скачать книгу бесплатно
Сперва тяпну,
Потом жахну.
Жахну всех и от души…
– Шарман, шарман… – Залебезила курчавая Елена Прекрасная. Пошла лебедем вокруг гостя ненаглядного. Стала прельщать его прелестями своими не прикрытыми. Выставляя на показ самое прелестное…
– Прикольно-о-о… Прикольно-о-о… – Запела Вероника Молодая. Изобразила губками цветок открывающийся. Пахнущий розой чайной. Зовущий приобщиться к высокому…
– Волшебная страна.
Мой Хер У Вим со мною.
Я снова полон сил.
Со свежей головою…
Нет уж не той, что здесь,
а той что только между…
Пришел к вам и скажу,
нисколько не жалею…
– Поэт. Волшебник. Останься. – Возликовала толпа прихожанок. Пала ниц и возвела руки к провозглашающему мудрость. Несущему радость и удовольствие вверила себя в руки его. И умоляла в едином порыве: «Возьми… Наполни…»
И не мог человек устоять перед просьбами женскими… И принял всех в объятья свои… Обвились руки его вокруг чресел девичьих… И почувствовал он на губах своих соль земную… И возлег на траву мягкую, траву мягкую и пушистую. Оказались с ним, на одной траве и девицы красные, девы добрые… И ласкали его и хвалили его… Щекотали его пальцы нежные… Пальцы нежные, шаловливые… Искрометные и душистые…
– Не уйти от Вас, девы страстные, девы страстные и прекрасные. Девы юные и умелые. Видно с вами мне вековать весь век. В этом светлом лесу, в этом райском раю. Есть пельмешки, пить красно вино… Отдыхать потом на поляночке, под сосной большой, на травке мягонькой…
Встала тут одна, вся лицом красна. От вина ли, от любви пьяна. И сказала всем мыслю правильну, мыслю правильну – неприятную:
– Что ж мы бабоньки с парнем делаем. Ведь не гоже ему сиднем век сидеть, с нами париться. Защекочем так, добра молодца, что останется только тряпочка. Только тряпочка неказистая, нам не нужная не игристая. Должен он идти за далекий лес, за далекий лес да за правдою. Да за правдою и за званием, что бы всем жилось лучше нам везде. А не только здесь – в неземном раю.
И сказала то дева Олечка, что подальше всех от корчмы была… Не могла она в полной мерочке, ощутить весь жар дара высшего. Дара славного, очень нужного. Потому ее все зашикали. Все зашикали, запиликали. Не в твоем ли то деле выгода. Ну а нам и так жить всем нравиться. Нам в земном раю – лишь печалиться. Ты иди себе куда далее. Куда далее в страну грешную. Ну а мы с тобой, князь Виктор ты наш. Будем здесь играть в игры нежные.
Но услышал я в звуках девичьих правду горькую – неприятную. И сказал всем им речь прощальную. Речь прощальную, многосложную.
– Уж простите меня, девы нежные. Девы страстные и прекрасные. Только был со мной Ангел славный мой, Хер У Вимом звать, да и величать. И сказал то мне Ангел добрый мой: «Иди в край чужой, край не ласковый. Там найдешь ты смысл и желания, от которых всем будет счастливо. Потому, что лишь от низменных сил, можно к свету всем приподнятися. Приподнятися и возрадоватися.
И еще сказал добрый Ангел мой – устрашиться надо человечьих жен. Ведь они тебе, кроме радости, принесут с собой горя многия. И не сможешь ты долг исполнить свой. Сторжися их и беги скорей.»
Потому хочу повиниться я. Перед Вами мои вы прекрасные. Извиняйте меня и простите меня. Должен я идти в дыру черную. Дыру черную – чертями полную.
Встала тут одна, Ольгой названа, мамой доброю. И сказала она всем в глаза смотря:
– Я пойду за ним, буду с ним всегда!
Только вспомнил я Ангелов наказ и сказал я ей – деве доброй сей.
– Не ходи за мной, будешь в тягость мне. Будешь в тягость мне в деле страшном сем. Но запомню я твой простой порыв. И тебе одной принесу цветок, что сорву в краю неизведанном.
И заплакала дева добрая. Распластала все свои волосы. По зеленой траве, по траве мураве. Стала битися о земную твердь. Голосила она безучастная о своей судьбе не прикаеной. Не прикаеной, не уживчивой…
Но я остался сердцем каменный. Сердцем каменный, душой холоден. Словно чья рука, рука добрая. Рука добрая, но холодная по моей голове пробежалася. Пробежалася и дородный пыл остудилася.
Развернулся я и пошел во тьму. Тьму холодную, тьму не добрую. В темный лес пошел, за дубовый куст. За дубовый куст, по лесной тропе.
И была луна мне попутчица. Мне попутчица – всем отлучница.
Жутко стало мне в темном том лесу. Испугался я словно подросток. Словно подросток – слова девичья.
Только было мне стыдно отступать. И пришлось идти и еще идти.
Лес стоял стеной, не пускал меня. Выли в том лесу волки злобные. Волки злобные и голодные. Что же делать мне рабу божьему? Возвращаться опять на поляну ли? К девам любящим, девам ласковым?
На пенек присел, чтоб подумати.
И ту от куда ни возьмись появился колобок.
Его румяные розовые щеки, обрисовались во всем безобразии своего великолепия. Луна ли спустилась, иль отражение луны материализовалось в своем истинном свете. Только мне стало не по себе от устремленных на меня вопрошающих глаз комка испеченного теста. Он молчал. В этом молчании была и скорбь миллионов тон не востребованной муки, и внимание высокого света, и укор проснувшегося бытия.
– Что тебе надобно, колобок необрезанный? – Я спросил его очень ласково.
– От тебя? – Его удивлению не было предела. Голос был наполнен сарказмом и высокомерием.
– А че уставился? – Я вложил в вопрос всю имеющуюся во мне злость.
– Смотрю, когда отдохнешь и дальше пойдешь.
– Тебе зачем?
– Прислали. Сказали будешь прикрывать. А то этот берендей, забредет куда не следует и сожрут его.
– Кто сожрет? Черти?
– Нужен ты им… Волки сожрут. Вот тут я и понадоблюсь.
– Понятно… Они меня есть не будут. На тебя кинуться.
– Конечно. Я вкуснее! – Самодовольству нет предела. Даже если тебя будут кушать.
– И не страшно? – Мне было искренне жаль этого героя из печи.
– Нет. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и от волков уйду…
– Если так…
– Так. Так. Пошли уже. Скоро утро. А тебе еще идти и идти…
– Тогда пошли…
– Осторожно! Не наступи!
– На что?
– Веревочка там натянута. Еще Чингачгук тянул. Тронешь и начинает звонить. Тут пути и конец.
– Какая веревочка? Эта что ли? – Кусочек нейлоновой нити влез в мою руку и требовал, чтобы я его потянул. Сил сопротивляться не было. Нитки блестели, играли в лунном свете, звали рассмотреть их поближе… И я потянул.
Раздался тревожный звон. Колобок стал надуваться и в миг лопнул.
Звон не прекращался и требовал себя остановить.
Требовал, требовал, требовал…
Вторник.
Будильник. Дура. Под самое ухо подставила. Зачем заводит? Встает сама, без него. Уже завивается. Вода в ванной бежит. Полежу. Все равно еще занято.
Первая утренняя неприятность… Трусы мокрые… Поллюции! У женатого человека!
Что же мне снилось? Явно, что-то эротическое… Весь обкончался, а ничего не помню… Самое обидное, что ничего не помню… Словно вырвали кусок жизни, при этом очень хороший кусок… Весомый такой кусище… Наполненный удовольствием… Ведь там могла быть даже… Даже… Анжелина Джоли! Секс с такой женщиной! и полный провал в памяти. Ни рассказать, не вспомнить, не пережить…
А Ленка может быть? Это был бы прикол. Секс во сне с женой. Интересно как она там себя вела… Что такое делала?
Собаки воют… Говорят к покойнику…
Закончила. Воду выключила. Вышла.
Подожду, когда на кухню уйдет. Ушла.
Встаю. Трусы найти… Быстро…
Хотя, чего я стесняюсь? Это она должна стесняться, что довела до такого… Как у подростка… Мне уж не пятнадцать…
Нашел. Теперь в ванную…
Сегодня лучше. Запахов нет.
Подмыться… Сменить трусы…
Теперь обычным манером. Бриться.
Все же дурят нашего брата. Хорошая была бритва. Нет. Надо что бы было три лезвия. Что бы более комфортное бритье… Блин. Только забивается она лучше, а не бреет. На опасную перейти?
В парикмахерской брился один единственный раз – опасной… В армии… Точнее брили… Дедок. Старый. Руки трясутся. Голова качается. Опасной бритвой… Так ни каким станком так не выбреешь. И без всякого геля. Геля тогда и не было… Мыло развел… Хотя нет… Не мыло. Крем для бритья. Импортный…
Вроде все… Теперь умыться. Вытереться. Бальзамчик…
Одеваемся. Носки.
Где носки? У меня есть нормальные носки? Нет. Даже отвечать не стала…
Не забыть. Сегодня обязательно купить носки.
Завтрак. Бутерброд сделала… В кои-то веки. С печеночным паштетом.
А где колбаса? Я? Купил? Ты же в магазин ходишь.
Ясно… Что купила, то и ешь…
Да, сам куплю. Зайду и куплю.
Ладно. Поем. Паштет скорее всего дешевле колбасы. Потому и взяла. Конечно. Сплошные субпродукты. Хотя может это полезней. Вон – мозги положили, печень… Вкус ни чего… Интересно, а мозги кушать для мозгов полезно? Должно быть полезно. А они мне нужны?
Чай. Спасибо.
Чего это с ней. Чай налила. Хотя – лучше бы не наливала. Заварки меньше…
А че заварки так мало? Для сердца вредно? Для твоего или моего? Так если для моего, чего мало? Спасибо. Сам налью.
День как всегда начинается скандалом и разборками. Как всегда. Как обычно. Как день ото дня. Ха. Ха.
В туалете посидеть? А то только оденусь и приспичит. Подожду. Все равно – самый первый к автобусу выхожу. Мерзну. Как назло, никакого желания, ни каких позывов… Ладно. Одеваюсь… И… Ни чего. Значит на работе приспичит. Есть там бумага или нет? Оторву на всякий случай. Все. Теперь вроде все.
Остановка. Я как всегда первый.
Оленька. Привет, привет.
Опять о муже, о детях.
Забыл. Извини, замотался. Да вчера навалили…
Смотри-ка… Выдержал. Не пил. Может действительно завяжет? Посмотрим, посмотрим… Но устраивать его на работу… Себе дороже. Кто его знает, что он завтра выкинет. Останешься виноватым, тем более что и не куда устраивать. Нет у меня знакомых… Или есть? Есть, однако. Но не буду. Да и кризис…
Значит, обещал завязать. Клялся. Объяснялся в любви.
Вот. Не пил всего один день и небось подарок получил – ночь полную страсти. На щеках румянец, в глазах …. Хороша, однако. Ох, хороша… Вот человек… Много ли нужно для счастья. А ты хоть пей, хоть не пей, хоть чего… Пахнет от меня плохо… Куревом несет… Не курил неделю и что? Никакой реакции… Голова болит, спать хочется. Бросишь тут… Ведь хотел бросить. Зачем? Для себя если… Если брошу, то…
Автобус.
Сегодня пустой. Ребят отправили траншеи рыть и кабеля класть. Да… Им еще хуже, чем мне. И ни чего – вкалывают. Бурдят, матерят всех, но работают. Зато спят, наверное, хорошо. И если вечером трезвые домой вернуться, то…
Хотя кто знает – у кого что, как и почему? А прикольно бы с кем на день поменяться телом… Ха… Интересно… С кем бы? Со Старым, с Семен Семенычем… Не… Не хочу, у него жена старая. Вот. Сам себя и поймал. О бабах. Все думы о бабах. Или нет? Нет. С ним еще не хочу, потому что у него работа как у меня. Ни какой разницы – целый день сиди и делай вид, что занят. Самая трудная работа… Делай вид, да еще что бы потом результат этого труда показать – задача практически не выполнимая. А ведь выполняем. Предоставляем результаты-то…
Кто еще из мужиков поблизости? Николай Савельевич. Рулит. Не хочу. Вовка. Не хочу. Серега… Нет уж… Всегда его бедного гоняют… Мастер на все руки, себе на шею… Нафиг, нафиг… Да… Мужичков маловато…
