скачать книгу бесплатно
Мы вышли к тропинке, означавшей, что близко жилье. Невель, виновато взглянув на меня своими синими яркими глазами, предупредила с досадой:
– Не рассчитывай на хороший прием. Это – хутор староверов, которые поклоняются единому богу и оборотней не привечают. А эльфов вообще не переносят.
– Я не эльфа! – вскинулась я.
Неважно, что на Раше эта трусливая раса, оказывается, изменилась, как и феи на Атураше. Я-то знаю их как высоких худощавых трусишек, готовых сбежать при любом подозрении даже на честную драку. А вот за спиной строить козни, воровать скот и урожай – горазды.
– Да мне без разницы! – усмехнулась Невель. – И староверам тоже нет дела, есть у тебя крылья или нет. Ты слишком похожа на ушастых.
– На кого? – удивилась я.
– Ушастых! Так эльфов зовут. У тебя же ушки торчат… – заметив мой злой взгляд, Невель тут же заискивающе прощебетала: – Но зато они очень милые. Гораздо симпатичнее, чем у эльфов.
Поджав губы, я окинула ее ироничным взглядом, но решила не ссориться из-за таких мелочей. А то я ни разу про свои «милые» ушки не слышала. Какие есть, с такими и живу, в конце-то концов.
За разговорами мы вышли из леса к краю большого поля, по которому за волом, тащившим борону, шел мужчина, одетый лишь в широкие простецкие штаны, подпоясанные веревкой. Я в шоке разглядывала его: мощный, здоровый, спина – сплошные мускулы, которые перекатывались, стоило ему шевельнуться.
– Ты чего? – спросила Невель, меняя ипостась. – Никогда человека не видела? Или волов впервые видишь?
– Подобные рогатые коровы и у нас есть. И пашем мы так же, только… – я попыталась сформулировать свою мысль, но сказала как есть: – Да он на бабу похож. У меня в отряде все поголовно такие…
Невель приглушенно засмеялась:
– Знаешь, наверное, я тебя сейчас расстрою, но на Раше мужчины большей частью выглядят так. А у вас какие?
С досадой посмотрела на подругу. Я больше не сетовала, как в первый день, что мы с этой физически слабой женщиной-оборотнем выглядим похоже: почти одного роста, и фигуры у обеих оставляют желать лучшего. Ну, сие на мой взгляд, а Рыжуха сказала, что у нее средний рост для женщин Раша. Тонкокостная, с узкой талией и широкими бедрами. И зад у нее выпирает еще более неприлично, чем у меня, хотя ее это не смущает. Более того, Невель уверенно заявила, что упругая округлая попка – скорее достоинство в глазах мужчин, нежели недостаток. Только грудь у меня больше, чем у нее, да тело более подтянутое, мускулистое – годы тренировок сказываются.
– У нас принято, чтобы мужчина был хозяйственным, ласковым, стройненьким и… модным. Красивая мордашка добавляет ему шансов охомутать состоятельную женщину.
Невель округлила глаза, слушая меня, и озорно хихикнула:
– Жуть! Я бы на такого даже не посмотрела! – И заявила уже с пафосом: – Любая оборотница выбирает сильного самца – это закон природы. Сильные выживают, слабые отсеиваются сами собой.
– Мы сильные! Просто у нас отбор среди женщин идет, а не среди мужчин.
– Женщина – хранительница семейного очага! Она может быть физически слабее мужчины. Ее сила в мягкости и доброте и…
Я открыла рот, чтобы поспорить, сказать, что это скорее к мужчинам относится, но тут человек-громила дошел до нас и недовольно гаркнул что-то на незнакомом языке. Я молча уставилась на него. А Невель заговорила просительным тоном – сама любезность. Однако на мужчину это не подействовало. Через мгновение я увидела, как в нашу сторону идут два крепких парня, в чем сомнений нет – вроде бы волосы на лицах у женщин не растут. Невель тоже заметила подкрепление и, бросив пару слов, потащила меня прочь вдоль кромки поля. Я послушно шла, спиной чувствуя подозрительные взгляды.
– На каком языке вы говорили? И почему вы не общались на моем? – с досадой спросила я.
– Мы с ним на человеческом говорили. И в каком смысле «на твоем»? – удивилась лисичка.
Ее искреннее непонимание меня насторожило:
– На языке феидов. Мы же сейчас на нем говорим…
Рыжуха внимательно посмотрела на меня, словно пытаясь понять: шучу или нет. И, осторожно подбирая слова, просветила:
– Ты с самого начала говорила на эльфийском. А так уж повелось, что все долгоживущие учат его вторым основным после собственного языка.
Я скрипнула зубами от злости. Ведь феидов учат тому, что на Атураше общий язык для всех рас. А он, оказывается, эльфийский… Сплошное расстройство: и мужики похожи на баб, и язык не тот! Как жить в этом мире?
***
Лес закончился, и теперь мы двигались по утоптанной тысячами ног и телег дороге, сотни лет, наверное, встречавшей и провожавшей путников. Раскрыв крылья, я ловила солнечный свет, заряжаясь его энергией. Для феидов светило – мощнейший источник магии. Хотя в учебниках по истории написано, что раньше мы владели разными видами магии. Вот и я – аномалия с цветными крыльями. Золотисто-желтый притягивает и накапливает свет. А зеленым пятнышкам и кромке требуется цветочная пыльца, зато благодаря этому у меня более сильная связь с насекомыми и растениями, чем у сородичей.
Раньше все феиды, мирно проживавшие на лоне природы, были защитниками братьев наших меньших, сейчас же мы следуем не только древним традициям, но и непреложным законам своей расы: защити себя! защити род! защити свой народ! И главное – защити природу-мать и детей ее!
Невель в зверином обличье бежала рядом, иногда касаясь моих ног рыжим пушистым хвостом с коричневым кончиком. Щекотно!
– Знаешь, нам, оборотням, другие расы завидуют за умение ступать неслышно. Так, что травинка не шелохнется. И почти не оставляя следов. Нас этому с детства учат как основе выживания. Но ты… ты идешь, словно летишь! Как у тебя это выходит?
Я посмотрела вниз на приподнятую любопытную лисью мордочку, флегматично пожала плечами и пояснила:
– Не хочу навредить насекомым, потому использую чуточку магии. Воздушную подушку создаю под ступнями. Днем на это почти не требуется энергии, а по ночам я стараюсь ходить осторожнее.
– Кошмар! Если бы я постоянно думала о том, чтобы не наступить на какого-нибудь жука или червяка, с ума бы сошла.
– Я же по большей части летаю, а не пешком хожу… Не хочу, чтобы в страшных снах мне являлись убиенные насекомые, чтобы упрекать в своей смерти.
– Подожди, ты рассказывала, что во время стажировки на границе с Темными убивала там всякую нежить. А разве ее прихода в кошмарах не боишься? – изумленно спросила Невель.
– Нежить – это нежить! А насекомые и другие животные – это братья наши меньшие. Мне и рыбу жалко, но без нее не смогу нормально питаться. Хотя убеждаю себя, что рыба ест насекомых, а я нет. В результате происходит этакий пищевой круговорот в природе. Нашей религией допускается убивать ради еды! Но не всех!
– Забавные вы – феиды! Послушать тебя, выглядите и живете как воины, а боитесь наступить на червяка…
– А вы? Лучше? Мужики, которые выглядят как бабы… и бабы слабые и никчемные, как мужики…
– Знаешь, Лютик, а ведь тебе придется из этих мужиков выбирать себе пару! – весело хихикнула Невель и серьезно продолжила: – Так что придется тебе менять свои взгляды, иначе не приживешься в нашем мире. Если будешь слишком отличаться от остальных, могут возникнуть проблемы.
– Какие? – насторожилась я.
– Например, останешься одиночкой! – припечатала лисичка, при этом дернув хвостом для убедительности.
Мне ли не понимать обоснованность ее предупреждения? Но разве можно вот так сразу изменить свой менталитет? Отринуть прописные истины, с которыми родился и вырос? Осталась надежда, что, может, это будет не так сложно, раз ни один мужчинка на Атураше мне пока не приглянулся. Не вызвал томления или желания, о которых так много трепались мои сокурсницы или сослуживицы.
– Посмотрим, – уныло ответила я.
Сомнения и тревога закрались в сердце. Невель смерила меня все понимающим взглядом синих глаз, и дальше мы какое-то время молчали, давая друг другу подумать о своем. Но не долго!
– Еще бы одежду тебе сменить… – с намеком посмотрев на мои обнаженные ноги, осторожно буркнула лиса.
– Думаешь, на них начнут дополнительно обращать внимание? – с невероятным сомнением спросила я.
– Я не думаю, я знаю! Поверь, тебе не понравится такое внимание мужчин. А ввязываться в постоянные драки из-за очередного недвусмысленного предложения или еще чего похуже как-то не сильно хочется!
Продолжая лететь, я еще раз окинула себя оценивающим взглядом. Форма как форма… Что в ней привлекательного для мужчин? Но все же решила послушаться совета оборотницы, которая, без сомнения, лучше меня разбиралась в местной одежде. Приподняла подол нижней рубахи и расстегнула манжеты на шортах, превращая их в бриджи.
– Так лучше? – мрачно спросила у лисички.
– Ого! Любопытная одежда… – с веселым удивлением отметила та.
– Это же военная форма, Невель. Она защитит от удара кинжала, уменьшит вред от меча. И мы частенько ночуем в лесу и спим на земле. С голыми ногами не комфортно. Поэтому все продумано.
– Еще бы сверху грудь в корсете прикрыть… – лукаво улыбнулась Рыжуха.
– Ну, знаешь! Тебе не угодишь! – фыркнула я.
К очередному поселению мы вышли под вечер, когда сумерки ложились на землю, укрывая ее на ночь. Нас встретил заливистый лай собак и дым из печных труб. Если бы не деревянные срубы, посчитала бы, что к оркам в стан попала. Но Рыжуха предупредила: мы на территории одного из людских королевств. И представителей других рас здесь проживает мало. Но хоть не воюют между собой, и то удача!
Пока шли к таверне, встретили пару человек, которые проводили нас любопытно-настороженными взглядами. И что в нас такого? Крылья я по настоянию подруги тоже спрятала, а она сменила ипостась и шла совсем близко, касаясь своим локтем моего.
– Пахнет странно… – тихо заметила Невель.
– Чем? – не поняла я.
– Не знаю, но мне не нравится, – неуверенно ответила лисичка.
Я повела носом и кроме привычных запахов жилья ничего странного не почувствовала. Теплый весенний ветер трепал мои золотистые волосы и рыжие прядки, выбившиеся из косы Невель. Но Рыжуха еще ни разу ничего не говорила попусту, и я решила внимательнее отнестись к ее предчувствию. Ведь не зря Регана Шмель учила: «Нутро всегда лучше чует, где нежить порылась, и предупреждает. И только глупец или будущий труп не слушает своих инстинктов». Я не хотела становиться трупом, да и глупой себя не считала.
– Что предлагаешь? Ночевать в лесу? – спросила я.
Невель задумчиво водила носом, и словно вторя ее сомнениям, завыли собаки.
– Нет, это плохая идея. Лучше под защитой стен в таверне ночь провести, чем в одиночку в лесу ждать неизвестно чего. Это большое село, и мы будем среди народа. Сама ведь видела – погосты здесь вокруг. Далеко не уйдем…
– Что такое погосты?
– Холмики, мимо которых мы проходили, – это могилы. Люди своих умерших в землю закапывают, а не сжигают, как мы или другие жители Раша.
– Да? Странная традиция. Они же на время привязывают душу и не дают ей уйти с миром, – удивилась я.
Девушка пожала плечиками, и в этот момент мы подошли к большому двухэтажному дому – таверне. В расположенной рядом конюшне ржали лошади, пахло навозом, конским потом и отхожим местом неподалеку. У торца здания стояли груженые телеги, накрытые тентами из холстины. Возле них суетились двое парнишек. Лежащий у крыльца пес пристально за нами понаблюдал, обнюхал и потерял к нам интерес. Да только не расслабился, а дернул ушами, прислушиваясь.
Накануне Невель просветила меня, как здесь принято что-либо оплачивать. Оказывается, на Раше расплачивались золотыми, серебряными и медными кругляшами, называемыми монетами. Каждое государство чеканило свои. А вот у нас на Атураше в ходу был золотой песок, который шел на вес при расчетах. Мне с собой мама с папой тоже песка пару фунтов дали – нищей отпускать не захотели. Хотя его количество я Невель озвучивать не стала, на всякий случай. Только немного отсыпала в маленький мешочек.
Пройдя внутрь таверны, я застыла от удивления. За столами сидели в основном мужчины. И мужчинками их уж точно не назовешь! По сравнению с нашими – крупные, коренастые или высокие, толстые или худые, бородатые или нет, но… все похожие на баб. Даже субтильные мужички, хлебающие в уголке из больших деревянных кружек, смотрели на меня маслеными раздевающими взглядами, как наши пограничницы на гламурных щеголей. И выглядели настолько уверенными в себе, что того и гляди завладеют и подчинят. Фух!
В этот момент я мысленно поблагодарила Невель за добрый совет прикрыть ноги. Под этими взглядами я неожиданно почувствовала себя голой и беззащитной. Руки невольно потянулись к мечам, но, мотнув головой, я сжала кулаки. А в голове роились панические мысли: «Это неправильно! Так не должно быть! И мужчины неправильные, и мир неправильный! Разве женщина может бояться мужчин, как я сейчас? Мы же априори сильнее?!» Но окружающая обстановка просто кричала о том, что я здесь словно мотылек среди пауков. Порхаю, пока ближайшей паутины не коснусь, и потому надо быть предельно осторожной. А ведь, судя по некоторым пропитым мордам, это и не воины вовсе. Даже трусливая мыслишка засвербела: «Может, домой пора? Нагулялась и хватит? И ничего… Посижу возле портала и покараулю кого-нибудь, желающего сменить судьбу…»
Подхватив под руку, Рыжуха потащила меня к стойке. Достала четыре медные монеты, положила их на столешницу, неожиданно тяжелым взглядом посмотрела на хозяина сего заведения и что-то ему сказала суровым тоном. Чем вернула мне самообладание. Я тоже добавила своему взгляду твердости и мрачного предупреждения любому, кто посмеет нам угрожать.
Именно меня хозяин окинул внимательным взглядом, оценил мечи за спиной, затем молча кивнул. Мы устроились за дальним столом, спиной к стене и лицом к окружающим. Я достала свой бытовой нож и воткнула в стол, отчего лица некоторых гостей разочарованно вытянулись. Остальные, поняв намек, просто отвернулись.
Мы успели плотно поужинать, когда начался кошмар, который позволил проверить все, чему меня научили в Академии.
В таверну влетели те самые парнишки, что крутились возле телег, и нервно, суетливо, но при этом стараясь не показывать волнения, подскочили к хозяину за стойкой. Они зашептались, и от услышанных новостей его лицо потемнело. Мужик не просто чем-то сильно озаботился, а испугался.
Мы с Невель переглянулись. Для других посетителей реакция хозяина таверны на какую-то новость, принесенную скорее всего его сыновьями, незамеченной не осталась – каждый напрягся. И в этот момент меня как будто в грудь ударили – сильно, оглушающе…
Я истинная Светлая – свет, жизнь, дитя природы. С Тьмой мне не по пути. А тут невероятно сильная «черная» волна прошла сквозь меня, уносясь все дальше и расширяясь. Я невольно встала и, опершись о стол ладонями, судорожно глотала воздух, пытаясь отдышаться, очиститься от этой мерзости.
– Что с тобой, Лютик? – испугалась Невель.
Она всем телом подалась ко мне, робко касаясь ладонью моей руки, и невольно помогла – от всей души поделилась своим животворным теплом.
А из деревянных стен таверны послышался шепот точильщиков: «Смерть, идет! Смерть!..»
Мужчины с недоумением смотрели на меня. Снаружи отчаянно завыли собаки. Непосредственно за дверью таверны раздался испуганно-предупреждающий вой пса, что встречал нас недавно. Все разом загалдели, а я потянулась к своей котомке за накопителем. Зря я послушалась Невель, опасавшейся, что красивое золотое украшение привлечет к нам ненужное внимание, и сняла его с головы. Сейчас обруч – моя защита, а янтарит поделится запасом энергии… если окажусь опустошенной.
Я не поняла ни слова из общего гомона, зато Невель сиплым от волнения голосом начала переводить:
– На улице разом тьмой все накрыло. Ни зги не видно. Вот они и прибежали отцу рассказать. И животные словно с ума посходили. Лошади конюшню в щепу разносят…
– Где-то неподалеку орудует приспешник Темных! И довольно сильный, раз такую волну запустить смог, – припечатала я. Затем мрачно добавила, невольно копируя тон и манеру сестры: – У нас есть несколько минут, чтобы свалить отсюда по-быстрому!
Не успела я продолжить, как к нам подскочил один из мужиков и что-то яростно зарычал, обращаясь к Невель.
– Чего он орет? Нет, точно – бабы! Наши тоже всегда голосом свое мнение протолкнуть пытаются… – флегматично прокомментировала я.
Подруга нервно хохотнула, услышав мое замечание, и торопливо перевела:
– Все заметили, что с тобой что-то не так. И хотят знать, что происходит. – Она сглотнула и добавила: – Этот мужчина обвиняет нас в странностях.
– Человек настолько глуп… – изумилась я. – …чтобы даже предположить, что феида может быть на стороне Тьмы?
– Лютик, тут деревня, здесь живут простые люди. Мы пришли, а за нами наступила темень. И тебя неожиданно корежит… Боги, как нам уйти сейчас? Нас не отпустят… – уже чуть не плача, прошипела Невель.
Вокруг нас уже организовалась небольшая толпа обозленных селян. А зловещий мрак за стенами таверны все тяжелел и угрожающе давил на мое сознание. Удивительно – другие этого, похоже, не ощущают! Даже Невель! Ладно, люди, оборотница сказала, что среди них наделенных магией не много, большинство пустые. Но она сама?!
Мужчины все теснее смыкались вокруг нас. Подруга неосознанно, словно загнанный зверек, оскалилась на них, но продолжала попытки что-то объяснить. Достучаться! Нет, так не пойдет! Я выпрямилась, магией уменьшила свою котомку и закрепила на поясе. Поведя плечами, выпустила крылья и частично перешла в боевое состояние, чтобы привлечь внимание.
Я точно знала, как сейчас выгляжу: кожа светится мягким солнечным светом, крылья переливаются, словно сделанные из настоящего золота, а зеленые разводы и кромка на них яркие, как трава после дождя, так и манит дотронуться, окунуться в весеннюю свежесть.
Окружающие замерли, а я как можно спокойнее приказала Невель:
– Скажи им! – отметив ее неуверенную улыбку и согласный кивок, продолжила: – Я – феида, я – свет, я – лютый враг Тьмы и никогда не буду на ее стороне. Рядом орудует черный маг, он сеет зло. Я ощутила откат от кровавого ритуала, поэтому мне стало плохо. Мы не сможем его остановить, и я не знаю, чего он добивается. Нам всем надо приготовиться к тому, что он вызвал или сотворил…
Невель дрожащим голоском переводила, а в зале постепенно воцарялась тишина. Люди потрясенно смотрели на меня. Но длилось затишье недолго, пока мы не услышали далекий жуткий вой и единичные крики людей.
Я тяжело вздохнула: и в этом мире меня не отпускает из своих объятий война. Боги, как же я ее ненавижу, кто бы знал! Затем, со знакомым, но вовсе не радостным звуком вытащила один из своих верных заговоренных мечей, чем запустила цепную реакцию у остальных гостей таверны. Все дружно рванули на выход, и мы с Невель в том числе. Подруга подхватила свою котомку, а потом, недолго думая, еще и два столовых ножа, которые подали нам с ужином.
Переглянувшись, мы понятливо ухмыльнулись. Уж кому как не ей, потерявшей отца и деда в битве с волколаками, знать, что запасной нож лишним в бою никогда не будет.
На улице стало слишком людно, и все, замерев, смотрели в сторону пригорка с восточной околицы села. А ведь мы с Невель всего-то чуть левее прошли совсем недавно. А сейчас оттуда ползла, прыгала, ковыляла, медленно раскачиваясь, в общем, перла нежить. Мои крылья больше никого не впечатляли, про нас сразу забыли, когда появилась более реальная и к тому же видимая угроза. Кромешная тьма рассеялась, луна и звезды, уже вступившие в свои права, давали неплохое освещение. И тем чудовищнее выглядела надвигающаяся масса восставших покойников.
– Зомбя-я-я! – заорали слева от нас.
