Три капельки жидкости

Глаза Розы вкатились обратно, и она сказала:

– Это чистейшая синяя глина. Сделай из неё два горшка. Один подари Лерии и скажи носить на голове. Второй горшок разукрась настолько красиво, насколько любишь её. Принеси его царю и скажи, что хочешь взять Лерию в жены. Если тот откажется, разбей горшок об землю. Сразу же! Только так она станет твоей женой. Всё понял?

Чарагим молча закивал. У него в голове крутилась тысяча вопросов, но он не мог выговорить ни слова.

Серая Роза положила свою ладонь ему на голову и сказала:

– У тебя мало времени. Действуй быстро. Я благословляю тебя!

Только руку от головы убрала, так сразу всё исчезло. И сама Роза, и её золотой дом. Остался только куль с синей глиной.

Чарагим вскочил на ноги и огляделся по сторонам. На улице стемнело. Кругом была только чёрная пустыня, ночь на небе и ночь под ногами.

Среди этой черноты стоял его синий конь и грыз камешки.

Чарагим сел на друга, держа в руках драгоценный куль. Сердце подсказывало ему, что он на правильном пути.

И полетели они в единственное место, где можно было сделать два горшка посреди ночи. В мастерскую злейшего врага его отца – гончара Тараона.

Прилетели они обратно в Самалах на улицу мастеров. Прямо к дому того гончара.

Тот как раз сидел на пороге своей мастерской и мычал, закрыв рукой лицо.

Чарагим приземлил коня перед ним и сказал:

– Здравствуй, Тараон!

Тот перестал мычать. Заулыбался и сказал:

– Здравствуй, сын злейшего врага! Зачем пришёл?

– Моей мастерской больше нет… И мне срочно нужно сделать два горшка для моей невесты. Почему мычишь? Расскажи, что случилось с тобой?

– Неделю назад царь принял новый закон. Все ремесленники могут продавать свои товары только шестерым самым богатым торговцам. И никому другому. Так вот, три дня назад я сделал сто горшков и расписал их золотом. Один из богачей приехал ко мне. Смотрел на них долго, носом воротил. Поцарапал несколько штук ногтем и сказал: «Все негодные. Куплю по цене глины». Я и отослал его. Очень далеко. Решил горшки продать сам. Выставил на прилавок, как обычно. Но через час пришли солдаты. И забрали всю посуду, которую я делал. Даже кружки с кухни!

Чарагим спросил:

– А что другие мастера, твои соседи?

– Слыхал ли ты про моего друга, винодела Бахтурана? Он сейчас уничтожает свои запасы вина. Просто так вылить не смог. Поэтому выливает в себя. А я вызвался ему помогать. Чтобы царским друзьям ни капли не досталось! Эти прохвосты разбавляют вино ежовой мочой и продают в тысячу раз дороже. Если хочешь, давай, присоединяйся!

– Нет, спасибо. Сами справитесь.

– Тогда моя мастерская полностью в твоём распоряжении. Мне она больше не нужна. Как закончишь, можешь её взорвать. Как свою. А то ещё приедут богачи ко мне посуду требовать. Я ведь предпоследний гончар в этом городе. Был.

Чарагим тихонько зашёл в мастерскую.

И глубоко вдохнул. Ведь там всё дышало его родным делом. Тем самым, по которому он сильно соскучился.

Остаток ночи, всё утро и весь следующий день ушли на то, чтобы сделать два горшка. Слепить и обжечь их получилось быстро. А вот с раскраской он долго старался. Каждый миллиметр вырисовывал. Так тщательно кистью водил, что аж глаза заболели.

Под конец дня Чарагиму показалось, что эти горшки сделаны не из глины, а из любви чистой пробы.

– Хорошо получилось! – сказал он себе и аккуратно поставил горшок на стол.

И сразу всё в глазах поплыло.

Чарагим зевнул, как кашалотище, упал на пол и сразу захрапел. Но выспаться как следует не удалось.

Через час проснулся он от грохота. В мастерскую загремели два взъерошенных мужика. Они пошатывались и были красные, как помидоры. Это оказались Тараон и его друг Бахтуран. Уничтожать вино им надоело. Поэтому они пришли ломать гончарную мастерскую.

Чарагим еле успел спасти свои горшки. Выбежал на улицу. А там посреди бела дня синий конь по земле катается и ржёт, как чёрт.

– Вор! Никто не смеет воровать горшки из мастерской моего друга! – закричал Бахтуран, выползая на улицу. Он полз к Чарагиму на четвереньках, размахивая дубиной.

– Стой, это тот странный, который своей невесте горшки дарить собрался! – закричал Тараон и закатился визгливым смехом.

Бахтуран упал лицом в землю и заржал. Потом прокричал, не отрывая лица от дороги:

– Значит, это его конь вылакал три бочки! Как он теперь к невесте поедет?

Чарагиму было не смешно. Он посмотрел на своего коня. Теперь тот казался не синим, а тёмно-синим.

– Кто тут жених? – крикнул кто-то из мастерской напротив.

– Вот этот, который без сапог! – кричал, не переставая ржать, Тараон.

– Раз такое дело, выбирай сапоги, какие понравятся. Хочешь – с золотой пряжкой, хочешь – с серебряной. Хочешь – две пары, хочешь – три. Всё даром отдаю! Завтра приедут богачи. Скупать наши товары. Что останется после твоего ухода, я ножом проткну и отдам им за гроши.

Это говорил самый знаменитый в Самалахе сапожник. Не было ему равных в мастерстве обувного дела. Никто в той стране не мог его переплюнуть по качеству и скорости работы.

Так у Чарагима появились сапоги лучше, чем царские.

– Вот! Теперь уже похож на человека! – хлопая в ладоши, радостно кричал Тараон.

– Чахаргай! Кусок ткани сюда! Ты что, собираешься свои костюмы завтра богачам отдать? – кричал Бахтуран, всё так же не отрывая лица от земли.

Выбежал из следующей мастерской дедок, одетый с иголочки. И говорит:

– Кто тут жених?

– Вот этот, который в рваных штанах и в дырявой рубахе! – с отцовской заботой прокричал Тараон, показывая на Чарагима.

– Заходи ко мне, выбирай любой кафтан. Любые брюки. Отдам даром. А после твоего ухода всю одежду выброшу к быкам в загон. Пусть ей придают товарный вид к приезду торгашей.

Это был самый искусный в городе портной. Его как только не называли: и повелитель ткани, и гений ниток. А теперь он бесплатно одел Чарагима в самую красивую одежду. Лучше, чем самый праздничный наряд царя.

– Это не жених! Это бабка в кафтане! – прогремел из соседней мастерской ещё один голос. – Мужчину украшают доспехи и меч. Заходи ко мне, выбирай снаряжение. Хочешь – шлем с бриллиантами, хочешь – нож с золотой рукояткой. Отдаю бесплатно! Забирай, пока есть. Ночью раздам остатки местным разбойникам. Пусть наломают дров богатеям!

Чарагим зашёл к тому мужику. Его звали Ширган. Оказалось, что это мастер-оружейник. То, что он умел, никто не мог повторить. А то, что не умел, того и не было.

Так появились у Чарагима красивые перчатки и великолепный шлем.

Меч он не взял. Отказался даже в руки брать.

– Вот это красавец! – закричал, уже сидя на земле, Бахтуран.

– Красавец с двумя пустыми горшками! – закатился смехом Тараон, лежа, как гнилой помидор, на крыльце.

– Если есть куда складывать, это хорошо, – раздался женский голос из следующей мастерской. – Иди нагребай своей невесте украшения. Отдаю просто так! Тут и серьги с сапфирами, и ожерелья с изумрудами… Даже кольца с алмазами. Что останется, скормлю твоему коню. Я видела, как он ловко камни кушал. Как протрезвеет, пригляжу за ним.

То говорила пожилая мастерица ювелирного дела. Делала она невероятно красивые вещи. И обычно продавала их невероятно дорого.

Так у Чарагима оба синих горшка наполнились до краёв разными украшениями. Таких царь своей дочери уж точно никогда не дарил.

– Вот теперь ты достоин идти к дочери любого царя в любой дворец! Да хоть к дочери царя Самалаха можешь свататься! – сказала ему ювелирша.

– Я к ней и пойду, – ответил Чарагим.

Ювелирша одобрительно улыбнулась. А вот другие мастера один громче другого рассыпались звучным смехом.

Бахтуран на прощанье всё-таки встал и дал Чарагиму самое ценное, что у него было, – бочку столетнего вина и тележку.

Чарагим поблагодарил всех мастеров, завернул свои горшки в золотую ткань, что дал ему портной, и направился в сторону дворца.

Пока шёл, вспомнил, что его туда так просто не пустят. Начал думать, как быть. И оказался на улице, где жили прекрасные молодые девушки. Их приводили сюда родители, которым нечем было прокормить своих детей. Каждая из них – неописуемой красоты, и каждая – незамужняя.

Там Чарагим отдал содержимое одного горшка старшей женщине. Та позвала тридцать самых видных девушек с самыми длинными волосами, самым чарующим взглядом и с самой нежной и мягкой кожей. Они надели самые красивые платья из красного шёлка и взяли с собой музыкальные инструменты, которые извлекали самую сладкую мелодию.

Все вместе они пошли во дворец.

Пришли к воротам, а там, как обычно, семь стражников стоят. Серьёзные и суровые.

Чарагим со своим отрядом приблизился и говорит:

– Для царской стражи подарок от царского друга! Бочка столетнего вина.

– А это кто с тобой? Никого не пустим!

– Это музыканты. Каждая – не замужем.

– Не похожи они на музыкантов! – строгим голосом сказал самый старый стражник.

Тут же начала женская толпа петь и танцевать. И через три минуты вся царская охрана со всего дворца прибежала.

Чарагим под весёлые песни наливал им вино, а они прихлопывали в ладоши и даже притопывали.

Началось бурное веселье. Самый строгий стражник сам начал вино разливать. Прямо в шлемы своим братьям.

А Чарагим достал свои два синих горшка. И, спокойно посвистывая, пошёл во дворец. Прямо в комнату к Лерии.

Та сидела у окна и смотрела, как весёлые солдаты водят хороводы с девушками.

Чарагим зашёл к ней и говорит:

– Здравствуй, сердце моё. Это тебе подарок. Носи его на голове.

Лерия обрадовалась, обняла Чарагима. И, посмеиваясь, надела синий горшок на голову со словами:

– Какая красота! Это ты сделал?

Чарагим молча улыбнулся, аккуратно взял Лерию на руки и вместе с ней побежал к царю. Прямо в тронный зал.

Там царь сидел в самом центре и читал длинный документ. Вокруг сидели трое стариков и что-то записывали. То тут, то там на полу лежали горы бумаг и целые башни из книг и свитков. Над ними висела огромная люстра из золота.

– Здравствуй, великий Самхан! Я пришёл поговорить с тобой, – сказал Чарагим.

Царь отвлёкся от чтения и посмотрел на Чарагима.

– Кто таков? – сказал царь, не узнав его в новой одежде.

– Я – Чарагим, сын гончара. Хочу жениться на вашей дочери. Вы сказали прийти, если я стану побогаче. Вот стал! Я сделал два синих горшка. Один – у Лерии на голове. Второй – у меня, полный дорогих украшений.

– Пошёл вон, хитрая рожа! – крикнул царь и кинул в Чарагима длинный кусок бумаги.

– Ты станешь мужем моей дочери, только если у неё снова вырастет рука и нога!

Чарагим тут же разбил горшок прямо у ног царя.

Все украшения разлетелись по полу.

А вот синие осколки рассыпались и снова превратились в пыль. Она тонкой струйкой поднялась в воздух и закрутилась. Как торнадо, внутри которого засверкали молнии! Оно росло и росло. И стало похоже на огромную змею. Подлетела синяя змея к Лерии, обхватила её и начала с ней летать по всему тронному залу.

Лерия пыталась вырваться и кричала. Чарагим бегал за ней, но не мог поймать. Поднялся ветер. Да такой силы, что разметал все книги, выбил все окна! Писари завизжали и разлетелись по углам. Царь сидел на троне с открытым ртом. И не шевелился. Синяя змея становилась всё шире и длиннее и наконец заполнила огромный зал от пола до потолка. От стены до стены. И в этом синем тумане залетало всё. Даже трон царя. Даже люстра с вцепившимся в неё Чарагимом.

Кругом было сплошное синее облако со сверкающими молниями.

Стены дворца гудели и трещали.

Наконец вспыхнуло всё белым светом, и облако испарилось.

Все очнулись, лёжа на полу.

Чарагим встал. Смотрит, а посреди зала царь на руках держит Лерию. И плачет радостно. А Лерия смотрит на отца и тоже рыдает с улыбкой на лице.

Кругом всё поломано, всё разбросано. Стены потрескались, а они радуются! Всё потому, что у Лерии откуда-то появилась левая нога и правая рука! То ли выросли, то ли прилетели и приросли.

Не успел Чарагим слова сказать, а царь уже начал свадьбу ладить.

Глава 7: Свадьба без окон

Уже на следующий день Самхан устроил такой праздник, каких в его дворце никогда не было. Собрал всех знатных людей, всех торговцев, всю родню.

Каждого царь опоил и обкормил до треска в животе.

Посреди праздника встал первый самый богатый торговец, поднял чашу с вином и сказал:

– Меня зовут Сашкаран. Все вы меня знаете. Но не знаете той истории, которую я хочу сегодня рассказать.

Все гости замерли и замолчали.

Сашкаран продолжил:

«Однажды в стародавние времена жил один царь. Звали его Начарья. И был у него сын по имени Драхма. Царь любил сына. Росло его чадо не по дням, а по секундам. Драхма стал самым высоким мальчиком во всём царстве. Но в тот год, когда другие дети перестают расти, Драхма не остановился в своём росте, он становился больше и больше. Вскоре он уже не помещался во дворце. Начарья был вынужден поселить сына в конюшне, но Драхма и её перерос. Он весил, как двадцать слонов, стал очень неуклюжим. И как-то раз сломал крышу дворца: споткнулся да случайно проломил.

Начарья рассердился на него и сказал:

– Нет сына хуже, чем ты. Пользы от тебя никакой, а ешь больше, чем моя армия!

Драхма заплакал, разломал дворцовую стену и ушёл прочь. Царь не стал его останавливать. Начарья завидовал своим братьям, чьи сыновья были нормальными. Те уже готовились строить свои семьи. А Драхма скрылся за горизонтом. Он шёл день и ночь. И всё продолжал расти. Наконец он оказался в далёкой пустыне, где не было ничего, кроме песка и ветра. Он лёг на землю и прошептал себе под нос:

– Нет сына хуже, чем я. Буду здесь лежать, пока не умру.

Так и сделал. Шли дни и недели. Но Драхма не умирал. Он перестал расти. Росла у него только борода и ногти. Тем временем Начарья начал искать Драхму. Царь спустя месяц был готов отдать всё, чтобы вновь увидеть сына и сказать ему, что очень его любит. Сказать, что был не прав. Вина разрывала его сердце. И Начарья сам поскакал по следам сына. Скакал день и ночь, пока не оказался в пустыне, где из песка торчала огромная борода. Начарья не сразу понял, что это такое. Он переночевал в той бороде и думал двигаться дальше. Но тут царь чудом заметил лицо своего сына. Тот открыл глаза и увидел отца. Начарья прокричал ему в ухо:

– Нет мне покоя во дворце без моего сына! Я люблю тебя. Пойдём домой.

Драхма смахнул с себя песок, взял отца и коня его в руку. Слова Начарьи вернули силу огромным ногам, и сын смог идти. Пока они шли домой, тёмные дела ворошились в царстве Начарьи. Братья его друг друга перебили, и остался только один, самый жестокий. И он провозгласил себя царём. Хитро переманил всю армию на свою сторону и стал дожидаться Начарью. Как только Драхма пришёл во дворец, обрушились на него тысячи стрел. Отец крикнул ему:

– Нет сына лучше, чем ты! Спасай себя и сокруши предателей!

Тут же невиданная сила появилась в руках Драхмы. Он с лёгкостью собрал всех солдат в охапку и кинул в реку. А на следующий день напала на город армия соседнего царства. Решили воспользоваться междоусобицей. Начарья сказал:

– Нет сына лучше, чем ты. Покажи им, кто ты есть. Спаси свой народ, несокрушимый Драхма!

Тот воспрял духом. Набрал в грудь воздуха и дунул так, что всех вражеских солдат сдул туда, откуда они пришли. С тех пор не было больше у царя Начарьи армии. Только стража и его любимый сын, который с каждым днём становился всё лучше и лучше, осваивая искусство быть великаном. Он привык к своей величине и перестал ломать стены и крыши, а через три года встретил женщину размером с гору и сразу полюбил её. Они поженились. Много чего случалось в их великанской жизни, но Драхма никогда не говорил ей плохого слова. Какие бы ошибки она ни совершала. Потому что знал, как одно слово может похоронить. И как одно слово может воскресить.

Так давайте выпьем, гости дорогие, за то, чтобы Чарагим и Лерия друг друга только восхваляли! И чтобы помнили силу тех слов, которые они говорят друг другу!»

Сашкаран окончил свою речь и опрокинул в себя чашу с вином.

Гости радостно захлопали и последовали его примеру.

Чарагим и Лерия улыбались и смотрели друг на друга.

Только гости утихли, встал второй богатый торговец и сказал:

– Меня зовут Киарбек. Меня вы тоже знаете. И узнаете сейчас ту историю, которую мне всё детство рассказывал отец.

Гости затихли и смотрели на него косыми глазами.

Киарбек заплетающимся голосом начал свой рассказ:

«Когда-то давно на далёком острове в океане звёзд жил бессмертный волшебник. Мастер магии. Как звали его, не помню. И было у него много учеников. Их имена тоже забыл.

Однажды самый нетерпеливый ученик подошел к учителю и сказал:

– Мастер, когда ты покажешь мне все заклинания из твоей древней книги?

Волшебник ответил:

– Я не могу дать тебе всё сразу. Прояви терпение, и ты получишь то, что тебе действительно нужно. То, что твоё, придёт к тебе. И ты освоишь это в совершенстве. Я не знаю всех заклинаний из книги мудрости. Знаю только тысячу самых нужных. И на каждое у меня ушло триста лет.

Сказав это, волшебник ушёл спать, оставив расстроенного ученика рядом с книгой. Тот, не долго думая, начал жадно листать её. Нашёл он там всё, чего страстно желал. А чтобы ничего ему за это не было, сотворил ужасное. Он заточил своего спящего учителя в огромный шар из камня. Сам себя он сделал царём. Всех остальных царей силой заклинаний заставил себе поклоняться. Всех красивых женщин заставил быть его жёнами. И творил много других ужасных дел. Не помню, каких.

Так прошло семь лет. И все эти семь лет его учитель – мастер-волшебник – сидел в каменном шаре. И думал только об одном: он представлял, как появится на поверхности его кокона маленькая трещинка и как шар разрушится. У него не было заклинаний, чтобы ломать камень. У него была только мысль. Одна-единственная мысль занимала его голову каждую секунду тех семи лет. И наконец на две тысячи пятьсот шестьдесят второй день трещинка всё-таки появилась. Шар треснул, и волшебник выбрался из заточения. Теперь ничего не мешало ему прочитать заклинание и повернуть время назад. Так он и оказался в том самом моменте, когда злобный ученик подошёл к нему с вопросом. В этот раз мастер волшебник сам заточил ученика в огромный каменный шар. И сказал:

– Если хватит тебе терпения выбраться, ты станешь другим человеком. И я с радостью возьму тебя снова в ученики.

Друзья гостей и гости дорогие! Давайте выпьем за то, чтобы Чарагиму и Лерии всегда хватало терпения. И чтобы прощали они ошибки друг друга!»

Все, кто сидел за столом, радостно закричали.

А Чарагим с Лерией улыбнулись ещё шире. Они сидели, держась за руки.

Только стихло всё, встал третий богатый торговец и сказал:

– Меня зовут Есандай. Все в этих краях знают меня. Я мудрые байки говорить не буду. У меня есть один вопрос к жениху. Утоли мою жажду интереса. Какой закон ты бы принял в первую очередь, если бы завтра тебе доверили трон царя?

Чарагим встал с места и сказал немедля:

– Я бы открыл царский сад для всех желающих. Каждый житель Самалаха достоин любоваться его красотой. И дворцовую библиотеку я тоже бы сделал открытой для каждого.

– Вот это да, умён! Мне нравятся твои мысли. Сколько будем брать за вход? – спросил Есандай, потирая подбородок рукой, на каждом пальце которой были золотые перстни с алмазами.

Чарагим помолчал немного и сказал:

– А если честно, ещё я отменил бы тот глупый закон. Разрешите ремесленникам продавать свои товары не только вам, а любому, кто захочет у них купить. Я очень благодарен тем людям, что живут на улице мастеров.

За столом наступила гробовая тишина.

Все богатые торговцы переглянулись между собой.

– Выпьем за победу над духовниками! – вскричал громко четвёртый торговец и вскочил с места. – Гости дорогие, меня зовут Тарзамас. И я с гордостью вам сообщаю: нет больше в нашем городе ни одного монаха. Пока шныряли эти мутные люди по городу и говорили о Боге, никому и в голову не приходило покупать наше вино. А теперь сотню бочек ежовой настойки продаём каждую неделю. Выпьем за то, что казна царская растёт и вширь, и в высоту!

Гости выпили, немного покрикивая. И вновь наступила тишина.

Кто-то уже начал падать под стол.

Тут встал пятый богач. Вместо левого глаза у него был большой бриллиант. Он повернулся к Чарагиму и торжественно произнёс:

– Акакаша накаша ша Агабздул.

Тут же вскочила с места лысая женщина, сидевшая рядом с торговцем и, вдохновенно раскинув руки, произнесла:

– Великий Агабздул говорит, что его зовут Агабздул Великий.

Сказав это, Агабздул вышел из-за стола и подошёл вплотную к Чарагиму. Похлопал радостно его по щекам. Сжал его губы в трубочку своей толстой ручонкой и сказал:

– Арашаша тарпашаща. Щапершаша кивандраща. Укарамша сашакаша. Тапиш акенш муранграшта!

Агабздул улыбался широкой улыбкой, полной золотых зубов. Он стоял, глядя на гостей, и не отпускал губы Чарагима.

Лысая женщина продолжила:

– Великий Агабздул говорит, что лицо жениха внушает доверие. Народ к нему потянется. Он готов сделать парочку поблажек людям с улицы мастеров. Чтобы они остудили свой пыл. Выпьем за великого Агабздула!

Гости молча выпили.

Агабздул разжал губы Чарагима и торжественно сел обратно на своё место.

Самым последним приехал во дворец Ниаддай. Последний из шести богачей. Почти никто не заметил, как он зашёл. Кроме Чарагима. Ниаддай подошёл к нему, наклонился слегка и сказал:

– Вот это ты провернул! Раз, два, и уже возле трона сидишь. Интересно тебе узнать, что стало с моей женой, Феерией? Не смогла она продать царь-алмаз. Мои люди нашли её и вернули домой. Теперь эта змея каждый день после обеда чистит мне пупок. А после ужина чешет мои сухие пятки. Кстати, твой друг Змей исчез. Так он и не доехал до соседнего города. Ехал через пустыню. И пропал. Никто и никогда не найдёт его тридцать семь сундуков с золотом.

Ниаддай притянул Чарагима за ухо вплотную к своему рту. И прошептал:

– Вздумаешь шутить со мной – твоя жена окажется в яме с крокодилами.

Потом похлопал Чарагима по плечу.

И громко крикнул всем гостям:

– Выпьем за Чарагима! Воистину достойного быть сыном царя!

Под шум гостей Ниаддай наклонился снова к Чарагиму и сказал на ухо:

– Так что ты не забывай. Мы всегда с тобой. Все шестеро. А ты с нами. И для нас.

Внезапно наступила полночь.

Все гости попадали на пол.

А царь пошёл провожать дочь и нового сына в башню для молодожёнов.

По дороге они шли через прекрасный сад, где цветы распускаются всеми цветами радуги. Там в беседке сидела свинья и старый садовник. Они радостно помахали Чарагиму. А царь заплетающимся голосом сказал ему:

– Сегодня я наконец увидел, что ты человек достойный. Ты достоин не только моей дочери, но и моего трона. Потихоньку да помаленьку буду тебя готовить. Вариантов всё равно особо нет.

Сказал это царь Самхан и обнял Чарагима так, как пьяный отец обнимает своего сына.

Наконец все трое пришли к красивой башне. Самхан на прощание обнял Лерию, всплакнул и поплёлся обратно во дворец.

В ту ночь Чарагим уснул только под утро. И сразу увидел странный сон. В нём была Серая Роза. Она сидела посреди чёрной пустыни у костра и смеялась дьявольским смехом. Была она гигантского размера, как великанище. Вокруг неё летали огромные чёрные птицы.

Схватила она Чарагима огромной ручищей и говорит:

– Всё идёт по плану! Всё идёт туда!

И бросила его в костёр.

От страха Чарагим проснулся весь мокрый.

А вот царь Самхан не проснулся в то утро. Возвращаясь во дворец, он упал на клумбу с цветами, не дойдя до своих покоев. Там он и заснул со счастливой улыбкой на лице.

На рассвете его нашли с необычным клинком в спине, у которого была невероятно искусно сделанная золотая рукоятка.

Чарагим даже узнал этот нож: его наверняка сделал оружейник Ширган. Но сын гончара никогда бы не узнал, кто воткнул его в спину царя, потому что в эту ночь сотни разбойников ограбили сотни человек, сожгли сотню домов и испарились.

Они знали, что во дворце будет праздник. Знали, что все будут там. И были очень рады, что их не позвали.

Царя Самхана похоронили прямо на той клумбе. Заказали красивый памятник. Но все мастера каменных дел отказались его делать.

День свадьбы был для Лерии светлым и счастливым, а этот день стал чёрным и безрадостным.