Пять солов

– Ты читал инструкцию для таблеток, которые принимаешь? – Задаёт встречный вопрос Рин.

– Читал.

– И что там написано?

– Для повышения настроения. Борются со стрессом, помогают относиться ко всему проще. Делают спокойнее. – Алекс перечисляет всё, что помнит об этом. Эти таблетки настолько обычны в жизни, что приходится погрузиться в глубины памяти, чтобы вытащить хоть какие-то сведения.

– И, как следствие, нейтральные ощущения ко всему. – Продолжает эту мысль Рин. – Отсутствие ярко выраженных эмоций, а при ежедневном применении – эмоций в целом. Ровное, одинаковое отношение ко всему и всем. Крайне удобная общественная позиция, как считаешь?

Озарение пронзает Алекса как стрела, выпущенная умелым лучником. Не в силах больше стоять на ногах, он опускается и прислоняется к прозрачной стенке.

– Таблетки против стресса – гениальный план по подготовке социально-удобных граждан. Об этих пилюлях писали везде – от блогов в инстаграм до огромных билбордов. Их прописывали доктора – при стрессовой работе, агрессивном поведении, проблемах в отношениях. У этих таблеток есть ещё один «приятный» бонус – они ухудшают память. И, когда Марсианский шар стал не мечтой, а реальностью – целый блок общества подготовили для массового эксперимента. Всех убедили в пользе ежедневного приёма антистресс-таблеток, понаблюдали за регулярностью применения лекарств подопытными и начали собирать обратную связь.

– Но зачем? – чудовищность того, что рассказывает Рин, не помещается в голове у Алекса.

– Уже восемьдесят лет Марс находится на стадии терраформирования. Здесь запущены передовые технологии, давно разработанные на тогда ещё живой планете Земля. Марс греется и формирует свою защитную атмосферу. Ещё каких-то двадцать лет, и он будет готов для жизни не только в шаре, но и по всей поверхности. Представляешь? Здесь можно будет полноценно жить не в шаре! Правда, передвигаться придётся в кислородных масках, но это уже сущая мелочь. В сравнении. И заселять Марс будут удобными социальными ячейками, генофонд которых так тщательно проверяется и формируется сейчас.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Я работал в научно-исследовательской лаборатории по терраформированию Марса. У меня была земная жена, пока в один из дней она загадочным образом не погибла. После её смерти мне подобрали новую пару. Но что-то не вязалось. Подобранная жена была прекрасна, но никаких эмоций к ней я не испытывал. Она была действительно идеальна, относилась ровно и спокойно. Но с ней было невероятно скучно.

– И ты начал узнавать о таблетках и их влиянии на людей? – догадывается Алекс.

– Именно так. Я спрашивал своих знакомых, коллег, о том, зачем им эти таблетки, что они им дают. И в какой-то момент всё стало понятно. Когда я сделал одно предположение, все пазлы сошлись. На меня не действовали их хвалёные таблетки. Ведь даже на сотни тысяч всегда найдётся один «не такой». Этим «не таким» по воле случая оказался я.

Алекс задумчиво облизывает пересохшие губы и подводит итог:

– Вот почему тебя сослали на землю. Ты хотел развенчать их грандиозный план.

Рин слабо улыбается и утвердительно наклоняет голову.

– А как же всплески эмоций у моей жены? – уточняет Алекс.

– От побочных эффектов нет страховки. Иногда, очень редко, сильные эмоции пробиваются даже сквозь пелену изменённого таблетками сознания.

Злость, обида, радость и отчаяние – Алекс идентифицирует те сильные эмоции Марты. То есть, не зря ему казалось, что она в те моменты становилась более живой.

– То есть, если перестать принимать, есть шанс вернуть все эмоции? – задаётся вопросом Алекс.

– Определённо, да. Только требуется не меньше месяца на полное восстановление. Правда, есть исключения. Те люди, у которых эмоции пробиваются утром, перед очередным приёмом лекарств, «оживляются» за неделю.

– Как же все согласились принимать эти таблетки?

– В 2150 году произошли очередные выборы. Большинство подписало поправки за медикаментозные вмешательства против агрессии, стресса и депрессии без особых показаний. Тогда и произошёл этот намеренный отказ человечества от эмоций.

– Почему они согласились?

– Эмоции – не райский дар, Алекс. Не все могут с ними совладать. Многие никогда бы не хотели испытывать такие чувства, как страх, горе, отчаяние. Конечно, есть ещё радость, восхищение. Но в какой-то момент негативных стало так много, что люди решили отказаться от эмоций в целом. Кроме всего прочего перестала существовать агрессия, насилие. Мир перестал быть жестоким. Он стал никаким.

Четвёртый сол

Они разговаривают всё следующее утро. Рин – целая энциклопедия по устройству Марсианского шара. Он знает, где и как начинали строительство мини-фабрик, подогревающих поверхность планеты. Знает, с какими трудностями столкнулись в своё время строители – его отец и дедушка участвовали в этих разработках.

Рин рассказывает о том, какой планета станет через двадцать лет. Каким её вид представляют учёные. Голубо-красно-белый «мраморный» шар. Алекс слушает и поражается – историю планеты нигде не преподавали. А ведь это так захватывающе, так интересно! Надо будет обязательно рассказать всё Марте.

– А что ждёт тебя? – до Алекса вдруг доходит, что долгосрочного будущего Рина он не знает. Может только догадываться.

– Тюрьма ждёт.

– Навсегда?

– На навсегда я не согласен. Пока не сменится власть. Или не закончатся учёные умы, – смеётся Рин. Его вера, несмотря ни на что, поражает Алекса. Этот неунывающий человек заслуживает, как минимум, уважения. – Я уверен, что найдутся люди, которые перевернут Систему. Кто знает, может, это будешь ты.

«Это вряд ли», – думает Алекс. Он слишком законопослушен для такого. Хотя, один раз он уже ослушался, заговорив с Рином…

Пятый сол

Алекс очень хочет помочь. Эти несколько солов изменили его представления о жизни. За не такое уж и долгое время, он успел так много. Спас Рина из бури, чуть не погибнув сам. Узнал больше, чем за всё время до этого. Помучался от неопределённости и сомнений. И узнал ответ на вопрос, который долгие годы подспудно тревожил его.

Но как помочь? Что он может? Алекс ломает голову, но не находит ни единого шанса уберечь от тюрьмы. На посадочной площадке их будет ждать вооружённый конвой. Провести сквозь него так, чтоыб никто ничего не заметил – нереально. Устроить перестрелку – в ней могут пострадать другие люди. Не безопасно.

– Ты и так сделал многое для меня, – будто прочитав его мысли, успокаивает Рин. – У меня есть только одна просьба.

– Какая?

– Я могу считать тебя другом?

– Почту за честь, – Алекс улыбается, а руки дрожат. Совсем скоро они расстанутся. Возможно, навсегда.

Через неделю

Алекс возвращается на Марс обратным рейсом. Частично выполнив приказ – доставив Рина на Землю и передав его конвою. После приземления он наведывается на работу, чтобы заполнить необходимые документы и уйти на долгожданные выходные.

Марта уже ждёт его дома. Алекс отсутствовал довольно долго на этот раз. Не каждый раз появляются миссии с патрулированием до Земли. И в его синхронизированном календаре маячит на сегодня «ужин возвращения».

Зайдя домой, Алекс идёт в ванную комнату, чтобы умыться. На полочках в шкафчике привычно стоят баночки с пилюлями. Жёлтые и голубые. Яркие, как оперение попугая.

– Лекси, ну ты скоро там? – Доносится звонкий голос его жены сквозь дверь и шум воды.

– Иду-иду, – говорит Алекс.

Он протягивает руку до баночек с лекарствами, неторопливо открывает их. Цветная россыпь таблеток наполняет унитаз до половины. Алекс жмёт на слив воды и выходит из ванной.