Per Tempus

– Спокойной ночи, Анита. Я буду неподалёку, если что. – сказал Ресс и вышел из комнаты.

Я прикрыла веки и постаралась расслабиться. Лежала минут двадцать и пыталась ни о чем не думать. Но одна навязчивая и беспокойная мысль засела в голове, всё время ускользая от меня, не давая зацепиться.

Что же не так? Что же не даёт мне покоя?

Так, надо построить логическую цепь. Первое звено. Сильный эффект флешбэка выявил два одинаковых сходства прошлого времени с настоящим. В следствие чего следует второе звено. В тот холодный мартовский день, когда я подарила Максу браслет, я видела друга в последний раз. Отсюда выявляется третье звено. Мальчику тогда было двенадцать лет, соответственно, сейчас могло бы быть чуть за тридцать.

Одновременно с этой мыслью подсознание отправило мне новое чёткое видение.

У Макса тоже были зелёные глаза…

Щелчок! Озарение!

Я распахнула веки и резко села в постели. Притуплённая лекарством боль колкой иглой прошлась по телу. Я тихо выругалась и снова прилегла. Но от безумной догадки в голове творился самый настоящий хаос. Мне хотелось встать или убежать, но я лишь беспомощно вертела головой, а взгляд мой нервно метался по комнате.

Может ли Ресс быть Максом? А Макс Рессом? Мой милый, дружелюбный мальчик и суровый, воинственный мужчина один и тот же человек?! Нет, нет, нет. Это бред. Это чушь. Макс не мог вырасти солдатом, убивающим людей. Это невозможно. Хотя если он рос в условиях жестокой войны…

Но ведь Ресса зовут по-другому! Или же он решил поменять имя? И тот факт, что у него тоже есть младшая сестра… Так же, как и у Макса. Как же звали малышку? Эйлин? Алина? Лина! Боже, ещё одно совпадение!

Ресс и Макс… Одинаковый цвет волос и глаз, похожие черты лица, знакомая улыбка и жесты. Почему я не замечала этого раньше!? Почему не сложила два на два? И этот странный взгляд, когда командор впервые увидел меня. Неверие, шок, узнавание…

Боже, О Боже. Он узнал меня! Тогда, на празднике. Он вспомнил меня!

Я застыла с широко распахнутыми глазами и начала судорожно вспоминать каждую деталь того вечера и следующего дня. Ресс ведь так и сказал при личной встрече – ты невероятно сильно напоминаешь мне одного человека из прошлого. Он имел в виду меня…

И сегодня, когда при виде кулона выражение его лица из спокойного переменилось в ошеломлённое. Наверно он вспомнил, что дарил похожий своей подруге! Но не мог понять откуда это украшение появилось у меня.

Ох, всемогущие небеса… Какие непередаваемые эмоции должно быть испытал Ресс, когда увидел двойника друга из своего прошлого! И спустя столько лет возможно ли, что он до сих пор, пройдя труднейшие жизненные испытания, мог помнить меня?

Я тревожно заёрзала на месте, не в силах поверить в открывшуюся нереальную правду. Теперь обстоятельства и причины нападения на меня, и даже то знание, что я переместилась на двадцать лет вперед не шли ни в какое сравнение со знанием, что Макс мог быть лидером целой колонии. Это казалось невероятным. Немыслимым.

Ресс – это Макс. Мой Макс, который всегда переживал за меня. Мой Макс, который всегда защищал меня. Тот, которого мне больше всего не хватает в этом страшном будущем. Неужели я нашла его?

10.

Около часа я сидела в одном положении, вновь и вновь прокручивая в голове всю информацию, способствовавшую ошеломительному открытию. Я позабыла о своей физической боли, ранах, усталости. Мне хотелось вскочить, побежать на поиски Ресса и выяснить всё прямо сейчас. Убедиться, что я не брежу. Но что я ему скажу?

Привет, я и есть твоя подруга Анита из прошлого. Просто я переместилась во времени и поэтому не постарела. Ничего необычного, короче. Ну, как ты сам? Как выживал эти двадцать лет?

Полная ахинея. Меня выкинут из города или, того хуже, упекут в дурку. Но как же вести себя дальше, зная, что мой лучший друг, выросший в настоящего предводителя, ходит совсем рядом и я не смогу запросто поговорить с ним?

Я ворочалась на кровати, прислушивалась к звукам, которые подскажут, что мужчина вернулся. Мне бы позвать его, окинуть взглядом хоть один раз. Но вокруг царила глухая тишина. В конце концов разрядившийся организм решил отключить кнопку питания, и я заснула.

Звук посуды завершил мой сон поздним утром. Я разлепила глаза и увидела у постели Нейта, ставившего поднос с чашками на столик. Мальчик заметил моё пробуждение, весело улыбнулся.

– Доброе утро, соня! Как самочувствие?

– Пойдёт. – отозвалась я, старательно приподнимаясь с кривой гримасой на лице. – А что ты тут делаешь?

– Командор велел принести тебе поесть. Давай, налетай.

– А где он сам? – От мысли о вчерашнем открытии, моё сердце ускорило свой ритм.

– Разбирается с твоими обидчиками. – серьезно ответил Нейт.

Я спустила ноги на пол, подросток присел рядом. Аромат мятного чая коснулся моих ноздрей. Я взяла с тарелки булочку и поделилась половиной с новым знакомым.

– Их поймали? Кто они?

– Подговоренные напасть на тебя женщины, вроде они работают на складе или на ферме. Но кто им велел это сделать я не знаю. Кажись ты заимела врагов. – задумчиво произнёс юноша.

– Похоже на то. Но как Ресс нашёл их?

– Оо, он вчера поднял на уши весь корпус охраны. Ну и кипиш тут был из-за тебя! Мистер Ресс метал гром и молнии и не успокоился пока не нашёл преступников. Вроде поймать их по горячим следам было не так уж и трудно. Тем более ты, говорят, оставила на лице одной отметку?

– Да, припоминаю такое. И что теперь с ними будет?

– Обычно при каком-либо правонарушении четыре сподвижника собираются вместе на заседание и выносят приговор. В несерьезных случаях это общественные работы или пару недель в камере. А при серьезных преступлениях грозит выселение из колонии и тюрьма в столице.

– Что думаешь будет с этими женщинами и с тем, кто их натравил на меня?

– Командор был в страшном гневе, так что думаю им грозит как минимум год заключения.

Вряд ли Ресс отправит свою девушку в тюрьму. Хотя лично я бы привязала её к позорному столбу и повесила на шею табличку с надписью «ревнивая, психбольная дура, которая вершит разборки чужими кулаками над невинными людьми». Нет, серьёзно. Какой нормальный человек будет организовывать нападение на другого, не разобравшись в ситуации? Либо мерзкая злодейка, либо особа, возомнившая себя безнаказанной. И что командор в ней нашёл?

– Надеюсь их рассудят по справедливости. – сказала я.

– Интересно, кто же стоит за этим? Кому ты насолила? Я видел раньше избитых людей, но чтобы с такой дикостью… – произнёс Нейт, в раздумьях почесывая затылок. – Кхм, я, конечно, совсем не трус, но вчера знатно перепугался за тебя.

– Спасибо, что пришёл на помощь, что спугнул преступниц. Ты мой герой. – похвалила я его и улыбнулась.

Парнишка зарделся и гордо выпрямил спину.

– Обращайся. Храбрый Нейт всегда придет на подмогу.

Мы допили чай, после Нейт собрался уйти, передав от Ресса послание, чтобы я оставалась здесь до его возвращения. Даже если бы мне не было велено этого, я бы все равно дождалась прихода мужчины. Мне буквально жизненно необходимо было узнать ответ на свой главный вопрос про теорию «Макс=Ресс». А вопрос про то, кто приказал напасть на меня был уже второстепенным.

Я медленно поднялась на ноги, привыкая к ощущениям в теле. Благодаря тугой повязке ноющая боль в рёбрах немного притупилась. Я неторопливо прошлась по комнате, где помимо кровати и столика, стоял черный шкаф для одежды. На полу постелен темно-серый ковролин, на потолке висел декоративный светильник. Из спальни я сразу попала в просторную гостиную, но, прежде чем осмотреть её, посетила ванную комнату. С зеркала над раковиной на меня смотрело побитое лицо с рваной раной на скуле и опухшей синюшней губой. Волосы торчали в разные стороны, под красными белками глаз залегли тёмные круги.

– Ну и видок. – пробормотала я.

Сделав свои дела и кое-как приведя себя в порядок, я вернулась в гостиную. В ней стоял большой кожаный диван, перед которым лежал однотонный ковер с густым ворсом. У одной из стен располагался книжный шкаф. (Настоящая сокровищница, так как в этом мире книги считались уникальным дефицитом). Из высокого окна, занавешенного плотными портьерами, был выход на балкон. А в противоположном конце находилась мини-кухня. В принципе, обстановка квартиры для главы города была не слишком вычурной. Лаконично и с удобствами. Следы женского присутствия обнаружены не были.

Я вышла на открытую лоджию. Там стояло плетёное кресло и пепельница. А вид открывался впечатляющий: отсюда был виден практически весь Прайм. Стена плавным овалом шла по всему периметру города. За её пределами, на юго-восточной стороне рос лес, а на западной виднелись густо заросшие растительностью развалины покинутого района. На территории колонии тоже, то тут, то там, стояли разрушенные здания и даже местами были заметны следы давних обстрелов и бомбардировок. С высоты пятнадцатого этажа всё было видно, как на ладони. Справа дымящиеся трубы фабрики, слева фермерские земли, теплицы и коровники. Прямо главные ворота и стоянка для военных машин. Между домами виднелась зелень деревьев, кустов. Солнце мягко освещало силуэты людей, сновавших туда-сюда по своим делам. Жизнь в колонии шла своим ровным порядком.

Видимо не зря Ресс выбрал себе эти апартаменты. Вся колония под наблюдением. Интересно, о чем он думает, когда стоит здесь, окидывает взглядом свои владения? Каким невероятным и несомненно сложным образом он достиг таких высот! В голове промелькнули воспоминания с Максом, которые я могла выудить из памяти. Он всегда представлялся мне особенным мальчиком. Храбрым, справедливым, добрым. И я даже не представляю через что ему пришлось пройти, чтобы стать тем, кем он теперь является. Жестким, неприступным, хладнокровным.

Тысячи вопросов вертелись в уме, адресованные Рессу, себе, а особенно своей судьбе. Моя жизнь превратилась в нервный клубок из смятения, неизвестности, риска. Я не представляла к чему всё идёт и где этому будет конец. Как долго я смогу продержатся среди бесконечного опасения за себя, среди равнодушия окружающих, не имея ни малейшей надежды на лучшие времена?

От яркого дневного света разболелась голова и я зашла внутрь. Взяла с полки сборник рассказов Филипа Дика, села читать. Только боль в боку мешала сосредоточиться. В обед снова явился Нейт, неся с собой пакет с едой.

– Ну, что-нибудь новое выяснил? – тут же спросила я.

– Да всё так же. Командор с остальными ещё в ратуше, допрашивают причастных, очевидцев. Я хотел поспрашивать отца, но заседание закрытое, поэтому меня не пустили.

– Очень радует, что не стали затягивать с процессом. Даже удивительно.

– А что удивительного? Командору ты нравишься, раз он сам взялся за расследование. А виновные должны быть наказаны сразу, чтоб другим уроком было.

– С чего ты взял, что я нравлюсь командору? Глупости. – зацепилась я за первое высказывание парнишки.

– А как иначе? Я вчера впервые видел его таким взволнованным. А ведь он немало ужасов вынес за эти годы и характер у него закалённый.

– Если заседание закрытое, значит про случившееся никто не знает? – перевела я тему. О симпатии Ресса ко мне подумаю в одиночестве.

– Пока тишина. Но увидишь, к концу дня каждый житель будет знать об этом. Слухи здесь разносятся быстро.

– Весело. Больше всего я мечтаю о славе слабачки, побитой двумя женщинами. – саркастично произнесла я.

– И никакая ты не слабачка. Ты дралась с ними на равных, не дала себя в обиду. Мистер Ресс хорошо тебя обучил.

Нейт чуть склонился ко мне и заговорщически прошептал:

– Скажу по большому секрету. Когда мы с тобой боролись, я тебе даже не поддавался.

Я приподняла брови, изображая деланное изумление.

– Да ты что? А я-то думала…

– Ладно. Мне надо возвращаться в школу. Когда поправишься заходи в гости. Мы с отцом живем на десятом этаже.

– Хорошо. Но вряд ли я задержусь тут надолго.

После ухода парнишки, я вернулась в комнату, выпила обезболивающее и прилегла подремать. Проснулась на закате. Длинные тени уходящего дня очертили пространство густым янтарным цветом и симметричными линиями. Я встала, прошла в гостиную. Там никого не было. Наверно, Ресс должен прийти с минуты на минуту. Я умылась, причесалась и, думая, что из-за синяков похожа на разрисованного клоуна, села на диван в ожидании мужчины.

Вот только от нахлынувшего волнения усидеть на одном месте было трудно. Я прошлась по комнате, вышла на балкон. Минут двадцать наблюдала за случайными прохожими, за окнами в домах. Закрыла глаза, глубоко вдыхая запах свежего воздуха, который за столько лет очистился от выхлопов бесконечных машин и губительного воздействия химических элементов.

Щелчок открывшейся двери заставил меня вздрогнуть. В груди взволнованно забилось сердце. Я вцепилась в перила балконной решетки, не решаясь обернуться.

– Анита? – позвал Ресс из гостиной.

– Я здесь. – чуть хрипло откликнулась я.

Шаги за спиной приблизились и остановились в паре метров от меня.

– Как твоё самочувствие? Получше?

Я не спеша повернулась, мой взгляд плавно скользнул по крепкой мужской фигуре. Остановился на красивом и строгом лице. Я смотрела на него во все глаза, а в горле образовался спазм. Теперь этот недосягаемый мужчина предстал передо мной совершенно другим человеком. Потому что я знала его.

Это Макс! Это точно он! Он живой и настоящий. Мой маленький друг…

Теперь в каждой черте, в выражении глаз, в любой позе я видела только его. Как же я не замечала этого раньше?! Ведь знакомые манеры так и проскальзывали в нём! В наружности Ресса всё вроде было как прежде: стать, серьёзность, уверенность. Но в глубине него, я точно знала, ещё жил тот чудесный мальчик, каким я его помнила. Тот Макс, что не раз спасал меня от тирании отца. Тот Макс, что всегда поддерживал меня в любой ситуации. Тот Макс, в глазах которого стояли слёзы, когда мы прощались навсегда…

– Что с тобой? Ты в порядке? – немного обеспокоено спросил мужчина, выводя меня из задумчивости.

Наверно я слишком странно пялюсь на него.

– Да. Да, всё нормально. – я отвела взгляд в сторону и понадеялась, что не выгляжу нелепой.

– Нейт приходил? Ты поела? – теперь в каждой фразе Ресса мне слышались интонации Макса. Это было мучительно и радостно одновременно.

– Да. – я была в силах говорить лишь простые ответы.

– Хорошо. Сегодня снова переночуешь у меня, а завтра посмотрим на твоё состояние.

– Не… Не стоит. Я в… – голос не слушался меня и дрожал.

Мужчина сделал шаг ближе и тревожно спросил:

– Что такое, Анита? Ты сама не своя. – его участливый тон ещё более вывел меня из равновесия.

Мои глаза увлажнились, дыхание сбилось. Я чувствовала, что вот- вот потеряю контроль над собой. Видимо моё нервозное состояние не укрылось от наблюдательного взора Ресса. Он предложил мне присесть на кресло, а затем принес стакан воды.

– Подыши, закрой глаза и постарайся расслабиться. Я пока отлучусь в душ, а ты подожди меня здесь. – успокаивающим тембром проговорил мужчина.

Я кивнула и прикрыла веки. Вскоре я смогла вернуть своё самообладание, непреклонно приказав себе не раскисать и собраться. Я должна держать себя в руках. Макс не должен знать, что я узнала его. Это только навредит.

Примерно минут через десять он вернулся, окутывая меня ароматом свежести и мужского одеколона. Я не смогла не посмотреть на него. Влажные короткие волосы, новая футболка, сильные загорелые руки – всё это так и грозило снова выбить меня из колеи.

Я отвернулась, откашлялась и задала логичный вопрос:

– Как прошло заседание? Вы наказали виновных?

Ресс подошёл к перилам, достал из кармана спички с сигаретой и закурил. С ответом не спешил.

– Этих женщин подослала Бренда, не так ли? – снова спросила я.

– Да.

– Почему она это сделала? Чем я ей помешала?

– Скажем так, у неё болезненная привязанность ко мне. Она собственница.

– И что ей будет? Вы простите её?

– С чего вдруг? – с недоумением на лице нахмурился мужчина.

– Нуу… Вы же вроде… вместе?

– И что это меняет? Или ты думаешь, что я могу закрыть глаза на преступление, если человек близок со мной? Ты такого обо мне мнения?

– Нет. Я не это имела ввиду. – смутилась я. Наступила неловкая пауза.

– Мы с Брендой уже давно не вместе, но ей угодно думать по-другому. Она и её сообщницы получат одинаково строгое наказание. – холодно произнёс командор.

– Какое? – думаю, я имела право знать.

– Выселение за стену.

– То есть их отправят в столичную тюрьму? – уточнила я.

– Нет. Просто выгонят из колонии.

– Но куда они пойдут? Там же опасно! – воскликнула я.

– Это уже будут сугубо их проблемы. – равнодушно сказал Ресс, докуривая.

– По-моему этот приговор слишком жестокий. – я с сомнением покачала головой.

– За жестокий поступок всегда следует равносильная плата. – почти сурово проговорил мужчина. – Я не допущу в своей колонии подобного варварства.

Я промолчала, не зная, что сказать. С одной стороны я была удовлетворена торжеством справедливости, но с другой – такой вид расплаты за содеянное вызывал даже жалость и опасение за жизнь виновных.

– Спасибо, что позаботились обо мне. Что так быстро отреагировали. – Тем не менее со всей искренностью поблагодарила я Ресса.

Он окинул меня долгим, пристальным взглядом, затем сказал:

– Не за что. А теперь, может быть, ответишь, что так взволновало тебя ранее?

Я прикусила губу, мысленно молясь, чтобы спокойствие и выдержка не покинули меня.

– Это уже не важно. – пробормотала я.

– Точно? Мне показалось, наоборот. – чуткость мужчины снова напомнила Макса. – Тебя что-то тревожит?

– Нет. То есть да. – я утомленно, протяжно выдохнула. – Я просто кое-что вспомнила.

– Из своего прошлого?

– Угу. – промычала я, рассматривая свои ногти.

– Расскажешь?

Да что он пристал с расспросами!? Какой пытливый.

Мой взгляд быстро скользнул по Рессу. Он стоял в расслабленной позе, уперевшись локтем на перила и вытянув одну ногу вперед. Мне вдруг необъяснимым притяжением захотелось оказаться рядом с ним. Не успела я одуматься, как мои ступни решили предать меня, и вот я уже нахожусь в метре от мужчины.

В индиговом сумеречном свете он виделся мне таинственным, заманчивым своими глазами цвета молодой зелени, которые завлекали и располагали к себе. Привычная хмурая полоса меж бровей сейчас исчезла, уступив место почти безмятежному выражению лица. В данную минуту Ресс был похож на Макса, на себя, сильнее обычного. Моё сердце защемило от горького знания, что наше общее прошлое в мире и дружбе потеряно навсегда. Нас разделили годы, разделила война, разделило время.

Но всё же оставалось одно. То единственное, светлое и нежное, что оставила нам судьба-злодейка.

Воспоминания.

Я смотрела на мужчину сосредоточенно, словно искала в глубинах его сознания отголоски былых времён, когда он был беззаботным двенадцатилетним мальчиком с открытым сердцем, который теперь был забыт и утерян в самых пыльных уголках своей души. Смогу ли я достучаться до него?

– Вы не поверите если я расскажу. – едва слышно произнесла я.

– Главное веришь ли ты. – в ответном взгляде мерцали внимание и заинтересованность. Благожелательный вид Ресса придал мне уверенности.

Я отвернула голову и поглядела вдаль, на бордово-бархатный горизонт. Тёплый ветерок ласкал мои разгоряченные щеки, мягко касался волос. Он как будто подбадривал меня. Будь что будет!

Слова полились сами собой. Это говорило моё сердце, переполненное счастливыми воспоминаниями.

– Я вспомнила своего друга. Замечательного доброго мальчика. Встреча с ним и наша дружба сделала мою серую жизнь лучше, придала ей смысл. Он умел ободрить, развеселить меня. Своим примером помогал справится с трудностями, старался защищать меня от пьяного отца. Мы часто сидели на крыше, делились своими секретами. Я помню, как он говорил, что мечтает стать художником, что хочет рисовать комиксы. А я поведала, что планирую стать известным психологом и помогать людям. И он не смеялся, нет. Он верил в меня, верил, что у меня всё получится. Он был таким добрым и смелым! Однажды он спас мне жизнь, бесстрашно рискуя собой. Я никогда этого не забуду. Наверно, он был послан мне, в качестве ангела-хранителя. Мы были сильно привязаны друг к другу. Но я оставила его, уехала в поисках лучшей доли, и мы разлучились навсегда. Как же мне его не хватает сейчас! Моего самого лучшего и единственного друга. Макса.

Моё волнение достигло пика. Слезы застилали глаза, дыхание сбилось, когда я решилась посмотреть на Ресса.

Его лицо было бледным, в глазах застыло немое потрясение. Мужчина смотрел на меня точно увидел привидение. Он выпрямился и машинально отстранился.

– Это невозможно… – шокированный тон был полон неверия. – Как ты узнала?

– Просто это я, Макс. Я. – мой голос срывался, звучал как далёкое эхо из-за шума крови в ушах.

– Нет. Это не правда. – он покачал головой и нахмурился, как будто убеждая себя, что я лгу.

Я подняла руку к шее, дотронулась до кулона.

– Эту цепочку ты подарил мне на мой двадцать первый день рождения. Ты сделал её сам. И сказал: «Всегда носи её и не снимай, чтобы ты никогда не забывала обо мне».

– Как такое возможно? Что за чертовщина? – прошептал Ресс, схватился за голову и нервно прошелся из стороны в сторону.

Наверно он счёл меня сумасшедшей, сейчас он выгонит меня и всё будет кончено.

Мои ноги ослабли от предельного перенапряжения. Я ощущала моральное истощение и душевное бессилие. Как же сильно желалось просто забыться и никогда не возвращаться в реальность! Я незаметно стёрла скатившуюся по щеке слезу, пальцы до посинения вцепились в прутья ограждения. Пропасть безнадежности вот-вот должна разверзнутся подо мной.

Мужчина подошел ближе, обе руки его сжали мои плечи. Взгляд был наполнен смятением и… надеждой?

– Анита?.. – несколько мгновений сомнения сменились прозрением – Анита! Это ты!

Макс прижал меня к себе. И тут плотина моего самоконтроля, сдерживающая весь тяжкий груз последних месяцев, раскололась на мелкие части и выпустила на волю все мои крепко замурованные чувства и эмоции. Волна безмерного облегчения смыла все страхи, переживания, принося за собой долгожданный просвет в череде мрачных и одиноких дней.

Я беззвучно заплакала. Слёзы лились непрерывным потоком, очищая разум и заглушая сердечную боль. Я обняла мужчину в ответ, но до конца не верила, что всё это не волшебное сновидение.

– Наверно это безумный сон. – вторил моим мыслям Макс. – Непостижимо.

Он обхватил моё лицо ладонями, стирая большими пальцами солёные капли на щеках.

– Анита, как такое возможно? Откуда ты явилась? – От сурового командора осталась лишь оболочка, сейчас со мной говорил мой друг.

– Ты не поверишь мне. – я дышала через раз.

– Нынче я готов поверить во что угодно.

– Я… Я… – от влажной пелены рябило в глазах.

– Прошу, не плачь. Я искал тебя столько лет и наконец нашёл. Теперь ты будешь рядом, под моей защитой. Я никуда тебя не отпущу. Слышишь?

Я кивнула не в силах произнести и звука: бездну былого отчаяния заменило сокрушительное счастье, наполняющее сердце легкостью и эйфорией. Наконец-то я нашла кого-то близкого и родного! Наконец я не одна!