Три капельки жидкости

Что-то сказала на непонятном языке, и из её ладони посыпалась синяя пыль. Она сыпалась будто бы из ниоткуда.

Пыльный водопад быстро кончился. Мешок потяжелел и наполнился.

Глаза Розы вкатились обратно, и она сказала:

– Это чистейшая синяя глина. Сделай из неё два горшка. Один подари Лерии и скажи носить на голове. Второй горшок разукрась настолько красиво, насколько любишь её. Принеси его царю и скажи, что хочешь взять Лерию в жены. Если тот откажется, разбей горшок об землю. Сразу же! Только так она станет твоей женой. Всё понял?

Чарагим молча закивал. У него в голове крутилась тысяча вопросов, но он не мог выговорить ни слова.

Серая Роза положила свою ладонь ему на голову и сказала:

– У тебя мало времени. Действуй быстро. Я благословляю тебя!

Только руку от головы убрала, так сразу всё исчезло. И сама Роза, и её золотой дом. Остался только куль с синей глиной.

Чарагим вскочил на ноги и огляделся по сторонам. На улице стемнело. Кругом была только чёрная пустыня, ночь на небе и ночь под ногами.

Среди этой черноты стоял его синий конь и грыз камешки.

Чарагим сел на друга, держа в руках драгоценный куль. Сердце подсказывало ему, что он на правильном пути.

И полетели они в единственное место, где можно было сделать два горшка посреди ночи. В мастерскую злейшего врага его отца – гончара Тараона.

Прилетели они обратно в Самалах на улицу мастеров. Прямо к дому того гончара.

Тот как раз сидел на пороге своей мастерской и мычал, закрыв рукой лицо.

Чарагим приземлил коня перед ним и сказал:

– Здравствуй, Тараон!

Тот перестал мычать. Заулыбался и сказал:

– Здравствуй, сын злейшего врага! Зачем пришёл?

– Моей мастерской больше нет… И мне срочно нужно сделать два горшка для моей невесты. Почему мычишь? Расскажи, что случилось с тобой?

– Неделю назад царь принял новый закон. Все ремесленники могут продавать свои товары только шестерым самым богатым торговцам. И никому другому. Так вот, три дня назад я сделал сто горшков и расписал их золотом. Один из богачей приехал ко мне. Смотрел на них долго, носом воротил. Поцарапал несколько штук ногтем и сказал: «Все негодные. Куплю по цене глины». Я и отослал его. Очень далеко. Решил горшки продать сам. Выставил на прилавок, как обычно. Но через час пришли солдаты. И забрали всю посуду, которую я делал. Даже кружки с кухни!

Чарагим спросил:

– А что другие мастера, твои соседи?

– Слыхал ли ты про моего друга, винодела Бахтурана? Он сейчас уничтожает свои запасы вина. Просто так вылить не смог. Поэтому выливает в себя. А я вызвался ему помогать. Чтобы царским друзьям ни капли не досталось! Эти прохвосты разбавляют вино ежовой мочой и продают в тысячу раз дороже. Если хочешь, давай, присоединяйся!

– Нет, спасибо. Сами справитесь.

– Тогда моя мастерская полностью в твоём распоряжении. Мне она больше не нужна. Как закончишь, можешь её взорвать. Как свою. А то ещё приедут богачи ко мне посуду требовать. Я ведь предпоследний гончар в этом городе. Был.

Чарагим тихонько зашёл в мастерскую.

И глубоко вдохнул. Ведь там всё дышало его родным делом. Тем самым, по которому он сильно соскучился.

Остаток ночи, всё утро и весь следующий день ушли на то, чтобы сделать два горшка. Слепить и обжечь их получилось быстро. А вот с раскраской он долго старался. Каждый миллиметр вырисовывал. Так тщательно кистью водил, что аж глаза заболели.

Под конец дня Чарагиму показалось, что эти горшки сделаны не из глины, а из любви чистой пробы.

– Хорошо получилось! – сказал он себе и аккуратно поставил горшок на стол.

И сразу всё в глазах поплыло.

Чарагим зевнул, как кашалотище, упал на пол и сразу захрапел. Но выспаться как следует не удалось.

Через час проснулся он от грохота. В мастерскую загремели два взъерошенных мужика. Они пошатывались и были красные, как помидоры. Это оказались Тараон и его друг Бахтуран. Уничтожать вино им надоело. Поэтому они пришли ломать гончарную мастерскую.

Чарагим еле успел спасти свои горшки. Выбежал на улицу. А там посреди бела дня синий конь по земле катается и ржёт, как чёрт.

– Вор! Никто не смеет воровать горшки из мастерской моего друга! – закричал Бахтуран, выползая на улицу. Он полз к Чарагиму на четвереньках, размахивая дубиной.

– Стой, это тот странный, который своей невесте горшки дарить собрался! – закричал Тараон и закатился визгливым смехом.

Бахтуран упал лицом в землю и заржал. Потом прокричал, не отрывая лица от дороги:

– Значит, это его конь вылакал три бочки! Как он теперь к невесте поедет?

Чарагиму было не смешно. Он посмотрел на своего коня. Теперь тот казался не синим, а тёмно-синим.

– Кто тут жених? – крикнул кто-то из мастерской напротив.

– Вот этот, который без сапог! – кричал, не переставая ржать, Тараон.

– Раз такое дело, выбирай сапоги, какие понравятся. Хочешь – с золотой пряжкой, хочешь – с серебряной. Хочешь – две пары, хочешь – три. Всё даром отдаю! Завтра приедут богачи. Скупать наши товары. Что останется после твоего ухода, я ножом проткну и отдам им за гроши.

Это говорил самый знаменитый в Самалахе сапожник. Не было ему равных в мастерстве обувного дела. Никто в той стране не мог его переплюнуть по качеству и скорости работы.

Так у Чарагима появились сапоги лучше, чем царские.

– Вот! Теперь уже похож на человека! – хлопая в ладоши, радостно кричал Тараон.

– Чахаргай! Кусок ткани сюда! Ты что, собираешься свои костюмы завтра богачам отдать? – кричал Бахтуран, всё так же не отрывая лица от земли.

Выбежал из следующей мастерской дедок, одетый с иголочки. И говорит:

– Кто тут жених?

– Вот этот, который в рваных штанах и в дырявой рубахе! – с отцовской заботой прокричал Тараон, показывая на Чарагима.

– Заходи ко мне, выбирай любой кафтан. Любые брюки. Отдам даром. А после твоего ухода всю одежду выброшу к быкам в загон. Пусть ей придают товарный вид к приезду торгашей.

Это был самый искусный в городе портной. Его как только не называли: и повелитель ткани, и гений ниток. А теперь он бесплатно одел Чарагима в самую красивую одежду. Лучше, чем самый праздничный наряд царя.

– Это не жених! Это бабка в кафтане! – прогремел из соседней мастерской ещё один голос. – Мужчину украшают доспехи и меч. Заходи ко мне, выбирай снаряжение. Хочешь – шлем с бриллиантами, хочешь – нож с золотой рукояткой. Отдаю бесплатно! Забирай, пока есть. Ночью раздам остатки местным разбойникам. Пусть наломают дров богатеям!

Чарагим зашёл к тому мужику. Его звали Ширган. Оказалось, что это мастер-оружейник. То, что он умел, никто не мог повторить. А то, что не умел, того и не было.

Так появились у Чарагима красивые перчатки и великолепный шлем.

Меч он не взял. Отказался даже в руки брать.

– Вот это красавец! – закричал, уже сидя на земле, Бахтуран.

– Красавец с двумя пустыми горшками! – закатился смехом Тараон, лежа, как гнилой помидор, на крыльце.

– Если есть куда складывать, это хорошо, – раздался женский голос из следующей мастерской. – Иди нагребай своей невесте украшения. Отдаю просто так! Тут и серьги с сапфирами, и ожерелья с изумрудами… Даже кольца с алмазами. Что останется, скормлю твоему коню. Я видела, как он ловко камни кушал. Как протрезвеет, пригляжу за ним.

То говорила пожилая мастерица ювелирного дела. Делала она невероятно красивые вещи. И обычно продавала их невероятно дорого.

Так у Чарагима оба синих горшка наполнились до краёв разными украшениями. Таких царь своей дочери уж точно никогда не дарил.

– Вот теперь ты достоин идти к дочери любого царя в любой дворец! Да хоть к дочери царя Самалаха можешь свататься! – сказала ему ювелирша.

– Я к ней и пойду, – ответил Чарагим.

Ювелирша одобрительно улыбнулась. А вот другие мастера один громче другого рассыпались звучным смехом.

Бахтуран на прощанье всё-таки встал и дал Чарагиму самое ценное, что у него было, – бочку столетнего вина и тележку.

Чарагим поблагодарил всех мастеров, завернул свои горшки в золотую ткань, что дал ему портной, и направился в сторону дворца.

Пока шёл, вспомнил, что его туда так просто не пустят. Начал думать, как быть. И оказался на улице, где жили прекрасные молодые девушки. Их приводили сюда родители, которым нечем было прокормить своих детей. Каждая из них – неописуемой красоты, и каждая – незамужняя.

Там Чарагим отдал содержимое одного горшка старшей женщине. Та позвала тридцать самых видных девушек с самыми длинными волосами, самым чарующим взглядом и с самой нежной и мягкой кожей. Они надели самые красивые платья из красного шёлка и взяли с собой музыкальные инструменты, которые извлекали самую сладкую мелодию.

Все вместе они пошли во дворец.

Пришли к воротам, а там, как обычно, семь стражников стоят. Серьёзные и суровые.

Чарагим со своим отрядом приблизился и говорит:

– Для царской стражи подарок от царского друга! Бочка столетнего вина.

– А это кто с тобой? Никого не пустим!

– Это музыканты. Каждая – не замужем.

– Не похожи они на музыкантов! – строгим голосом сказал самый старый стражник.

Тут же начала женская толпа петь и танцевать. И через три минуты вся царская охрана со всего дворца прибежала.

Чарагим под весёлые песни наливал им вино, а они прихлопывали в ладоши и даже притопывали.

Началось бурное веселье. Самый строгий стражник сам начал вино разливать. Прямо в шлемы своим братьям.

А Чарагим достал свои два синих горшка. И, спокойно посвистывая, пошёл во дворец. Прямо в комнату к Лерии.

Та сидела у окна и смотрела, как весёлые солдаты водят хороводы с девушками.

Чарагим зашёл к ней и говорит:

– Здравствуй, сердце моё. Это тебе подарок. Носи его на голове.

Лерия обрадовалась, обняла Чарагима. И, посмеиваясь, надела синий горшок на голову со словами:

– Какая красота! Это ты сделал?

Чарагим молча улыбнулся, аккуратно взял Лерию на руки и вместе с ней побежал к царю. Прямо в тронный зал.

Там царь сидел в самом центре и читал длинный документ. Вокруг сидели трое стариков и что-то записывали. То тут, то там на полу лежали горы бумаг и целые башни из книг и свитков. Над ними висела огромная люстра из золота.

– Здравствуй, великий Самхан! Я пришёл поговорить с тобой, – сказал Чарагим.

Царь отвлёкся от чтения и посмотрел на Чарагима.

– Кто таков? – сказал царь, не узнав его в новой одежде.

– Я – Чарагим, сын гончара. Хочу жениться на вашей дочери. Вы сказали прийти, если я стану побогаче. Вот стал! Я сделал два синих горшка. Один – у Лерии на голове. Второй – у меня, полный дорогих украшений.

– Пошёл вон, хитрая рожа! – крикнул царь и кинул в Чарагима длинный кусок бумаги.

– Ты станешь мужем моей дочери, только если у неё снова вырастет рука и нога!

Чарагим тут же разбил горшок прямо у ног царя.

Все украшения разлетелись по полу.

А вот синие осколки рассыпались и снова превратились в пыль. Она тонкой струйкой поднялась в воздух и закрутилась. Как торнадо, внутри которого засверкали молнии! Оно росло и росло. И стало похоже на огромную змею. Подлетела синяя змея к Лерии, обхватила её и начала с ней летать по всему тронному залу.

Лерия пыталась вырваться и кричала. Чарагим бегал за ней, но не мог поймать. Поднялся ветер. Да такой силы, что разметал все книги, выбил все окна! Писари завизжали и разлетелись по углам. Царь сидел на троне с открытым ртом. И не шевелился. Синяя змея становилась всё шире и длиннее и наконец заполнила огромный зал от пола до потолка. От стены до стены. И в этом синем тумане залетало всё. Даже трон царя. Даже люстра с вцепившимся в неё Чарагимом.

Кругом было сплошное синее облако со сверкающими молниями.

Стены дворца гудели и трещали.

Наконец вспыхнуло всё белым светом, и облако испарилось.

Все очнулись, лёжа на полу.

Чарагим встал. Смотрит, а посреди зала царь на руках держит Лерию. И плачет радостно. А Лерия смотрит на отца и тоже рыдает с улыбкой на лице.

Кругом всё поломано, всё разбросано. Стены потрескались, а они радуются! Всё потому, что у Лерии откуда-то появилась левая нога и правая рука! То ли выросли, то ли прилетели и приросли.

Не успел Чарагим слова сказать, а царь уже начал свадьбу ладить.

Глава 7: Свадьба без окон

Уже на следующий день Самхан устроил такой праздник, каких в его дворце никогда не было. Собрал всех знатных людей, всех торговцев, всю родню.

Каждого царь опоил и обкормил до треска в животе.

Посреди праздника встал первый самый богатый торговец, поднял чашу с вином и сказал:

– Меня зовут Сашкаран. Все вы меня знаете. Но не знаете той истории, которую я хочу сегодня рассказать.

Все гости замерли и замолчали.

Сашкаран продолжил:

«Однажды в стародавние времена жил один царь. Звали его Начарья. И был у него сын по имени Драхма. Царь любил сына. Росло его чадо не по дням, а по секундам. Драхма стал самым высоким мальчиком во всём царстве. Но в тот год, когда другие дети перестают расти, Драхма не остановился в своём росте, он становился больше и больше. Вскоре он уже не помещался во дворце. Начарья был вынужден поселить сына в конюшне, но Драхма и её перерос. Он весил, как двадцать слонов, стал очень неуклюжим. И как-то раз сломал крышу дворца: споткнулся да случайно проломил.

Начарья рассердился на него и сказал:

– Нет сына хуже, чем ты. Пользы от тебя никакой, а ешь больше, чем моя армия!

Драхма заплакал, разломал дворцовую стену и ушёл прочь. Царь не стал его останавливать. Начарья завидовал своим братьям, чьи сыновья были нормальными. Те уже готовились строить свои семьи. А Драхма скрылся за горизонтом. Он шёл день и ночь. И всё продолжал расти. Наконец он оказался в далёкой пустыне, где не было ничего, кроме песка и ветра. Он лёг на землю и прошептал себе под нос:

– Нет сына хуже, чем я. Буду здесь лежать, пока не умру.

Так и сделал. Шли дни и недели. Но Драхма не умирал. Он перестал расти. Росла у него только борода и ногти. Тем временем Начарья начал искать Драхму. Царь спустя месяц был готов отдать всё, чтобы вновь увидеть сына и сказать ему, что очень его любит. Сказать, что был не прав. Вина разрывала его сердце. И Начарья сам поскакал по следам сына. Скакал день и ночь, пока не оказался в пустыне, где из песка торчала огромная борода. Начарья не сразу понял, что это такое. Он переночевал в той бороде и думал двигаться дальше. Но тут царь чудом заметил лицо своего сына. Тот открыл глаза и увидел отца. Начарья прокричал ему в ухо:

– Нет мне покоя во дворце без моего сына! Я люблю тебя. Пойдём домой.

Драхма смахнул с себя песок, взял отца и коня его в руку. Слова Начарьи вернули силу огромным ногам, и сын смог идти. Пока они шли домой, тёмные дела ворошились в царстве Начарьи. Братья его друг друга перебили, и остался только один, самый жестокий. И он провозгласил себя царём. Хитро переманил всю армию на свою сторону и стал дожидаться Начарью. Как только Драхма пришёл во дворец, обрушились на него тысячи стрел. Отец крикнул ему:

– Нет сына лучше, чем ты! Спасай себя и сокруши предателей!

Тут же невиданная сила появилась в руках Драхмы. Он с лёгкостью собрал всех солдат в охапку и кинул в реку. А на следующий день напала на город армия соседнего царства. Решили воспользоваться междоусобицей. Начарья сказал:

– Нет сына лучше, чем ты. Покажи им, кто ты есть. Спаси свой народ, несокрушимый Драхма!

Тот воспрял духом. Набрал в грудь воздуха и дунул так, что всех вражеских солдат сдул туда, откуда они пришли. С тех пор не было больше у царя Начарьи армии. Только стража и его любимый сын, который с каждым днём становился всё лучше и лучше, осваивая искусство быть великаном. Он привык к своей величине и перестал ломать стены и крыши, а через три года встретил женщину размером с гору и сразу полюбил её. Они поженились. Много чего случалось в их великанской жизни, но Драхма никогда не говорил ей плохого слова. Какие бы ошибки она ни совершала. Потому что знал, как одно слово может похоронить. И как одно слово может воскресить.

Так давайте выпьем, гости дорогие, за то, чтобы Чарагим и Лерия друг друга только восхваляли! И чтобы помнили силу тех слов, которые они говорят друг другу!»

Сашкаран окончил свою речь и опрокинул в себя чашу с вином.

Гости радостно захлопали и последовали его примеру.

Чарагим и Лерия улыбались и смотрели друг на друга.

Только гости утихли, встал второй богатый торговец и сказал:

– Меня зовут Киарбек. Меня вы тоже знаете. И узнаете сейчас ту историю, которую мне всё детство рассказывал отец.

Гости затихли и смотрели на него косыми глазами.

Киарбек заплетающимся голосом начал свой рассказ:

«Когда-то давно на далёком острове в океане звёзд жил бессмертный волшебник. Мастер магии. Как звали его, не помню. И было у него много учеников. Их имена тоже забыл.

Однажды самый нетерпеливый ученик подошел к учителю и сказал:

– Мастер, когда ты покажешь мне все заклинания из твоей древней книги?

Волшебник ответил:

– Я не могу дать тебе всё сразу. Прояви терпение, и ты получишь то, что тебе действительно нужно. То, что твоё, придёт к тебе. И ты освоишь это в совершенстве. Я не знаю всех заклинаний из книги мудрости. Знаю только тысячу самых нужных. И на каждое у меня ушло триста лет.

Сказав это, волшебник ушёл спать, оставив расстроенного ученика рядом с книгой. Тот, не долго думая, начал жадно листать её. Нашёл он там всё, чего страстно желал. А чтобы ничего ему за это не было, сотворил ужасное. Он заточил своего спящего учителя в огромный шар из камня. Сам себя он сделал царём. Всех остальных царей силой заклинаний заставил себе поклоняться. Всех красивых женщин заставил быть его жёнами. И творил много других ужасных дел. Не помню, каких.

Так прошло семь лет. И все эти семь лет его учитель – мастер-волшебник – сидел в каменном шаре. И думал только об одном: он представлял, как появится на поверхности его кокона маленькая трещинка и как шар разрушится. У него не было заклинаний, чтобы ломать камень. У него была только мысль. Одна-единственная мысль занимала его голову каждую секунду тех семи лет. И наконец на две тысячи пятьсот шестьдесят второй день трещинка всё-таки появилась. Шар треснул, и волшебник выбрался из заточения. Теперь ничего не мешало ему прочитать заклинание и повернуть время назад. Так он и оказался в том самом моменте, когда злобный ученик подошёл к нему с вопросом. В этот раз мастер волшебник сам заточил ученика в огромный каменный шар. И сказал:

– Если хватит тебе терпения выбраться, ты станешь другим человеком. И я с радостью возьму тебя снова в ученики.

Друзья гостей и гости дорогие! Давайте выпьем за то, чтобы Чарагиму и Лерии всегда хватало терпения. И чтобы прощали они ошибки друг друга!»

Все, кто сидел за столом, радостно закричали.

А Чарагим с Лерией улыбнулись ещё шире. Они сидели, держась за руки.

Только стихло всё, встал третий богатый торговец и сказал:

– Меня зовут Есандай. Все в этих краях знают меня. Я мудрые байки говорить не буду. У меня есть один вопрос к жениху. Утоли мою жажду интереса. Какой закон ты бы принял в первую очередь, если бы завтра тебе доверили трон царя?

Чарагим встал с места и сказал немедля:

– Я бы открыл царский сад для всех желающих. Каждый житель Самалаха достоин любоваться его красотой. И дворцовую библиотеку я тоже бы сделал открытой для каждого.

– Вот это да, умён! Мне нравятся твои мысли. Сколько будем брать за вход? – спросил Есандай, потирая подбородок рукой, на каждом пальце которой были золотые перстни с алмазами.

Чарагим помолчал немного и сказал:

– А если честно, ещё я отменил бы тот глупый закон. Разрешите ремесленникам продавать свои товары не только вам, а любому, кто захочет у них купить. Я очень благодарен тем людям, что живут на улице мастеров.

За столом наступила гробовая тишина.

Все богатые торговцы переглянулись между собой.

– Выпьем за победу над духовниками! – вскричал громко четвёртый торговец и вскочил с места. – Гости дорогие, меня зовут Тарзамас. И я с гордостью вам сообщаю: нет больше в нашем городе ни одного монаха. Пока шныряли эти мутные люди по городу и говорили о Боге, никому и в голову не приходило покупать наше вино. А теперь сотню бочек ежовой настойки продаём каждую неделю. Выпьем за то, что казна царская растёт и вширь, и в высоту!

Гости выпили, немного покрикивая. И вновь наступила тишина.

Кто-то уже начал падать под стол.

Тут встал пятый богач. Вместо левого глаза у него был большой бриллиант. Он повернулся к Чарагиму и торжественно произнёс:

– Акакаша накаша ша Агабздул.

Тут же вскочила с места лысая женщина, сидевшая рядом с торговцем и, вдохновенно раскинув руки, произнесла:

– Великий Агабздул говорит, что его зовут Агабздул Великий.

Сказав это, Агабздул вышел из-за стола и подошёл вплотную к Чарагиму. Похлопал радостно его по щекам. Сжал его губы в трубочку своей толстой ручонкой и сказал:

– Арашаша тарпашаща. Щапершаша кивандраща. Укарамша сашакаша. Тапиш акенш муранграшта!

Агабздул улыбался широкой улыбкой, полной золотых зубов. Он стоял, глядя на гостей, и не отпускал губы Чарагима.

Лысая женщина продолжила:

– Великий Агабздул говорит, что лицо жениха внушает доверие. Народ к нему потянется. Он готов сделать парочку поблажек людям с улицы мастеров. Чтобы они остудили свой пыл. Выпьем за великого Агабздула!

Гости молча выпили.

Агабздул разжал губы Чарагима и торжественно сел обратно на своё место.

Самым последним приехал во дворец Ниаддай. Последний из шести богачей. Почти никто не заметил, как он зашёл. Кроме Чарагима. Ниаддай подошёл к нему, наклонился слегка и сказал:

– Вот это ты провернул! Раз, два, и уже возле трона сидишь. Интересно тебе узнать, что стало с моей женой, Феерией? Не смогла она продать царь-алмаз. Мои люди нашли её и вернули домой. Теперь эта змея каждый день после обеда чистит мне пупок. А после ужина чешет мои сухие пятки. Кстати, твой друг Змей исчез. Так он и не доехал до соседнего города. Ехал через пустыню. И пропал. Никто и никогда не найдёт его тридцать семь сундуков с золотом.

Ниаддай притянул Чарагима за ухо вплотную к своему рту. И прошептал:

– Вздумаешь шутить со мной – твоя жена окажется в яме с крокодилами.

Потом похлопал Чарагима по плечу.

И громко крикнул всем гостям:

– Выпьем за Чарагима! Воистину достойного быть сыном царя!

Под шум гостей Ниаддай наклонился снова к Чарагиму и сказал на ухо:

– Так что ты не забывай. Мы всегда с тобой. Все шестеро. А ты с нами. И для нас.

Внезапно наступила полночь.

Все гости попадали на пол.

А царь пошёл провожать дочь и нового сына в башню для молодожёнов.

По дороге они шли через прекрасный сад, где цветы распускаются всеми цветами радуги. Там в беседке сидела свинья и старый садовник. Они радостно помахали Чарагиму. А царь заплетающимся голосом сказал ему:

– Сегодня я наконец увидел, что ты человек достойный. Ты достоин не только моей дочери, но и моего трона. Потихоньку да помаленьку буду тебя готовить. Вариантов всё равно особо нет.

Сказал это царь Самхан и обнял Чарагима так, как пьяный отец обнимает своего сына.

Наконец все трое пришли к красивой башне. Самхан на прощание обнял Лерию, всплакнул и поплёлся обратно во дворец.

В ту ночь Чарагим уснул только под утро. И сразу увидел странный сон. В нём была Серая Роза. Она сидела посреди чёрной пустыни у костра и смеялась дьявольским смехом. Была она гигантского размера, как великанище. Вокруг неё летали огромные чёрные птицы.

Схватила она Чарагима огромной ручищей и говорит:

– Всё идёт по плану! Всё идёт туда!

И бросила его в костёр.

От страха Чарагим проснулся весь мокрый.

А вот царь Самхан не проснулся в то утро. Возвращаясь во дворец, он упал на клумбу с цветами, не дойдя до своих покоев. Там он и заснул со счастливой улыбкой на лице.

На рассвете его нашли с необычным клинком в спине, у которого была невероятно искусно сделанная золотая рукоятка.

Чарагим даже узнал этот нож: его наверняка сделал оружейник Ширган. Но сын гончара никогда бы не узнал, кто воткнул его в спину царя, потому что в эту ночь сотни разбойников ограбили сотни человек, сожгли сотню домов и испарились.

Они знали, что во дворце будет праздник. Знали, что все будут там. И были очень рады, что их не позвали.