Сюзанна

Сначала я хотел с чувством исполненного гражданского долга сообщить о той информации, которая мне известна, – о причастности к смерти Гниткина неквалифицированного специалиста, использующего в работе с людьми незаконные методы, – и уже с гордостью принять похвалы и поощрения. Хотя, зачем мне признание полицаев, которых ненавидит весь мир? Я продолжил наблюдение за Ниной, однако, кроме времени прихода и количества посетителей, у меня не было никакой информации. Пора было действовать!

На улице похолодало. В девятом часу вечера Нина, одетая в мохеровое пальто серого цвета, бордовую беретку и с такого же цвета сумочкой вышла из своего «логова». Я проехал вперед, остановил машину, вышел и направился в ее сторону. Заметив меня, она не изменила шаг, лишь небрежно повернула голову в сторону витрин.

– Здравствуй Нина, хороший вечер, не правда ли?

– Привет, Саша, да, посвежело…

– Нина, нам нужно поговорить.

– Не вижу темы для разговора.

– У тебя могут быть неприятности.

– Какие неприятности ты имеешь в виду и кто мне их доставит? – спросила Нина, останавливаясь у витрины магазина.

– Нина, твой клиент Михаил Гниткин два дня назад совершил самоубийство.

Нина наиграно изобразила удивление, но я заметил в ее взгляде отсутствие искренности. Ее поведение вызвало во мне презрение, и я не на шутку рассердился.

– Кто тебе вообще сказал, что он мой клиент?

– Слушай меня, душеприказчица, я был в его квартире и видел все собственными глазами, а еще нашел записку, в которой Михаил рассказывает о том, что вздернулся он по твоей вине. Скажи спасибо, что записку нашел я, а не полиция, и если ты продолжишь водит меня за нос…

– И что, что ты мне сделаешь?

– Я сдам тебя полицейским со всеми подробностями: Гниткин, записка, посетители и клиенты, которые ходят к тебе ради встречи с призраками. Не знаю, чем ты дорожишь: семьей, репутацией, чем угодно – но все будет под угрозой краха, ты готова к этому?

Нина, покачивая головой, прикоснулась рукой в серой перчатке к воротнику моего плаща и сказала:

– А ты не настолько безобиден, каким кажешься, друг мой…

Нина отвернулась и замолчала. Я был уверен, что она в очередной раз хочет от меня избавиться и провести, поэтому не стал давать ей время для раздумий.

– Я хочу услышать ответ.

– Что ты хочешь от меня услышать?

Наконец-то она начала со мной считаться. Да, да, черт побери, я ее сделал! Не подавая виду, нисколько не торжествуя, скорее по-деловому, так, как это происходит при заключении крупных сделок, я продолжил:

– Я хочу знать, как ты это делаешь – общаешься с потусторонним миром. Какими ты видишь призраков, что ты испытываешь при этом? И еще: с чем связано твое отношение ко мне, твое пренебрежение?

– Ты мне как рабочий материал просто не подошел, вот и все! Скажем, иссяк интерес. Все?

– Я что, в конкурсе учувствовал?

– Ты желаешь прямо здесь обо всем говорить?

– Разумеется, нет.

Диалог продолжился в кофейне, за чашкой эспрессо и капучино. Я по-прежнему был на взводе, не зная, что таит в себе Нина. Мой пыл гасил запах молотого кофе, который, попадая в нос, вступал в неравную схватку с тревогой.

– Здесь приятно пахнет, не то что у тебя в кабинете. Твои благовония сразу усыпляют разум.

– Это далеко не благовония, это человеческий прах, который я смешиваю с материалом живых людей – кровь, частицы кожи. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но если хочешь узнать тайну моих способностей, то приготовься слушать и поверить в то, что люди – не единственные живые существа, способные мыслить и доносить речь в этом мире. Помимо этого, есть и другой мир.

5

Детские воспоминания мелькают обрывками. Меня подбросила на лестницу сиротского приюта женщина, которая сбежала, сказав лишь, что моя мать умерла неделю назад. Мне было около трех или четырех лет. Сестры милосердия решили, что мне четыре, и с того дня в официальных документах указана дата моего рождения.

Уже в то время приют пользовался популярностью у новоиспеченных родителей, правда это было не настолько популяризировано, как сейчас. Первыми обретали семью смышленые и красивые дети. Всех ребят водили на показательные смотры, как на кастинг: каждый должен был показать свои способности, рассказать стихотворение или сыграть в сценке.

К сожалению, я не могла ничего с собой поделать. Я путалась в словах, плакала, когда нужно петь, и в итоге маленькая запуганная девочка стала обузой для приюта. Став старше, я прекрасно понимала, что от моих умственных способностей зависит мое будущее, но ничего не могла ни поделать, ни изменить. В то время, когда мои сверстники читали книги, я еще осваивала алфавит, и так давалась вся учеба. Персонал шутил, что я вырасту и останусь в стенах приюта мыть пол, менять простыни или работать на кухне. Наверное, все бы так и было, если бы не одна престарелая сотрудница приюта.

Она уже была на пенсии и ходила на работу не столько из-за денег, сколько по привычке. Отсутствие своих детей рождало жалость и желание заботиться о малышах приюта. Лишь она никогда не ставила условий и требований, а просто дарила любовь, которая переполняла ее. Складывалось ощущение, что все добро, которое только существовало, было собрано в этой женщине, настолько она отличалась от остальных.

Когда в очередной раз на просмотре я оказалась непривлекательной для «покупателей» и вернулась в комнату заплаканной, она подошла ко мне и сказала: «Не вздумай реветь! В тебе столько силы и такой талант, что никто представить не может, какой ты чудный ребенок. Я научу тебя пользоваться этой силой».

Тогда ее слова мне казались непримечательными, служившими лишь успокоением моей истерики, однако тетя Сюзанна сдержала обещание. Когда мне исполнилось двенадцать лет, старушка приютила меня у себя. Ей все говорили, что она спятила, потому что скоро уйдет на покой, а мне вновь придется вернуться в приют. Надо отдать должное тете Сюзанне, она превзошла все ожидания.

Именно с ней я по-настоящему почувствовала себя любимой. Теплота ее рук, седые волосы, неловкая походка и карие глаза – эта добрая женщина стала для меня символом любви, верности, внимания и заботы. Имя Сюзанна звучало слишком вычурно, иногда я называла ее тетей Сьюзи. Мне до сих пор неизвестно ее происхождение, откуда она была родом, но, скорее всего, она была метиской и в ней текла смесь кровей.

Она показывала свои фотографии времен молодости, на которых ее семья стояла на фоне балканских гор, точного места не знаю, как и национальности – сербка, косоварка или боснячка, значения для меня не имело. Откровенничать тетя Сюзанна начала со мной не сразу. Первый год был как вступительный – вместе с ней я открывала для себя точные и гуманитарные науки. Затем я продолжила обучение в школе. Благодаря ее теплому отношению ко мне, я заметно поправила положение в учебе, у меня открылся интерес к истории, учебниками по которой я зачитывалась до поздней ночи.

Как-то раз тетя взяла меня с собой на похороны соседки, скончавшейся скоропостижно. Мы вошли в маленькую квартиру, гроб стоял в середине единственной комнаты. Все присутствовавшие, соседи, родственники, были в трауре. Тетя Сьюзи передала дочери усопшей пакет, в котором были книги, свечи, какая-то утварь, а меня усадила напротив гроба. Маленькая женщина лежала в красном гробу, обитом по бокам черной ленточкой. Руки покойницы были сложены на груди, в них – молитвослов. От нее исходил противный запах формалина.

Тетя Сьюзи подошла ко мне, нагнулась и тихо сказала на ухо:

– Дочка, тебе пора!

После этого она начала большим пальцем правой руки давить мне в одну точку – между бровей, над переносицей. На протяжении минуты, при всех присутствующих, склонившись надо мной, она продолжала вдавливать свой большой палец мне в лоб. Признаться, тогда я не испытала боли, но ощущение было, словно голова полыхала огнем.

Так я просидела еще несколько минут, пока кто-то не похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела перед собой в полный рост маленькую тощую женщину, которая до этого лежала в гробу. Она смотрела на меня своими пустыми глазами. Сделав вдох от испуга, я опять посмотрела на гроб – в нем по-прежнему лежала мертвая соседка. Выждав немного, я повернулась назад, где меня встретил тот же пустой взгляд мертвой женщины. Больше того дня я не помню. Ни одни похороны не проходили без моего участия, тетя говорила, что я должна привыкнуть.

– Привыкнуть к чему?

– После смерти душа мечется, ищет пристанище. Если бы люди знали, что в эти дни их ушедшие рядом, даже слишком – на расстоянии вытянутой руки. Я спрашивала тетю: для чего мне все это? Она никогда не давала внятного ответа. Рассказывала, что, когда впервые меня встретила, надо мной витал дух ведьмы – женщина с израненным лицом, в роскошных волосах которой вились змеи, а из нежных алых губ свисал язык рептилии. Тетя сразу поняла, что я особенная, могу делать то, что не под силу другим сильным людям, открывать врата другого мира.

Сюзанна была именно из тех сильных людей, она тоже не помнит, когда впервые увидела мертвых, но разница в том, что она не могла контролировать их появление, это было спонтанно, неожиданно для нее самой, а я способна держать все в состоянии покоя. Конечно, тетя лукавила, когда говорила, что я более одаренная, чем она сама, все свои тайны она откроет позже.

В узких кругах знают обо мне, мои способности используют в самых разных целях: поиск спрятанных денег, последние минуты жизни, имя человека, которого покойный желает забрать с собой. Если ты думаешь, что моя открытость – это результат твоего шантажа, то ты ошибаешься. К моим услугам прибегают люди разных кругов, и многие имеют высокое положение в обществе.

– Помню ты выставила меня.

– Ты обиделся? – спросила Нина лукаво.

– Нет, но я ничего не понял тогда.

В первый раз за время диалога Нина не смотрела мне в глаза, потому что с пристальным вниманием следила за соседним столиком. Затем перевела взгляд на пробегающего официанта, шипение пузырей в бутылке шампанского – все было удостоено ее вниманием, но только не я. Отвечать ей неудобно, либо не хочет, но это совсем меня не останавливало. Коснувшись ее руки, я заглянул ей в глаза. Нет-нет, это не тот взгляд, каким вы обычно смотрите на людей. Заглянуть в глаза, чтобы понять человека, узнать, что за его ширмой.

Нина была к такому не готова.

– Прости, но я…

– Какие могут быть «но», я желаю знать!

– Ты мне просто понравился, – торопливо, казалось, так торопливо, что я ничего не расслышал. Было слегка неожиданно, но походило на правду.

– Я просто дала тебе возможность уйти, вывела тебя до того, как ты стал подвластен мне. С тех минут игра шла по моим правилам. Когда ты находился в моем кресле, я обнюхивала тебя, смотрела с тем самым вожделением, с которым смотрела на своего мужа. Ты заинтересовал меня так сильно, что я на время забыла о целях и тех желаниях, которые двигали меня вперед, заставляли вдыхать мертвый воздух, слегка заполненный кислородом, в гуще, в помеси грязи и гари, в которой я, как младенец, слепо щупая звуки запахов, искала надежду.

Мой муж погиб, но всегда где-то рядом со мной, иногда он не показывается, но в тот день видел нас. Возможно, другая уже завела бы семью, начала все заново, но я не могу, я по-прежнему верна своему мужу.

– Как он погиб?

– Несколько дней продолжались ссоры, он хотел, чтобы я прекратила практиковать сеансы. После того как ему стало известно, что я занялась поисками своих родителей, была поставлена точка. «Любовь не знает, имен и фамилий, она выбирает сердца», – так он говорил. Конечно, он человек, которого с ранних лет приучали к семейным ценностям и традициям, ребенок, чье детство со всех сторон окружено заботой; нет, я не завидовала ему, правда, не было никакой зависти, но и мне хотелось хотя бы увидеть их лица, услышать их голоса…

Разве человек со счастливым детством поймет воспитанницу социального приюта? Все просто – мы расстались. Я пыталась его вернуть, хотела показать, насколько это увлекательно – путешествие в неизвестность! К сожалению, я не успела… Его не стало после автомобильной аварии. Все равно он возвратился ко мне, его душа всегда рядом.

Последовал нервный смех. Нина пыталась сдержаться, но продолжала тихо смеяться.

– Я понимаю, это кажется из ряда вон выходящим, но все действительно так.

Мне пришлось взять несколько минут на раздумье, пытаясь выстроить в единой системе координат все услышанное. Я все больше убеждал себя, что все видения – это лишь воображение и результат нелегкого детства Нины. Внутренний мир не справился с переживанием и болью, которые она претерпела в течении своей жизни, а способности – как внесенная ею самой же компенсация, аванс от судьбы. Неужели я попросту трачу время на поверившую в себя чудачку?

Нет! – тут же поправил себя, – я сам свидетель того, как люди шли к ней за помощью. Гадание по картам, воля усопших родственников – она могла обмануть себя, но не окружающих. Все дело в веществе? Его действие настолько эффективно, что проникает в организм через носовые пазухи, нет там никакого праха! Нужно спросить о Гниткине…

– А что произошло с Гниткиным?

– Поверь, мне доподлинно неизвестно, что с ним случилось. Его включение в транс было случайностью. Одна из моих клиенток по имени Екатерина, на чье будущее я кидала карты, с недавнего времени работает в том самом агентстве по подбору детей. От нее я узнала, что доступ к архиву имеет Михаил Гниткин. Я пошла в офис, где пояснила, что ищу одного изъятого ребенка, чьей дальней родственницей являюсь. Люди слабые и азартные – первые из тех, кто готов продаться темной стороне, лишь бы привлечь удачу.

Гниткин один из таких, конечно, он об этом не заявлял, но я догадывалась, такое можно прочесть по глазам. Интуиция не подвела: жена изменяла ему, зная про супружескую неверность, Михаил не мог набраться смелости и высказать ей в лицо. Мне лишь оставалось ввести его в транс, пообещав разрешить все проблемы повествованием собственной истории, ведь творчество исцеляет. Я потратила с ним массу времени, но он лишь подорвал авторитет моей семьи. Как грязное животное, вечно желающее похоти, он с ума сходил от чернокожей стряпухи.

Потом Нина рассказала, наверное, самую удивительную вещь, которую я когда-либо слышал, самую необыкновенную теорию на земле. В случае доказательства своих слов девушка, сидящая напротив меня, достойна Нобелевской премии смерти.

– Все, кто обращались ко мне за помощью, просили встретиться с покойными людьми, которые еще вчера были живы, чье тело лишь приступило к разложению и перестало сопротивляться этому естественному процессу. Мне для встречи со своими родителями нужно было перешагнуть огромный отрезок времени. Мои способности – не трюки из фантастического блокбастера, где махом руки открывают другие измерения.

Если связи с нашим миром не было или она утеряна, то попытки поиска были тщетными. Тетя Сюзанна была самым любящим, самим заботливым человеком, когда-либо существовавшим. Она не обижалась за мое рвение найти родителей, напротив, совместные поиски сближали нас, мы становились по-настоящему родными. Когда неоднократные попытки отыскать в откопанных могилах предположительных родителей приводили к бездне, когда десятки людей, чьи останки тетя Сюзанна пропускала через себя – впитывала с жидкостью, предавала их огню и в ароматическом экстазе уходила в транс, – оказывались мне посторонними, тогда она приняла самое важное решение в своей жизни.

– Нина, я очень рада за тебя! Меня переполняет чувство гордости – ты моя дочь! Мы вместе всего восемь лет, а у меня чувство, что воспитывала тебя с пеленок.

– Тетя Сюзанна, ты же знаешь, как я люблю тебя, и для меня нет никого дороже тебя.

– Я знаю, знаю, выслушай меня! Я воодушевлена твоим порывом найти истоки, и ты знаешь, что всегда найдешь мое напутствие, но и мой час скоро настанет. Пока душа в оболочке и я в разуме, хочу помочь тебе достичь своей цели. Моих сил уже не хватает, нет того секундного предвкушения, которое предшествовало поимке души, я чувствую, что не в лучшей форме.

Тетя Сюзанна стала смеяться, меня всегда веселила ее манера дополнять серьезные дискуссии ложкой причудливых мыслей.

– После моей смерти скажешь людям, что скормила тело животным и птицам, останки разнесло ветром, пусть это будет последним изъявлением моей воли. Не хочу, чтобы могила стала местом паломничества. На самом деле ты сожжешь мое тело, дотла, вместе с моими вещами, все предметы, включая бытовую утварь.

– Зачем? О какой смерти, что ты такое говоришь, в тебе столько силы!

– Силы в тебе, а во мне только воспоминания и сердце, полное радости за свою Нину. Собери пепел, до каждой пылинки, я буду твоим путеводителем в иной мир, где прошлое будет явственнее сегодняшнего дня. Окунемся в мир воспоминаний, в мир людей, которых давно с нами нет.

Вскоре тети не стало…

Я выполнила ее указания, сказав всем, кто тревожился по случаю ее похорон, что Сюзанна перед смертью просила не предавать ее земле. Стали приходить люди со своими необычными просьбами:

– У меня домашние животные, хомяки и морские свинки, можно и я исполню волю Сюзанны.

– Нет.

– Нина, здравствуй, дорогая, дай поцелую тебя. Держишься? Да на тебе лица нет! Хочешь, я останусь, переночуем вдвоем. Мы с Сюзанной были подругами, или ты меня не помнишь, да и это не важно. Ниночка, твоя тетя перед смертью пообещала мне свою колоду, прямо накануне. Понимаю, может, не самое время, но лучше отдай мне их сейчас, я тебе не вру, истинный бог! Спроси у нее сама! Если не веришь…

Каждый пытался урвать себе частичку моей тети: часть тела, личные вещи… Доходило до абсурда – бесплодные просили ее нижнее белье, несмотря на то, что детей она не имела, а безнадежно больные просили ногти и зубы. Я выносила ее тело частями, чтобы никто не догадался. В течении суток я наполняла фрагментами Сюзанны печь котельной неподалеку от дома. На следующий день я оттащила туда все вещи, абсолютно все, включая фотографии с ее изображением. Кочегаром в котельной был не просыхающий алкоголик. С такими людьми всегда можно договориться, ему не интересно знать прошлое, будущее, никаких гаданий по руке или картам. Я попросила его оставить меня одну. Странно, прошло уже четыре дня, а тетя так и не приходила ко мне. Вскрыв пакеты, я в последний раз взглянула в ее оболочку, затем пришло время вступить огню в свои законные права. Ряд костей сохранил основу, поэтому пришлось повторить процедуру. Прах из печи был распределен в шесть одинаковых ваз.

Живым людям в царстве мертвых нечего делать, даже недолго, пусть и во сне! В начале я принимала слишком большие порции разведенного праха. Смешивала с водой, с менструальной кровью. Эффект был мгновенным! Проваливаешься вглубь, вояж по себе самой, экскурсия по органам жизнедеятельности: почки, органы дыхания, сердце – все доступно изнутри, я не могу передать это словами, невероятно!

Будучи в состоянии транса, я путешествовала по собственному телу, везде меня сопровождала тетя Сюзанна. Перед сеансами я включала диктофон, а после прослушивала запись. Мною проговаривалось все увиденное, самым увлекательным оказалось визуализировать работу головного мозга.

В течение двух недель я раскапывала могилы и вскрывала склепы кладбищ нашего города. Выбирала могилу по примерной дате смерти матери – май 1993 года. И наконец нашла… Куземкина София, рак съел ее изнутри за 21 месяц. Удивительный человек, она любила музыку и живопись, хорошо одевалась, была еще та модница!

Нина весьма раскованно говорила о матери, будто лично была с ней знакома.

– А об отце ты что-нибудь знаешь? – спросил я.

– Родители моей матери были партийными служащими. В 1985 году отец взял ее в туристическую поездку по Британии, где мама в возрасте 17 лет познакомилась с моим будущим отцом. Это случилось в Лондоне, в чаше стадиона Уэмбли, на концерте группы Queen. Представь, моя мама была там! Эээ ро, эээ ро! Ты видел, что вытворял этот парсиец на концертах? – Нина напевала: «Radio goo goo, Radio gaga....»

– Нет, ты о Фредди?

– Да, первоклассный музыкант! Мама вместе с многотысячной публикой наслаждалась этим шоу, а потом и я вместе с ней, неописуемая энергетика. Мама немного знала английский, и там с одним из фанатов завязалась беседа, а затем флирт. Сеанс за сеансом я возвращалась туда, чтобы увидеть лицо своего отца, хотя бы услышать его имя, но там лишь силуэт…

Мужественного телосложения, он был старше мамы, думаю, лет так на пятнадцать, галантный, настоящий рыцарь! По приезде домой мама пыталась установить связь по почте и телефону, но этого так и не удалось сделать.

Обнаружив, что беременна, мама призналась во всем родителям. Отец сказал ей, что в брюхе она растит шпиона и этот ребенок никогда не будет «нашим». Маме пришлось покинуть дом. Первые два года ее обеспечивала моя бабушка, втайне от мужа она оплачивала комнату и носила продукты. Бабушка говорила, что отец не железный и скоро его сердце оттает, но таяния не произошло.

Вместо этого у моей матери обнаружили болезнь, бороться с которой она не смогла. Вот так я оказалась в приюте. Столько времени идти к источнику – и в итоге узнать, что родная мать оказалась неугодной своей семье. Сказать, что это было неожиданно – значит ничего не сказать. Я не отчаивалась, а вера становилась твердыней. Как я и предполагала, моя мать выросла в уважаемой семье, моя родословная по матери идеальная для того времени, а вот моя способность видеть лица смерти – это не от веры в победу пролетариата.

Очевидно, был какой-то сакральный смысл, это все не просто так! Для этого я должна была отыскать своего отца. Однако не все так безвозмездно! Забрав у вселенной частицу прошлого, будь готовым, что она непременно вернет долг твоему настоящему! Вне транса, в реальной жизни, мной овладевали странные мысли: ощущение, что, пробуждаясь, ты чего-то лишаешься, наступает тревога за будущее, за ближайшее будущее, ежеминутно овладевает страх перед смертью, предвестник которой – белый конь. С роскошной гривой, этот конь мчится сквозь пустыни, горы, он где-то рядом, на нем нет наездника, без вожжей и поводков, он вольный, молодой, красивый жеребец, скачущий прямиком на тебя! Всюду слышен стук его копыт, везде: в каплях воды из крана, стрелках часов, в телефонных гудках – один и тот же стук. Я пришла к выводу, что на поиски нужно бросать других людей, может, это кажется эгоистичным, но я не намерена отступать от заданного курса.

Соседка, целующая руки при встрече, жаждала получить мое благословение, и я ввела ее в игру; потом женщина, обратившаяся за помощью в привороте бывшего мужа; девушка – за карьерным взлетом; Гниткин; я перечислила самых ярких повествователей, которые брали след.

– Были в твоем проекте неудачные попытки?

– Конечно, Михаил одна из них. Он был в Лондоне конца девятнадцатого столетия. Сначала рассказ вывел меня на одного человека, через несколько сеансов он переключился на другое лицо; долгое время не мог остановиться и указать мне на человека, в чьих жилах текла моя кровь. В итоге он совершенно запутался и отказался входить в транс.

– Не думаешь ли ты, что рассказ – это лишь плод его воображения?

– Исключено. Тетя Сюзанна чувствовала, что все участники полны жизни – это были реальные люди. Думаю, всему виной его бесхарактерность. Жалкий и бесхребетный, он привел меня к проходимцу, выражавшему откровенную симпатию и половое влечение к чернокожей женщине.

– А что в этом такого? Звучит как расовая нетерпимость.

– Моя кровь чиста! – Нина препятствовала всем моим догадкам о том, что раз персонажи из рассказа Гниткина были реальными людьми, то и в ее древе жизни могли присутствовать люди с сомнительной репутацией либо другой расовой группы. В эмоциональном порыве Нина твердила о великом даре, которым ее наградила судьба, никогда не награждающая «дворняг». Я слышал в аргументах Нины самонадеянность, ее происхождение было ничем иным, как иллюзией.

«– Как ты, воспитанница приюта можешь утверждать о своей избранности? Ты подкидыш! Хотя допускаю, может, ты помесь британца и чернокожей служанки?»

– Проваливай! Надменный ублюдок! – ответит она».

Да, именно так и сложится наша беседа, в случае если я выложу ей свои доводы. Нет, здесь нужно быть изворотливым, как хитрая рыба.

Спустя минуту полную уверенность в невменяемости Нины сменило сомнительное «а вдруг?». Что, если она спятила настолько, что может при помощи своей умершей тети проникать в мир прошлого?..

Мозг человека – это величайшая субстанция, хранитель прошлого, настоящего и будущего всей вселенной – и каждого человека отдельно. Внутренний голос – друг или враг человека? И то, и другое. Может предостеречь от ошибок, может влегкую их подкинуть. Помимо внутреннего голоса, в голове каждого человека живет помощник. Знаете, порой можно не догадываться о его существовании, но отрицать присутствие помощника в вашей жизни нельзя. Мне посчастливилось познакомиться с ними, да, у меня этих парней несколько. Они появились неожиданно и уходить никуда не собирались, а иногда два этих лихача вовсе правили без меня. Итак, продолжим: