скачать книгу бесплатно
«Не воруют фрукты, все-таки рядом трасса?»—спросил Григорий. «К сожалению, – грустно улыбнулся дядя – воры не приходят от трассы. Они там возьмут десяток яблок или даже сумку. Мелочь. Воруют те, кто внутри сада работает, это отдельная тема. И, конечно, не карманами и сумками, а объемами побольше. К сожалению, таких воров очень трудно поймать и доказать сам факт воровства. Эти воры – все с документами, накладными и другими «подтверждающими» бумагами. Их просто так не возьмешь, но они – присутствуют и здесь, как и везде у нас в стране, где есть, что взять из общего кармана».
Проект этого сада – вообще очень впечатляющий. Намеревались довести площадь всего сада до шести тысяч гектаров, чтобы он был самым большим в мире. Мы любим иногда выпендриваться перед всеми, по отдельным масштабным показателям. По проекту- кроме сада – здесь должны быть построены – железнодорожная станция, большая автобаза с автомобилями для перевозки фруктов, свой товарный аэропорт, соковый и консервный заводы, холодильные складские мощности для передержки плодов в нужное время, ну и, естественно – современный жилой комплекс, со всей инфраструктурой и даже среднее специальное учебное заведения по соответствующим местным нуждам, направлениям.
На бумаге- все было хорошо расписано. Время и действие было удачным. Во главе страны находился тогда Л.И.Брежнев. В Молдавии он считался своим человеком и эта Республика получала очень многое, даже просто – за обещания. Чем больше пообещают дать государству, чтобы другие не протестовали (овощей, фруктов, винограда, табака), тем – больше получат за счет других сестер-республик, чего-то- машин, оборудования, денег, в основном за счет той же России.
Даже этот сад вначале назвали – «Памяти Ильича». Официально объявлено, что это в память В.И.Ленина, но многие подразумевали в этом память совсем другого «Ильича», который в то время, находился в Кремле и всем, чем мог, помогал Республике, по старой памяти.
Инициаторы проекта получили тогда (авансом) Государственные премии и быстро об этом саде забыли, у них назревали другие проекты, в других местах, где тоже можно было засветиться и отличиться. Для них и тех, которые были возле них, – главное было посадить этот сад, чтобы можно было пускать пыль в глаза – то есть – козырять его масштабом и возить сюда гостей со всего Союза, да и иностранцев, а все сопутствующие проблемы – эти «инициаторы» оставили нам, в первую очередь – району и колхозам, у которых изъяли землю, а потом и деньги, включая кредиты банка. За почти все остальное, – автобазу, аэропорт, промышленную переработку и еще многое другое, уже не вспоминали. Сад считался Межколхозным, значит и все его проблемы – пусть будут – Межколхозными….Но на этом саде, еще долго, не район, а Республика и выше, еще долго набирали «очки». Практически не было ни одной делегации сельскохозяйственного (и не только!) профиля, прибывающей в Молдавию, которая не посетила бы этот сад. К делегациям добавлялись визиты разных партийных, советских и хозяйственных деятелей советских и иностранных.
Мне не раз доводилось сопровождать таких гостей. Вон видите, справа, возле накопительного водного бассейна, большое здание?. Там внизу – насосная станция, подает воду на один из участков сада, а наверху – устроена специальная смотровая площадка. Наверху – принимают гостей, специальная группа молодых женщин, тоже в национальных костюмах, угощает, конечно, – раньше с выпивкой (да и сейчас, негласно), а потом гости гуляют по площадке и любуются садом.
Бывало, создавались очереди на просмотр. У меня как-то было – принимаем немцев на верху, а внизу – японцы ждут своей очереди во дворе, томятся на солнце. Просто по времени – не состыковались.
Эта дорога выходит на Украину. Несколько лет назад, наши кишиневские власти, хотели еще одну сенсацию получить – сделать супер шикарный въезд из Украины в Молдавию, всего… за 24 миллиона рублей, да еще половину из этой суммы возложить на плечи колхозов – дольщиков Межколхозсада. Хорошо, что тот авантюрный проект, так и не был реализован, иначе бы мы просто отправили колхозы в долговую яму. И в честь чего?. Чтобы опять кто-то получил ордена и премии, из тех, кому все равно – и не делать, и не платить, да и ни за что не отвечать.
Хотя я уже в районе не работаю, но до сих пор переживаю за судьбу этого сада, а она, его судьба – я это чувствую- будет безрадостной. Причем – обязательно. Все к тому идет.
После этого, пока прекрасного сада, мы проедем мимо поселка садоводов, это настоящий агрогородок, с современной инфраструктурой, а потом – мимо мощной районной организации- Передвижной строительной механизированной колонны, которая и занимается строительством жилья и других объектов на территории поселка.
Вдали показались корпуса Молдавской ГРЭС, самой крупной в Молдавии тепловой электростанции. Четыре её трубы было видно далеко и со стороны Украины, и со стороны Молдавии.
Уникальная электростанция – продолжал рассказ дядя Витя – может работать на трех видах топлива – угле, газе и мазуте. Когда она работала только на угле – копоть и угольная пыль, здорово осложняли жизнь окружающим людям в обеих Республиках. В самом поселке энергетиков, практически нет пылевых осадков, трубы – то высокие от 180 до 330 метров, пыль не успевает сразу оседать на месте, ее сдувает на соседей.
Здесь, у местного колхоза, недалеко от станции, построен тепличный комбинат, который зимой обогревается горячей водой от станции, почти даром. Колхозу выгодно, но приходится постоянно очищать стекольные крыши теплиц от цепкой угольной пыли, все-таки падающей из труб, и это очень большое неудобство.
Проехали мимо ГРЭС, заехали на территорию её двора, гости полюбовались довольно приличным Кучурганским лиманом, воду из которого потребляет станция, потрогали воду руками в отводном канале – очень теплая, зимой – не замерзает. Дядя сказал, что здесь прекрасное место для круглогодичной рыбалки, а белого амура и толстолобика в 15- килограммов – здесь можно поймать в любое время года.
В порядке информации, дядя рассказал, что лет шесть тому назад он привозил сюда своего старинного друга, их земляка из поселка, Иосифа, он сейчас живет возле города Джамбула, работает начальником очистных сооружений Джамбульской ГРЭС. Он приезжал узнать, можно ли устроиться работать на эту станцию. Посмотрел, а потом от нас – поехал в Чернобыль, на атомную электростанцию, там обещали вроде бы лучшие условия. По каким-то соображениям – там он не устроился. И слава Богу! Вы слышали, что там случилось полтора года назад?!. Так вот можно считать, что ему и семье, здорово повезло. Даже страшно подумать, как бы сложилась их судьба после аварии на той станции!.
Осмотрев территорию станции, дядя с племянниками проехали сквозь поселок энергетиков, тоже красивый, чистый и ухоженный, заехали в соседнее село, самое южное в Слободзейском районе и повернули назад, на север, в сторону Тирасполя.
Глава седьмая
Дяде надо было по работе, заехать в один из совхозов объединения. Все совхозы южной зоны НПО, где он работал, были расположены по правой стороне Днестра и надо было переправляться через Днестр и его левый рукав – Турунчук. Этот «рукав» вместе с основным руслом реки, образует довольно большой остров, который тоже носит название Турунчук.
Этот остров не зря называют «островом сокровищ». Богатейшая наносная (лессовая) почва, обилие воды и система орошения, плюс выросшие на этой земле, заботливые люди – здесь было то, основное, что необходимо для получения высоких урожаев, в любом направлении – зерновом хозяйстве, овощеводстве, плодоводстве и кормопроизводстве. Ко всему этому необходимо добавить, что весь остров – абсолютно ровная территория, то есть удобная для полива. Трем колхозам нашего района, достались земли в северной части острова, остальная его часть, от границы Молдавии – до слияния реки Днестр со своим рукавом – территория Украины. Но уровень хозяйствования на той территории, в разы ниже, чем у наших хозяйств. В силу разных причин.
«Скоро, прямо по районной трассе, будет консервный завод. Мы туда заедем на несколько минут. Просто посмотрите, как плодоовощные консервы делают. Где вы еще такое увидите.».– произнес дядя Витя. Действительно, чем ближе подъезжали к поселку, где располагался завод – дорога в обе стороны, была занята контейнеровозами с томатами и все их втягивали в себя заводские ворота. Один за другим выходили на трассу трактора с пустыми контейнеровозами. Дядя Виктор, остановил машину возле конторы завода. Потом, прямо через главный вход – все трое прошли на заводскую территорию. Виктора все здесь знали, так что проблем с посещением завода – не было. Дядя нашел какого-то местного специалиста и попросил провести десятиминутную экскурсию для гостей из Казахстана. Посетили только два места- соковый цех и склад готовой продукции этого цеха. На большее – не было у дяди времени. Его ждали в совхозе.
Рукав Турунчук пересекли по мосту. По острову шла полевая дорога, подсыпанная гравием. Григорий с Михаилом с удивлением и восхищением смотрели на пробегающие мимо поля. Недалеко от дороги, почти трехметровой стеной, стоял настоящий кукурузный лес, с начинающими желтеть листьями. На каждом стебле, солидно свисали минимум по два увесистых кочана. Рядом комбайн убирал подсолнечник, вдоль дороги шло уже вспаханное поле, черной полосой оттеняющее, неубранные еще поля.
Где-то на полдороге к Днестру, дядя показал гостям, на виднеющийся вдали холм по правой стороне.
Он рассказал, что на этом месте в сорок четвертом году, случилась большая неприятность для советских войск. По чьему-то решению сюда была брошена полнокровная дивизия, неделю назад освобождавшая Одессу. Как получилось, он не знает, но ту дивизию втиснули на еще один остров, это здесь рядом. Днестр там делает большую петлю. Дивизия расположилась на открытом месте, а немцы держали оборону на холме по той стороне Днестра. За одни сутки они полностью уничтожили всю нашу дивизию. Били сверху прямой наводкой, как в тире. Большинство наших солдат – уничтожили, часть взяли в плен. И это в 1944 году!.
Когда наши брали эту высоту в апреле сорок четвертого, небольшая группа солдат, во главе с лейтенантом, переплыли Днестр на подручных средствах и внезапно заняли эту высоту, а потом удержали ее, отбивая атаки растерявшихся фашистов. Уникальный случай на войне, когда за взятие этой высоты, Одиннадцать человек получили звания Героя Советского Союза!
Там наверху установлен Мемориал – памятник в честь этого события.
Днестр в этом месте не такой широкий, все-таки Турунчук отнимает у него приличную массу воды. Дядя Виктор с племянниками, переправились на другую сторону реки и поднялись в село, оно там рядом. Контора совхоза, несколько в стороне от села, как раз в том месте, где упомянутый выше холм, крутым обрывом сходит к Днестру. Дядя Виктор с гостями – зашли в контору. В фойе встретили директора совхоза и секретаря парткома. Через несколько минут должно было начаться внеплановое совхозное партийное собрание. В зале заседаний уже сидели люди и, среди них, – третий секретарь соседнего со Слободзейским, райкома партии.
Дядя представил директору своих племянников, сказал, что они приехали из Казахстана, проездом на несколько дней, и ездят с ним, знакомятся с нашими местами. Директор тут же позвал своего водителя, что-то ему сказал, а потом обратился к Виктору: «Пока будет собрание – пусть ваши племянники прокатятся с моим водителем, чего они будут тут томиться пару часов, не меньше». Михаил с Григорием, ушли с водителем, сели в машину директора и уехали, а Виктор с директором – пошли на собрание.
Виктор не просто так приехал на собрание в этот совхоз. Одним из вопросов повестки дня, было персональное дело коммуниста – главного бухгалтера совхоза, его, Виктора, подчиненного. Этот бухгалтер еще и женщина, она же еще и член бюро районного комитета партии. Тот (соседний) район был вновь образованным, а сама женщина была членом бюро и в прежнем районе, поэтому и включили её в состав бюро нового района, ну, а потом – кому-то, видимо, перешла дорогу, или наоборот- не перешла, а кто-то ей решил перейти, такое тоже бывает. Тем более, что совхозы НПО, где работал Виктор, не входили в структуру Совета колхозов и к ним относились на местах, в том числе и в данном районе, – настороженно. При рассмотрении этого вопроса, особенно старался присутствующий секретарь райкома. Выступая, он даже предложил рассмотреть вопрос о пребывании той женщины в рядах партии.
Суть обвинения была в том, что она, выступая на бюро райкома, сказала – зачем нам такая перестройка, в результате которой, мы двигаемся назад. За три года, хозяйства района, снизили показатели практически по всем ведущим направлениям. Идет неконтролируемый отток людей из села, значит можно ожидать, что и в следующие годы, мы будем сдавать уже достигнутые позиции, а это обязательно скажется на настроении людей, на их отношении к работе, да и на всей нашей сельской жизни. «Как она могла!»– распалялся секретарь райкома, – «да еще на заседании бюро!».
Собрание притихло. С одной стороны- все хорошо знали ту женщину, и, как главного бухгалтера и как человека, но она такое заявила, да еще и на заседании бюро райкома!…Обвиняемая отказалась от выступления, сказав, что не считает себя виновной.
Тогда слово попросил Виктор. Он присутствовал, как представитель руководства НПО и, как коммунист с 25- летним стажем, имел право на выступление на этом собрании. Обращаясь к людям, он начал: «Скажите, у вас есть какие-то претензии к данному коммунисту, как главному бухгалтеру совхоза? – Нет? Нет таких претензий и у руководства объединения. Я так понял – Виктор обратился к секретарю райкома-, что у вас есть претензии к ней? а за что?. За то, что она сказала вам правду? И вы, вместо того, чтобы поблагодарить её за смелость, за то, что она искренне переживает за ухудшение положения дел в сельском хозяйстве вашего района, и напоминает всем, что так «перестраиваться» нельзя; кроме того – за то, что она воспользовалась пропагандируемой сегодня «гласностью» и высказала свое мнение не где-то исподтишка, а открыто- вы предлагаете её не просто наказать, а исключить из рядов партии, прекрасно зная, что за этим, обязательно последует увольнение с работы и т. д… Богато живете, если такими людьми разбрасываетесь. С кем же вы потом останетесь?». А, обращаясь к собранию – добавил: «Я тоже, уважаемые товарищи, высказал свое мнение, и я вам его не навязываю, решайте сами!».
Собрание загудело. Несколько человек попросили слова и поддержали главного бухгалтера, как коммуниста. Раскрасневшийся секретарь райкома, вначале поднял шум, а когда понял, что его предложение не пройдет- успокоился и, вскоре – уехал.
Персональное дело – было главным вопросом повестки дня собрания. По коммунисту- бухгалтеру, ограничились обсуждением, а закрывая обсуждение вопроса, секретарь парткома, посоветовал женщине всегда более внимательно относиться к аудитории, где приходится выступать публично. Люди, ведь разные бывают.
Было рассмотрено на собрании и несколько текущих, «дежурных», вопросов. Их прошли быстро, время – уборочное, да и само собрание было спонтанное, не плановое, просто райком настаивал….
Директор предложил Виктору что-нибудь перекусить, тот поблагодарил, но отказался. У гостей-племянников оставались одни сутки до отъезда, а они еще никого из родственников не посетили в Слободзее. Директор все понял и они расстались.
Виктор огляделся вокруг, ища глазами племянников, подумал, что они еще не приехали. Но, оказалось, что они уже сидят в машине, довольные, улыбающиеся, раскрасневшиеся. Пока шло собрание, они с водителем директора, успели съездить в соседнее село, там находился знаменитый винзавод, а дядя водителя, работал там заведующим складом….Ребята рассказали, как их встретили, как провели они «дегустацию» напитка из французских сортов винограда, под названием «БОРДО», каждый по деревянной литровой кружке. Там они узнали, что вино местного завода, еще с царских времен, ежегодно закупает Английский королевский двор и подтвердили, что такого вина, они еще в жизни не пробовали, да и кто там то вино в нашем поселке пьет?!. А это – вино – НАСТОЯЩЕЕ!.
«Имейте в виду, ребята, – заметил дядя Виктор. – «вы сегодня побывали в простом, но удивительном месте. Я пока не знаю других подобных мест в Союзе, хотя бывал в разных его регионах. Вот этот склон холма, который спускается к Днестру на Юго-Восток, действительно исключительный. Не знаю, что здесь играет главную роль- земля, вода, микроклимат или все вместе взятое, но продукция, которую здесь выращивают, по своим вкусовым качествам, насыщенности и внешнему виду, на самом деле – не имеет себе равных и не только в Молдавии. Особенно фрукты и виноград. Недаром же английские короли, имея под боком, французские вина, заказывают к своему столу – здешние. Здешние фрукты, не идут ни в какое сравнение, ни со среднеазиатскими, ни с кавказскими, ни с крымскими, тем более – с выращенными в средней полосе России. Пометьте себе в памяти и этот общеизвестный факт».
Гости показали дяде, полученные от виноделов «подарки» – две пятилитровые канистры с вином и шесть бутылок -0,8 л, «черного» вина высокого класса. «Мы отказывались брать, но они сами положили в машину и сказали, что обидятся не только на нас, но и на весь Казахстан, если мы не возьмем. Пришлось взять…» – уверяли, поочередно, Григорий и Михаил. По их лицам было видно, что то «Бордо» действительно им понравилось…. Взяли курс на Тирасполь.
Когда переправились через Днестр и снова по обеим сторонам пошли посевы и посадки, Виктор решил заехать в одну из овощных бригад, расположенных по-над Днестром. Племянники сидели с открытыми ртами, разглядывая плантации томатов, баклажан, сладкого перца и т. д. «Посмотри! – восторженно восклицал Михаил! – все поле красное, с каждого куста не меньше ведра помидоров будет! А красивые какие! А баклажаны какие! Как у хорошего бугая…то, что снизу висит!».
Заехали в бригаду, понятно, что Виктора здесь тоже все знали. Десять лет в районе отработал, во всех колхозных бригадах бывал не раз. Там люди упаковывали помидоры на отправку в свежем виде. Спелые плоды – собирали в контейнеры – и отправляли сразу на завод, он – рядом. А – бурые, недоспелые – упаковывали в ящики и отвозили на погрузочную рампу, рядом с консервным заводом. У них – свой путь – Россия, Белоруссия. В свежем виде закупочная цена на томаты – в несколько раз выше и это – один из важных моментов в плане получения дополнительного дохода от реализации.
Гости попробовали помидоры на вкус- очень понравились – тонкая кожура, ровная красная окраска, сладковатый, приятный вкус. Кажется – кушал бы не прекращая…и без ничего.
Когда отъехали от бригадного стана, Григорий спросил: «Дядя Витя, Вот мимо трактора проезжают, с тележками, разными машинами, я смотрю- у них разные надписи на кабинах, они что – с других колхозов?».
«Это наша, местная, особенность, – ответил дядя. – «Молдавия в сельском хозяйстве, пошла по пути вторичной, высшей ступени кооперации и агропромышленной интеграции. Понятно, что все колхозы – хозяйства кооперативные, это, так сказать – первичная кооперация. Решили пойти дальше:– кооперировать и отдельные направления. Частично – как раньше было при МТС. Но МТС – были государственные, а у нас создали межхозяйственные или межколхозные, неважно, объединения, по каждому району. Тракторы и сельхозтехнику, собрали в объединение по механизации и электрификации, технику и оборудование для орошения – в объединение по мелиорации, технику и оборудование по защите растений и внесению удобрений – в объединение по химизации. При этом – подразделения всех межколхозных объединений, бригады, участки и т. п., размещены по колхозам, выполняют все необходимые полевые и сопутствующие работы, но официально подчиняются своему объединению. Они имеют свои базы, склады, ремонтные мастерские, обменные фонды и т. п.
Межколхозными объединениями являются: и Колхозтранс, и Колхозживпром, и Межколхозстрой, и даже Межколхозсад, который вы сегодня видели. У каждого из этих межколхозных объединений – свои задачи, свой бюджет и свои люди, которые идут по статусу «рабочие» и в колхозниках – не числятся.
В других районах республики, действуют НПО, типа нашего, где я работаю. Если наше ведет линию овощеводства и орошаемого земледелия, на научной основе, то в других районах, НПО работают в параллельных направлениях – ЗЕРНО, САДОВОДСТВО, ВИНОГРАДАРСТВО, ПТИЦЕВОДСТВО, Племенное животноводство, отдельно – КУКУРУЗА, Эфиромасличные культуры, Табак и другие. Все они тоже имеют свои Научно-исследовательские учреждения, опытные и репродуктивные хозяйства. В этом плане Молдавский агропромышленный комплекс- как говорится- впереди «планеты всей», то есть всех других сельскохозяйственных регионов Союза. Это и почетно и ко многому обязывает. Помните и рассказывайте другим, что вы были, а ваши родственники и живут, в районе, равного которому, по экономической мощи в Союзе – нет. Который, по производству овощей, делит 10-место среди 15-ти союзных РЕСПУБЛИК с Белоруссией. Один только район! Наш район и два-три наших колхоза, ежегодно красуются на Всесоюзной Доске Почета, на ВДНХ СССР. А туда просто так не попадают, ребята!. За те деньги, которые хозяйства района получают в виде прибыли за год, можно приобрести до 50 тысяч таких машин, как на которой вы приехали, и выстроить их от горьковского автозавода, сюда, до Слободзеи, с интервалом метров 40! Впечатляет. Не правда ли?!
Конечно – все это богатство, с неба не падает. Все это надо вырастить, убрать и отправить тем, у кого такой продукции нет. Большие проблемы с уборкой урожая. Большинство культур, особенно в овощеводстве, да и в садоводстве (те же вишни, черешни, абрикосы) требуют больших затрат ручного труда, а значит – требуют рабочую силу.
У вас там тоже трудно, но в этом отношении – гораздо легче. Трактором вспахал, сеялкой посеял, комбайном убрал, машиной перевез. А здесь, начиная от выращивания и высадки рассады, и до конца сезона, включая уборку, на 90 % – ручной труд, да и продукция скоропортящаяся. Её, как зерно не загрузишь в склад, а надо быстро реализовывать иначе весь год пролетит впустую. Поэтому на наших полях ежегодно работают десятки тысяч приезжих людей, в основном – студентов из разных мест. А – осенью и школьникам нашим приходится помогать своим старшим товарищам, благодаря которым наши школы имеют и сами помещения и оборудование и многое другой. Везде нужны рабочие руки!»
Если с растениеводством вам, думаю более понятно, чтобы рассказать об этом дома, то с животноводством, у нас более интересная интеграция. Все молочные фермы у нас – колхозные и объединения здесь не при чем. Там – молоко, там разбросанность, обслуживающий персонал и т. д. Чего их объединять.
Зато с остальным поголовьем крупного рогатого скота, поступили следующим образом: Колхозы получают молодняк скота и не оставляют его у себя, а отправляют на доращивание и откорм в Колхозживпром. Там отбирают телочек, достойных к воспроизводству и направляют их на специальный комплекс по выращиванию нетелей для тех же колхозов, которые их отдали; бычков и неперспективных телочек – направляют на комплекс по откорму скота. Когда подходит время, объединение – возвращает колхозам выращенных нетелей, а снятое с откорма поголовье, – идет на сдачу государству, в счет доведенного плана колхозам, по заготовкам мяса. Есть в районе и свинокомплекс, под эгидой Колхозживпрома. В наших колхозах- небольшие птичники есть у каждого. В других районах по одному – два крупных птицеводческих комплекса, у них свое объединение – «Птицепром». Они получают племенное яйцо из Подмосковья, а потом, уже на своих комплексах- репродуктируют (разводят) птицу до низших категорий. Есть гусиные и утиные фермы.
А в наших колхозах – чего только не выращивают! – кролики, пчелы, овцы, коконы шелкопряда, рыбу и др. И все оно – нужное, полезное и люди имеют работу. Села у нас богатые, не все, конечно одинаковые, но – жить в них можно. И – хорошо жить. Посмотрим, как нам перестройка та поможет….Я не очень-то верю в обещаемую манну небесную. Три прошедших года, кроме лозунгов и обещаний и, на этом фоне, спада производства и оттока людей из села, пока ничего не дали. Вы же сами рассказывали, что и там, где вы побывали, – тоже такое положение в сельском хозяйстве. Похоже, – наша сельская жизнь начинает давать трещину и эта трещина не по какому-то региону, а – по всему союзному меридиану, от Калининграда – до Камчатки. Пока у меня – это предчувствие такое, но – очень большая вероятность, что так оно и есть. Это черное облако – раскол, пока только повисло в воздухе над нашим селом, но раз уже оно появилось – значит обязательно должно упасть, только неизвестно – как и когда. Где это будет – говорить не стоит, при нашей системе управления, это будет не какое-то локальное или местное действие, а – сплошное. У нас по-другому – не бывает, к сожалению – если что-то хорошее- то – местами, а, если – плохое – то для всех. Если кто-то решил всем нам сделать плохо, то он очень расчетливо начал – с нашей продовольственной, жизнеобеспечивающей отрасли – с сельского хозяйства. Посмотрим, может я и зря беспокоюсь.» – завершил свою информацию дядя Витя.
Когда переезжали по мосту через рукав Турунчук, дядя обратил внимание гостей, что именно в Турунчуке, ловят самую крупную в этом районе рыбу. В разные годы, ловили сомов по 150–200 килограммов. Видимо, рыба, как и люди, любит неизвестность и, поднимаясь вверх по Днестру, выбирает не основное русло, а именно узкий рукав, и идет по нему, пока не упрется в остатки плотины, на берегу Днестра.
Об этой плотине, тоже есть что рассказать. Интересна сама история её появления. Когда румыны, в 1918 году, захватили Бессарабию, граница с Россией, была определена по Днестру. Так и было записано в соглашении- граница по течению Днестра. Так как первичное течение реки, шло по Турунчуку, то и граница должна была пройти здесь же. Наши очень оперативно поставили дамбу-плотину, отрезали главное русло от рукава, и острова Турунчук, просто не стало, а по той дамбе пошли советские пограничники….Таким образом, тот «остров сокровищ», остался в составе СССР и, естественно, нашего района. Мы сейчас посмотрим это место, чтобы вы это увидели своими глазами. Дело в том, что, рыба действительно больше любит рукав, чем основное русло и идет сюда охотнее. Возможно, здесь какую-то роль играет и тот консервный завод, что мы сегодня посетили. Он сбрасывает отработанную воду в Турунчук и способствует появлению корма для рыб. Но главная приманка для местных рыбаков – это дунайская сельдь, которая весной, большими косяками, поднимается по рукаву к Днестру. Ей не всегда удается преодолеть разрушенную дамбу, в это время её и ловят. Перегораживают узкий в этом месте Турунчук, сетями, и, довольно успешно ловят, некоторые даже мешками. Те, кто имеет связи с представителями Рыбнадзора….Такие «рыбаки» за несколько дней весенней путины, запасаются отличной сельдью, надолго. Хорошая рыба, мне доводилось пробовать её у знакомых».
Они проехали вверх по рукаву, постояли несколько минут у остатков той плотины, полюбовались на небольшой водопад, который безуспешно пытались преодолеть несколько гребцов на спортивных лодках, и отправились в Слободзею. Уже сутки прошли, как гости приехали, но еще никого из родственников не посетили….Зато многое увидели такого, что, кроме, как здесь, – больше не увидишь.
Глава восьмая
За большим селом Чобручи, которое дядя специально проехал насквозь, чтобы племянники его посмотрели, – съехали с районной трассы и проехали до «главного вала», то есть магистрального оросительного канала, который проходит через половину района и питает днестровской водой всю оросительную систему, закольцованную на мощности данного канала. «Это старая и несовершенная сеть, построенная еще в тридцатые годы. Да, она дает возможность поливать, но из-за разных причин бывает так, что мы качаем значительные объемы воды, из Днестра…в Днестр. Это отдельная тема, но я вас привез сюда не канал показать и воду, а вот слева – посмотрите на эти красавцы – огромные ореховые деревья. Я не знаю, кто садил этот ореховый сад, и садил ли кто его вообще, но это – просто чудо. Можете поискать себе грецких орехов. Таких плодов, я больше нигде не видел, включая и Среднюю Азию. Там они из-за жары, – мелкие, сжатые, мякоть не выдерешь из скорлупы, а здесь- посмотрите какие. Приятно даже взять в руки, тем более- скушать. Здесь и масса плода и вкус, – особенный, попробуйте….
Полакомившись орехами, – двинулись дальше. Между селом Чобручи и родным селом дяди Виктора, Слободзеей, разместился большой яблоневый сад, еще «старого» типа, с большими деревьями. Сад был чобручского колхоза, и подходил вплотную к крайней, с юга, улице Слободзеи.
«Сколько я претензий принял за годы своей работы в районе, именно по этому саду – смеясь вспоминал дядя. – Причем с обеих сторон. Чобручане жаловались, что мои земляки – слободзейцы, воруют у них по ночам яблоки, и никакие преграды их не останавливают. Вырыли по границе сада глубокий и широкий ров, залили водой, вроде бы, как осушительный канал, так слободзейские, наделали перекидных мостиков. Пригласили для охраны сада собаководов, аж из Харькова, со служебными собаками, за большие деньги, так слободзейцы – наловили по селу кошек, накрутят им хвосты и бросают в сад ночью. Кошки с перепугу орут, собаки за ними в темноте гоняются и никакие команды охранников не выполняют, а похитители – спокойно яблоки воруют….
А со стороны «похитителей», даже давно мне знакомых еще со школьных лет, при встречах, тоже претензии: «Что за дела!? Сторожа в Чобручах требуют ночью за мешок яблок – пять рублей, а слободзейские сторожа, требуют – десять рублей! Ты в районе начальник по экономике – что не можешь одинаковую цену установить?!». Попробуй тут угоди обеим сторонам!.
Въехали в Слободзею. Этот поселок не только родина дяди Виктора, он стал уже близким и родным для многих земляков Григория и Михаила и не только родственников, но и их друзей и близких знакомых. Все они прошли через дядю Виктора. Всех он принимал, а потом – помогал и в поисках жилья, и в трудоустройстве, и в других текущих жизненных вопросах. Практически все – освоились, живут и работают, уже у них и дети пошли, местные, Слободзейские.
Дядя показывал, что, где и как. Вон слева – новая, большая, пятиэтажная райбольница, принимал участие в её строительстве. Справа- пожарное депо, удобно расположено на районной трассе, за ним – Управление – энергосбыта, дальше крупное районное транспортное объединении Колхозтранс. Все колхозы имеют свои автопарки, в первую очередь, для внутренних нужд, а для масштабных перевозок, как раз и используются машины Колхозтранса. Рядом с ним- районное объединение «Сельхозтехники». Через дорогу от него – крупный районный хлебозавод.
Дядя остановил машину у ворот «Сельхозтехники» и сказал племянникам: «Все похожее, вы можете увидеть и у себя, и где угодно. Но сейчас я вам покажу нечто простое, но полезное и интересное, чего вы нигде, подчеркиваю – НИГДЕ! Больше в Союзе – не увидите!. Здесь – рядом, спустимся вниз, к Днестру и я вам это покажу. Проехали всю, так называемую, «русскую часть» насквозь. По дороге он показал школу, куда он ходил в свое время, показал дом, где родился и жил до начала войны, а потом они выехали на летний пляж на берегу Днестра. Купальный сезон давно закончился, но дядя привез их сюда – не купаться. Рядом с пляжем, стояла небольшая эстакада, под неё можно было подъезжать большой машиной. Сверху, на эстакаде, стоял небольшой накопительный металлический бункер, открытый сверху и, с открывающимся люком – снизу.
От бункера, по дну Днестра, лежала 300-милиметровая труба, выходящая на противоположный берег. Там она соединялась с другими емкостями, куда поступали и дробились помидоры от расположенного на той стороне совхоза. Совхоз в то время, производил до 40 тысяч тонн овощей в год, в основном- томатов. Это, как сказал дядя, почти в 10 раз больше, чем производила (тоже в год), вся их область, где они сегодня живут. Перерабатывающие заводы – далеко, мосты через Днестр – тоже далеко. Если возить овощи от урожая, через паром – несколько лет потребуется, поэтому умельцы – инженеры, нашли простой, но эффективный, да и ЭФФЕКТНЫЙ! Способ переправы через реку – дробленная томатная масса, разбавляется до нужной консистенции водой и эта «пульпа», с помощью насоса, подается по трубе на другой берег. Машина с цистерной (пульповоз), подъезжает под эстакаду, набирает цистерну и отвозит на консервный завод, а следующая машина, занимает её места под эстакадой. И так – практически- круглосуточно, если есть, что возить. Очень оригинально, просто и выгодно для всех сторон-участников.
Гости посмотрели пару машин, как они заполняли свои цистерны- понравилось. Полюбовались Днестром, его быстрым течением и окружающими видами, и, как раз в это время где-то рядом, раздался мощный гудок, обычный для Виктора и непонятный для гостей. А – через пару минут, из-за речного поворота, справа, вниз по течению, показался нос большой плоскодонной баржи с песком, которую сзади толкал небольшой, но, видимо, достаточно мощный, катер. Во времена молодости Виктора, похожие баржи, катера буксировали с помощью троса, это было не совсем удобно при сильном течении и извилистости русла Днестра, а сегодня – придумали способ не тянуть, а толкать. Возможно так лучше, для катерников. Ну – это их вопросы, а наша троица, просто полюбовалась этим зрелищем: тяжелая баржа и небольшой старательный «толкач», в сцепке, быстро проплыли вниз по течению. Проплывая над «томатной» трубой и видя трех мужиков на берегу, катер дал длинный годок и, через несколько минут, скрылся за поворотом, вниз по течению.
«Можете смеяться с нас, дядя Витя, – довольно проговорил Михаил, – но мы, с Гришей, первый раз в жизни увидели плавающее судно, пусть и небольшое, но – настоящее, да еще в сцепке с такой большой посудиной!. А как они проходят места, где работают паромные переправы?. Ведь, наверное не одна такая баржа ходит по Днестру?».
«Да, – ответил Виктор- катера и пассажирские теплоходы, передвигаются по реке довольно часто, особенно – летом. Но это – одна фирма – Речное пароходство. И катера, и теплоходы, и баржи, и паромы – все подчиняются одному хозяину. У них свои правила движения, как у нас вами – дорожные правила. При подходе к парому, на определенное расстояние, катер дает гудок или условные гудки и паромщики на время, опускают паромный трос – на дно, который после прохода плавучего средства, тоже в определенное время, специальным воротом, снова поднимается на свое место, над уровнем воды. У тех и других, есть расписание движения, но точно не всегда его выдержишь, поэтому – дополнительно посылают предупреждение гудками.
Конечно, и здесь всякое бывало. Бывали случаи, когда «пьяные» катера врезались в паромные тросы, бывали случаи, когда паромы уходили в свободное «плавание» по реке, но это относится больше к курьезным случаям, чем к какой-то системе. А в принципе- это очень серьезная и ответственная работа, как и у вас, водителей. Где техника и люди- всегда должен быть нормативный и исполняемый порядок, иначе – будут проблемы».
Подошли к воде. «Летом, здесь на пляже, многие десятки людей, купаются, загорают. дно здесь твердое чистое, а вода все равно – мутноватая, а сейчас, видите, какая чистая, но уже довольно прохладная – заметил дядя. – Раньше у нас, местных пацанов, был такой неписанный, но непреложный закон: – чтобы ты мог выйти «на улицу», то есть гулять со всеми своими уличными ребятами, Первое – что ты должен уметь делать—переплывать Днестр, а он, как вы видите, довольно широкий, второе- уметь ездить на велосипеде (чтобы все это видели), и – третье …курить, тоже, чтобы все видели….Вот такие были жесткие условия в мои детские годы. Ну, это только – если хочешь выйти на «улицу». А кто из пацанов, переживших войну, в то время Этого— НЕ Хотел?!Вот мы и старались, закалялись, тренировались. Поэтому наша Слободзея и соседние Чобручи, – многие годы, были основными поставщиками матросов для Военно-морского флота. Голодные, босые 7–8 месяцев году, мы до армии, не знали никаких болезней, лекарств и докторов. Наверное, это было правильно».
«Вы так много знаете, дядя Витя! Где вы всему этому научились?! Насколько нам известно, вы с 14 лет официально работаете. И на тракторе работали, и на комбайне хлеб убирали, целых десять сезонов, и на машине работали! Правда, что вы и целину пахали в наших краях?!» – обратился к Виктору Григорий, пока они шли к машине. – «Когда вы все это успели собрать в себе, воедино?!».
«Знаете, друзья мои, – серьезно ответил дядя, – честно сказать – я ничего специально не собирал. Повторяю- НИЧЕГО!. Это ОНО все во мне собиралось. Я просто всегда делал то, что было надо делать. Причем – Надо – не для меня, а для всех. Надо было пахать, ту же целину – Пахал. А целина – это не зябь пахать после уборки. Целинная земля – не пахалась, не то, что тысячи лет – а – НИКОГДА!. Пашешь её, особенно ночью, трактор на первой скорости и то тяжело, тянет трехкорпусный плуг; язык пламени в ладонь длиной, стоит над выхлопной трубой, первая скорость – это три километра в час, меньше, чем нормальным шагом….А почва такая плотная, тяжелая, с песчинкой и обязательно с мелкими округлыми камешками, почти всегда. И вот едешь- на такой малой скорости, слышен стук каждого башмака тракторной гусеницы о направляющее колесо, уже этих ударов и не замечаешь. И так ходишь из края – в край по огромному, тысяче гектарному полю, один, прицепщиков нам, молодым не давали, да и не было их, тех прицепщиков в наличии, в Казахстане, в те времена. На тракторы некого было сажать, что уже говорить о прицепщиках!
А за один проход по полю от начала до конца, сзади тебя остается только узкая полоска в 1,35 метра. А норма выработки за смену – была 3 гектара! Попробуй вспаши её – узнаешь, что такое – Целина!. Сделаешь норму – начислят 6 трудодней или гарантировано – получишь – 30 рублей. Для сравнения – бутылка водки «Московская», в то время, стоила 28 рублей 70 копеек, то есть- выполнишь норму, заработаешь на бутылку водки. Это для сравнения. Так как мы работали по 11–12 часов, то при удачном раскладе, пахали по 5–6 гектаров за смену, то есть за половину суток.
Убирал я хлеб и на комбайне. Да- десять сезонов в общем. Причем – только четыре из них, как комбайнер, а остальные шесть сезонов – в разных ипостасях, главного экономиста колхоза, освобожденного комсорга войсковой части и, даже, когда возглавлял экономическую службу родного Слободзейского района. Меня просили, небыло кому косить хлеб, я использовал свои отпуска и ехал в родной мой колхоз, в то село, где вы сегодня живете и помогал, чем мог, то есть – садился на комбайн. Поверьте, менять карандаш или ручку, на штурвал комбайна, тем более, сходу, без всякой подготовки- не очень-то приятно. Приходилось – и возить зерно на машине, тоже в ваших краях. Так что «всему этому», как вы говорите, я не учился, жизнь меня учила и спасибо ей за это. А специально, я учился другому – сельской экономике, разным её уровням и, уверяю вас, чему-то все-таки научился. Так из того, пятнадцатилетнего пацана, вырос я сегодняшний…. Рецепт здесь простой. – Не бойся, не стесняйся и учись, учись. Учись, как говорил наш вождь, в свое время. Того же я и вам желаю, дорогие мои. И еще- помните, – возраст в учении, любом, – не помеха. Я это понял и благодарен за это судьбе и окружающим меня, все это время, – людям!».
Они подошли к машине. Было заметно, что гости не спешат расставаться с этим интересным для них местом. Вроде бы – все кругом опустело, людей нет, пляжный песок топорщится сухими корками, ветерок дует прохладный, а все-таки чем-то это место притягивало, не отпускало просто так. Посмотрели еще на несколько машин, забирающих томатную пульпу, попрощались с быстрыми днестровскими водами и – сели в машину.
Хозяйственный Михаил тут же спросил: «Дядя Витя! Я вот смотрел со стороны на вашу машину, она, как будто бы вчера вышла с завода!. Где и как вы её взяли- такие же не продают частным лицам?!».
«Это, ребята очень длинная и не очень приятная для меня история, в общем плане, хотя – приятная уже тем, что я имею её, эту машину и на законных основаниях» – начал дядя. – дело в том, что я собирался вернуться в Слободзею, когда вашей тете, моей жене, врачи порекомендовали сменить климат- стало трудно выдерживать холода в Казахстане. Будучи на сессии в Москве, решил после её окончания, заскочить на день в Слободзею. Раньше я написал письмо председателю Межколхозсада, который вы сегодня видели, рассказал о себе, сказал, что работаю главным бухгалтером колхоза и поинтересовался насчет работы по моему профилю. Они как раз тогда по всей стране разослали приглашения. Получил ответ- приезжайте – поговорим, посмотрим. Вот я и решил после учебной сессии, заскочить сюда на пару дней. Никаких потерь времени у меня не предполагалось. Поездом – до дома – двое суток, самолетом до Кишинева и потом – домой – хватит одних суток, тогда до нашего областного центра из Кишинева ходили два рейса, очень удобно было; и один день – на посещение Межколхозсада, то есть- в общем – те же двое суток. Так я и сделал. В итоге – в Межколхозсаде у меня ничего не получилось, очень не понравился мне тогдашний его Председатель. Я понял, что с ним работать не смогу. Заехал в райцентр, познакомился с коллегами в районном совете колхозов. Они взяли меня на заметку, сказали, что если придется нашей семье переехать, то можно придти в Совет, с работой они что-то придумают.
Мы переехали в августе, были дома у отца уже часа в четыре дня, а на второй день я был принят на работу в районный совет колхозов. Для меня это был тяжелейший период. Вы знаете, что в поселке я был авторитетным человеком по многим направлениям. Было время, когда начальник нашего районного ГАИ, – местный, казах, приезжал ко мне и просил помочь в решении отдельных вопросов на областном уровне, причем – по линии ГАИ!!!. Хорошо знали меня и районе, и в соседнем Орске.
А когда вернулся, казалось бы на родину, домой, к отцу – сразу стал – никем! Все совсем другое: другое производство, другие культуры и технологии их возделывания, другая организация труда, а Главное- Другие люди! Мне шел тогда 37-й год, а надо было начинать все сначала. А уже трое детей, а старшей дочке, окончившей школу, – надо учиться, а жить – негде, и вокруг – вроде бы все знакомое, но ставшее чужим. Было рядом несколько моих бывших одноклассников, но, после моего двадцатипятилетнего отсутствия, – у них появились новые друзья, новые дела и новые заботы. Я для них стал просто знакомым из детства. Многие моменты текущей местной жизни, обычные и незаметные для тех, кто ими жил, – для меня – нуждались в изучении и освоении.
Пришлось вспомнить, как начинал, тоже сначала, после службы в армии, опять работать по ночам, но уже не учиться, а изучать по факту то, что для других было обычным делом. И – получилось. Люди заметили, не только мои знания, но и старания. Через год, один только я знаю, как он мне достался! я стал начальником Учетной службы районного Совета колхозов, а еще через время, возглавил всю экономическую службу Слободзейского районного Совета колхозов, а это 85 % аграрного сектора нашего района.
Когда показал себя и освоился – встал в очередь на машину, пока были деньги. Стоял в очередь восемь лет и чем дольше стоял, тем дальше отодвигалась моя очередь….Когда спрашивал – почему это так, меня каждый раз стыдили, что, мол, надо давать тем машины, кто в поле трудится, ну а я вроде, как и не тружусь, с 14-ти лет, на том же поле….Ну, что тут скажешь?!. Те, кто меня стыдил, что я такой несознательный, поменяли и перепродали уже по несколько машин. Имели возможность, а я не имел….
Потом, как-то случайно, увидел в гараже одного начальника, старый, побитый и ржавый, кузов восьми местного ГАЗ-69. Машина еще не была списана с учета, но уже много лет не работала и была полностью разукомплектованной. Я попросил отдать тот кузов мне.
Машина числилась на балансе объединения по механизации, её легко передали мне в пользование, легко потому, что никто не верил, что её возможно – восстановить. Я тогда ездил на микроавтобусе – ПАЗ, как заместитель председателя Райсовета, и мне очень было неудобно иметь такой транспорт, который постоянно кто-то просил, а по выходным к тому же, его отдавали (в охотничий сезон) нашим охотникам – любителям, так как он подходил по всем критериям – и вместительный, и вездеход…
Нашел я одного частного прекрасного мастера – кузовника и, через пару месяцев – получил от него этот кузов….Как видите – он действительно был МАСТЕР!. Пришлось купить новую резину, тент, сидения, всю проводку и многое по мелочам. И – вот что получилось! Машина – как новая!. Когда она была почти готова к эксплуатации, я написал заявление на право её приобретения, прошел все необходимые инстанции и получил везде – разрешения. Уже был восемьдесят пятый год. Пришел во власть Горбачев М.С. и такие вопросы стали решаться более демократично.
Но, как только я приобрел эту машину, во все инстанции посыпались жалобы, доносы и гневные письма, в основном от моих же коллег, которые посчитали, что я их «обошел». Пока кузов несколько лет валялся и ржавел – никто не видел, а как увидели машину на ходу – «жаба заела». И народный контроль, и прокуратура, и разные общественные организации, долгое время терзали меня, а потом отстали, – не было за что зацепиться, официально – все было сделано по закону и машина осталась у меня, да и я остался на работе. После этого, мне расхотелось работать с такими коллегами и, когда предложили перевод в Тирасполь, сюда, где я сегодня работаю, – согласился и не жалею.
Помню, когда я первый раз приехал на этой машине, на работу, у многих был просто шок, самый настоящий, особенно у нашей группы «любителей – охотников». Зависть – болезнь опасная и заразная, всегда помните об этом, дорогие мои родственники!».– закончил свою информацию дядя Виктор.
Потом спросил: «Ну, дорогие гости, устали, наверное, думаю, с вас новостей хватит, а то – домой не довезете, тяжело будет. Давайте определимся – где вы сегодня ночевать будете?. К нам поедем или останетесь у родственников, ночевать, а еще сегодня и завтра – походите по другим родственникам и знакомым?».
«Останемся здесь, конечно! И сегодня еще успеем кого-то навестить и завтра продолжим. А к вам прибудем завтра к вечеру, приготовимся и послезавтра, пораньше, будем выдвигаться домой. В гостях – хорошо, но дело есть дело, а нам еще через полстраны ехать надо!» – ответил за обоих Михаил.
«Тогда давайте сделаем так, – сказал дядя Виктор. – «раз уж большинство родственников и земляков, живет на русской части села, то и посещения начнем с этой части». Гости- согласились.
Пока поднимались от пляжа в село, дядя Витя и здесь добавил немного истории. «Слева – сказал он – видите большой дом у дороги, с двумя входами. Здесь долгие годы, была контора одного из колхозов. А дом напротив – сельская баня этой части села. Помню, как её строили. Я вам показывал дом, где мне довелось родиться, его отсюда хорошо видно и окно из его кухни в эту сторону смотрит. Когда дедушки и бабушки моих не стало, в том доме жил мой дядя, младший брат отца. Как-то я пришел к ним, сижу на кухне, смотрю в окно. Дядя говорит: «Сейчас смотри, время к обеду, бригада, которая строит баню, обязательно кого-то пошлет на колхозный склад, за вином. Пошлют самого молодого и непьющего, чтобы по дороге не пил из ведра». Действительно, через какое-то время, из строящейся бани, вышел молодой парень с эмалированным ведром, накрытым крышкой и отправился в сторону колхозного двора, который был метрах в двухстах вверх по вот этому переулку, он идет влево от главной улицы, а, минут через двадцать – вернулся обратно, уже с полным ведром.
Раньше колхозникам – любителям выпить, жилось неплохо. На колхозном винном складе, можно было зайти, выпить пару раз по пол литра вина, подряд или утром-вечером, кладовщик поставит в заборную ведомость цифру -1, то есть – 1 литр, пьющий поставит свою подпись – и довольный, – уходит. А потом бухгалтерия за этот литр высчитает с пьющего деньги, в конце года, при итоговом расчете. Естественно, всем подряд кладовщик не наливал, а то все бы ходили пьяными, а только «авторитетным» людям – бригадирам, членам правления, друзьям-родственникам и – кому он сам посчитает нужным, ну, естественно, тем, кому выписано разрешение от председателя.
Помню – один раз на отчетном колхозном собрании, я присутствовал (пацаны ходили на собрания из-за бесплатного кино), председатель колхоза в своем докладе перечислял, кто больше выпил вина по ведомостям. Объявляет нашего соседа по огороду- бригадир Андрей Петухов, выпил за год 28! Ведер вина. Сидящая в зале, рядом с тем бригадиром жена, как зашипит: «Ты что же гад, у тебя, что дома вина нету?!», а бригадир ей в ответ: «Так ты же не даешь мне утром выпить, вот и приходится брать в набор!». Смех в зале и аплодисменты….
Вход в баню сделали прямо с торца здания, с главной улицы, второй вход – был сбоку, напротив конторы, там тогда был – БУФЕТ! Наверное, не одну железнодорожную цистерну вина пропустил через себя тот буфет. Особенно страдали от него отдыхающие, которых, в прежние годы, было у нас действительно много – из Москвы, Ленинграда, Мурманска и других северных мест. Они считали наше вино за квас и пили его, как квас, потом так – поодиночке или группами, тихо лежали здесь по обеим сторонам дороги и не понимали – где они находятся и что с ними происходит….
Выехали на главную улицу этой части села.
Первым по пути следования, жил еще один «настоящий» дядя, Павел, родной брат обеих тещ, Григория и Михаила, заехали к нему. Дома не было никого. Старшие, как оказалось позже – были еще на работе, а младшая дочка, гуляла с подругами по улице. Увидев, что к дому подъехала машина – прибежала, поздоровалась, ни Григория, ни Михаила, она не знала, да и её родители не знали, что гости приехали, телефона у них дома не было. Виктор сказал, чтобы она сообщила родителям о приезде гостей и что они будут, скорее всего, у Оли, дочки старшей сестры Павла, живущей на молдавской части села. Отец номер телефона знает, пусть позвонит из конторы колхоза, она – рядом, и пусть договорятся между собой, где и когда – встретятся, если захотят.
По пути подъехали к «Чайной», она недалеко от дома дяди Павла. Там хозяйничала буфетчица – Люда Кобылянская, бывшая одноклассница Виктора. Она его много лет не видела, понятно – что не узнала, да и он не стал представляться ей и напоминать о школьных годах. Просто втроем пообедали, а то – возможно, и других родственников дома не застанут, поэтому – подкрепились на всякий случай и двинулись дальше.
День клонился к вечеру, но из трех посещений домов земляков, только в одном из них оказалась дома мать хозяев. Они не были родственниками, просто хорошие знакомые семьи дяди Виктора, но посетить их было надо для «отчета» по приезду домой. Их родственники в казахстанском поселке, обязательно спросят кто., где и как, так что надо было со всеми, если не встретиться, то, хотя бы переговорить по телефону. Решили это сделать с помощью Оли, родной старшей сестры жены Михаила. К ней домой сразу не стали ехать, дядя Виктор знал, как её найти, она раньше, тоже работала в системе Совета колхозов. Когда нашли Олю, она очень обрадовалась и сразу предложила своякам – переночевать у неё. Как раз она получила новую двухкомнатную квартиру в центре Слободзеи, так что проблем с размещением гостей у неё не было. Она сказала, что постарается связать ребят с земляками и родственниками, даст им возможность и поговорить, и по возможности- встретиться, сегодня или завтра. Так как Виктору было необходимо встретиться вечером с Генеральным директором, чтобы доложить об итогах его поездки в совхоз на партийное собрание, то он, оставил по просьбе Оли, гостей у неё, а сам – уехал в Тирасполь.
Там встретился с директором, доложил о том, как прошло собрание. Генеральный уже получил информацию от директора совхоза, поблагодарил Виктора за его достойное участие в рассмотрении персонального дела, как он выразился «нашего» главного бухгалтера и предупредил, о возможных провокациях со стороны представителей руководства соседнего района. Виктор тоже поблагодарил за предупреждение и возможную поддержку, если в этом появится необходимость.
Потом обговорили некоторые текущие вопросы, а в конце беседы директор сказал: «У тебя, да и у нас тут сегодня, был не простой день. Время уже позднее, давай прочистим слегка, наши внутренности от ржавчины! И пойдем домой».
Он достал из своего сейфа, подаренную ему Виктором, год назад, пол литровую охотничью флягу из нержавейки, принес две небольшие рюмки, отвинтил пробку и приготовился наливать. К удивлению его, в первую очередь, фляга оказалась пустой, абсолютно…. Директор повертел её в руках, заглянул вовнутрь, постучал, подул в её горлышко…Пусто! Посмотрел на Виктора и растерянно произнес: «Я не пил, честно. И ключ от сейфа – никому не давал»». И снова дважды повторил: «Честно не пил, не пил!».
«Да я верю, успокойтесь!» – пробовал утешить его Виктор- но директор не мог успокоиться и все повторял: «Куда же он (спирт) делся?!». Год назад, Виктор привез директору в подарок из Москвы эту фляжку, наполнил её спиртом…. Осмотрели сейф, обнюхали его. Ничего – ни влаги, ни запаха, ни спирта….
Виктор чтобы разрядить как-то обстановку, положил в боковой карман злополучную флягу, сказал, что завтра разберется в том, что с ней случилось, потом быстро сходил домой, принес бутылочку- «чекушку» на – 250 граммов спирта, выпили по рюмке, определились с планами на завтрашний день и пошли по домам. Как обычно, минут двадцать проговорили у дома, где жил Виктор. Это у них стало уже традицией: директор и заместитель, после окончания рабочего дня, часа три-четыре – продолжали работать. Кроме них и охранника, в главном здании НИИ, как правило, – никого не было. Они решали разные вопросы и порознь, и совместно, а потом вместе шли домой, ибо жили недалеко друг от друга. Но, так как дом Виктора, был несколько ближе, то они останавливались у этого дома и еще продолжали беседовать о чем-то «недоговоренном».
Виктор как-то даже напомнил как-то директору притчу о том, как двое женщин, отсидевших в тюрьме десять лет в одной камере, когда вышли на свободу, еще часа три стояли у дверей той тюрьмы и никак не могли наговориться….
