скачать книгу бесплатно
– Что ты задумал?
– Я познакомился с двумя симпатичными подружками. Девчонки – класс! Как раз в твоём вкусе, – убедительно продолжал Каширин. – Ножки у них обалденные. Дома печенье, варенье, конфеты. Ты как? Не сходишь со мной?
Женя вздохнул с облегчением: предложение Каширина не предвещало ничего плохого, а учитывая возможность хотя бы на некоторое время почувствовать домашнее тепло, звучало даже заманчиво.
– Можно сходить.
Володя обрадованно проговорил:
– Давай тогда после ужина сразу к ним. Ты увольнительную взял?
– Взял.
В курсантской столовой в дни увольнения народу было мало. Местные старались быстрее уйти домой и на ужин не оставались. Те, кто завёл девчонок тоже. Было время, когда курсанты дни и ночи сидели за учебниками, и на что-то большее им не хватало времени. Они ещё не умели быстро наводить порядок на территории и в казарме, укладываться в нормативы по физической подготовке, следить за своим внешним видом, да ещё и успевать в учёбе. Кое-кто, чтобы поспать часок-другой, даже отказывался от выхода в город. «Без вины виноватые», – так говорили старшие про первокурсников. Самыми тяжёлыми были наряды по столовой, один вид тысяч тарелок, мисок, бачков, заполнявших после обеда прямоугольную, отдававшую сыростью посудомоечную комнату с двумя большими ваннами, сразу же вызывал полуобморочное состояние. Гражданский человек, если бы заглянул к ним в этот момент, наверняка сказал бы, что помыть такое количество посуды просто невозможно. Перед этим им предстояло почистить за ночь пару десятков мешков с картофелем. После обеда двухсотлитровые металлические бочки, наполненные жидкими пищевыми отходами, они поднимали на руках в бортовой ГАЗ-66. Бывало, что те опрокидывались на головы. Перед завтраком обедом и ужином надо было сервировать десятки столов. Много ещё чего надо было…
Хотя у наряда по столовой имелось преимущество – наесться, как говорится, «от пуза». И одна из армейских истин, что: «до обеда курсант борется с голодом, а после обеда со сном», на время этого наряда была не так актуальна. Но шло время, и такие жизненные аксиомы, как: «всякая кривая вокруг начальства, всегда короче прямой, проходящей рядом с ним», «никогда не спорь с поваром – добавки всё равно не даст», «не спеши выполнить один приказ, потому что обязательно последует другой, который его отменяет», с каждым днём службы и учёбы подтверждались на собственном опыте. Второй курс из-за большого количества экзаменов и зачётов по общеобразовательной подготовке судили по другому выражению: «приказано выжить». Для Жени и его приятелей, и этот учебный год подходил к концу. Впереди был третий курс – «весёлые ребята».
Каширин захватил в столовую двести граммов сливочного масла, купленного в курсантской чайной, и полулитровую стеклянную банку с малиновым вареньем. Вместе со сгущённым молоком, которое выдавали им ежедневно в начале второго курса перед сдачей проверки по физической подготовке, эти кушанья считались редким деликатесом. Варенье было Женино и находилось на хранение у Каширина. Два месяца назад он написал домой, что очень хочется чего-нибудь домашнего. Мать с отцом расстарались и прислали ему большую посылку. Когда Женя нёс её в расположение, его заметил кто-то из первого взвода. Едва он открыл крышку фанерного ящичка, намереваясь переложить содержимое в прикроватную тумбочку, как его окружили собратья по роте. Две трети посылки тут же растворилось в их загребущих руках. На его счастье появился Каширин. Вдвоём они сумели кое-что отбить для себя. Всё это время Володя хранил варенье в своей тумбочке. Несмотря на многочисленные проверки, он сумел сберечь его для друзей. Довольный собой Каширин вывалил из промасленной бумаги в глубокую фаянсовую тарелку масло и поставил на стол банку варенья. За столом они сидели вчетвером: Володя, Сергей Гребенюк, Женя и Валера. На Женю пахнуло запахом родного дома.
– Молодец, – похвалил Каширина Валерка.
– Хорошо бы через день по банке варенья съедать, – проронил Сергей.
– Сахарный диабет будет, – заметил Валерка. – Да и столько варенья откуда взять…
Женя сбегал в раздаточную и принёс наполненный до краёв горячий чайник. Лера выпросил в хлеборезке буханку свежего белого хлеба, а по пути успел получить разрешение у остававшегося за старшину роты сержанта из первого взвода, возвращаться им в казарму самостоятельно. Все, кто остался в роте и не пошёл в увольнение, под командой Гаврилюка, вышли из столовой. Володя проворчал:
– Теперь лишь бы дежурный по училищу не появился.
И словно напророчил. Валерка только успел спрятать под стол тарелку со сливочным маслом и банку с вареньем, как перед ними возник майор Субботин с красной повязкой на рукаве.
– Почему не ужинали с ротой? – строго спросил он.
Последовало секундное замешательство. Валера, изобразив плаксивую физиономию, жалобным голоском пропищал:
– Нам масло не досталось.
Дежурный сочувственно кивнул и отошёл. Через минуту, во время которой они следили за его действиями и решали, какие шаги предпринимать дальше и когда приступать к поеданию варенья, майор принёс им блюдечко с четырьмя кусочками сливочного масла.
– Ешьте, ребята.
– Спасибо, товарищ майор, – сказал, благодарно улыбаясь, Валера. От явного обмана у Жени и Сергея покраснели щёки. Но и они пробурчали:
– Спасибо.
Дежурный ушёл. В столовую залетел Гена Байрашев с первого взвода.
– Ребята, что рота уже ушла? Где первый взвод?
– Да если бы ты не пришел, мы бы не знали, где и ты был! – бросил ему Лера.
– Я в училищном спортзале задержался. Жрать хочется, мужики? – вымолвил Гена, с жадностью глядя, на их по курсантским меркам обильно сервированный стол. Гена был членом сборной училища по боксу и иногда тренировался в спортивном зале училища, а не в роте.
– На, – сказал Валера, протягивая Геннадию блюдечко с четырьмя кусочками масла, – а хлеб и сахар в хлеборезке попросишь.
– О, спасибо, – обрадовавшись щедрому подарку, ответил Гена. Он сбегал в хлеборезку и, присев за соседний стол, тут же принялся намазывать масло на толстый кусок хлеба.
– Ребята, – спросил он, жадно сглотнув слюну и кивая на банку, – а как у вас варенье называется?
– Варенье называется – не мылься, жопа слипнется, – уверенно ответил Валерка.
Гена тяжело вздохнул и надкусил большой ломоть хлеба.
После ужина Валера и Сергей потопали в казарму, а Женя с Володей через тыльные ворота ушли в город. Центральный вход в училище, помня заповедь, про кривую вокруг начальства, они обошли стороной. У тыльных ворот стоял часовой, но без боеприпасов. Своих он пропускал беспрепятственно. Женя однажды на первом курсе заступил на этот пост. Он увидел старшекурсников, которые шли к воротам, и грозно прокричал положенные по уставу слова:
– Стой, кто идёт! Стой, стрелять буду!
Он даже передёрнул затворную раму автомата. Один из них подошёл к нему.
– Первый раз, что ли, заступил?
– Да, – ответил Женя.
– Молодец, неси службу в том же духе, – сказал тот, и похлопал его по плечу. Курсанты спокойно проследовали через тыльные ворота на выход.
К слову, старшекурсники в училище относились к младшим без превосходства, скорее, как к младшим братьям. Всегда помогали и иногда даже выполняли за них тяжёлую работу, особенно когда принимали наряд или меняли в карауле. Сдать наряд старшему курсу всегда было легче, чем своим ровесникам.
– Классные девочки, тебе понравятся, – не умолкая говорил Каширин, пока они двигались к серому панельному пятиэтажному дому. – Работают на ткацкой фабрике инженерами. Стройные. Конфет у них полно. – Он облизнулся.
Возле дверей нужной квартиры он замолчал и, внутренне собравшись, надавил на кнопку звонка.
Перед ними появилась симпатичная, коротко подстриженная черноволосая девушка.
– Привет! – радостным голосом проговорил Володя.
– Здравствуйте! – из-за его спины сказал Женя.
Она улыбнулась им обоим.
– Привет, мальчики. Проходите.
– Это мой друг Евгений, – представил Каширин Женю.
– Светлана, – назвала свое имя девушка и повторила приглашение:
– Проходите. – Она указала на приоткрытую дверь в прихожей.
В просторной светлой комнате, возле заставленной посудой стенки, в кресле сидела полная женщина неопределённого возраста. На большом окне висели серо-голубые занавески. В комнате были два кресла и большой диван, на ножках стоял телевизор.
Когда они вошли, женщина привстала со своего места.
– Галя.
Володя бросил ей по-свойски:
– Привет.
Она в ответ улыбнулась и кивнула.
– Это, Женя, – сказал Володя, указывая на приятеля.
Галя в ответ снова кивнула, пристально вглядываясь в Евгения. Глаза у неё при этом погрустнели. Кажется, она сразу поняла, что с Женей у них вряд ли что-нибудь получится. Хотя он за последний год и стал выглядеть старше, но для неё представлялся слишком юным.
– Может быть, кофе? – спросила Светлана.
– Можно и кофе, – по-хозяйски распорядился Каширин.
Из комнаты девушки вышли вместе.
– Это Светина мама в кресле сидела? – ехидно спросил Женя у Каширина.
– Да нет, это, по-моему, её подруга, – пожал тот плечами.
– Девочки класс, тебе понравятся, – передразнил его Женя.
– Не разглядел я, темно было, когда знакомились, – оправдываясь, произнёс Володя.
– А мне что теперь делать?
– Тебе что – жениться, что ли, предлагают. Выручи – поддержи компанию, – попросил Каширин.
Появились хозяйки квартиры. Они внесли на подносе чашечки с кофе, вазу с печеньем и конфетами и заставили сладостями невысокий столик, покрытый белой салфеткой.
Каширин был весь вечер в ударе, он сыпал остротами, рассказывал забавные истории…
– А что же у вас товарищ такой серьёзный? – после очередной его шутки спросила Галя.
Женя допивал уже четвёртую чашку кофе и слегка поперхнулся, не находя, что сказать в ответ. За него, искажая слово «очень», ответил Володя:
– Он у нас очНень скромный.
– А мне нравятся скромные, – сказала Галя. – Женя понял её намёк, но промолчал.
Время увольнения незаметно подошло к концу. Приятели распрощались со своими новыми знакомыми. На широкой улице светились вереницы огней, словно на водной глади, отражаясь на тёмном асфальте. Медленно двигались последние автобусы, развозя припозднившихся пассажиров.
– Ну, что ты сидел, как в воду опущенный? – покосившись на Евгения, спросил Володя.
Он в ответ усмехнулся.
– Ты мне дочкину маму подогнал в подруги, а я должен быть весёлый.
– Они вместе работают, какая она ей мама?! – простодушно удивился Каширин.
– Понимаешь, не могу я ухаживать за девушкой, смешить и всё такое прочее в двух случаях: если она мне очень нравится или совсем не нравится.
– Тут, конечно, второй случай, – с иронией бросил Володя.
– Естественно.
– Ну, буду теперь один ходить.
– Возьми для компании Серёгу или Леру, – предложил Женя.
– Да Лера, как Галю увидит, заплачет, – усмехнулся Каширин.
– Ну и ходи тогда один.
– Ну и буду.
Перед самым отпуском начались соревнования по боксу. Ротный посоветовался с сержантами и стал набирать ребят в сборную роты. Попал в неё и Женя. Гена Байрышев провёл с ними две тренировки, отметив, что у Жени есть данные стать хорошим боксёром, но на этом подготовка и закончилась. В день соревнований он обрядился в чёрные спортивные трусы и белую майку. В зале было очень шумно, но что удивительно до ринга звуки не долетали. Боксёры откуда-то издалека слышали гул голосов зрителей, но слов было не разобрать, а лица не рассмотреть. Вся рота дружно за него болела, кричали на разные голоса.
Соревнования продолжались две недели. Проведя несколько боёв, Женя занял второе место. Последний бой он проиграл по очкам старшекурснику. Его соперник был крепко сбитый мускулистый паренёк. Когда он встречался с ним взглядом, ничего похожего на злость Женя не заметил. Не увидел он и стремления к превосходству. В их противоборстве присутствовало даже что-то артистичное, ведь отчасти они работали на публику. Уже потом, вспоминая поединок, он пришёл к выводу, что неправильно распределил силы. Бой был практически равный. Первый раунд прошёл за его преимуществом. Женя атаковал, проводя серию за серией, соперник пропустил пару хороших ударов. Ребята, поддерживая его, чуть не охрипли. Второй раунд был скорее ничейный – он много энергии растратил в первом. А вот третий остался за противником. Хотя ударов он пропустил немного, но активность значительно снизилась, и это сказалось на общем впечатлении боя для судей. Противник оказался мудрее. Рефери на ринге, поднимая руку сопернику, прошептал Жене: «Мог бы сработать куда красивее».
Надо было действительно строить поединок по-иному и оставить за собой концовку. По ней, как правило, и присуждают победу. Гена Байрашев многозначительно произнес, поддерживая погрустневшего Женю:
– Опыта у тебя чуть-чуть не хватило. Бокс – это ведь не драка. Искусство. Много надо тренироваться и учиться.
Гена в своей весовой категории в финале вышел на ринг после Жени. Его соперником был мощный плечистый старшекурсник с тёмно-синим фингалом под левым глазом.
– Вася! Давай! Бей! – дружно и с воодушевлением кричали тому болельщики. Начался бой. Старшекурсник и Гена, словно в танце закружились по белому квадрату. Правда, на танцора походил Гена, его соперник двигался по рингу, размахивая руками, как мельница большими крылами.
– Гена! Гена! Отвечай! Бей! – кричали курсанты Жениной роты.
Но Вася с самого начала завладел инициативой и осыпал Гену градом частых ударов. Мощные кулаки, не переставая мелькали в воздухе. Первый раунд закончился полным преимуществом старшекурсника. Второй раунд начался в том же темпе. Удары сыпались на Гену, как из рога изобилия. Он едва успевал передвигаться по рингу и уклоняться, казалось, что Гена был полностью подавлен. Его болельщики грустно притихли. А соперники, всё более и более воодушевляясь, выкрикивали хором:
– Ва-ся! Ва-ся! Ва-ся!
Синий фингал на круглом лице, хорошо заметный на освещённом белом квадрате, возникал то в одном углу ринга, то в другом.
– Вася! Вася! – продолжали неистовствовать трибуны.
Неожиданно короткий боковой удар угодил Васе точно в подбородок. Тот, по инерции боднув руками воздух, как подкошенный рухнул на пол.
– Раз, два, три … – начал отсчитывать судья на ринге.
В зале наступила глубокая тишина. Соперник Гены с трудом поднялся и пошёл в свой угол. В руках у его секунданта показалось белое полотенце. Зал взорвался криками ликования.
II
