скачать книгу бесплатно
– Много ты понимаешь! – и я с гордостью пригладила свои пышные кудри, по которым сверху вниз пробегали яркие радужные волны, – это же… настроение!
– Почему же, все понимаю, – кажется, он вообще никогда не перестает улыбаться. – И позже покажу кое-что. Но разбуди сначала остальных.
Проходя вдоль портретов, я окликала каждого духа, а рыжий попутно объяснял, кто чем в замке занимается. Уборка, садоводство, уборка, присмотр за хозяйством, уборка… Дородная женщина, две молодые девушки и худой бородатый мужик выпорхнули из старых рам и разбрелись по делам, а последним из портрета вылез парень, как две капли воды похожий на рыжего. Так же одетый и так же задорно улыбающийся.
– Так вас двое? – в мысли закралось нехорошее предчувствие.
– Братья мы, – пояснил первый дух.
– Близнецы, – указал на очевидное второй.
Я перевела взгляд с одного на другого и беспомощно улыбнулась:
– Наверно, однажды я научусь вас различать… А зачем вы мне, кстати?
– Охранять, – бодро сказал первый.
– И из передряг из разных вытаскивать, – добавил второй.
– И спасать.
– Мы пригодимся! И поможем всегда!
– Не уверена… – я вздохнула, расправляя складки подола, и вспомнила: – А где еще один? В завещании про восьмерых духов говорилось!
Близнецы переглянулись, перемигнулись, и первый рыжий сказал:
– Он… однажды появится. Когда время придет, – и снова зачем-то подмигнул брату.
Понятно. Иного ответа я не дождусь.
– Ладно, оставим. Что ты хотел мне показать?
Близнецы дружно устремились к лестнице, по пятам преследуемые стайкой светляков, а я пошла следом. Поднялась на третий этаж, зашла в гостевую и обнаружила обоих колдующими над картиной. На стенах гостевой комнаты висели две огромные картины с изображением темных старых дверей, скрытых буйным плющом. Из-под пыльных треугольных листьев наружу выглядывали лишь неровные доски да резные ручки. И когда рыжий дух взялся за одну из них, открывая дверь, до меня дошло:
– Входы в башни!
– Морок, – дух посторонился. – Прошу!
Подобрав длинный подол, я быстро поднялась по узкой скрипучей лестнице, оказавшись в огромной полукруглой комнате. Грубая каменная кладка стен, паутина с пылью и – большой портрет во всю стену. На последний я уставилась во все глаза.
– Прадед?..
– Он самый, – отозвались оба моих спутника и отчего-то скривились. Словно само воспоминание о нем было неприятно.
Неизвестный художник изобразил Эйрина леер Ат-Нора сидящим на ступенях собственного замка. Невысокий, щуплый, хрупкий, он был одет в ужасный, по мнению многих, костюм: ярко-зеленые штаны, желтую в красную крапинку рубаху и голубую тунику. Дополняли образ сиреневые сапоги, коричневая походная сумка через плечо, узкий длинный шарф в разноцветную полоску и такая же кепка, лихо сдвинутая набекрень. Из-под кепки выбивались разноцветные кудрявые пряди, вьющиеся по плечам. За столь пестрой одеждой не сразу замечалось бледное лицо с курносым носом и улыбкой, притаившейся в уголках губ. Зато обращали на себя внимание глаза – большие, теплого орехового цвета, излучающие ясный солнечный свет.
Я с таким вниманием рассматривала предка, что не сразу обратила внимание на шушуканье за спиной:
– Я первый сказал, что похожи!..
– Нет, я!..
– Я еще на лестнице сказал!
– А я – в коридоре!
– А я проснулся раньше и первым подумал!
Я обернулась, и близнецы дружно замолчали.
– Вы о чем? – спросила с любопытством.
– Да похожи вы с прадедом, как мы – вот с ним, – и рыжий ткнул пальцем в плечо своего брата.
– И рост, и волосы, и лицо, – поддакнул второй.
– И безумное настроение, – добавил первый.
– Никакое оно не безумное, – я снова посмотрела на портрет, – а нормальное – настроение ясного неба и цветущего луга.
– А у тебя какое? – уточнили братья в один голос.
– Радужное. Было…
…пока я сюда не попала.
– Радужное? – близнецы дружно захихикали.
– Да ну вас… – я наморщила нос, придирчиво изучила портрет и решила: – Нет, вы неправы. Ничего общего у нас с ним, – и указала на прадеда, – нет.
– Конечно-конечно, – один из парней ухмыльнулся, – мы с братом тоже всегда думали, что не похожи. А с очевидным смирились только почти две эпохи спустя.
Я глянула на него исподлобья. Почти две эпохи? Как интересно… Значит, духами они стали в разгар эпохи Войны сумерек. Любопытно, почему… Обычно духами становились те, кто терял желание жить, но кого не отпускал путь. И неважно, по какому пути шел несчастный – по ремесленному или же по магическому. Привязанный насильно к миру и потоку силы, человек постепенно развоплощался – отторгал материальную оболочку и приобретал взамен облик призрачный. Из мира живых духи перемещались за Изнанку, где и прозябали, пока в них не возникала нужда. А чтобы призвать духа и привязать его к дому, не нужно быть магом.
– Зачем же вы понадобились прадеду?.. – пробормотала я.
– Жизнь воров – непредсказуема и полна опасностей, – просто сказал первый рыжий дух.
Я недоуменно моргнула:
– А причем здесь воры?
– А кого навсегда вычеркивают из истории рода, не оставляя даже воспоминаний? – отозвался второй рыжий.
Я снова повернулась к портрету. Вор? И почему меня это не удивляет? В нормальных родах запрет на появление вора серьезнейший. Но мой род – не нормальный. Называется Старшим родом мглистых сумерек, но в остальном – до рождения моего старшего брата Райдена сумеречных магов в роду не было четыре поколения подряд, зато появлялись и светлые, и искатели, и артефактологи, и, оказывается, воры. Интересно, Эйрина из-за дара выставили вон, или он успел что-то натворить?..
– Пошли, – один из близнецов хлопнул меня по плечу, – оставшееся наследство передадим, а потом – думай, сколько душе угодно.
Я послушно перебралась за близнецами во вторую башню, оказавшуюся копией первой, с таким же портретом на всю стену. Разве что этот портрет оказался… необычным. Близнецы подошли к нему вплотную и, шушукаясь, начали моего прадеда… раздевать. Сняли с изображения сначала кепку с шарфом, потом – сумку, перчатки и что-то с шеи. И обернулись ко мне.
– Это, – и первый рыжий нахлобучил на мою голову кепку, – скрывает твои мысли. А это, – и накинул на мои же плечи длинный шарф, – скрывает твою ауру. А вот это, – и вручил перчатки без пальцев, – стирает следы пребывания. А все три вместе делают тебя… несуществующей. Ни искатель тебя не найдет, ни один маг близко не подберется. И даже родовой браслет не поможет твоей семье отыскать тебя.
– Хитрый… прадед, – пробормотала я.
– Так от семейства же прятался, он же запрещенный путь избрал, – хмыкнул второй дух и торжественно вручил мне сумку, поясняя: – Это портал в хранилище. Прадед твой – богач, в деньгах нужды знать не будешь.
А у меня глаза загорелись не от слова «деньги», а от слова «хранилище».
– Это не то самое хранилище, которое дух сторожит? – и я сунула руку в карман сумки.
– Нет, не то, – разочаровали меня. – Для того самого хранилища особый ключ нужен, но о нем Эйрин сам расскажет.
Я зашарила рукой в пустоте, нащупывая то монеты, то какие-то бутыли, то свитки.
– Жаль, – досадливо вздохнула, пропуская мимо ушей «сам расскажет». По ним же видно – сдвинутые, вот и плетут невесть что.
– Это, – меня продолжали осыпать дарами, на сей раз вручив крошечный потертый мешочек, – поясной карман. Вмещает десять любых предметов, от пера до замка, если, конечно, придумаешь, как его с собой утащить. А это, – и мне вручили тонкую сшивку летописей, – заметки Эйрина. Он сюда свое сознание переместил, так что… знакомьтесь.
И я вспомнила о завещательном пояснении «потом поговорим» и недавнем «сам расскажет». Глянула в недоумении на сшивку и насмешливо хмыкнула. Блажь духов? Все может быть… Рыжие, кстати, судя по их заговорщическому виду, собрались куда-то деться. Но без разрешения уходить им не позволяла не то совесть, не то принесенная дому и прадеду (и, соответственно, мне) клятва послушания. И я решила обоих отпустить.
– Вас как зовут, кстати? – спросила напоследок.
– Эмсли, – подмигнул задорно первый.
– Энсли, – небрежно улыбнулся второй.
– Ай, какая разница, можно и не спрашивать…
Близнецы дружно захихикали.
– А если вы понадобитесь, как позвать? – решила уточнить, пока помнила.
– Если в замке находишься – то по именам позови, если вне его – прочитай заклинание на печати завещания, и мы найдем тебя, где угодно, – объяснил первый.
– Ну, нам можно?.. – добавил просительно второй.
Я кивнула. Духи исчезли в вихре рыжих искр, а я медленно побрела в свою комнату, прижимая к груди прадедовы пожитки.
Как все неожиданно… И, пожалуй, не вовремя.
***
В задумчивости доедая грибную похлебку, я сидела на ковре и рассматривала прадедово наследство. И зачем они мне? Я же от семейства прятаться не собираюсь… во всяком случае, пока. Пока не обнаружилось мое исчезновение. Когда я попалась в ловушку портала, никого из родных дома не было. Семейство разбежалось по своим делам, и, надеюсь, надолго. И помоги мне Великая, если кто-нибудь вернется домой раньше… Накажут сурово. Родной остров мне покидать было запрещено. И, чтобы не думать о плохом, я сосредоточилась на сшивке. Потертая серая кожа обложки, потрепанные края желтоватой бумаги и язычки многочисленных закладок. И – загадочное «потом поговорим». О чем?
Я отставила плошку и взяла в руки сшивку. Ничего особенного – множество пустых листов и выглядывающее из-под корешка обложки старое перо.
– И как с тобой говорить? – вопросила у сшивки.
Перо после моих слов выпорхнуло из-под корешка и быстро настрочило на чистом листе единственное слово – «Молча». И я не только увидела его, но и услышала – эхом в голове. Неким непостижимым образом я поняла, что именно перо напишет, прежде чем на листе появилось само слово. Бред?.. Я уставилась на косую вязь букв. Он не может иметь такой же почерк, как и у меня! Нельзя быть насколько похожими!
– Это неправильно!.. – возмутилась неуверенно.
«Действительно. Лично у меня от мыслесвязи всегда болела голова, да и не маги мы с тобой, дабы практиковать молчаливое общение, верно?» – неторопливо вывело перо, а я опять заметила, что «слышу» написанное.
– Ну… да, – согласилась нервно.
«Давай знакомиться, Ясси?» – и показалось, что неожиданный собеседник… улыбнулся?
– Давай, – кивнула иронично.
Бредовая ситуация… Сижу на полу. Беседую со сшивкой, вокруг которой порхает перо, без чернил выводя на пустом листе слова, исчезающие сразу после прочтения. Слышу в голове странное эхо – отголосок написанных слов. Чувствую эмоции невидимого собеседника. Наверно, от вынужденного одиночества да в пространственном «мешке» у меня немного поплыло сознание… Или не «немного».
«По крови я твой прадед. Эйрина, прабабка твоя, – моя сестра-близнец. И я…»
– …вор, – добавила я.
«А ты – до сих пор неинициированный Перекресток, сидящий в пыльных хранилищах знаний? Почему?»
Я смутилась. Потому что. Угораздило родиться на распутье всех возможных путей. И теоретически стать я могла кем угодно – и сумеречным магом, и тем же вором: предрасположенность есть, потоки силы находить могу, как и пользоваться любым. Но вот развития нет, ибо нет инициации, закрепляющей на одном пути. Почему? Потому что. Сама не знаю.
Я неопределенно пожала плечами.
«Напомни-ка, сколько тебе исполнилось недавно?»
– Двадцать один, – я смутилась еще больше.
«А о том, что Перекрестка нужно инициировать сразу после рождения, знаешь? А тебя все еще не выпускают из дому – ни в храм Перекрестка, ни вообще? Почему?»
Я покраснела. Да, я часто об этом думала… да ответов нужных не находила. И не слышала их, когда задавала вопросы своему семейству.
«И тебе не приходило в голову удрать из дома и самостоятельно пройти инициацию?»
– Приходило, – призналась я, – но если меня не инициировали раньше – значит, так надо. И…
«…боишься пойти против семьи?» – вывело перо, как почудилось, с насмешливым подтекстом.
– Ты их не знаешь! – попыталась оправдаться. – Их же много! А я… одна!
«Уже нет. Не хочешь рискнуть?»
Я замерла. Рискнуть и попытаться, наконец, стать хоть кем-то?.. Несмотря ни на что? Пойти против всех?
– Э-э-э… – да, мне страшно! – Для инициации нужна помощь любого члена семьи!.. – и страх – нездоровый, словно предчувствие, что не кончится прадедова задумка ничем хорошим…
«Необязательно. Есть древние храмы Перекрестка с духами-хранителями, которые могут все сделать за родню».
– Ты знаешь, о чем говоришь, да? – я склонила голову набок.
