скачать книгу бесплатно
До её города не было прямого маршрута, поэтому до Москвы она ехала поездом, а потом решила полететь самолётом. Может дома сможет вылечить этот ожог, избавиться от вкуса губ Максима, извести на корню все цитрусовые запахи. До авиарейса оставалось почти пол дня, поезд в Москву приходил рано. Люся никого не хотела видеть, никому не сообщала, планировала погулять немного по городу, поразмышлять. И первое, что она увидела при выходе из вагона был он, Максим Эдуардович собственной персоной.
– Привет! Не удивляйся. Мне позвонил Виктор, попросил встретить и проводить на самолёт. Он сказал, у тебя большой багаж, и помощь не помешает.
– Для этого есть носильщики. Что за глупость. Не утруждайтесь, Максим…
– Люда, я уже здесь. – Он перебил её, чтобы не услышать это пресловутое "Эдуардович". – Нет смысла не воспользоваться моими силами, тем более что я сегодня уже всё равно не попаду на работу. Давай!
Сгрёб Люськины пожитки, отправил её вперёд, чтобы не потерялась, была в поле зрения, и очень быстро всё провернул. Она даже кофе не успела допить.
– Зачем купила эту гадость? Выброси. – И сам отнял недопитый стаканчик и выкинул. – Мы сейчас, первым делом, пойдём в чудное кафе. Тебе понравится, я уверен.
– А в чём вы ещё уверены, Максим Эд…
– Люда, ну хватит. Я виноват, не сдержался. Но меня можно понять, когда такая красота рядом. Неужели ты не знаешь, что ты очень красивая? И будешь расцветать и дальше, ведь тебе только семнадцать.
– Похоже, вы в этом разбираетесь лучше меня. Или уже разобрались? Ваша невеста трубит на весь город о вашей свадьбе, а вы о чужой красоте тут распинаетесь.
– Лариса бежит вперёд паровоза. В моих планах нет никакой свадьбы. Пока.
Люська вспомнила про "пока" с Володей, и ей стало совсем нехорошо, нечестно, как-то. Надо заканчивать с этим.
– Куда она там бежит или взлетает на крышу, забрав с собой малыша, видимо, Максимчика, мне параллельно, господин математик. В данный момент, меня интересует диагональ метро поближе к аэропорту. Я лучше там посижу, и в кафе схожу, и по периметру погуляю. Без вас.
И направилась обратно в камеру хранения, чтобы больше уже не возвращаться на вокзал. Но Макс за ней не пошёл. Задачка совсем запуталась, вопросы наслаивались один за другим, а ответы… Ну зачем выпендриваться? Неужели нельзя дать волю чувствам, погулять, пообщаться, попить, поесть, а потом уже решать, что да как? Нет, надо сделать ещё хуже, когда уже и так нехорошо! А с другой стороны, каким чувствам? У него есть крыска Лариска, они живут вместе, пусть даже не расписаны. Сейчас многие так делают. Нет, правильно, марш гулять по периметру.
Не пришлось – квитанция на багаж осталась у Максима. А без неё получить чемоданы проблематично. Ну уж до отлёта точно не получится. Кошмар! Один выход, звонить Ритке.
– Ритуль, я попала. – И рассказала свою эпопею. – Звони Витьке, или сбрось его телефон.
Добрые волшебники, чёрт бы их подрал.
– А Витьки нет, он ещё не вернулся. Не дрейфь, я найду телефон Максима, тем более что его мадам ещё здесь. Запускаю агентурную сеть. Будь на связи, проверь зарядку. Не прощаюсь.
И точно, телефон на грани. Люська пошла искать возможность подзарядится. Да и самой не мешало бы, кофе-то у неё экспроприировали. В большой кафешке, напоминающей столовую, ей разрешили подключить телефон за внушительную купюру и принесли кофе с бутербродом, сделанным для участников Куликовской битвы. И правда, какая гадость, эта ваша заливная рыба. Люська, хоть и была голодная и злая, но впихнуть в себя "это" даже не дёрнулась. Напротив, на лавочке, сидела женщина, явно, бомжиха. И смотрела на хлеб с сыром, как на бутерброд с икрой.
– Вы хотите есть? Возьмите, пожалуйста. Я не буду, аппетит пропал.
Та подскочила, схватила Люськин завтрак, буркнула пол спасибо и уметелилась. Зазвонил телефон.
– Люсь, этой звезды нигде нет. Наверное, уехала. И Витька не отвечает, там, в горах, плохо ловит. Но я ищу. Всё будет хорошо, жди. И знаешь, подай всё-таки заявление об утере. Если что, вернёшься к нам, а через время, когда всё будет улажено, спокойно уедешь.
Люся вытащила зарядку, потянулась за сумкой и увидела в дверях столовой бомжиху с её сумочкой, ухмыляющуюся во весь свой беззубый рот. Она заорала, сорвалась с места, ну куда там. Эта королева подвалов и звезда воровских представлений растворилась в мгновенье ока. От обморочного состояния Люську спасло умиротворённое зрелище: Лариса поправляла Максу шарфик, целовала его, что-то нашёптывала в ушко. И он чмокнул её, обнял одной рукой, а второй уцепился за увесистый чемодан. И они пошли. И это уже был сам батюшка шок… Люська превратилась в столб, язык проглотил все буквы, она даже забыла про квитанцию… Вернул её в реальность страж порядка, прореагировавший на её крик. Дальнейшее неинтересно, и вспоминать даже противно. Но ребята линейного отдела помогли сдать билет на самолёт и отправили её ближайшим поездом обратно к Ритке, предварительно оформив все бумажки. И когда Люся уже подъезжала к своему городу, пропиликал звонок с чужого номера.
– Я вас слушаю.
– Люда! Ты где? Я только обнаружил эту чёртову квитанцию. Вот я дурак.
– Вы не ошиблись номером, дурак? Не имею никакого желания выяснять кто вы и что вы. Я вас не знаю.
Он ещё несколько раз звонил, пока она не убрала его в чёрный список. А почерневшая душа истекала лимонным соком, ранки пощипывали, непонимание и смятение выворачивали её, эту душу, наизнанку…
Второй раз Люсю проводили до самого трапа самолёта. Витька и Ритка. Он по пути домой приостановился в Москве, специально дожидаясь подружку. А Ритка просто так, в столицу, пошариться по рынкам и бутикам. В линейном участке растяпе отдали найденную сумку, только без денег и всякой женской мишуры. Главное, документы на месте. И кольцо, запрятанное в потайном кармашке. Она одела его и решила не снимать никогда. А может и правда, оно убережёт её от передряг и разочарований…
И берегло. Ровно до того момента, когда она оказалась в Питере, приехав на выпуск молодых лейтенантов флота, в том числе и Владимира Алёшкина. Зачем? Она и сама не знала. Закончив четвёртый курс, Люся уже чётко наметила, где будет работать. Когда после школы она подала документы в строительный институт и пришла на встречу с кураторами, одна их них вызвала на разговор абитуриентов, живущих в районе железнодорожного института, ну и тех, кому интересно что-то новое. Люська и жила в пятнадцати минутах ходьбы от альма-матер. В результате пять человек оказались студентами института ж/д транспорта на таком же строительном отделении, даже лучше. По окончании в дипломе у них будет две специальности: инженер путей сообщения – инженер-строитель. Очень сложный по учёбе и разнообразный по месту приложения полученных знаний факультет. Так и получилось – кто-то работал на ниве зодчества, а кто-то уходил на железку. И эти последние, как правило, оказывались на плаву гораздо чаще, чем первые. А у Люси вообще бомба, она будет работать в конструкторском бюро большого концерна, занимающегося проектированием и возведением сопутствующих железной дороге зданий и объектов. Во как! Но недаром же она считалась лучшей из лучших, смело принимала участие во всяческих конкурсах и олимпиадах, выигрывала и получала возможность создать что-то своё. Конечно, была замечена и приглашена, сначала, на практику, а потом и на работу. На неё уже был принят адресный запрос.
А Володя всё ждал. Даже мама с папой поглядывали на неё косо, ну чего морочит парню голову? Вот и решила она поговорить и расставить все точки над "и". Но такие вещи надо решать с глазу на глаз. А что решать? Она ни за что не упустит шанс поработать в перспективном и интересном месте. Короче, нужно определяться, хочешь – не хочешь.
А в Петербурге – белые ночи. Весь вечер, сразу после приезда, и всю ночь они с Володей гуляли, забыв о времени. До этого не виделись почти год. В августе прошлого он приезжал ненадолго, проводил Люсю в настоящую геологическую экспедицию, в которую она долго и упорно напрашивалась, захотелось посмотреть воочию на поиск полезных ископаемых. А напряжённый последний год, со стажировками, сложными экзаменами и практиками не позволили Алёшкину вырваться. И Люся на зимних каникулах опять была на очередной выставке, проводила дни открытых дверей и чёрт знает что ещё. И вот, глаза сияют, эмоции зашкаливают, рот не закрывается… Что это? Им так хорошо вместе, сердца бьются в унисон, хочется рассказывать, делиться, открывать свои самые сокровенные уголочки души, и слушать, слушать другого… И уже, катаясь на первом утреннем катере, Люся уснула, замотанная в плед, уютно свернувшись в руках Володи. Ночь в пути и вторая без сна сделали своё дело.
– Господи, я всё проспала. Ничего не посмотрела. Вот сонная тетеря.
– Люся, да мы ещё сто раз покатаемся с тобой. А сейчас я отвезу тебя к своей тёте, она уже ждёт. Надо подготовиться к завтрашнему торжеству. Я вернусь вечером, и мы всё обсудим.
– А это удобно? Я же тебе никто. Сколько твоей тёте лет?
– Пятьдесят. И она – мой самый лучший друг. И про тебя знает, давно уже.
– Я ещё немного посплю и пойду гулять, не буду ей мешать. А твои родители когда приедут?
– Завтра, рано утром. Люся, не заморачивайся. Ты у меня самая красивая, самая умная и самая родная и близкая. И мне очень приятно, что ты носишь моё кольцо. – И поцеловал ей руку, а потом и щёчку, а потом и губы, нежно, словно изучая их изгибы.
– Володя, неудобно, в такси. Я так не хочу.
– Я понял. Отложим до вечера. – И улыбнулся, как будто зажглись сто свечей одновременно, так светло.
Тётка, Римма Ивановна, оказалась женщиной приятной наружности бальзаковского возраста. Невысокая, полноватая, без единой морщинки. Улыбнувшись одной стороной лица, приняла Люсю с рук на руки. Накормила, отправила в душ, уложила спать. И всё выведала: кто, откуда, зачем и почему. Осталась довольна увиденным и услышанным, ушла на работу, оставив девушке ключи от квартиры.
Люська проснулась с чувством "как у себя дома"…
Прогуляв до вечера, она уговорила Володю прокатиться ещё раз по Неве. Если он не устал, конечно. Чего-то подобного он и ждал, любознательная натура его Люськи не могла успокоиться, пока она не вернёт пропущенное утром. И зрелище, и сорвавшийся поцелуй. И встретившись около Петра, они вцепились друг в друга, не стесняясь и не обращая внимание на прохожих. Морской волк, широкоплечий и ладный, настоящий русский богатырь со светлыми волосами и ясными глазами, и девушка с чудными, чисто серыми, длинными и волнистыми кудрями, стройная, на каблучках, пытающаяся обхватить своего героя руками, пока он сам ни оторвал её от земли и ни зацеловал. И потом, на кораблике, где они уселись в углу последнего диванчика, до них дошло, что никто и не смотрит ни на какие достопримечательности. Люся с Володей были не одни такие на этой лодке любви…
В большой квартире места хватило всем. Даже рано приехавшие старшие Алёшкины улеглись на пару часов в спальне тётки, которая уже встала. А потом и Люся тоже. В гостиной на маленьком диване прикорнула какая-то девушка, а Володя сопел на большом.
– Доброе утро! Все уже в сборе? – Спросила, тихонько войдя на кухню.
– Люся, перепугала. – Дёрнулась Римма Ивановна. – Проходи, я как раз кофе сварила, хотела идти тебя будить. Сядь уже.
– Что-то случилось? – Спросила девушка, учуяв в голосе тётки тревожные нотки.
– Даже не знаю, случилось или свалилось на голову. Прямо, язык не поворачивается это сказать. – Она внимательно посмотрела на Люську, подошла, обняла. – Скажи, вы что-нибудь решили уже с Володей?
– Что именно вас интересует?
– Ты хочешь сказать, какое мне дело? Да? И будешь права. Но тут такое … – Она не успела договорить, на кухню вошла мать Володи с видом, минимум, герцогини.
– Доброе утро, милая девушка. Это хорошо, что вы проснулись, не придётся долго объяснять. Мой сын спит крепко, и, если вы покинете этот дом тихо, без истерик, он и не проснётся. И мы избежим ненужных сцен. Надеюсь, вы поняли меня?
Люся во все глаза смотрела на эту женщину. Она видела её не первый раз, но, чтобы так? Совсем другой человек.
– Вы выгоняете меня? Чем же я заслужила такую немилость, я могу узнать?
– Конечно. Мы привезли с собой невесту Володеньки, беременную, волновать её нельзя, вы же понимаете. Я очень рассчитываю на вашу порядочность, зная ваших родителей.
Почему-то упоминание о родителях очень задело Люську. Она встала, посмотрела на молчащую Римму Ивановну, не получила поддержки и вышла их кухни, так и не притронувшись к кофе. Оделась за секунду, схватила сумку, она её и не распаковывала толком, остановилась около Володи, задержав свой взгляд на секунду, и ушла, оставив за собой незакрытую дверь. А вдруг, хлопнет, разбудит моряка и его невесту, ждущую ребёнка и которую нельзя волновать. И пока спускалась, её, эту дверь, так и не закрыли. Может, надо было вернуться?
Торжественное событие начиналось в десять на плацу военной академии. Володя успел рассказать, где, что и когда. Но как пробраться туда? Она уже купила темный парик под каре, тёмно-зелёный брючный костюм, шляпку-канапе, очень идущую ей в этом парике и гармонирующую с отделкой под некрашеный лён и такой же сумочкой. Очень даже живенько. Под проходной она познакомилась с женщиной. которая чуть не плакала, ожидая своего мужа, где-то застрявшего. А время поджимает, опаздывать нельзя, оба пропуска у неё. Вот так Люся и попала, уцепившись за эту тётку, муж которой оказался уже внутри. Та даже не спросила, зачем, будучи благодарной за поддержку.
Алёшкиных не заметить было нельзя. Колоритные родители, невысокая тётка и черноволосая, с Володю ростом, долговязая дивчина. Она так и выглядела, как будто приехала из украинского села, забыв переодеться. Но внешне очень даже, с пышными блестящими волосами, голубоглазая и улыбчивая. А вот Володю Люська не могла найти никак. Он должен был стоять точно с боку, в передней шеренге, обладая ростом богатыря. И только когда на трибуну пригласили первого выпускника с речью в адрес преподавателей и начальников-наставников, она увидела его. И если вчера его глаза полыхали и светились счастьем и от встречи с Люсей, и по поводу окончания учёбы, и от возможности ощутить себя нужным и в личном, и в служебном плане, то сегодня перед ней стоял служака до мозга костей, угрюмый мужик с лицом без эмоций… Невеста зааплодировала, захихикала, обращая на себя внимание, мол, смотрите, это мой, это мой. Люське стало противно, и она поспешила на выход. И уже у самой проходной её поймала Римма Ивановна.
– Я была уверена, что ты придёшь. И что постараешься себя видоизменить, догадывалась. Поэтому и узнала. Правда, не в толпе, а когда ты стала продвигаться против течения. Пойдём выйдем.
Люся молча продефилировала через проходную и отправилась прямиком в кафе напротив: позавтракать так и не удалось, а уже обед скоро. Она не оборачивалась, ей было всё равно, идёт за ней тётка или нет. Но та шла, след в след. От еды она отказалась, попросила воды и смотрела на девушку, жующую круассан, как резину.
– Он не знал. Для него это сюрприз.
Люся молчала.
– Она – дочка друзей родителей. Её отец, владелец целой сети автомагазинов, а мать – директор большой трикотажной фабрики. Там есть всё, нет только зятя. И они запали на нашего Володьку. Но ты пойми, девочка, он столько лет ждал тебя. При этом, молодой мужик, не импотент. Конечно, бабы у него были, но только для секса. Он сам мне говорил, что ничего никому не обещал. Просто удовлетворял свою похоть. Ты извини, что я так с тобой разговариваю. Но мы уже взрослые девочки, ведь да?
– Если вы хотите знать девочка я или нет, то я вам доложу: в свои 21 год я всё ещё девственница. И откуда берутся сюрпризы у дочки друзей родителей, я даже не догадываюсь. Наверное, ветром надувает. Спасибо за информацию. Не надейтесь, я не сдохну, выдюжу. А Володе такая и нужна, дивчина. Чтобы к ноге, чтобы детей рожала, чтобы благодарна была и ни в чём себе не отказывала. А я зарабатываю сама, материально ему не помощник, да и дел по горло. Что не делается, всё к лучшему. Прощайте.
– Зачем ты так, Люся!
– А, да! Передайте, что я желаю ему семейного счастья и здоровья, и его будущей жене и детям тоже. И ещё. Верните ему вот это кольцо, оно больше меня не спасает. Может, подойдёт его невесте? Вот теперь, точно, прощайте.
– Люся, подожди, вам надо поговорить. Люся, ты потом будешь жалеть об этом. Остановись, девочка.
А она уже неслась в сторону аэропорта. И к ужину была дома. Люська забыла включить свой телефон, вырубив его ещё утром. Бедные родители не знали, что и думать, когда поняли, что Володя Алёшкин ищет их девочку. И ещё больше расстроились, когда поняли причину этой потери… И поэтому, увидев, что их дочь опять собирает чемоданы, не удивились. Ведь новоиспечённый лейтенант мог приехать в любую минуту, а Люся этого и боялась. И убегала, куда глаза глядят, как выяснилось, в стройотряд. Ей надо было разобраться в себе. И Алёшкину она уже не верила, что-то не срасталось. Или она слишком многого требует?
А он, узнав от тётки, что Люська была в академии, получив в подарочек "волшебное" кольцо, ближайшим рейсом улетел в тёплые края, послав к чёрту и невесту без места, и родителей, и ресторан… Праздник не удался! Но и дома Володя Люсю не нашёл и искал её на вокзале, в институте, у знакомых и друзей. Звонил Ритке, подключил своих друзей на случай появления девушки в родном городе. Переночевал в гостинице и пришёл к родителям своей любимой с серьёзным разговором.
– Я люблю только вашу дочь. Даже, если подтвердится моё отцовство, это ничего не изменит. Мы не успели толком поговорить, обсудить наши планы, наше будущее. А сейчас мне надо уезжать, я всё бросил, загремлю на гауптвахту по полной катушке. Очень вас прошу, сообщить мне Люськино местоположение. Я и сам буду продолжать её искать, но вам-то она точно отзвонится. Нам надо поговорить, я должен исправить последствия нелепой ситуации, объясниться. Простить себе не могу, что проспал всё на свете, потерял бдительность на фоне безмятежного счастья…
А Люся, как почувствовала, звонила каждый день, но где она, с кем, и чем занимается, не сообщала. Отец орал, мама плакала, а их дочь твердила только одно: мол, взрослая, не пропадёт, не хочет нагружать своими проблемами. Наивная, уже через три дня, кое-как уладив свои дела, в сторону расположения студенческого отряда строительного института летел на крыльях любви и надежды Владимир Алёшкин, лейтенант медицинской службы, получивший распределение на север. Он так мечтал об этом, был горд, что всё свершилось по его сценарию. Теперь его мысли и поступки были подчинены только одному – вернуть Люсю, повиниться, убедить в своей любви. И тут никакие сценарии не помогут… Только любовь…
Будущая великая проектировщица сразу заинтересовалась возведением большого привокзального комплекса, взяв на себя обязанности прораба. Уже на третий день взрослые мужики, страшно матерящиеся и чересчур опытные, поняли, какой грамотный специалист попал в их пенаты, хоть и девчонка. Конечно, практических знаний ей не хватало, но в купе с ними могло что-то получиться. А когда она с трёх раз забила костыль, просто грамотно располагая инструмент, под разными углами, Люську зауважали. Свой парень. Одно не состыковывалось – мат. Его девушка не выносила ни под каким соусом, мало того, она сразу терялась, переставала соображать. И именно, на третий день и случился скандал, после которого уже Люся смотрела на мир под другим углом.
С утра строители железки остались без материалов. Не подвезли. Прошло часа два, а Люся всё разбиралась с деревяшками для возведения лесов. Они пришли, но отличного качества, никак не для временных конструкций. Работа стояла и здесь. За простой никто платить не будет, и рабочие стали роптать. И интересное дело, никакого начальства, кроме студентки, на площадке не наблюдалось. Что делать? Люся отправила часть на разбор взорванного старого здания, а другая часть, буквально, за час перегрузила хорошее дерево на склад. И всё. Уже к обеду они стали выказывать своё недовольство, не стесняясь в выражениях, трёхэтажный мат стоял над стройплощадкой. Люся, зажав уши, продвигалась в сторону сторожки, чтобы связаться хоть с кем-нибудь. Но мужики, накрученные до предела, решили, что и.о. прораба не хочет их видеть и слышать. Чистоплюйка городская.
– А ну, мужики, что это она, удирает? Уши заткнула … – Непереводимый русский фольклор полился уже в сторону девушки.
Один из старых рабочих, аксакал, так сказать, перерезал ей дорогу, оторвал руки от ушей и затолкал на ж/д платформу.
– Куда это ты? Простой на твоей совести, из своего кармана будешь платить… и.… и…
Гомон усилился, её окружили, претензии в матерном виде накручивались, как снежный ком. Люся попыталась объяснить, что она, как раз, по этому поводу и хочет связаться с центральным пультом. Но куда там, её голос потонул в море грубых, мужских выкриков. Она растерялась, ей становилось не по себе. Студенческая братия в этот день уехала на другой объект, а два куратора – в ближайший город. Помощи ждать неоткуда. Но не убьют же они её? Она собрала все свои силы и заорала, жестикулируя руками.
– Всё было заказано ещё до меня. У вас есть старший, он должен был проверить исполнение и сопроводить. Где он? Спрятался?
Со стороны дороги к ним бежал какой-то человек. Все головы повернулись в его сторону и, воспользовавшись этим, Люська дёрнула в сторожку. Вот попала, так попала. Не о таком она мечтала в тишине читальных залов и галереях выставочных стендов. Только бы не разреветься…
Снаружи установилась тишина. Девушка напряглась, в трубке слышались отрывистые гудки, ситуация аховая. И воды в кулере нет. Да что происходит?
Открылась дверь и на пороге нарисовался… Макс. Максим Эдуардович собственной персоной.
– Вы здесь начальство? Почему с вами невозможно связаться? – Он сильно дёрнул Люську за руку, она даже вскрикнула. – Люда? Ты?
– Силу некуда девать, Максим Батькович? Добрый день, во-первых. И я не начальство, практику прохожу, опыта набираюсь, во-вторых.
– Да, здравствуй. Но я никак не ожидал увидеть тебя здесь. И…
– И, если бы вместо меня была другая женщина, то такое обращение нормально. Что вы хотели? Вы же по делу?
Он смотрел на неё, как на инопланетянку. Кого-кого, но увидеть её среди грубого мужского стада… Вот уж воистину, чудны дела твои, господи. Тоненькая, запакованная в грубый комбинезон, в платочке, скрывающем красивые волосы, с глазами на пол лица, среди серых туч всполохи молний при каждом проявлении эмоций. Хороша Люся, Люда, Людочка…
– Градова, я очень рад тебя видеть. Честно. Просто удивлён, даже поражён. Зачем тебе это? Насколько я знаю, тебя ценят как великолепного проектировщика, так сказать, генератора идей?
– Послушай, Максим. Мне сейчас не до разговоров. Связи нет, начальство вымерло, мужики ропщут. Ещё этот мат, уши пухнут. И воды нет, кошмар. А я третий день всего, толком ни во что не вникла. Так что ты хотел?
– Сейчас обед, отправляй своих в столовую. А мы поедем разбираться. Давай, Люда, побыстрей!
В машине Макса работал кондиционер, бутылка с водой в дорожной сумке-холодильнике, в термосе – кофе. Так можно жить. И странно, появление Макса не сильно её удивило, не вызвало особенных проявлений чувств. И Люся поняла, как она просто банально устала за эти несколько дней, и физически, и морально. И правда, на черта ей это? Что она кому хочет доказать? Себе? Ну да, и уже не отступится. Она прикрыла глаза и задремала, размякнув в комфорте.
Красивая, милая, дорогая сердцу и душе Максима, девочка. Запылённая, ручки без маникюра, пальчики длинные, дурацкий платочек. И всё равно, Люда Градова, его наваждение и отрада. А вкус того поцелуя… Вот бы …
Он чуть не цапнул обочину. Девушка встрепенулась.
– Долго ещё? Бардак и махновщина, какая-то. А ты как здесь? Спустился из космоса на грешную землю?
– Как раз, наоборот. Нам на новый космодром нужна современная ж/д ветка. Вот и приходится сотрудничать с вашей епархией-анархией. Наверное, придётся менять подрядчика, не успевают они за нами. Может, ты порядок наведёшь? Как живёшь, девочка? – Вопрос прозвучал неожиданно.
– Я? – Люся подняла удивлённые глаза. – А ты? Справляешься с ролью отца?
Она знала, что Макс и Лариска поженились, что у них растёт сын, что Ларка сидит дома, при наличии няни, и ведёт богемный образ жизни, тратя хорошие заработки мужа на всякую шелуху. А он работает, днём и ночью, в Москве бывает редко. Ритка была уверена, что любви там никакой нет, и что Макс – тряпка, а не мужик, но очень умный. Ну а ей, Люське-то, какое дело?
– Да нет, конечно. Если бы сидел в офисе, в городе, толку от меня было бы больше. А так, только скучаю.
– И по жене? Она же могла жить с тобой здесь, как жёны военных. Тем более, пока ребёнок ещё маленький.
– Именно потому, что он малыш, она и не хочет. И хватит об этом. – Довольно жёстко закончил молодой папаша.
Люська надулась, отвернулась. Да ради бога, хватит так хватит.
– Ты не ответила, как ты?
– Не ответила, значит не посчитала нужным. – Жирная точка поставлена.
Весь оставшийся день она согласовывала, решала, находила выход, успокаивала, даже орала. В школу, где поселили стройотрядовцев, доплелась почти в полночь. А в шесть надо быть уже на объекте. Темнота и тишина в помещении удивили. Спят, что ли? Но в комнате девочек никого не было, и у пацанов тоже. Она, что, одна? А кураторы? Стало жутковато, в пустых помещениях от её шагов расползалось гулкое эхо. Ну что ж, одна так одна. Сначала в душ. И уже там она услышала скрип двери и шарканье обуви. Быстро одевшись, потихоньку выглянула. В проёме двери стоял богатырь, в джинсах и майке-боксёрке, выпуклые мышцы, крепкая шея, косая сажень в плечах. Конечно, она сразу узнала Алёшкина.
