Столетовы. Часть 2. Алёна

– Поехали уже. Нам ещё басню сочинять.

Про сломанную машину поверили все, кроме Сергея Андреевича и Вики. И то, что Алёнка упала, спускаясь с лестницы в монастыре, тоже. Но если первому пришлось всё рассказать, и он очередной раз удостоверился, что этому парню можно доверить даже свою жизнь, то вторая перевела басню совсем в другое русло.

Она встретила Алёну после работы и устроила ей допрос с пристрастием. При этом не давала пройти, постоянно вставая перед ней, вытягивала в стороны руки.

– Да что такое? Чего надо? Я же всё рассказала.

– Я не отдам тебе Артёма. Я хочу, чтобы ты это знала, молодая вдова. Буду драться в прямом и переносном смысле до последней капли крови. Это мой мужчина, поняла? Я могу объяснить и по-другому.

Вика была выше Алёнки и сильнее. Они с Артёмом в обязательном порядке посещали тренажёрные залы, им это было нужно для поддержания физической формы. Гонки – дело серьёзное. Выносливость и сила – залог длительного пребывания в экстренных условиях. А Алёнка раз в неделю ходила в бассейн и занималась танцами, но нерегулярно. Справиться с гонщицей она бы не смогла.

– Мало тебя побили? Ведь побили? Ты не упала с лестницы, тебя отбуцкали. Не знаю за что, но, наверное, поделом. Приехала, Фарья Ивановна, мужиков отбивать. А вот тебе! – И она сунула Алёнке под нос фигу.

– У вас, уважаемая, с головой всё в порядке? Я вашего мужа вижу раз в полгода, а то и в год раз. Возможностей оставить его при себе у вас куда больше, чем у меня. Да хотя бы наладьте отношения с мальчиком. Неужели за несколько лет вы не поняли, что Артём очень дорожит своим сыном. И я понимаю, что гораздо больше, чем вами. Так сделайте так, чтобы вы тоже были для него дороги, и всё у вас наладится. И дайте мне пройти, наконец.

Этот разговор отбил у Алёны всякое желание видеть и слышать Артёма. Он не любит Вику, но пользуется её навыками не только в гонках: постель, готовка, уборка, все обязанности жены выполняются по расписанию. Как-то всё это нечестно. Да и мальчик страдает рядом с этой тёткой. Вот ему в общении Алёна не могла отказать. И выпросила у Артёма возможность иногда забирать Егорку из садика с ночёвкой, а утром отводить назад. А уж когда Греков и К* отлучались на свои гонялки, мальчик жил у Столетовых на полном основании.

В один из таких отъездов всё и случилось. Где-то в африканской пустыне экипаж Грекова перевернулся на ровном месте. Никто ничего не понял. Машину сто раз проверяли, всё было нормально. И вдруг такое… Вику Артём вытолкнуть успел, а сам закрутился вместе с болидом. Поломался сильно, особенно нога. Сделали операцию в одной из частных клиник этой африканской страны, привезли в Москву, а потом к Ольге в больницу.

– Испоганили парню ногу. Надо переделывать, иначе будет хромать. – Ольга разговаривала со своей матерью, держа на руках Егорку, который очень внимательно её слушал. – Завтра консилиум, и вперёд.

Алёнка стояла в проходе, вспоминая, что им пришлось пережить. Эта дура, Вика, позвонила папе Серёже и сказала, что Артём разбился. При этом рыдала, как сто плакальщиц одновременно. Что можно было подумать? Алёна и подумала… Мама еле отпоила её, сначала сунув под нос нашатырь. Одна мысль, что она потеряла ещё и Артёма, пусть как друга, перекрыла Алёне оставшийся кислород. И только, когда отец довёл до её сознания, что он живой, просто поломался немного, девушка поняла, что такая реакция с её стороны явно не дружеская, в душе произошла революция, которая вынесла на поверхность истинные чувства. Он когда-то очень нравился ей, Артём Греков, и только появление Вадима вывело из этого состояния. И вот теперь опять. Он ей очень «приходится по сердцу», как говорили раньше. Ну что это такое? Зачем? Она достаточно поиграла в безответную любовь к нему. Ничего хорошего из этого не получилось…

Занавеска ходила ходуном, сдуваемая ветерком из открытого окна. В светлой палате, на высокой кровати, весь растянутый на каких-то канатиках и грузиках, возлежал Артемий Батькович. Вид был именно такой, царственный. Цветы на столике, фрукты на прикроватной тумбочке, телевизор и ноутбук. Санаторий – профилакторий. Алёнка пришла именно тогда, когда Вика, как обычно, ушла домой. Ольга не разрешила ей находиться около только что прооперированного пациента ночью. Эта звезда всё время плакала, подлезала Артёму под здоровую руку, зацеловывала его. Даже спала на его подушке, подставив поближе стул. Ну так любила, что никакого покоя от неё не было.

Великий гонщик спал. Перевязанная башка, торчащие в разные стороны светлые волосы, ещё не совсем прошедшие ссадины и синяки придавали ему образ мультяшного героя. Алёнка криво улыбнулась, понимая нелепость такого сравнения, села на диванчик, стоящий прямо под окном. Ещё совсем недавно молодая женщина дала себе слово, что выкинет нахлынувшие на неё забытые чувства к этому человеку навсегда из своей жизни. Навсегда, ровно до того дня, когда он чуть не разбился. Лицо Тёмки с перепуганными глазами там, около монастыря, теперь постоянно всплывало перед ней, как только закрывались глаза. Ей что-то показалось тогда, какие-то чувства с его стороны. Показалось…

Алёна встала. Надо уходить. Человек спит. Чего ей тут делать?

Она уже шла по коридору, когда навстречу ей выскочила Виктория и сшибла с ног, пролетела мимо и скрылась в палате Артёма. Вот так да! К девушке бежала дежурная.

– Вот, ненормальная. Она вас увидела в окно, с улицы. И разоралась, что её не пускают, а какой-то проститутке разрешают. Так и сказала. Я даже ничего не успела возразить. Ох, и попадёт мне от Ольги Ивановны. Сначала вас пропустила, а теперь и эта прорвалась. Как же её выгнать?

Алёнка уже поднялась, потирая локоть.

– Наверное, уже никак. Просто попросите её сидеть тихо. А моей сестре я сама всё расскажу. Не дам вас в обиду.

Утром позвонила Оля и попросила свою племянницу немедленно явиться к ней на ковёр. Крута была, врачиха, если касалось её работы. Но дело оказалось совсем в другом. Артём попросил пропустить к нему Алёнку.

Она вошла. Вики не было. Странно.

– Здравствуй. Ты хотел меня видеть? Как чувствуешь себя? Оля сказала, что через пару месяцев будешь бегать. И…

– Подожди, Алёна. Сядь около меня и дай мне руку. Пожалуйста.

Девушка с тревогой посмотрела на него. Но села. Он взял её за руку.

– Не беспокойся, всё хорошо. У меня даже ничего не болит. Скажи, ты была здесь вчера? В воздухе стоял запах твоих духов.

– А должен был стоять запах духов твоей жены. Тем более, что я была у тебя всего минуту. Артём, что ты хочешь? У меня какое-то беспокойство внутри. Говори уже.

– Это место совсем не подходит для признания, которое я хочу тебе сделать. Но молчать нет никаких сил, уж пусть горькая правда вправит мне мозги… Там, на африканской трассе, когда вся жизнь пролетела перед глазами, всплыла картинка беспомощной Алёнки, попавшей в переделку под монастырём. И я подумал, вцепившись от боли и страха в какую-то железяку, что не могу, не имею права вот так уйти. А как же она, моя любимая, по-настоящему, дорогая женщина? Кто сможет её защитить? И стал выползать из машины, успел до взрыва. Это ты помогла мне.

Алёнка молчала, оглушённая простыми и искренними словами.

– С Викой мы расстались ещё до гонок. Я расстался. Попытался объяснить, что к чему. Когда мы с ней сходились, она знала, что я не люблю её и не позову замуж. Мне показалось, моя напарница поняла, что так невозможно дальше, нечестно. И мы спокойно отправились в Африку, договорившись только на служебные отношения. Я не хочу о ней говорить, просто проясняю ситуацию. Но случилась эта авария. Меня затаскали по медикам, Вика была всё время рядом. Но при каждом удобном случае я напоминал ей, что она для меня никто, если не согласится на роль друга. А вчера дежурная медсестра рассказала, что произошло в коридоре. Я, к сожалению, ещё тот защитник сейчас. Но даю тебе слово, что очень быстро поднимусь. И буду твоим рыцарем, даже, если тебе это не нужно. Это нужно мне. Без тебя, Леночки, без всех Столетовых моя жизнь не имеет смысла. Вот и сказал, снял с души бремя.

Алёна смотрела на него, грустно улыбаясь. А он целовал её руку своими сухими, потрескавшимися губами, улыбался до ямочек на щеках и по-доброму заглядывал в глаза.

– Я люблю тебя, Алёна. Давно люблю. Любил, люблю и буду любить. Вот так, моя золотая девочка…

– Если бы ты сказал мне эти слова несколько лет назад, счастливее меня не было бы никого на свете, – отмерла Алёнка.

– Не говори ничего, просто знай. Будем жить, работать, воспитывать детей, помогать друг другу. Жизнь сама подскажет, как поступить.

От Ольги Алёна знала, что Виктория всё равно приходит к Артёму, приносит домашнюю еду, чистое бельё, даже убирает у него в палате. Ведёт себя, как обычно, изображая верную и заботливую жену.

– Не понимаю я мужиков. Видно же, что эта Вика ещё та звезда и совершенно не нравится Артёму. Но он принимает от неё все знаки внимания, ему льстит, что за ним такой уход. А Егорку к нему водишь ты, Алёна. Вот бы вам с ним сойтись, с Грековым… Молчу, молчу, – увидев «гневный» взгляд племянницы, ретировалась Ольга Ивановна.

Она приезжала на работу раньше всех, хотя по должности была выше всех в этой больнице. Куда только её не тащили, оценив ольгину деятельность и как практикующего врача, и как администратора от медицины, и в Москву, и в Питер, и даже в Америку. Она ездила, но только на встречи, симпозиумы и практики. Аттестатами и дипломами можно было заклеить все этажи её больницы. Её. Она создала эту больницу с нуля. И никуда не уйдёт. «Пока меня не уйдут» – говорила гениальная тётка Алёны, единственная и неповторимая. «А у тебя нет альтернативы, пельмень» – опять же афоризм от Оли.

Приехав, шла в палату к Грекову, которому сняли все растяжки, и занималась с ним лечебной гимнастикой, массажем и чем-то ещё. Ей очень хотелось побыстрей поставить этого классного парня на ноги, чтобы он уже выкинул из своей жизни эту Вику-Викторию и забрал под своё крыло её племянницу. Вот так Ольга Ивановна Караваева чувствовала ситуацию. Почему? Наверное, из наблюдений… Или потому, что хорошо знала и любила Алёну.

Артёму разрешили выходить на улицу. Дело шло к зиме, одеваться приходилось долго и нудно. Но он выходил и утром, и вечером. И гулял долго, с каждым днём все больше и больше проходил без палочки. К Новому году будет, как огурец.

Алёнка стояла за деревом и наблюдала за ним. Свежий воздух, физические упражнения и рьяное желание быстрей встать на ноги делали своё дело. Внешне ничего не напоминало о той страшной аварии, немного посечено лицо, но шрамы украшают мужчин… Она засмотрелась и не заметила подошедшую сзади Вику.

– Любуешься? Моим мужем? Я же предупреждала тебя, но ты переходишь все границы и не оставляешь мне выбора. Я не отдам своего Артёма никому. Живым уж точно. Нам с ним суждено умереть вместе, в один день и час, – басила голубоглазая ведьма.

Она и впрямь была похожа на вурдалачку… Алёнка перепугалась не на шутку. Что у неё на уме? Вид у этой мадам был уж точно ненормальный.

– Скажите, Виктория, а в ваших планах присутствует мальчик Егорка? Какую участь вы уготовили ему?

– Не твоего ума дело. Пшла вон! Мне сейчас не до тебя. Но ты не расслабляйся, я уже встала на тропу войны. Пшла… – повторила она. – Артёмушка! Ты как, родной? – Елейным голоском захрипела, направляясь в сторону мужчины.

Алёна не ушла. Война так война. Она демонстративно вывалилась на дорожку, встала в поле видимости и продолжала наблюдение. Артёма перекосило от звука голоса своей боевой подруги. Он состроил такую гримасу, что другому бы не захотелось даже смотреть в его сторону, не то, что подходить.

– Ты плохо себя чувствуешь? Давай я помогу тебе дойти да палаты, – и попыталась взять его под руку, участливо подсовывая при этом тросточку.

– Я отлично себя чувствую. И мне ещё не время. И вообще, я сам прекрасно дойду. И не надо бежать впереди паровоза. И сам паровоз… – и тут он увидел Алёнку, улыбающуюся во весь рот.

И это ему не понравилось. Какая-то сатанинская улыбочка.

– Алёна, привет! Ты ко мне? А где Егор?

– Не кричи, я сейчас подойду, – ответила девушка, и они пошли навстречу друг другу.

Виктория подскочила, взяла Артёма под ручку и зашагала с ним в ногу, подстраиваясь на ходу. Само внимание и забота. «Только на руку зачем так налегать, если у человека нет особых сил даже ходить?» – невольно проскочила мысль у Алёны.

И Артём, как услышал.

– Не наваливайся на меня, ты не тростинка на ветру. В зал не ходишь?

– Не хочу без тебя. И потом, мои формы всегда приводили тебя в восторг! Не так ли? – И посмотрела с вызовом и явной наглостью в глаза Алёнке.

Столетова, на то и Столетова, держать удар – это у них семейное. Не обращая внимания на присутствие ведьмы, скрутив фигу в кармане, на всякий случай, она объяснила Артёму, что Егорка ждёт его в кабинете Ольги Ивановны. И Леночка тоже. И что она не захотела тащить их на улицу, потому что они и так много сегодня гуляли. И купили папе вкусный торт. Так что, все ждут его, не начинают.

Артём расцвёл. Он жил ожиданием этих посещений: Алёна с Егоркой и Леночкой.

– Пойдём, пойдём.

– А я? – Процедила Виктория.

– А что ты? У тебя дурацкая привычка приходить, когда тебя не просят. Мы с тобой сто раз это обсуждали, а Алёне это совсем не обязательно слышать. – И взяв за руку «воительницу», потащил к корпусу.

– Что ты с ней так грубо? Она за тобой ухаживает, заботится, таскается и днём, и ночью.

– Я её не прошу. Даже не разрешаю. Но ей наплевать, она ведёт какую-то свою игру.

– А ты её не боишься? Женщины ради любви могут пойти на многое. Особенно, такие сильные, как Вика.

Артём остановился, повернул Алёнку к себе лицом и внимательно вгляделся в её глаза. Где-то на дне этих любимых зелёных глазюк плескалась тревога.

– Ты что-то знаешь?

– Нет. Но у меня нехорошее предчувствие. Давай заберём тебя домой, к нам в Озерки. Ольга научит меня, как заниматься с тобой, делать массаж. Я способная, быстро учусь. А уколы и капельницы у нас половина семейства умеют делать. Давай?

У Артёма в душе расцветали все цветы мира. «Давай заберём тебя домой…» О чём ещё можно мечтать? Вернее, он даже и не мечтал об этом.

– Это очень хлопотно. Я буду только мешать. И мучиться этим.

– Никаких хлопот. На тебе будут уроки сразу трёх учеников. У бабушки освободится куча времени. И задания Егора тоже повесим на тебя. Зато ты будешь под присмотром бабули, она уже составила целое меню для поддержки целостности костей. Соглашайся, Артём. Пожалуйста.

Глаза Алёнки лучились, как звёздочки. Он не смог удержаться и поцеловал их.

– Хорошо, если Ольга отпустит.

Ну а как не отпустить, если у любимой племянницы опять сияют глаза…

Больше всех радовался Егорка. Он носился со своим папой, постоянно предлагая помощь. И тоже учился делать массаж. И Леночка туда же. Артём очень смущался поначалу. Но Алёнка купила разноцветных носков, каждый раз надевая новые. Это забавляло детей и отвлекало самого Артёма. Без этой процедуры, пока, нельзя никак. Ну а физкультуру делали почти все. Даже бабушка с дедушкой. Им в этом году исполнилось по 75 лет. Их поздравляли неделю, приурочив к этому юбилею и золотую свадьбу тоже. Дети устали носить подарки, а старики помолодели лет на десять, точно, от внимания, любви и уважения к ним.

Алёнка не могла оторваться от работы. Новый проект был готов, оставались пустяки. Но ситуация осложнилась тем, что представлять его нужно было ехать в Москву. Иностранные инвесторы проявили живой интерес, упускать такую возможность «великие дизайнеры» не могли. Ну а кому, как не красавице Алёне, молодой и перспективной, взять на себя это дело. Но ей так не хотелось. В последние дни она с удовольствием возвращалась домой, к Артёму. Боялась признаться самой себе, что скучает по нему целый день, придумывает, чтобы вкусненькое купить по дороге, чтобы подольше посидеть перед камином с детьми и с ним.

Просто посидеть, отдохнуть, помолчать, если это возможно. Они мало разговаривали, Алёнке хватало на работе, а у Артёма новости только об уроках, тетрадях и учебниках. В Озерках было три 12-ти летних школьника: отличница Надюшка (все столетовские девочки были отличницами), крепкий хорошист Андрюшка и троечница Полина, младшая дочь Ольги, очень красивая и уже ярко выраженная маленькая женщина. Её забрали из города в этом году, посадили в класс вместе с младшими близнецами, надеясь на прогресс в учёбе вместе с ними. Так и получилось. у девочки стали появляться четвёрки. А когда к этому делу подключился ещё и Артём, стало понятно, что у Полины математический склад ума. И дела пошли. Конечно, эти занятия выматывали Артёма, но опыт воспитания рабочей молодёжи и образование психолога очень помогали. Все домашние были признательны ему за это, такое непростое и нелюбимое дело. Особенно баба Зина, посадившая Артёмушку на очень вкусную и полезную диету. Да, собственно, она посадила всех на эту еду, а никто и не был против.

Сергей Андреевич серьёзно поговорил с Артёмом и предложил ему работу. Он абсолютно точно знал, что этот парень давно готов возглавить технический отдел семейной автофирмы. С его опытом, практическими навыками и хорошим образованием всё будет в лучшем виде. Он попросил Артёма дать ему ответ уже завтра, и тот ждал Алёну, чтобы посоветоваться с ней. Что-то задерживается…

А она, попросив отца забрать её, прямо в машине начала непростой разговор.

– Пап, ты подумаешь, что я сошла с ума. Но меня не отпускает одна нехорошая мысль. – И она рассказала о последнем разговоре с Викой. – Так вот. Может, та авария была неслучайной? Ведь никто не понял, в чём дело? Или уже что-то известно? И где она, эта чертовка? Не проявляется уже больше недели.

– Мы отправили её на тренировки с новым пилотом. По официальной версии, на время восстановления Грекова. А то, что ты рассказала, лишний раз подтверждает, что от такого штурмана надо избавляться. К сожалению, от машины после взрыва не осталось ничего. На это и мог быть расчёт. Она – девка опытная.

– А когда ожидать возвращения этой опытной?

– Виктория – птица вольная. И не так далеко находится. Не местная. Живёт в квартире Артёма. Так что свобода передвижения и квартирный вопрос у неё решён. Уж не знаю, на какое время. – И украдкой посмотрел на дочь, насупившуюся, как сова. – Так ты забрала Артёма после этого разговора? – Догадался он. – Боевичка ты моя.

У Сергея Столетова-старшего семеро детей. И все любимые. Но старшая дочь, нахлебавшаяся уже и горя, и одиночества, и предательства, занимала в его сердце значительную часть. И пока не наладится её жизнь, он не перестанет переживать за свою девочку и днём, и ночью. Так же, как и её мать, любимая и единственная женщина его жизни, Елена Столетова.

Он желал всем сердцем, чтобы его дети нашли свои половинки, жили счастливо, в любви и радости. Как он. Нет ничего дороже семьи! Сергей это точно знал, и своей Алёне желал этого всей душой. С Артёмом. Он видел, как изменилась дочь с появлением в их доме этого парня. Греков очень импонировал всей семье Столетовых, от Леночки да бабы Зины и деда Вани. Совершенно свой, наш человек. Обострённое чувство справедливости, уходящее корнями в не очень благополучное детство, осложняло его жизнь. Вспыльчивый, любящий помахать руками, ищущий приключений подросток Артёмка с возрастом научился держать себя в руках, а армия закрепила этот процесс. Но пройти мимо несправедливости, он не мог. Первый раз промолчит, второй раз поставит на вид, а в третий – даст в глаз. Однажды Сергею Андреевичу даже пришлось вызволять Грекова из кутузки. Он не способен на подлость, доводит все свои дела до конца, старается при этом не докучать никому своими проблемами. И главное, Артём Греков любит Алёнку Столетову. Это факт. Но не будет же она всю оставшуюся жизнь горевать по своему капитану? Это нечестно, в конце концов. Ну ведь правда, Вадим?

Войдя в дом, им предстала картина маслом. Бабуля сидела в кресле возле камина, перед ней маленький столик с чаем и сладостями. Рядом Егорка, читает ей книжку. Школьники в холле за столом с тетрадками и учебниками. А на кухне орудует Артём, держа на одной руке Леночку, а в другой турку. Чудесный запах кофе с корицей разливался в воздухе. Дом, милый их сердцу дом. Полный любимых и дорогих людей…

После ужина Алёна перебралась на диван перед полыхающим камином. Скоро у Леночки день рождения, два года. Обожаемая внучка, солнышко дедовского дома, «предмет притяжения» для всех домочадцев. Она уже вовсю читала стихи, особенно Чуковского, от корки до корки. Интересовалась абсолютно всем. Особенно, чем занимается Егор. И обижалась, если он не брал её с собой, например на дополнительные занятия. Приходилось мальчику что-нибудь ей обещать, например, разрешить пользоваться его красками. Да он Леночке ничего и не запрещал, по первому слову всё отдавал. Эта дружба умиляла всех. Ну точно, как старший брат и сестрёнка.

– Устала? – Артём сел напротив.

И тут же ему на руки залезла девчушка.

– Мама, у Артёма в руках камни. Смотри, – и стала пальчиком тыкать в стальные мышцы мужчины, результат серьёзных тренировок.

– Ты не злоупотребляешь нагрузками? Это не опасно? – Спросила Алёна

– Нет. Я хотел с тобой поговорить. – И рассказал о предложении Сергея Андреевича.

– Если тебе это интересно, о чём тогда думать.

– Мне интересна живая работа, модернизировать, проверять, улучшать, проводить испытания. А кабинет не для меня.

– Я думаю, ты сможешь построить работу так, как нужно. И интересно. Может, первое время и придётся отойти от практической деятельности, но тебе это только на руку. Как раз успеешь к весне пройти полный курс реабилитации. Ведь ты опять помчишься на свои ралли?

Вот как она это делает? Все сомнения улетучились. Даже про гонки Алёнка всё понимает. Он так ей благодарен за это, за себя, за Егорку…

– Мамочка, ну потрогай. Не бойся, – Леночка настаивала на проверке на прочность каменных мышц Артёма – Ну, мамочка, он не кусается, – и закатилась звонким смехом, заражающим весельем и радостью всех при этом присутствующих. – Артём, встань сюда, а ты, мамочка, здесь.

Она подвела их друг к другу. Алёнка, будучи на голову ниже Артёма, подняла руки и как бы немного обнимая его, провела по рельефным плечам.

– Ты права, Леночка. Не человек, а скала. Поэтому ты по нему лазишь с утра до вечера? Скалолазочка ты моя, – и подняла девочку, целуя в розовые щёчки.

Артём впал в состояние вселенского счастья. Его распирало от любви к этим двум девчонкам. И он не удержался, обнял их и тоже поцеловал Леночку в щёчку.

– А маму? Она тоже хорошая.

Артём растерялся. Зинаида Васильевна, сидящая рядом, кивком головы подзадорила его. И он поцеловал. В губы, нежные, пахнущие корицей и мятой, такие желанные… Даже не поцеловал, а прикоснулся. Но и этого было достаточно, чтобы земля ушла у него из-под ног.

– Ура, мы теперь все ещё роднее стали, – заключила Леночка и ускакала к своей любимой бабуле Ленуле.

А эти двое стояли и улыбались. Как болванчики. Егорка вывел их из этого состояния, прилепившись к ноге отца, и уцепившись за руку Алёны. Несите его. Как хотите…

На день рождения Леночки прибыли все. Серёжка младший привёз трёх неразлучных друзей, курсантов Данилу, Дениса и Николая, младшего брата Артёма, и Ваню, заканчивающего в этом году колледж. Зинка, наша будущая таможенница, приехала с другом. Но очень некстати, познакомиться с ним поближе не удалось, не до них было. Ольга с Виктором и Натуськой соизволили быть прямо к столу. И вся дружная компания, прихватив школьников и Егорку с Леночкой были отправлены на горку, чтобы не путались под ногами. Дружная женская половина под руководством бабы Зины резала, строгала, месила, жарила-парила. Розовощёкая ватага, накатавшись всласть, уничтожила почти всё за пару минут, чем привела бабулю в восторг. Не зря она ещё живёт на белом свете. Но чайный стол в этот раз превзошёл все ожидания, чего только не было. На любой вкус и запрос. Но когда Сергей Андреевич вынес большой торт «Пьяная Вишня» с двумя свечками, шедевр Елены Ивановны, все заорали одновременно

– Мамочка, вот это сюрприз. Ура!

Леночку поставили на стул, выключили свет. И в эту секунду девочка от неожиданности покачнулась и упала. Почему-то её никто не держал. Артём, оказавшийся рядом, кинулся поднимать, а она, не успев толком испугаться, схватила его за шею двумя руками и сильно прижалась всем тельцем.

– Папочка, я так испугалась, – пискнула девчушка.

Немая сцена. В этот момент точно волк в лесу сдох.

– Ничего страшного, моя доченька. Давай поправим платьице и задуем свечки. Только со светом. Надо загадать желание. Чего бы ты хотела больше всего на свете? – Алёнка как могла попыталась разрядить обстановку.

Леночка, уже опять стоящая на стуле, со всех сторон окружённая роднёй, смотрела на маму и пыталась что-нибудь придумать. Она сморщила носик, почесала за ушком, нахмурилась и выдала: «Хочу, чтобы моя мамочка меня любила, всегда-всегда». Алёнка расплылась в улыбке, целуя свою доченьку, своё сокровище. И посматривала на Артёма, глаза которого сияли, а ямочки на щеках делали его лицо таким добрым и родным. Господи, неужели в её жизнь вернулась любовь? А как же Вадим? Настроение сразу упало. Она под шумок ускользнула в свою комнату, где над кроваткой Леночки висела фотография её отца.