скачать книгу бесплатно
Сержант кивнул Аарону, позволяя пройти, и, посмотрев на стража, приказал:
– Доложить капитану! Немедля!
Привратник сперва всполошился, но тут же понял, что к чему, и стремглав побежал к резиденции Марка.
Аарон, сломя голову помчался к умирающему, думая только о том, что не имеет права опоздать, не должен дать смерти коснуться тела воина, иначе не выполнит своей миссии – воскрешать он так и не научился.
Мост через Ситх оказался на удивление огромным. Раньше Аарон видел его только с высоты крепостной стены и тогда он казался гораздо меньшим, чем был на самом деле. И все же целитель добрался до умирающего довольно быстро, даже несмотря на ветер, которой над пропастью бушевал, как сумасшедший.
Слава Симионе, пришелец был еще жив. Он валялся бесформенной грудой, погребенной под серой хламидой, но все еще перебирал пальцами, цепляясь за грубый камень моста – полз дальше.
– Замри и не двигайся, – приказал Аарон, опустившись над человеком. Властным, коротким, как удар меча, движением перевернул его лицом к себе.
Это был дряхлый седовласый старик. Его губы посинели, а мочки ушей уже стали разлагаться, словно он был ожившим мертвецом. Лицо его покрылось бубонами, многие из которых уже лопнули. Он зажмурился, напрасно стараясь избавиться от гноя, который заливал глаза. На лбу, перетягивая паклю седых волос, красовалась белая лента с едва заметными полосками синих нитей – знак священника из культа Эстера. Причем не самого низкого ранга. Но святость не уберегла его от чумы. Черная смерть уже давно облюбовала его тело. Вылечить мученика казалось невозможным, а сам Аарон уже сомневался, что перед ним тот самый воин, которого он должен спасти.
Но целитель не смог не вмешаться и обречь священника на верную гибель. Он потянулся к поясу, на котором неизменно носил тонкий врачевательский нож и лечебное зелье бледно-розового цвета. Отцепил эликсир и откупорил пробку, взялся за рукоять ножа и, полоснув себя по ладони, сцедил несколько алых капель в колбочку с лекарством.
Кровь поможет. Она усилит исцеляющий эффект, который в неконцентрированном зелье был слишком слабым для священника, уже ступившего одной ногой в могилу. Кровь поможет…
Марк удивлялся, что целитель употребляет так много вина и настолько пристрастился к сладкому, капитан не понимал, что этим Аарон восполнял недостаток крови в своем организме. Чтобы вылечить солдат форта, целителю пришлось пролить ее немало, но именно кровь обладала чудесными лечебными свойствами и только она могла избавить зараженных от смерти. Да и то не всех, а лишь тех, кто был достаточно силен, чтобы самостоятельно бороться с болезнью. Таких, слава Симионе, оказалось немало. Травы же, которые собирал Аарон, покидая форт, лишь успокаивали нервы, заживляли раны и исцеляли рубцы и шрамы, но спасти от чумы не могли – спасала кровь, которая была куда лучше любых сывороток и эликсиров.
Целитель приподнял голову чумного и, влив ему в глотку зелье, закрыл рукой рот священника, чтобы тот не смог выплюнуть лекарство. Эстерец с трудом проглотил эликсир, подавляя рвотные рефлексы, а после зашелся хриплым кашлем. Аарон убрал руку, и губы священника дернулись.
– У меня послание, – переводя из стороны в сторону мутный, невидящий взгляд, процедил священник, но не успел договорить и потерял сознание.
От потери крови во рту чувствовался привкус металла, жутко хотелось пить, а заунывный ветер, хлеставший по лицу, сушил кожу и вызывал еще большую жажду, словно выдувал из тела влагу. Аарон сам не заметил, как на мгновение погрузился в беспамятство, но довольно быстро пришел в себя. Он поднялся и взял священника на руки. Тот был неправдоподобно легким – болезнь, словно выела его внутренности, оставив только скелет, но даже эта ноша казалось Аарону непосильной. Если бы не этот проклятый ветер! Он сбивал с ног, сопротивляться его порывам становилось с каждым мгновением все сложнее. И все же Аарон без остановок и отдыха дошел до крепостных ворот, где его уже ждал Марк и десяток вооруженных солдат.
– Убейте чумного, но не раньте ненароком Целителя, – подходя, расслышал Аарон слова капитана. Воины подтянулись, некоторые взялись за рукояти мечей, готовясь в любой момент обнажить сталь.
– Стойте, – приказал целитель холодным уверенным голосом, и солдаты вняли его словам, послушно опустили руки, расслабились, будто и не готовились секундой раньше напасть.
Марк посмотрел на своих людей, и ему вдруг почудилось, что на них подействовала волшба, но капитан точно знал, что целитель не обладает магией внушения. Аарон смог бы заговорить одного, чтобы ослабить боль или ввести в транс, необходимый лечению, но одновременно влиять на сознания десяти человек он не мог, иначе перестал бы быть целителем, превратившись в обычного чародея.
– Нам надо поговорить, Марк, – продолжал тем временем Аарон. – И до конца разговора твои люди не должны трогать священника.
– О чем будет разговор?
– Догадаться не сложно – о его жизни.
Разговор вышел жарким. Марк лютовал, разъяренным вепрем носился по комнате и изрыгал проклятья. Аарон, сидя в кресле, попивал вино и был бесстрастен и тверд. На все крики и ругательства отвечал спокойным ровным тоном, чем лишь больше злил капитана. И все же, проклиная Аарона за глупость и недальновидность, Марк сдал позиции, когда целитель пригрозил немедленным отъездом. На такой шаг капитан пойти не мог. Слишком велик был авторитет Аарона, чтобы взашей вышвырнуть человека, спасшего разом всех солдат: кого от чумы, кого – от голодной смерти.
– Пусть остается, – махнул рукой Марк и предупредил: – но это последняя поблажка, на которую я иду. Ты спас форт, но повторно подвергать его опасности я не стану. Даже несмотря на твои заслуги.
Целитель молча кивнул, затем – так же не говоря ни слова – встал из кресла и вышел. Его ждал больной, отчаянный священник, решивший донести до людей из Большого мира мольбы своей паствы.
– Я должен сказать… – в полубреду твердил чумной. – У меня послание…
Целитель не слушал бессвязную речь больного, думая о том, что спасает сейчас не того, кого ждал вот уже несколько утомительно долгих недель. Это священник. Не воин. Значит, не он был так важен для Вельвы. Но это не уменьшает цену человеческой жизни. Если кого-то можно спасти, если есть хоть малейший шанс на успех, надо действовать. Аарон приготовил укрепляющий эликсир, смешал сонное зелье, чтобы приступы бреда не пожирали у больного драгоценные силы. Когда все было сделано, священник уже не стонал, выталкивая из слабого горла хриплые слова. Он спал, тихо и спокойно.
Аарон вздохнул, глядя на безмятежно лежащего священника. «Хорошо, что спит», – отметил про себя врачеватель. Так, когда больной лежит смирно и не дергается, кудесить гораздо проще. Аарон глубоко вздохнул и приступил к исцелению. Он взял священника за руку и закрыл глаза, представляя внутреннему взору чужой организм. Целитель проник внутрь умирающего тела, а проникнув, стал выжигать заразу всеми имеющимися в арсенале силами. Принятый больным за миг до магических пасов эликсир выполнял львиную долю работы, сделал тяжкий труд целителя несравнимо проще. Всего за несколько минут Аарон уничтожил почти всю заразу в теле священника, но доделать начатое не сумел – не хватило сил. Он и так совершил почти невозможное…
Всю ночь целитель провел у постели больного, аккуратно менял ему примочки, поил эликсирами и снадобьями. Эстерец, несмотря на видимую немощность, оказался весьма крепким малым и уже к утру открыл глаза.
– Как самочувствие? – устало спросил Аарон.
– Не знаю, как тебе это удалось, сын мой, – заговорил священник слабым, измученным голосом, – черная смерть вышла из моего тела, не оставив и следа. Это не иначе – магия…
– Так и есть, – улыбнулся Аарон. – Я – Целитель. Но речь не обо мне. Кто ты? Зачем пришел сюда? Что заставило тебя пойти на верную гибель?
– Я отец Манистье из григорианского ордена пресвятого Эстера. Пришел молить о том, чтобы вы пропустили женщин и детей, – несмотря на слабость, священник говорил уверенно, твердо. Чувство тревоги и негаснущая надежда отчетливо звучали в его голосе. Больной был готов на все, лишь бы его призывы были услышаны. – Мужчины не просят милости и готовы умереть от мечей неупокоенных, но хотят быть уверены, что их женам, матерям и детям не угрожает гибель. «Пощады и милости» – вот, что я хотел донести до ушей коменданта.
– Боюсь, тебе не удастся его убедить, – покачал головой Аарон. – Мне с трудом удалось выторговать у него твою жизнь. Чтобы спасти остальных, не хватит даже моего слова, не говоря уже о твоем.
– Неужели комендант настолько черств и беспощаден, что его не тронут слезы умирающих младенцев?
– Для него это ничтожно мало. И даже если все эти дети будут умирать на его глазах, Марка не смилостивиться. Ты зря пришел, падре.
– Нет, не зря, – сказал Манистье, ложа руку на плечо Аарону. – Ведь в мире нет ничего невозможного. Не доказал ли ты этого, избавив меня от смерти?
– Быть может, – вставая, чтобы избавиться от застывшей на его плече руки иноверца, ответил целитель. – Но есть вещи, перед которыми люди бессильны.
– Есть вещи, в которых бессильны даже боги. Иначе не было бы ни чумы, ни Хельхейма. Но вера… вера совершает невозможное – исцеляет и дарит жизни. Не тебе ли это знать?
– Я расскажу тебе о прорицательнице и о том, почему я здесь, – вместо ответа сказал Аарон. – И тогда ты поймешь все. Но прежде я хочу услышать о том, что происходит по ту сторону Смерти.
– Там, за рекой, мир, где люди не дороже скота, а временами – не умнее, – не задумываясь, начал Манистье. – Их растят, как животину, как стадо, чтобы потом сделать раба из тела и узника из души. Там нет могил, хотя вокруг – кладбище. Там нет радости, одна лишь – тоска. Там нет жизни, но есть живые. Там… царство Хель.
– Мы это исправим. Спасем людей, а мертвое царство разрушим, – заверил Аарон, сам не зная, как будет выполнять данное слово, но в душе надеясь на удачный исход, а умом понимая, что истинная вера исцеляет любые раны. Даже те, которые появились на теле мира.
Глава 1
По пути Бессмертия
Догматы утверждают, что имеет он два естества: божественное и человеческое, которые соединены «неслитно и неизменно, нераздельно и неразлучно». К обоим естествам относится понятие рожден, и к каждому из естеств применимо тождество: рожденное по естеству – одинаковое по природе с родившим.
Сандро Гайер «Записки молодого алхимика».
С первого взгляда этого не разглядеть, но, если присмотреться, то становится видно, как в его изумрудно-зеленых зрачках яростно пляшет дикий огонь. Сейчас в огне его глаз горели тонкие минареты башен, устремившиеся к угрюмым тучам; полыхали мрачные высокие стены, изваянные из почерневшего камня; трещал в пламени крепкий подъемный мост, сбитый из грубо обтесанных дубовых бревен; накалялись в огненном пылу донжоны, местами вынырнувшие из-за фортификаций и показывающие свои увенчанные зубчатыми коронами головы. В зрачках его отразились высокие, окаймленные инеем скалы, равнина, занесенная снегом, и голые, укрытые белым покрывалом, деревья, редколесьем раскинувшиеся под Лысой горой.
– Хельгард, – глядя не на крепость, а в глаза ученику, прошептал Трисмегист.
– Твое детище, – выдавил полумертвый. – Как зодчий ты должен знать его слабые места. Расскажи о них.
– Я создал его неприступным, – заверил Трисмегист и положил руку на плечо некроманту.
Почувствовав – проклятье: почувствовав! – его прикосновение, Сандро косо взглянул на друида. Чем дольше Альберт путешествовал, тем сильнее становился. Сейчас дух окреп настолько, что на вид ничем не отличался от человека. Хотя еще десять дней назад, когда столица Хельхейма была далека, а Сандро только получил власть над армией мертвых, Альберт был гораздо слабее. Но сейчас его сила заметно возросла. И полумертвый не знал, с чем можно связать сей факт: с близостью столицы, где хранились могущественные артефакты, или числом неупокоенных, у которых дух мог черпать энергию. Но волновало Сандро не это, а то, что Альберт становился все жестче, с каждым днем все меньше в нем оставалось от того наставника, который обучал его друидизму, и все больше дух походил на расчетливого и бескомпромиссного повелителя мертвых.
– Я не для того проделал весь этот долгий путь, – помолчав, вновь заговорил полумертвый, – не за тем собрал армию, чтобы все мои воины разбились о неприступные стены.
– К слову о стенах, – вмешался Синдри, который вот уже десятый день исполнял роль военного советника, – камень в восточной части крепости совсем новый, будто кладку делали еще вчера.
– Вероятно, так и было, – согласился Трисмегист. – Но немертвым не понадобилось много времени, чтобы залатать брешь. Вот только новая кладка может оказать крепче старой.
– Она слабее, – стоял на своем карла. – Уж поверьте моему опыту.
– Мы это учтем. Синдри, для штурма нам понадобятся катапульты. Много катапульт.
– Брок отличный механик…
– А немертвые – идеальные работники, – дополнил Сандро. – Твой брат составит чертежи, а скелеты выполнят все в точности, как там будет изображено. За несколько дней мы изготовим столько осадных орудий, что не выстоит ни одна крепость.
– Хельгард выстоит, – возразил Трисмегист. – Падет одна стена, откроется вторая, а за нею – непреступная цитадель. Арганусу неслыханно повезло: коннетабль выставил всех воинов на защиту первой крепости – и в этом была его ошибка. Арганус ее не повторит. Но у меня есть приятная новость. Через Мертвые горы в Хельгард ведут тайные ходы. Ими не пользовались несколько столетий, и некоторые туннели могли обвалиться, но, расчистив завалы, мы сможем открыть первые ворота.
– Что ж, не будем терять времени и приступим к работе, – решил Сандро. – Синдри, возвращайся в лагерь, скажи, чтобы Брок садился за чертежи. А мы с Альбертом проверим туннели.
Вскоре некромант и два десятка скелетов отправились в путь по горным тропам, а Синдри рассказал своему брату о планах, и Брок немедля приступил к работе. Младший Ивальди, привычно ворча, разложил на полу шатра холст из бычьей шкуры, письменные принадлежности и принялся чертить схемы катапульт, таранов и гелиполей* – передвижных штурмовых башен, при помощи которых нападавшие смогут без труда взобраться на стены. После десяти дней, проведенных в скучном и монотонном марше, Брок настолько обрадовался делу по ремеслу, что сутки напролет не отходил от чертежей и неизменно добавлял в традиционные схемы свои собственные идеи и усовершенствования. Не остались без дела и Синдри с Хемдалем. Пока старший Ивальди вил проволоку для будущих конструкций, его брат контролировал скелетов, занимающихся заготовкой древесины. Но столь простое занятие, как наблюдение за работой, когда потери среди рабов не страшны, а приказы выполняются с идеальной точностью, не требовало от Хемдаля много внимания, и он попутно обучал Дайреса искусству фехтования. Имитатор с невероятным рвением погрузился в учебу и не выпускал шпагу из рук даже в недолгие часы отдыха. Он продемонстрировал великолепные результаты, которыми даже требовательный Хемдаль был доволен.
#Гелеполь (осадная башня) – высокая передвижная многоэтажная деревянная башня. Применялась при осаде крепостей. Гелеполь представляла собой сложное инженерное сооружение, состоявшее из бревенчатого каркаса с междуэтажными перекрытиями и стен из дощатых щитов.
Сандро тем временем, проделав долгий и утомительный путь через скалы, когда временами приходилось то карабкаться вверх, то ползти вниз по отвесным склонам, то пересекать насквозь природные пещеры, а иногда – расчищать ходы вручную, был уже у тех тайных туннелей, о которых говорил Трисмегист. Друид оказался прав: время не пощадило подземных коридоров. Под весом гор они во многих местах разрушились, и с первого взгляда казалось, что проще прорыть новые ходы, чем расчистить старые. Но Альберт заверил, что в таком состоянии пребывает лишь та часть коридоров, которая лежит под скалами, другая половина туннелей пролегала под крепостью и должна была уцелеть.
Закипела работа и уже спустя три дня, скелеты разгребли завалы и открыли путь к первой короне Хельгардских укреплений. Одна задача была выполнена. Вернувшись обратно в лагерь, Сандро обнаружил, что и другая часть плана близка к завершению. Вопреки ожиданиям, строительство осадных орудий заняло больше времени, и последнюю катапульту построили только через неделю.
Все это время Сандро провел в раздумьях. Еженощно он созывал совет из карл, спрашивал их о сегодняшних успехах, молча выслушивал доклады и переходил к разработке стратегии. Уставшие цверги возвращались в свой шатер за полночь, а Сандро еще долго сидел над схемами и картами Хельгарда, искал наиболее простой способ для штурма, но не находил его: даже проникнув за первое кольцо фортификаций, даже открыв ворота и удержав их до прихода основных сил, внутренние укрепления взять приступом было невозможно. Некромант не знал, как разгадать эту головоломку, план по захвату крепости казался ему дерзким и самоубийственным, но другого он так и не придумал и решил довольствоваться тем, что имеет.
Ранней ночью, когда плотная черная туча заволокла небо, поглотив звезды, Сандро в компании Трисмегиста брел к палатке карл, обходя стороной многочисленных немертвых, которые встали лагерем у подножья Лысой горы. Когда все скелеты, зомби, гули и драугры остались за спиной, некромант облегченно вздохнул и обратился к своему наставнику:
– Знаешь, Альберт, в последнее время я стал другим. От меня прошлого ничего не осталось. Теперь я зол, агрессивен, подозрителен. Альберт, ты не поверишь, но мне даже стало казаться, что ты, мой добрый друг и наставник, – предатель. – Сандро болезненно улыбнулся. – Видишь, Альберт, я не тот, кем был раньше. Я изменился. И мне эти изменения не нравятся… мне не нравится то, во что я превратился.
– Ты просто устал. Отвык от немертвых и не хочешь мириться с тем, что они везде, окружают тебя повсюду, куда ни глянь. Твое сердце желает избавиться от нежити, уничтожить ее. Ты сделаешь это, и внутренняя гармония придет, но сперва надо захватить Хельгард.
– Беспокоит меня вот еще что… С каждым днем ты все сильнее. Вот сейчас, Альберт, тебя не отличить от человека, разве что люди не умеют левитировать, а ты – ходить.
– Твой наставник по крупицам возвращает свое былое могущество, а тебя это беспокоит? Вероятно, ты спутал радость с тревогой.
– Мой наставник скрывает от меня нечто важное, – останавливаясь у шатра карл, ответил Сандро. – И не пытайся убедить меня в том, что это всего лишь дурные предчувствия и суеверное воображение.
– Я обещал тебе все рассказать и расскажу. Но еще не время, – проговорил Трисмегист и скользнул внутрь шатра, без труда проходя сквозь плотную ткань. Следом за ним вошел и Сандро.
– Когда будет битва? – тут же набросился на некроманта Брок, недовольный тем, что некромант медлит, несмотря на то, что уже все приготовления завершены.
– Битва будет. А вместо того, чтобы сидеть без дела, лучше бы обучал Дайреса военному ремеслу.
– Не учи меня жить, полумервтый! Я сам знаю, чего делать, а чего – нет. Так что со штурмом? Когда мы пойдем на приступ?
– Завтра, – коротко ответил некромант и обвел всех присутствующих суровым взором.
Сандро нервничал. Завтра, да, завтра настанет тот судьбоносный день, который откроет тайну: свершится ли месть, падет ли с плеч увенчанная диадемой голова Аргануса? От этой мысли у Сандро замирало сердце, и лишь огонь в изумрудных зрачках разгорался ярче.
– Завтра мне понадобится ваша помощь, – заговорил он глухо. – Когда неупокоенные пойдут на приступ, я приду за вами. Будьте готовы.
– Я родился готовым! – воскликнул Брок. – Только медлить устал…
– Что насчет тебя, Дайрес, ты уже научился орудовать мечом?
– Он делает большие успехи, – уклончиво ответил Синдри, поймав на себе умоляющий взгляд имитатора.
– Да-да, за столь короткий срок нельзя обучить воина, – заступился и Хемдаль, – но, думается мне, мальчик еще до встречи с нами увлекся фехтованием. Сразу видно: рука у него натренирована, боевые стойки он знает и двигается верно. Теперь ему не хватает опыта, который он сможет получить только в битве.
– Значит, пойдешь с нами, – решил Сандро. – Мне пригодятся твои таланты.
– Спасибо! – обрадовавшись, воскликнул Дайрес. – Спасибо тебе…
– Не стоит благодарностей. С этого дня ты воин, а воины, которые идут со мной в бой, рискуют не только сердцами, но и душами. Будь осторожен, – закончил Сандро и, не прощаясь, вышел из шатра.
В небе зависла унылая луна, которая чудом вырвалась из сетей туч и теперь с тоской глядела на землю, тускло ее освещая. Пройдя по призрачной дороге мертвецки бледного света, Сандро углубился в лагерь нежити и без особого труда разыскал в нем двух полководцев, которые вскоре поведут армии на штурм; он отдал им необходимые приказы и с чистой совестью удалился в свой шатер, который стоял вдали от всех.
В последнее время, с тех пор, как стал повелевать армией мертвых, Сандро полюбил одиночество. Тишина и покой были необходимы его утомленному сердцу, истерзанному мыслями разуму. Напоказ он выставлял каменную волю и твердую веру в себя, а изнутри его всегда одолевали сомнения. Он всю свою жизнь ненавидел неупокоенных, с неприязнью относился к некромантии, а теперь, став повелителем нежити, с каждым днем все ближе и ближе подбирался к той черте, за которой человеческая сущность погибает и сменяется немертвой. Сандро отгораживался от этих мыслей, старался убедить себя, что совершает малое зло во имя большого добра. Вот только зло всегда оставалось злом. И вместо того, чтобы уничтожить неупокоенных, некромант вел их на бой.
Уединившись в своем шатре, Сандро выложил перед собой артефакты, которые получил в недолгих странствиях. Змеиный крест, раздобытый в храме Сераписа, – этот посох дал ему силы, необходимые для бегства. Драконья перчатка, полученная в подарок от Синдри, – эта железка одарила таким могуществом, что сам Фомор не смог совладать с колдуном в поединке. И шлем с маской полумертвого вместо забрала.
Сандро чувствовал, что в этой вещи живет немалая сила, но никак не мог определить, откуда она черпает энергию. Где скрыт источник ее могущества? На что способен этот шлем? Какие преимущества дает? Для чего предназначен? Никто, кроме Трисмегиста, не знал ответов на эти вопросы, а друид все упорно скрывал.
Сандро взял в руки шлем и задумался.
– Сторона живая, сторона мертвая – как монета… – тихо прошептал он. – Вот только, подкинув монету, никогда не знаешь, на какую сторону она упадет – и эта неизвестность опасна. Если ты не хочешь рассказывать мне о его свойствах, Альберт, хоть посоветуй: стоит мне его брать в бой или нет?
– Возьми, он сослужит тебе добрую службу… Ничто не должно помешать твоей победе. Только подумай: убив Аргануса, ты разрушишь Хельхейм в том виде, в котором он существовал вот уже тысячу лет. Уже не будет некромантов, не будет их власти. Упокоив после победы и свою армию, ты уничтожишь почти всех немертвых в царстве Хель. Люди, став свободными, закончат то, что ты начал: добьют остатки неупокоенных, и в этих землях воцарится мир.
– Победа будет за мной, даже если небу придется низвергнуться, а крепости – провалиться под землю, – с твердой верой сказал Сандро, еще не зная о том, на что способен Арганус.
На этом беседа закончилась. Некромант улегся на теплую волчью шкуру и приготовился ко сну. Уже засыпая, он подумал о том, что не мешало бы сварить эликсир недоросли, чтобы завтра, когда начнется штурм, не упустить ни малейшего нюанса и прояснить мысли, очистив их от шелухи. Но отказался от этой затеи, решив, что справится и своими силами.
Неожиданно полы шатра распахнулись. Застывший на пороге Дайрес без долгих предисловий перешел к делу и попросил о странной услуге:
– Сделай для меня эликсир разрыва.
Сандро ничего не ответил, лишь взглянул на имитатора. Дайрес был взволнован, хоть и старался не показывать этого: держался расслабленно и не прятал взгляда. Но именно глаза и выдавали его, даже не глаза, а страх, изредка мелькающий, проносящийся серой тенью в его черных, как уголь, зрачках.
– Что тебя беспокоит? – потягиваясь, спросил Сандро и улыбнулся, но из-за отсутствия губ улыбка показалась ужасным оскалом, от которого Дайрес лишь больше стушевался. – Да говори же!
– Мне нужен эликсир, – твердо повторил имитатор, и страх вновь мелькнул в его глазах.
– Уходи, – вставая, обронил некромант, – и возвращайся с утра. Я сделаю то, о чем ты просишь.
Дайрес молча кивнул и, резким движением откинув полу шатра, вышел.
– И ты выполнишь его просьбу? – поднявшись из книги серой дымкой, быстро принимающей человеческое обличие, спросил Трисмегист.
