достоинством являлось то, что оно было крепким, сложенным из камня, крытое сланцем, видно, строили на века.
– Да, здесь можно продержаться пару-тройку дней в осаде, – одобрительно заглянул в узкие, как бойница окна К-Кэн.
В корчме было шаром покати, лишь споро разбежались мыши, питавшиеся невесть чем. От имущества предыдущего владельца остались только кучи рваной одежды да бурые пятна на полу, рождающие мрачные мысли.
В двадцати шагах от таверны через небольшой дворик вырастал прямо из скалы толстый и высокий маяк. На щедро окованной толстенной стальной решёткой дубовой двери маяка висел амбарный замок неимоверной величины. Уж этот-то находился в прекрасном состоянии, массивный и смазанный, как-никак – маяк объект важный. Окна в толще стен прорезали высоко и совсем узкие, только кулак и просунуть. Да и кладку выложили прекрасно, без швов. Сплошь гладкий скользкий серый камень, не выветренный и не сколотый. По такой стене ни за что не вскарабкаешься, видно, что без магии не обошлось.
– Идём назад? – повернулся к девушке К-Кэн.
– Погоди. Смотри, здесь ещё одна дверь!
В густой тени под деревьями и за колючими кустами в углу действительно виднелась низкая, метр на метр дверка, сплошь оббитая толстенными бронзовыми полосами. Ан-ньи пригляделась повнимательней, заметив, что полосы внушали уважение своей необыкновенной толщиной и оказались щедро покрыты многочисленными охранными магическими рунами.
– Защитные руны? Какой-то старый язык? – пощупала их Ан-ньи.
К-Кэн подошёл и провёл рукой по рунам. И заговорил вполголоса, прикрыв глаза:
– «Открывший дверь найдёт за ней не только свою смерть…»
Ан-ньи в восторге улыбнулась:
– Ты знаешь древние языки? Кто тебя учил?
К-Кэн потёр лоб в растерянности:
– Меня отец обучил шести языкам хорошо, а ещё восемь знаю так себе. А что касается этих рун, так это будто кто-то внутри меня тихо подсказывает их общий смысл. И я вдруг начинаю понимать этот язык.
– Тогда это тоже Дар Талисмана? Вот здорово! Тут у меня есть с собой пара древних книжек. Шаман подарил, видно, сам не мог прочесть, вот ты их и…
– Ещё чего! Какие такие «книжечки»? Мы здесь для чего? Есть дела и поважнее – найти убийц-карателей. Не привыкай тут, не пускай корни, Ан-ньи. Пойми, что у нас нет времени разживаться добром и традициями… Ладно, пойду осмотрю здание корчмы с тыла. А то надо бы и побыстрее отремонтировать, открыть дело, иначе нас эти упыри выставят. Наймём пару работников, ведь сидя здесь или праздно шатаясь по городу, нам мало кто что скажет полезного об карателях. А тут пьяные языки столько наболтают, что только держись…
И он отправился в обход новых владений, везде заглядывая и открывая все двери, чтобы проветрить затхлые помещения. Там и присел на солнце, чувствуя, как Талисман заживляет раны и затягивает их.
Но женское любопытство всегда оказывалось сильнее любых запретов.
Когда юноша ушёл, Ан-ньи снова приблизилась и занялась заколдованной дверкой вплотную. Для начала ещё раз внимательно осмотрела её и прощупала на предмет скрытого рычага или кнопки. И ничего не нашла. Либо рычаг находился не здесь, либо оказался так искусно замаскирован, что ничем не отличался от массива камня скал.
– Просто замурована? Если есть дверь, то она должна и открываться! – она потолкала и подёргала дверку.
Та даже не шелохнулась, что всерьёз раззадорило девушку. Тогда Ан-ньи стала сплетать заклинание Отпирания замков. Сплетение творилось долго и сложно. У неё с непривычки пальцы устали сплетать многочисленные магические узоры, переходы и подтверждения, но, в конце концов, заклинание было доведено до конца. Раздался хлопок снаружи и… ничего не произошло. Потом её толкнула в грудь магия Защиты рун, опрокинув на спину в пыль. Времени ушло достаточно много, а эффект – ноль.
– Туда не суйся, тётка! – раздался сзади тонкий детский голос.
Ан-ньи вздрогнула от неожиданности, как будто её застали за преступным делом. Девушка вскочила и спрятала руки за спину.
«Это же надо так увлечься, что и по сторонам перестала смотреть. Что-то я в последнее время вообще стала рассеянной», – посетовала она с досадой про себя.
Сзади из-за угла выглядывали несколько оборванных фигурок местной детворы. Чумазые и всклокоченные, они выглядели испуганными:
– Там живут сумеречники! – выпалил тот, что поменьше и зажмурился, закрыв ладошкой рот.
– Кто-кто? – недоверчиво переспросила Ан-ньи.
– Призраки! Они выходят иногда лунной ночью и им лучше не попадаться! – авторитетно подтвердил тот, что постарше.
– И ты их видел? Сам? – усомнилась девушка.
– Не видел, конечно, – неохотно признался малец. – Потому как все те, кто их видел, пропадают. Насовсем. Навсегда.
– Значит, никто их не видел, но они есть? – скептически подняла брови Ан-ньи.
– Конечно! Ну… как наши боги. – уверенно зачастил он. – Их ведь тоже никто не видел, да? Но они точно есть. Мы же в них верим? Вот мы все из клана Кошки, и Великая мать Кошка существует?
– Конечно, – убеждённо ответила Ан-ньи.
– Вот я не верю в эту мать, – возразил К-Кэн, хватая двоих пострелят за шиворот. – А вы тут что делаете, шмакодявки? Как мне вас наказать за вторжение?
Дети сразу стали скулить, изображая обиженную невинность, и К-Кэн их со смехом отпустил:
– Ладно, ладно, я пошутил.
Ан-ньи всплеснула руками:
– И это просто замечательно, что все «ароматы» Дна сносит в море. И тут очень мило… Здесь можно обставить всё, как в сказке! Вот здесь мы разобьём цветник с бархатцами. А тут будут стоять столики для посетителей… А вот здесь посадим красивые кусты…
К-Кэн закатил глаза:
– Начинается…
Теперь уже переглянулись дети. Недоуменно пожали плечами и показали в сторону конюшни:
– За углом есть ещё и конюшня с казармами. В ней тоже водятся призраки. Но эти не убивают. Приходят, пьют кровь и уходят по ночам, – охотно поведал им самый младший Кот.
К-Кэн развернулся к Ан-ньи:
– Кстати, о лошадях. Приведи наших сюда. Возьми с собой старшего мальца.
– Сюда?! – вытаращил глаза малыш. – Вы будете здесь жить?
– Ну да, сюда. А что?
– Да коней сразу наши местные сопрут и на беляши пустят!
Ан-ньи потрепала её густые лохматые волосы:
– У нас особые крестьянские кони – к себе чужих не подпустят. Да и запереть конюшню всегда не помешает на ночь. А теперь собирайте хворост и дрова – будем убираться и греть воду. А потом мыться и готовить еду.
– Не-е-т, – сморщился старший. – А можно сначала еду, а потом мыться?
– Договорились, – «согласилась» Ан-ньи. – Сначала мыться, а потом еда.
Двое детей тут же побежали за дровами. Потом под руководством К-Кэна, который сидел на чурбаке, связав веники, начали выметать сор, собирать по углам паутину. У корчмы оказалось четыре спальные комнаты, кухня, кладовая и большой гостевой зал. В подпол вела широкая лестница. Там простирались выдолбленные в скале обширные прохладные пустые кладовые. В крошечные зарешеченные окошечки скупо проникали прямые лучи яркого солнечного света. Пол усыпали обломки мебели, полуобгоревшие поленья, катышки вездесущих мышей и крыс.
Вскоре рыбная уха была сварена. И все насытились, особенно дети, тщательно вытирающие хлебными корками миски. Перед тем, как отпустить их, она сплела заклинания, и магия залечила ссадины, не затянувшиеся ранки, потёртости. Дополнительно подлечила у старшего ступню, а у младшего больной нос.
К-Кэн попросил их перед уходом:
– Я покупаю старые книги. Заплачу хорошо. Приносите всё, что попадётся.
Они с готовностью закивали головами и стайкой умчались прочь, оставив взрослых наедине с их взрослыми проблемами. К-Кэн, убедившись, что их никто не сможет подслушать, сел за стол и стал барабанить пальцами по одной из книг Ан-ньи:
– Нам, можно так сказать, повезло с этой развалюхой… Кстати, здесь стена двойная и есть слуховые отверстия как раз там, где удобнее всего ставить столы. Будем по очереди слушать…
– Без этого никак. Кстати, возможно, что в Империи слишком долго всё было тихо, и скорее всего эта шайка монахов готовит какой-то переворот. Надо потолкаться в церквях, храмах и присмотреться к порядкам – у кого-то явно найдётся столько воинственных слуг и средств, чтобы провернуть большие операции. И вряд ли таких крупных храмов-культов здесь много. Скорее всего, что меньше десятка. Завтра я начну их просеивать, пока ты тут для отвода глаз займёшься хозяйством…
Ближе к вечеру пришел смотритель маяка с помощниками. Им оказался седой Енот. Его молодые помощники абсолютно без энтузиазма, но с отборной руганью отперли маяк и затянули туда несколько большущих кувшинов с дурно пахнувшим маслом. Наблюдая за ними, К-Кэн и сам быстро постиг науку разжигания сигнального огня и регулировки отражателей.
После их ухода Ан-ньи налила в мисочку молока и отнесла её к таинственной не отпираемой дверки у маяка:
