Поселок

– Не суетись. Я заменил.

Она взяла тетрадку, раскрыла, привычным движением взвела рычаг камеры.

– Начинать с первой страницы?

– Титульный лист разрешаю пропустить, – издевательски заметил он.

В окошке зеркальной камеры, наведя на резкость, она прочла заголовок: «Исследования

воздействия установочных мантр на психику в состоянии просоночного сна пациента». Она

нажала на спуск. Приятный шипящий звук продолжительной выдержки обозначил первый

кадр.

Она положила камеру на стол и посмотрела на Геркулеса.

– Правильно. Умничка. Теперь извлекла пленку, тетрадку положила на место, как лежала и,

не замечая меня, как будто меня нет, отнесла подруге. Она сейчас на кухне. Впрочем, можешь

завтра. Давай!

Она положила тетрадку на место, перемотала пленку, открыла крышку фотоаппарата.

Наконец пленка в руке. Она быстро спрятала ее в карман халата. Оглянулась. Геркулеса не

было… А вместо утреннего света в окне, на потолке теперь уже горела люстра. Она удивилась

этому и выключила ее. В щелях двери в комнату, где спал муж, просвечивался свет. Вначале

послышался шорох, затем дверь открылась…

В проеме стояла тень Роберта.

Он подошел, щелкнул выключателем. Щурясь от внезапного света, возмущенно спросил:

– Дорогая, ты что, ночью фотосъемками занимаешься? Дня мало?

Женечка содрогнулась от мысли, что теперь ее осторожность провалилась, Геркулес

выполнит свои условия и отправит в дикие джунгли, где за ней будут охотиться как за

ведьмой в древние времена. Она нащупала кассету в кармане и успокоила Роберта:

– Извини. Я тебя разбудила. Мне что-то нехорошее приснилось. Все. Я ложусь. И потуши,

пожалуйста, свет.

Глава 30

Свет и тьма

Когда свет погас, она поняла – прокололась. Перед ней стоял Геркулес и его вид не обещал

ничего утешительного. Был яркий знойный день, но ей не показалось жарко, наоборот – ее

знобило. Глаза хищника на лице Геркулеса уничтожали. Кроме того, в них загорался огонь

страстного желания насладиться ее муками. Она это ощутила всеми своими фибрами. Озноб

медленно переходил в холод предстоящего испытания.

120

– Ты правильно поняла – за свои поступки нужно платить. Иди, тебя покормит твоя

подруга. И хорошенько подкрепись. Тебе твои силы сейчас пригодятся. Мы уезжаем в

джунгли. Там тебя оставлю. Приеду через сутки. Если окажешься физически способной

работать дальше – заберу, нет – оставлю на гостинец зверью. Все. Давай, – сказал и

повернулся к выходу.

– Но, пожалуйста… на первый раз… – взмолилась она, наконец.

Он остановился, смерил ее жесткими глазами.

– Допустим. Но все, на что я могу быть снисходительным – предложить тебе самой явиться

ко мне. Встретиться в кафе. В неформальной обстановке. Это тебе зачтется.

Он исчез в дверях комнаты, внезапно, как и появился.

Она пыталась кинуться ему в ноги, молить о пощаде и не смогла. Рук она не чувствовала,

ноги слились воедино как в ступе ведьмы, и передвигаться с их помощью было тяжело и

больно. Уж не помнит, как оказалась за столом, накрытым ароматно пахнущим обедом, где

сидела ее лучшая подруга. Вид у подруги был веселый. Похоже, она была не в курсе.

Говорить с ней не хотелось. Борщ был прекрасным возбуждающий аппетит, но рука не хотела

подчиняться и тяжело несла полную ложку ко рту.

– Да брось ты, тебе нужно хорошо поесть на дорогу, – сказала подруга, не меняя

настроения. – Все равно ничего не изменишь. Чему быть, тому не миновать.

– Ты знаешь?

– Да. Но ты не переживай. Это всего лишь сон.

– Нет, подруга. Это уже не сон. Сон был, пока меня не застал муж за съемкой. Вот я и

погорела. Теперь сон это или не сон – придется расплачиваться. Что мне делать, подруга?

– По-моему нужно расслабиться. Нервы и напряженка никогда не приносили успех.

Попробуй.

– Но я еще не передала тебе кассету. Кстати, муж не видел ее у меня и не знает, что именно

я снимала. Разве я нарушила условия?

– Вызвала подозрение. А подозрение дает повод для размышлений. И не известно, к чему

эти размышления приведут. Поэтому, не обольщайся…

– А может мне прийти к нему, как он сказал, в кафе?

– Может. Только зачем? Сыграть с ним в любовь?

– А может, ты возьмешь пленку у меня сейчас?

– Нет, дорогая. Здесь во сне мне негде хранить. Проснусь, и ее не будет. Приноси ко мне

домой. Договорились? – отказала подруга.

Она с сожалением вздернула плечиком:

– Ладно. Когда?

– Ну не сейчас же! – засмеялась подруга. – С утра буду весь день дома. Приходи.

– Если останусь жива, – тихо заметила она.

– Останешься. Даю гарантию. Потому, как это сон.

– Вот это я бы не утверждал с такой уверенностью, – злорадно улыбаясь, проговорил

неожиданно появившийся Геркулес.

Подруга в страхе вся съежилась. Веселое выражение на ее лице как метлой смело. Такой

фатально жесткой, безжалостной метлой, как у ведьмы.

– Хочешь убедиться? – продолжал он. – Тогда запоминай, – он поднес настольное зеркало,

стоявшее на туалетном столике, к ее лицу. Другой рукой приблизил зажигалку к ее

подбородку, нажал на рычаг. Вспыхнуло пламя. Дикая боль вырвала истерический крик из

легких. Она понимала, что кричит, но голоса не было слышно. В отражении зеркала, белея в

центре, возникло красное пятно. Оно горело. Геркулес тихо восторженно засмеялся, отвел

зажигалку и уверил:

121

– Если сон, то когда проснешься, этого не будет. Давай. Давай выпей, охладись, – добавил

он голосом мужа. И поднес к ее губам стакан воды.

Она подняла голову, в комнате уже серел рассвет, и с ненавистью посмотрела в лицо мужа.

– Выпей. Станет легче, – повторил он.

Она отхлебнула.

– Это сон, милая, – сказал Роберт, убирая от губ Женечки стакан.

– Нет, Роберт. Не сон, – бесцветным голосом проговорила она. – Дай зеркало. Там, –

Женечка показала трясущимся пальцем на туалетный столик.

– Оно здесь, дорогая, – разбито вымолвил он, поднимая зеркало с подушки. – Ты что, с ним

спала?

– Да… То есть, нет. Он мне показал в нем мое лицо.

– Он? Кто «он»?

– Геркулес.

Роберт минуту изучал лицо супруги.

– Это тот, что во сне?

– Нет. Он наяву, – скупо ответила.

Она коснулась пальцем подбородка. Недавняя боль снова обожгла то место, куда Геркулес

поднес зажигалку.

– Роберт, пожалуйста… посмотри. Что у меня здесь?

Он извлек очки из кармана пижамы и нагнулся к ее лицу.

– У тебя красное пятно, милая. Похоже на ожог. Где это ты успела. Ночью, когда я к тебе

зашел, этого не было.

Женечка в смятении схватила зеркало, поднесла к лицу. На подбородке и в самом деле

вспух эллипс ожога. Она отрешенно вернула зеркало Роберту, прошептала дежурную фразу:

– Не знаю откуда…

– Тогда вот что. Одевайся и пошли завтракать. Скоро шесть.

– Так рано? – безразлично сказала она.

– Ничего, сделаем исключение, выпьем по чашечке кофе с коньячком из кафе, по

бутербродику. Потом я тебя выведу погулять, проветрить мозги от дьявольских наваждений,

пока свежее утро, и ты мне расскажешь, что ты снимала, – говорил он, обнимая Женечку,

вздрагивающую в нервном ознобе.

– Я согласна. Но мне нужно съездить кое-куда. А после этого поеду к Рите, – поспешно

отговорилась она, испугавшись, что ее шпионская деятельность вот-вот может раскрыться.

– В таком состоянии?

– Но я же не сплю. И потом она мне кое-что, наконец, объяснит. Не такая уже я дурочка,

как вам кажется, – добавила она и подумала, что если бы он уехал… и лучше надолго, то это

был бы самый идеальный вариант сейчас избежать разоблачения, а в дальнейшем можно

было бы рассчитывать на снисходительное постепенное прощение ее грехов.

– Кому кажется? – насторожился Роберт.

– Всем вам, – со злостью выпалила. – Пошли, Роберт, – в голосе появилась фамильярная

энергия, – перекусим и я поеду, – как-то прохладно добавила она.

Роберт промолчал. Неожиданное Женечкино преображение – последняя капля. Нужно

было срочно что-то делать, например, звонить к Федору Пантелеевичу.

– Хорошо. Готовь. А я пока позвоню Федору Пантелеевичу, – сказал он и пошел в

прихожую.

Но звонить не пришлось. Пока подошел к аппарату, его встретил звонок. В трубке звучал

голос кагебиста. Это показалось странным.

– Ты мне, кажется, хотел позвонить? – похохатывая, сказал Федор Пантелеевич.

122

– Признаться да, – растерянно вымолвил Роберт.

– Не волнуйся. Интуиция. Вопрос такой: в порядке ли пакет?

Роберт насторожился:

– Федор Пантелеевич, подождите, я пойду, гляну.

Пакет стоял, как и поставил, на всякий случай осмотрел положение ленточки со сделанной

им надписью, которой была перевязана коробка конфет.

– Все в порядке, Федор…

– Понял, – опередил кагебист. Ему неприятно было официальное обращение к нему

Роберта. Сказать об этом инженеру не решался. – Кроме пакета есть еще какая-нибудь

информационная деталь?

Роберт подумал и небрежно кинул:

– Есть, но сущий пустяк. Начал записи в тетрадке своих исследований. Пока что только

вступление.

– Так вот оно что! – буквально вскрикнул Федор. – Тогда все ясно. Скажи, она тебе очень

нужна?

– Не очень. А что?

– Ты можешь подарить ее мне?

– С удовольствием, Федор Пантелеевич. Без проблем.

– Тогда оставь эту тетрадку своей любимой теще для меня. На тот случай, если я зайду,

когда ты будешь на работе.

– Хорошо. А что… это из-за нее?..

– Так. Тише. Без комментариев, приятель. Без комментариев, хорошо? – радостно приказал

Федор.

– Ладно. Все?

– Нет. Теперь слушай внимательно. Психоаналитик говорит, что твоя супруга под

воздействием Оборотня. Похоже, она выполняет его задание. А иначе, зачем она ему нужна?

Ее состояние пройдет только после выполнения его поручения. Не переживай. Все наладится.

Попробуем сорвать. Нужно узнать источник, породивший это задание. И ты мне, кажется, дал

такую установку.

– Она не говорит вообще ничего. В трансе. Словно во сне. Как мне узнать источник?

– Это моя работа. Кроме того, она может попытаться с ним договориться о сроках, как

обычно это делают в безвыходном положении. Пойдет на контакт.

– Как это?

– Еще не знаю. Во сне или наяву. На самом деле, как сказал психолог, на телепатической с

ним связи.

– Федор Пантел…

– Так! Роберт, мне надоело быть Пантелеевичем. Ты меня понял?

– Понял, – усмехнулся Роберт. Виноват, товарищ майор! – совсем развеселился инженер.

– Вот это уже легче. Теперь запомни: она попытается вернуться в кафе, чтобы встретиться

со своим виртуальным хозяином – Оборотнем. На самом деле он существует. Опасный тип. Я

его видел. Будь на чеку, пока не скажу, когда можно расслабиться.

– Федор, ты мне не даешь сказать. Откуда тебе известно, что, во-первых, она нашлась, а во-

вторых, обо всем этом?

– Это военная тайна. Извини, брат, раскрыть не смогу никогда. Она согласна с тем, сколько

дней ее не было дома?

– Рассказывать отказывается. Говорит, что она отсутствовала всего лишь десять минут.

– Для нее так и есть, и не пытайся ее разубеждать. Бесполезно и вредно для нее. А пока

что, ты должен срочно сделать следующее. Немедленно уезжай в командировку или еще куда.

123

Если нужно уладить на работе с твоим начальством – без проблем. Или вот что… Переселись-

ка ты к Татьяне, к своей любимой дочери Наташе.

– А я и так там…

– Ну, вот и ладненько. Пока я все не улажу. Забери пакет, спрячь в квартире своей мамы в

трудно доступном месте. Она у тебя замечательная. Иначе, есть предположительная версия,

что Оборотень может овладеть и тобой. А это уже проблемы даже на моем уровне. Все.

Прощаемся, Роберт. Я тебя найду, и мы встретимся.

Глава 31

Последняя встреча

Федор вырос перед ней, как приведение, у ступеней кафе. В лицо она его не знала и

поэтому приняла его за обычного пивбаровского пропойцу.

Еще секунду и она прошла бы мимо, но проницательно смотрящий на нее кагебист шагнул

навстречу и произнес:

– Майор милиции, Лоухов. Вы арестованы по подозрению в шпионаже секретной

документации. Прошу в машину, – указал он на «Жигули», стоящего на обочине за углом

кафе.

Она не удивилась и даже не испугалась. Она подумала, что не сможет прийти в

назначенное место встречи и тогда, обозлившись, Геркулес ее накажет еще больше.

– А можно, я пойду, скажу, что вы меня задержали. Иначе мне влетит.

– Не беспокойтесь. Я выдам соответствующий оправдательный документ. Прошу, – Федор

сделал пригласительный жест рукой, пропуская ее вперед.

Машина проследовала несколько метров по проспекту Пятидесятилетия СССР, въехала в

жилищный комплекс многоэтажек и к удивлению Женечки остановилась напротив Ритиного

подъезда.

– Если я не ошибаюсь, вас ждут здесь в гости. Значит, сделаем так…

Она поднималась на лифте, и последние слова майора милиции не остались в памяти, она

их просто не слышала, полностью переключилась на сценарий, спланированный еще перед

выходом из дому. А теперь, получив неожиданную свободу, ее совершенно не интересовали

временные или постоянные условия отпуска. Она уже входила в роль и фанатично ее

выполняла.

Рита открыла, не спрашивая.

Она вошла в холл, не замечая подруги. В просторный холл, обставленный по всем

правилам звездных стандартов – с вальяжными креслами, но почему-то похожими на стулья

советских столовых, софой, покрытой потертым ковриком, и непонятным, импортным

телевизором, во всяком случае, – копия последней модели «Электрон». Продольную стену

закрывал гарнитур «Жемчуг». На полу, приятно лаская подошвы ног, стелился не

приглушенный ногами капиталистический палас, а вполне традиционный советский коврик.

Из холла вели четыре двери. На них она не нашла надписей с эмблемами – одна в Toilet,

другая – с рисунком душа над головой – в ванную, третья – более фундаментально

выглядевшая с надписью «Exit» – на выход. Она удивилась – куда все делось?!.. Была еще

дверь без опознавательных знаков. Странно, но за ней она не услышала сексуальных

придыханий. И подумала, туда ли она попала? Все напоминало городскую Ритину квартиру.

Нужно ли идти дальше?

124

Женечка открыла дверь и посмотрела вовнутрь. Кухня! Обыкновенная советская кухня с

подвесными пожелтевшими от времени шкафчиками. Ритки здесь не было. Она хотела

возмутиться, сказать, какого черта подруга не стоит у рабочего стола, отчищая терку от

свеклы, и не портит свой маникюр, в то время как рядом должна быть автоматическая

шинковка? Она обернулась и, столкнувшись лицом к лицу с подругой, тут же забыла сказать

ей об этом, и бросилась обнимать.

– Что здесь произошло, подруга?

– Ты какая-то странная. Что здесь могло произойти? – удивленно раскрыла глаза Рита.

– Может, вышла замуж… – решила пошутить она.

– Здра-сти! Мы с тобой только вчера виделись. Я успела только переспать, как и ты.

– Ну вот, – обрадовалась она, – с кем, если не секрет?

Ритка застеснялась:

– Ну, не с тобой же…

– Алексей? А где он, не у тебя?

– Ну, подруга, ты точно недоспала, – с крайним удивлением отметила Рита.

Женечка сделала вид, что не услышала и посмотрела на кухонную плиту. На ней не стояла

кастрюля с варившимся аппетитным борщом и вообще – это была не пяти-конфорочная

электроплита, а обычная облезлая двухконфорочная газовая.

Женечка с усмешкой отреагировала, показав пальчиком на сиротливые конфорки:

– А почему ты меня не называешь как вчера: принцессой? И не будет вкусного борща на

обед?

– Евгения! Что с тобой?!

– Со мной? Это ты меня спрашиваешь, что со мной?! Я пришла, как ты сказала, Ритка! Ты

что? Забыла?

Рита стала напряженно припоминать то, что забыла. Ее глаза в ожидании медленно и

озадаченно просматривали все детали лица застывшей перед ней подруги, пытаясь получить

хоть какой-нибудь намек на выпавшее из памяти событие.

– Ладно. Тогда напомню, как склеротику.

Рита растерянно пожала плечами:

– Ну, говори. Согласна.

– Начну с намека. По мелочам. Дам тебе еще один шанс, – с наигранной веселостью

расщедрилась Женечка. – Подруга, кстати, ты опытная с мужиками…

– Ну и?..

– Мучает меня один вопрос. Зачем он меня пригласил в кафе? Он что, не мог там, на

бесплатном курорте попользоваться мною? Что ему мешало?

– Подожди, Женя, – мотнула Рита головой, – я видно таки того… Со мной что-то не так.

Кто «он»?

– Геркулес. Ты знаешь. Не притворяйся. Ты сама ему приготовила кофе, когда он ввалился

в гостиную. Ну… когда мы сидели и завтракали вот за этим столом, – она положила ладонь на

полированную поверхность. – «Мой поклонник» – ты его так назвала, не я.

– Поклонник?.. – напрягая память, она остановила глаза на Евгении, но рот продолжал за

нее говорить. – Может быть. Но Геркулеса не знаю. А что, у тебя появился поклонник? –

стараясь загладить свою неловкость, спросила наугад.

– Ну, подруга, ты же сама просила, чтобы я не рассказала ему про наш разговор, помнишь?

Насчет разных наших посадочных мест и поэтому разные наши интересы запросов.

Вспомнила?

– Пытаюсь… – покорно согласилась Рита. Но, подумав, робко спросила, – кому не

рассказывала?

125

Женечка отбросила шутливый тон, произнесла замедленно:

– Гер-ку-ле-су. .

– Жень, я же сказала, его-то я и не помню. Давай что-нибудь другое, – расстроено

попросила она.

– Да ты напрягись. Ты побоялась, что он тебя уволит, и тогда ты лишишься работы, этого,

как ты сказала бесплатного курорта в Турции. Ну! Вспомнила?

– Может быть… – неуверенно пролепетала Рита, но все же уточнила, – кто уволит?..

Женечка взорвалась:

– Да Геркулес!!

Рита с болезненной досадой вымолвила:

– Не помню. В Турции? – она со страхом посмотрела на Женечку и вдруг, опережая

очередной взрыв подруги, сама возмущенно крикнула, – ты что, издеваешься?! У меня что,

есть такие бабки? В Турцию на курорт?!

– А твой Алексей? Ты же мне сама рассказывала, какие он тебе подарки дарит, – тут же

оправдалась Женечка.

– Ну, это я помню. Рассказывала. Дарил. И что из этого? – совсем расстроилась Рита,

окончательно запутавшись. – Да что с тобой? Чего ты на меня нападаешь?

Женечка села на стул на то место за столом, где совсем недавно завтракала и обедала с

Ритой на бесплатном курорте в Турции, где в гостиную внезапно вошел звероподобный

мужик, напоминающий Костолома, и разбито опустила голову.

– Извини, подруга, – пролепетала она подавлено, – это я проверяла не тебя. Извини меня,

пожалуйста, – она закрыла лицо ладонями, замерла, не отрывая их, чтобы скрыть

подступившие страх и слезы. Рита подсела к ней, обняла за плечи, прижала к себе ее голову,

отвела ее руки от лица.

– Я поняла, подруга. Успокойся. Все образуется. Расскажи, что он хотел от тебя? Ты не

волнуйся. Я все поняла. Рассказывай. Может, чем помогу.

– Он заставил меня фотографировать из тетрадки Роберта какие-то записи. Сказал, если

меня за этим преступным делом застанет он или Роберт, то отправит меня в джунгли, как

ведьму, на отстрел его егерей. Понимаешь? Как во сне.

– Ну, так может это такой яркий сон. Где доказательства, что это не сон?

– Доказательство, это то, что ты была со мной. Но ты отрицаешь, Рит.

Женечка с надеждой посмотрела на подругу. Опустила руку в карман жакета, нащупала

пленку, собралась выполнить последний пункт условий Геркулеса, но в этот момент во

входной двери позвонили.

– Это мама, – сказала Рита. – Не волнуйся. Я открою.

Женечка вскрикнула:

– Не открывай! Рита! Подружка моя! Не открывай. Это он. Я не пришла, как обещала. Он

хочет меня забрать с собой, отправить в джунгли и бросить там, – тихо взмолилась, став на

колени и обхватив ноги подруги.

Рита оцепенела. Не знала, как Женечку успокоить. Подняла на ноги. Повела к двери своей

комнаты:

– Так, подруга. Это уже слишком. Иди в комнату и замри, если боишься. Я позову.

Она пошла к двери, открыла.

На пороге стояли двое – Алексей и рослый мужчина с кейсом.

– Риточка, что с тобой? На тебе лица нет, – озабочено спросил Алексей. – Что случилось,

золотко мое? Кстати, знакомься – майор, Федор Пантелеевич. Мой коллега по работе.

Майор деликатно протянул лодочкой ладонь, слегка прижал руку хозяйки. Рита поспешила

ответить и, не стеснясь, кинулась обнимать Алексея:

126

– Леша… Тут с моей подругой такое!.. Передать не могу! – и оглянулась за поддержкой к

Федору.

– Я понял, – отозвался Федор. – Сейчас, Рита. Сейчас мы все уладим. Где моя спутница-

проказница?

– Ой, не говорите. Только пока не входите, я ее успокою и выведу в гостиную.

Она подошла к двери комнаты:

– Жень, выходи. Все в порядке. Это Алексей, – сказала, открывая дверь.

Женечка стояла у самой двери. Прислушивалась. Голос подруги успокоил ее, она вышла,

подошла к столу, положила кассету:

– Это тебе.

– Мне? Зачем?

– Геркулес сказал тебе отдать, – уныло пояснила она.

– Евгения! Ты опять?! Какой Геркулес?!

– Это мне, – сказал Алексей, входя в гостиную и протягивая Женечке руку, – привет! Что у

вас тут? Бандиты в гости рвутся? – шутливо добавил.

Федор вошел следом. Увидев майора милиции, Женечка поникла. Кинула тревожный

взгляд на кассету.

– Женя, я так понимаю, вы решили замести следы преступления? – проговорил кагебист,

хитро улыбнувшись, и в знак уважения к даме резким движением кисти отметил приветствие

у виска, – но напрасно! Это вам не поможет. Только лишь чистосердечное признание!

Впервые за последние сутки она улыбнулась. Улыбка у нее получилась усталой.

– Почему? – спросила притворно.

– Потому, что помогла раскрыть преступление. А с арестом я пошутил. Вы меня прощаете?

Она исподлобья смерила его, покивала головой:

– Я поняла. Наоборот.

– То есть?

– Вы меня уберегли… Спасибо вам, – грустно бросила себе под нос.

– Пожалуйста. Как там Роберт? – резко сменил он тему.

– Давно его нет. Наверное, уехал в Москву по работе, – будто оправдывая мужа, фальшиво

кинула.

Федор поднял указательный палец:

– Знаю. Потом поговорим, – и обратился к Рите, – я позвоню, если не возражаете? Пусть

Роберт срочно едет сюда, – он усмехнулся, – для очной ставки – и пошел в прихожую звонить.

– Да, конечно. Телефон там, – не глядя, махнула она рукой в сторону, сдержанно

прижимаясь к Алексею. – Ты надолго?

– Мама дома? – осторожно задал он встречный вопрос.

– Нет, но не бойся. Она все знает. Я с ней помирилась, как ты приказал.

– Приказал, скажешь! Я попросил. Потому, что это нехорошо. Мама может что-то

подумать, золотце.

– Ну и что?

– А то…

– Что?

Алексей стеснительно отмахнулся, посмотрел в сторону Женечки.

– Да говори. Что? – настояла Рита.

Алексей молчал, еще раз глянул на Женечку.

– Ну, ты, подруга какая-то простая! – возмутилась та. – С тобой нет никакого терпения. Он

хочет на тебе жениться, вот что.

Алексей одарил Женечку скромной улыбкой:

127

– Да, Рит. Ты не против? – осторожно спросил.

Рита замерла, видно не знала, что следовало делать ей после такого наглого сообщения.

– Ну, ты что, подруга? Я сегодня от тебя скоро с ума сойду. Отвечай. Не против? – Женечка

встала, подошла поближе к влюбленным.

Рита очнулась и единственное, что смогла сделать, – повисла у Алексея на шее и принялась

осыпать поцелуями.

– Ну вот, я так и знала, – сделала вывод Женечка. – Хороший ответ. Я бы так не смогла… в

первый раз.

В комнату вошел Федор, открыл кейс, вытащил бочок для фотопленки и две бутылки с

растворами.

– Женечка, извини, я привык на «ты», разреши тебя попросить как профессионала.

Необходимо срочно проявить пленку, которую ты отсняла.

– Да, конечно, – с охотой откликнулась та.

– Жень, если нужна темнота, могу предложить кроме туалета, еще и кладовку. Выбирай.

Женечка кивнула, взяла у Алексея кассету, отнесла все принесенное Федором в кладовку