Так закалялась сталь: Силуэты

Размышляя, Охотник ещё некоторое время смотрел ей вслед. Мысли и подозрения роились как мухи, но Кайнис счёл, что пока что лучшим решением будет ждать и наблюдать. По крайней мере, стоит узнать для чего он здесь. А если в процессе узнается еще что-нибудь, то вообще прекрасно. Информация еще никому не вредила.

Успокоившись, он улегся поудобнее и последовал словам Скитис, а именно погрузился в глубокий, но чуткий охотничий сон, позволяя ранам затягиваться быстрее под влиянием искажённой крови и лекарств ланианки.

Едва его глаза сомкнулись, Кайнис вновь очутился в этом странном… Сне? Месте? Мире? Сложно сказать. На этот раз ощущения были совсем иными. Если тогда он полностью ощущал собственное присутствие, то теперь он был не более чем наблюдателем. Самое необычным было ощущение собственного тела – он чувствовал его как будто бы со стороны, настолько кристально остро и четко, как никогда ранее. Каждый миллиметр, каждую клеточку…

На этот раз Охотник оказался на высоком холме, поросшем жёсткой темно-красной, местами черной травой. Немигающее око все так же пылало алым, заливая все вокруг своим светом. Под склоном холма раскинулся редкий лес корявых деревьев. Точь-в-точь таких же, какие растут в топях. Эти, разве что, были куда более изуродованными и жуткими. За порослью располагался тот город, что Охотник видел за стенами тех руин. С высоты его было намного лучше. Он был огромен и представлял собой беспорядочное нагромождение циклопических башен и цитаделей совершенно случайных и порой непонятных форм. Средь них блуждали те огромные существа. С этого ракурса куда понятнее был их истинный размер… И их количество. Каждой клеточкой своего ясно неощутимого, но такого чувствительного тела, Кайнис надеялся, что не привлечет внимания ни одной твари. Но, похоже, им было все равно. "Пусть так и будет" – подумал Охотник. Всегда спокойный и расчётливый, он имел прекрасное самообладание, но это место пугало его, заставляя неистово нервничать. Несмотря на свою молодость, он встречался лицом к лицу с ужасающими созданиями и побеждал их. И ни одна из них не пугала его, не вызывала дрожи… Усугублялось все тем, что он не мог объяснить этот страх сам себе. Честно говоря, он с трудом мог объяснить себе вообще что-либо.

Парень хотел получше осмотреть окрестности, пытаясь найти те руины, в которых оказался во время прошлого своего "визита". Медленно он прочесывал взглядом пространство около зловещего города, пока что-то не заставило его обернуться. Это не было каким-то физическим воздействием, а, скорее, принудительным внутренним порывом, навязчивой мыслью, которой он не смог воспротивиться.

Сердце бешено застучало, отзываясь хлестким звоном в ушах Кайниса, пульсации в висках и шее. Перед ним вновь стояло это. Высокий, тонкий силуэт. Он был разительно меньше тех, что бродили по городу. Намного. Но страха внушал явно не меньше. Метра три в высоту. Фигура явно не принадлежала ни одной из живых рас. Именно ее Кайнис и видел в тумане Хар-Кхолсу, он сразу понял это. На ровной, пустой опушке холма существо поразительным образом умудрялось оставаться в тени так, что Охотник никак не мог рассмотреть ни лица, ни других деталей. Кайнис замешкался – вокруг буквально нет ничего, что может отбрасывать тень… А может… Оно и есть тень? Может оно само решает, чему скрыться, а чему остаться на виду. Охотник не слышал ни о чем подобном. Что ж, будет, о чем рассказать Альтаиру, да и другим коллегам Охотникам. Если он выберется живым, конечно.

Существо медленно приближалось, так плавно передвигая длинными тонкими конечностями, что казалась, будто они не двигаются вовсе. Хоть оно все ещё находилось на почтительном расстоянии, страх Охотника стал намного сильнее. Захотелось убежать, но он не мог даже отвести взгляд. Его же собственная воля восстала против него. Сильнейший инструмент любого умелого война не просто стал бесполезен. Он был направлен против него, словно цепкой хваткой гигантской руки удерживая все его тело, каждую мышцу. Еще на два шага ближе. Сквозь клокотание крови в ушах Кайнис услышал тихий шепот. Это был тот же шепот, что доносил до него дикий ветер, но на этот раз не было ветра и его истошных завываний. Все звучало отчетливо. Охотник мог разобрать некоторые слова, но услышанное его не сильно утешило: " Не. Открывай… Глаза…" – шепот полнился сотнями хриплых голосов: мужских, женских, детских. Настолько пустых и отчаявшихся, что заставлял все внутренности Кайниса сжаться. "Огонь выжжет их… Мы помним… Мы всегда рядом. Они рядом… Они смотрят, когда закрыты… Глаза…".

Тварь уже стояла совсем близко. Теперь он мог хотя бы немного рассмотреть ее: худое мужское тело было ужасно растянуто. Ребра практически торчали наружу, сквозь темную лоснящуюся кожу. Непропорционально длинные руки свисали до самых колен. Сначала Охотник подумал, что пальцы существа увенчаны когтями, но потом понял, что это просто невероятного размера кости самих пальцев, обтянутые кожей. Только лица он до сих пор не мог рассмотреть. Или же… Его просто не было. Жуткая продолговатая голова была просто черепом в сплошном тугом чехле. Ни носа, ни провалов для глаз, лишь небольшие впуклости на их месте, она была абсолютно гладкой. На ней не было ничего, на первый взгляд. Лишь когда гость сделал ещё несколько неуловимых шагов в сторону Кайниса, тот увидел тонюсенькую ниточку безгубого рта, тянущуюся от одного места, где, по идее, должно быть ухо, до другого. Медленно она начала расширяться, обнажая неровные и несоразмерно большие черные зубы. Сердце Охотника замерло, когда он увидел, насколько большим оказался рот твари: распахнутым он был длинной вполовину и без того вытянутой головы. Вместо языка хаотично извивались четыре коротких щупальца, напоминавшие щупальца болотников. Существо уже стояло прямо перед Кайнисом, так что тот чувствовал на себе его неестественное ледяное дыхание, если эти странные порывы можно было так назвать. Шепот в ушах стал невыносимо громким, заглушая даже собственные мысли парня.

"Нет! Это просто кошмар – лихорадочно он старался собрать разум воедино – На этот раз точно. Я ясно помню, как я засыпал… Просто засыпал! Значит нужно так же просто проснуться".

Вот только проснуться никак не выходило. Тварь уже ощупывала лицо Охотника своими щупальцами, а он не мог даже закрыть глаза. Кайнис попытался закричать, но одно из щупалец заползло прямо в горло. Мерзкая иссиня-черная плоть сочилась густой гнилью, вызывая сильнейший рвотный позыв. Двое других заткнули ноздри, а последнее проникло в ухо. Охотник задрожал от острой боли и бессилия. Тело сковывал столь ужасный холод, который, казалось, несравним даже с холодом тысячелетних ледников Аорнаранаха. Перед глазами замельтешили многочисленные образы, воспоминания. Столь размытые, что ни за одно он был не в состоянии зацепиться. Силы покидали его. Поток изображений иссяк. Наступила кромешная темнота и пронзительная боль в каждой клеточке тела. Такая объемная и сильная, что ни одна полученная Охотником когда-либо до этого рана и близко не стояла с этим ощущением. Тиски собственной воли наконец раздались, вместе с железной хваткой неведомой твари. С раздирающим душу и горло криком Охотник повалился на землю. И открыл глаза.

Над ним нависал все тот же потолок. Из окна брезжил слабый свет столь редкого в этих краях солнца, обволакивая теплом маленькую хижину. Уставленная всевозможной плетеной мебелью, до краев увешанная всякой шаманской атрибутикой и безделушками, она казалась такой уютной… Такой домашней.

– Ах, очнулся. – донесся до все еще взбудораженного спросонья Охотника мягкий голос Скитис. Она сидела рядом на изящном стуле из затейливо переплетенных веток. – Не самый сладкий сон, верно быть. Ты кричать сильно громко. Не много других так кричать.

– В… Каком… Смысле? – сознание Кайниса потихоньку вставало на место, хоть дыхание всё ещё оставалось сбивчивым, а в горле стоял неприятный ком, с трудом давая дрожащему голосу выходить наружу. Как только слова ланианки дошли до него, внутри все всколыхнулось от непонимания и злости, однако жёстким усилием он подавил этот порыв и спросил спокойно, как только мог. – Может теперь я могу узнать, что все это значит?

– Тише. Я понимать твою злость, иргиль. – Скитис выглядела серьезной и озабоченной. От нее явно не укрылись мимолётные эмоции парня. – Это было необходимо. Теперь, когда ты увидеть, а твои раны почти затянуться – я могу говорить.

– Вам придется многое рассказать, старейшина. – довольно холодно отчеканил Охотник, вставая с лежанки и оглядывая свое тело. Оно действительно было практически здорово, остались лишь синяки да маленькие красные точки – следы от шипов масгейл.

– Тэин, иргиль. Ты сделаешь свою работу и получишь большую плату за нее. – наставническим тоном произнесла ланианка и неопределенно махнула рукой в сторону внушительного стеллажа, уставленного пестрыми безделушками разной степени вычурности.

– Я думаю, сейчас не стоит вопрос цены. – возразил Кайнис. – Я хочу знать, что это такое. Кто это был? С кем или с чем я должен бороться? Вы явно знаете куда больше, чем говорите.

– Я расскажу все, что мне известно, мат иргиль. Не гневись. Я переживать, что этого может быть мало. Но я верить в тебя. Ты сильный. Скитис чувствует силу. Если ты не помочь нам – никто не помочь. Но хватит речей. Ты видеть его?

– Если вы имеете ввиду ту странную трёхметровую тварь, отдаленно похожую на человека – то да.

– Шан. Именно с этим я и прошу справиться, иргиль. Длинный человек – так мы назвать его. В Эдтирт он прийти недавно… Если говорить по-вашему – шесть месяцев назад. Кто-то считать его демоном кошмаров. Кто-то – божеством болот. Кто-то – порождением гнева мертвой земли, что лежит к востоку отсюда… Но никто на самом деле не знать, кто он.

– Вы знаете, старейшина? – поинтересовался Охотник, натягивая свое изрядно подлатанное снаряжение.

– Шан'эл. Скитис старая, мудрая. Я встречать многое, но такое – никогда. Однако, я могу рассуждать, предполагать. Как я сказать, Длинный человек появиться в Эдтирте полгода назад. С тех пор многое измениться тут. Сначала стать пропадать дэйоны. Ночью. Некоторые просто исчезать, некоторые уходить. Скитис видела, как несколько из каравана сами уходить на восток, в топи. Но я думать, что они уже не быть живы.

– То есть, вы думаете, что эта тварь воскрешает убитых ей же? – Кайнис выразительно изогнул бровь.

– Нет, я думать, что она их не убивать. Они не быть живыми и не быть мертвыми. Я смотрела в глаза одного из них. Они быть странными, совсем без души внутри. – Ланианка слегка вздрогнула, видимо вспомнив увиденное, но взяла себя в руки. – Потом мы заметить, что с неба исчезнуть все звезды и луны. Даже в самую ясную ночь в Эдтирте стоять тьма. А затем, прийти кошмары. Они стать сниться всем жителям деревни. И мне тоже. И во всех без исключения быть Длинный человек. Иногда он просто смотреть на тебя, иногда он причинять вред. Скитис думать, что это действительно некий демон снов. А потом, одной ночью, я встретить его вживую, не во сне. Солнце в тот день уже давно погасло, но сон все никак не идти ко мне. Тогда я решить посмотреть в окно. Длинный человек стоять перед ним. Просто стоять, совсем недвижно, но я чувствовать, как он гневается. Затем он уйти. Я украдкой следить за ним. Длинный человек стоять вдалеке, около дома Дэтис. Вдруг я почувствовать что-то очень плохое. Давящий страх, липкий и неизбежный… И угрозу. Я вернуться в постель и не смыкать очи до самого восхода солнца. Наутро я найти Дэтис мертвой. С разорванным ртом, рассеченным горлом и выцарапанными глазами. На следующую ночь умереть ещё двое: один караванщик, один дэйон-плотник. Затем ещё. Дэйоны перестать исчезать, но стать умирать ночью. Я велеть всем жителям ложиться спать до захода солнца. И всем караванщикам тоже. Многие не верить. Многие погибнуть. Некоторые жители тоже. Но когда спустя время они послушали – смерти стать реже. Но кошмары никуда не исчезнуть. Я велела Гийту отправиться в большой мир и найти помощь…

Скитис выдержала паузу, давая Охотнику обдумать все. Некоторое время тот с безучастным взглядом крутил в руках нож, затем шумно выдохнул и произнес:

– Значит, эта тварь существует и в реальном мире и каким-то образом может находиться в сознании спящих, либо же это просто сильное ментальное воздействие. Так или иначе, что мы имеем: она приходит ночью, нагоняет кошмары, а тех, кто не спит – убивает. – Охотник расхаживал по лачуге, поигрывая ножом, словно дирижер палочкой. – Полагаю, Длинному человеку нужны кошмары. Самое банальное – он питается страхом. Тогда зачем ему убивать или похищать кого-то? Хм… Оставлял ли он в живых еще кого-то? Свидетели были бы весьма кстати.

– Шан'Эл. Скитис единственная, кто увидел и кто уцелел. Наверное, это одна из реликвий спасти меня, не пусть Длинного человека в мой дом. Но я не знать, какая из всех способна на это…

– Понять бы, какая именно… – риторически усмехнулся Кайнис, глядя на все великое множество "реликвий" ланианки, часть из которых представляла собой не более чем старый хлам. – Но вернемся лучше к чему-то реально выполнимому. Что именно Длинный человек делает во сне? Вы говорили, что он может причинить вред. Как именно?

– Да, иргиль. – Скитис явно волновалась. – Иногда он просто долго смотреть. Иногда заставлять всю кожу гореть от невыносимой стужи, иногда заставлять вновь увидеть и пережить ужасные вещи или воспоминания, иногда он… – старейшина замялась. – Он может подчинить твое тело себе, заставить ломать пальцы, сдирать кожу, к счастью, только во сне. А сам он никогда даже не касаться нас.

Кайнис хмыкнул. Маленькая деталь, вообще невзначай упомянутая ланианкой, казалась ему весьма важной. Забавно, что она вообще обратила внимание на то, что существо не прикасается к ней, во время своих кошмаров. Что же, не даром она старейшина.

– Так, если тварь приходит только по ночам, выходит, что солнце она очевидно не любит. А ещё выходит, что днём она где-то прячется. Если ночью мы останемся в вашей хижине, то, скорее всего, нас не тронут. Я надеюсь. Надо проследить, откуда приходит и куда уходит Длинный человек, а наутро я попробую взять след и разузнать побольше. – Охотник замолчал, затем коротко кивнул сам себе и спросил – Так, значит болотники стали масгейл именно с появлением Длинного человека? Он и есть та самая голова?

Широко распахнув серые глаза, ланианка удивлённо покосилась на Кайниса.

– Ш-шан'эл… Они быть масгейл еще задолго до прихода Длинного человека в Эдтирт. Я не думать, что между ними есть связь, иргиль. С чего ты решить так?

– Ага, вот и оно… – расплылся в улыбке Кайнис. Подозрения его оправдались. – Слушайте, старейшина, когда Длинный человек появляется в ваших снах, что его окружает? В смысле, в каком месте вы находитесь во время этого?

– Ох, это всегда разное. Скитис помнит поле, густой лес, свой дом, пустую улицу незнакомого мне города… Но чаще всего – просто черная пустота. А в чем дело, иргиль?

Кайнис потер ладони, уселся на постель и терпеливо, во всех деталях, поведал ланианке о загадочном силуэте у дороги, о том, что случилось, когда масгейл утащили его под воду и о своей встрече с Длинным человеком во время сегодняшнего сна.

– Наат'эл… – сокрушенно покачала головой Скитис после истории. – Беда. Я и подумать не могла о том, что так может быть. Это делать много вопросов, много путаницы…

– И если вы хотите, чтобы я справился с Длинным человеком, то нам нужно найти ответы на эти вопросы. – ответил Кайнис таким будничным и уверенным тоном, что старейшина сразу поняла – Охотник берется за работу. Эдакая устная подпись. Честно признаться, Кайнис сомневался: здравый смысл призывал сообщить о происходящем в Эдтирте остальному ордену. В конце концов, о подобном он никогда не слышал ни от коллег, ни от учителей. Если кто-то и имеет представление о подобном существе, то разве что сам Альтаир – глава Стальных Охотников Велара. А значит, стоит дождаться помощи в лице более опытных Охотников. Но на парня вдруг нахлынуло воодушевление. Даже несмотря на всю жуть последних событий, он держался прекрасно, словно ничего и не было. Улыбка плясала на его губах, а в глазах сверкали азартные огоньки. Лишь где-то глубоко внутри скреблось странное предчувствие. Но он предпочел не обращать на него внимания, решив, что вполне в силах совладать с ситуацией сам. А если что – сообщить в орден никогда не поздно. – Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь по вашей миленькой деревушке, пока ещё светло.

– Хорошо, иргиль, но будь осторожен. Жители стать нервнее и злобливее, особенно к чужестранцам. – Скитис встала и тоже направилась к выходу. – Я постараюсь найти подсказки в дневниках и записях предков. Возможно, удастся найти тут самую вещицу, что защитила меня той ночью. Я не могу обещать, но я буду стараться.

– Было бы отлично! – весело ответил Охотник, поклонился и вышел из хижины.

Эдтирт оказался весьма большой деревушкой, относительно того, как Кайнис подумал на первый взгляд. Даже небольшая площадь имелась. Все дома, или, правильнее сказать, домишки, выглядели по-разному. Оно и понятно: каждый строил, как мог и из чего мог. Неровные доски, ветки, солома, камень, глина – все шло в ход. Объединяло их одно – все постройки стояли на деревянных столбцах, либо же не больших валунах, дабы не осесть в вязкой болотной почве, а прохожая часть улиц являла собой деревянные помосты и настилы, для удобства. Единственными приличными зданиями оказались постоялый двор и таверна. На фоне всего остального они выглядели огромными дворцами. Возведены они были, скорее всего, нанятыми Скитис рабочими, прибывшими с одним караванов. Да и материалы для постройки тоже явно были импортными. Слишком уж ровными и аккуратными были доски, срубы и кирпичи. Навряд ли аборигены стали бы так заморачиваться, но для старейшины это было важно. Оно и не удивительно: обе постройки располагались на самой окраине деревни, около поляны с относительно твердой землей, вытоптанной подчистую. Нетрудно было отгадать в ней излюбленное место для стоянки караванов, шедших через Эдтирт. Собственно, и таверна, и постоялый двор предназначались для проезжих, а не для местных.

Сейчас стоянка пустовала, а вместе с ней и оба заведения. Охотник шатался там некоторое время: поболтал с трактирщиком – мрачным альвом средних лет с тучной бородой и длинными неопрятными волосами. Тот был не особо разговорчив, но и какого-то раздражения или недовольства не показывал, видимо, благодаря наличию хотя бы минимального профессионального этикета. Наверное, именно поэтому у Кайниса и получилось вытянуть у него пару слов о последних происшествиях и жертвах. Решив больше не докучать альву, Охотник отправился осматривать дома, в которых недавно погибли жители. Все равно зал таверны был абсолютно пуст, а испытывать свой желудок местной кухней настроения у него не было. К тому же, по дороге он надеялся встретить кого-то более общительного. Но все, с кем он столкнулся по пути, действительно выглядели озлобленными и шарахались в стороны от Охотника, стараясь обойти его подальше и бросая косые взгляды. Наверняка в их головах не было ничего доброжелательнее мыслей о том, за сколько можно продать его бело-серый плащ следующему каравану. Но к этому Кайнис привык давно, ведь Охотников даже в более цивилизованных и просвещенных местах, редко встречали иначе. Поэтому он просто не обращал внимания, миролюбиво и обаятельно улыбаясь каждому встречному.

Наводки трактирщика о том, где находятся жилища последних жертв, были весьма мутными и запутанными. Однако, Охотнику хватило смекалки их отыскать. К тому же, двери в этих домах были открыты нараспашку. Подобный обычай был частым явлением на всем Тирре. Дэйоны верили, что так дух умершего быстрее покинет свое прижизненное обиталище. Чуждого к подобным вещам Кайниса мало заботило отношение аборигенов к усопшим, но вот открытая дверь была как нельзя кстати. Не придется тратить время на поиск ключа, взлом замка или поиск более экстравагантного входа.

К сожалению, внутри осмотренных им четырех домов не оказалось ничего примечательного, обычные куцые лачуги. Лишь засохшие пятна крови по углам, но никаких следов борьбы или хотя бы просто следов. Никаких подсказок это не дало.

Продолжая ломать голову над тем, кем же по своей природе является его загадочный противник, Кайнис побрел обратно, к хижине старейшины. Она находилась почти в самом центре поселения, на рукотворном холмике. День уже начинал подходить к концу. Охотник с досадой сплюнул и пнул ногой камень. Время впустую.

Скитис была дома. Нервно постукивая когтистыми пальцами по столу, она внимательно изучала разложенные перед ней потрёпанные книги и истлевшие куски пергамента. Кайнис решил тихонько присоединиться к ней, с интересом разглядывая пожелтевшие от времени письмена. Некоторые, те, что помоложе, Охотник мог почти спокойно прочесть, иные же были начертаны на практически забытых языках, незнакомых ему.

– Удалось узнать что-нибудь полезное? – спросил парень, спустя полминуты созерцания и устало зевнул.

– Шан'эл. – расстроенно покачала головой ланианка. – Почти ничего.

– Почти? – Охотник ухватился за тоненькую ниточку.

– Почти. Я найти лишь маленькие слова, о некоторых существах, виденных дэйонами многие века тому назад. О существах, несущих тьму и могильный холод. Рихрэм Дортис – короли мрака. Вот, посмотри. – Скитис протянула Кайнису ветхий кусок пергамента, который чуть не рассыпался в руках. Более всего он походил на отрывок письма. На каком языке оно было написано – он не знал, но некоторые элементы походили на эльфийский. Правда, очень-очень отдаленно. – Скитис смогла прочитать. Если верить этим словам, то праотец праотца праотца того, кто оставить эту запись, видеть, как Рихрэм Дортис властвовать на этих землях..

– Сколько же лет этому письму? – задумчиво пробормотал Охотник. – Ваше определение временного отрезка весьма расплывчатое… Особенно, если взять в расчет то, что запись могла принадлежать какому-нибудь роду долгоживущих эльфов. Хотя сейчас это не столь важно. Там есть что-то еще?

– Шан. – ланианка кашлянула и стала читать. – Они прийти во время второй великой ночи и стать нашим злом на многие годы. Холодом их дыхания родиться мрак, тяжестью их взгляда родиться тьма. И все живые твари вокруг, будь то альвы или гномы, птицы или змеи, стать их рабами. Так, под бичом темных хозяев, пройти много лет, пока они не исчезнуть так же внезапно, как и появиться… Дальше слова обрываться.

– Да уж. Не факт, что тут говориться про тех же тварей, что та, которая терроризирует Эдтирт ныне. – Кайнис почесал бритую голову. – Но, допустим, что речь тут идет именно о ней и его сородичах. Рихрэм Дортис. Подобного мне слышать не приходилось. А этому упоминанию уже крайне много лет. Что же, пока что это не сильно нам поможет, но будет, чем озадачить архивариусов.

– А? – растерянно переспросила ланианка.

– Тех, кто хранит книги и записи в крепостях нашего ордена – объяснил Охотник, добродушно улыбаясь. – Ладно, раз знаний мы не нашли, то придется добыть их самим. Сколько времени до заката?

– Не больше трех часов.

– Отлично! – довольным и уверенным тоном закончил Кайнис и подвинул плетеное кресло к окну. – У вас не найдется чего-нибудь вкусного чаю?

В ожидании ночи, он сидел, закинув ногу на ногу, и глядел сквозь мутноватое стекло, меланхолично потягивая горячий ароматный напиток из глиняной чашки. Его спокойное и умиротворенное лицо совершенно не отражало истинного состояния молодого Охотника. Всеми силами он готовил свой разум и свою волю к новой встрече с тварью. Нутро подсказывало, что ему вновь предстоит отправиться в то жуткое место. Но в этот раз он не даст сделать себя игрушкой. В конце концов – он Стальной Охотник и в этот раз он будет готов взглянуть в пустые глаза Длинного человека.

Обычно, за ожиданием чего-то, время идет очень долго, но сейчас оно пролетело словно по щелчку пальцев. На землю опустилась жидкая дымка тумана, сквозь которую без труда пробивался последний луч закатного солнца.

Кайнис встрепенулся и стал расхаживать по тесной комнате, останавливаясь около окон и вглядываясь в них. Дремавшая перед столом Скитис тоже оживилась:

– Вот-вот придет нужный час. – глухо прошептала она. – Будь готов, иргиль.

Охотник молча кивнул, сосредоточено изучая улицы. Они опустели задолго до заката, а сейчас уже и погас последний свет в окнах скудных лачуг.

Спустя ещё немного времени, пылающий диск Эгелоса окончательно скрылся за горизонтом, унося вместе с собой свое спасительное тепло. Кайнис полностью обратился к чувствам, обостряя их до предела. Стальным Охотникам часто приходилось так делать, в виду специфики своей работы.

Прошло, наверное, еще с треть часа, когда чуткий глаз парня уловил едва заметное движение в одном из узеньких переулков, прямо напротив бокового окна хижины старейшины. Кайнис замер и жестом приказал ланианке сделать то же самое. Та послушно остановилась, склонившись над мутным стеклом рядом с ним. Вместе они наблюдали, как от одной из стен отделилось темное пятно, почти не различимое в окружающем мраке беззвездной ночи. Но не для Охотника, чьи глаза неплохо видели в темноте, благодаря особым искусственным изменениям, которые орден сделал с ним еще когда он был юн, и ланианки, которая от природы была одарена отличным зрением в темноте. Они прекрасно видели, как это маленькое, нечеткое, пятно, постепенно увеличивается и приобретает конкретную ровную форму. Форму Длинного человека.