скачать книгу бесплатно
– Да. Поднимается дух то!
И поднялся дух у человека… От низа пошел, в самую высоту встрепенулся… Захотелось ему вершить дела великие, дела добрые, дела нужные…
– Конечно – еще как поднимается. А если еще и выпить…
И захотелось отроку человеческому испытать указание ангелово… Сбежать с горы высокой и подкрепить дух свой напитком божественным, что бы почувствовать всю полноту поднятия духа своего…
– Так я вниз пойду?
– Зачем?
– Ну это… Вход в пещеру искать.
– Да от сюда можно и быстро… Слететь можно. Прямо внизу и очутишься.
– Так если я летать умею, зачем же ползать? Вжик и наверху.
– Умный какой… Вжик не получиться. До меня еще можно, а выше… От меня на верх только через поползновения. Только через труд. Наверху каждый камешек – ступень развития. Сядешь на камешек, почитаешь чего, мысля умная в голову придет – переполз повыше. Там опять сиди жди – нового прихода. Да еще слухи ходят… Только ты не кому…
Говорил дух высший, на вершине горы сидящий и Ангелом представляющийся… И чем больше говорил, тем больше опускался дух стоящий… Тем меньше понимал человек в естестве своем… Тем больше проникался стремлениями духовными…
– Могила. Сохраню. В себе.
– Что там, может так быть, и лифта никакого нет. До верха дойдут, на чертоги засмотрятся, возомнят себя… И в ямку – бух… И прямо к чертям.
– А ты можешь?
– Что?
– До верха долететь?
– Не пробовал. А зачем?
– Знать будешь – что там, лифт или ямка…
– Глупости. Я – Ангел. Мне к чертям не надо.
– А у них как?
– У кого?
– У чертей.
– Не знаю. Не был.
– И узнать не хочешь?
– Нет. Я ж тебе говорил – Ангел я. Значит не дурак.
– А вдруг у них веселее.
– Тогда я буду страдать, что тысячи лет здесь сидел – о вас, людях заботился. Мне станет грустно. А мне и так не весело.
И решило человеческое существо побранить ангела, за недосмотры в своей судьбе и попенять ему на не добросовестное исполнение обязанностей своих…
– Если честно, что-то помощи от тебя не видно.
– Это как смотреть. Не известно, что бы было, если бы меня не было.
– Да уж известно… То же бы и было…
– И откуда тебе известно?
– Да читал. Сами же вы и писали.
– Это что же ты читал, а мы писали?
– Известно, что – Библию.
– И что же там написано такого?
– «…ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него».
– Ну и что?
– Как что? Это значит, и желания все от Вас, и дела, и вообще…
– Глупости. Еще один секрет открою. У вас, у людей свобода воли есть. Ему! интересно – что из этого получиться. – И палец розовый, являющийся продолжением розовой руки, был поднят к верху. И указал палец направление. И понятно стало – кому ему и что. – Вдруг один – бац, и выдаст мысль интересную, что даже Ему! в голову не пришла.
– Я смотрю, а ты не Марат Козей.
– Это кто?
– Герой войны. Мальчик партизан.
– И что?
– Умел секреты хранить.
– А… В этом смысле… Так ты зря. Есть секреты, которые всем знать нужно. И знать, что это секрет.
– Это как?
– Ну если тебе по секрету, секрет рассказывают, то ты, если не последний идиот, думаешь, а что же тебе рассказали – секрет или полную дезинформацию? Ты вроде и знаешь, но как человек умный подвергаешь сказанное сомнению. Мозги у тебя шевелятся. Ты работаешь.
– То есть свободы воли нет?
– Почему нет?
– Сам же сказал – дезинформация.
– Я? Я такого не говорил. Я тебе секрет по секрету.
– Ну тебя. Список давай.
– Грубый ты. Ведь с собственным Ангелом разговариваешь. Я можно сказать в тысячу раз тебя старше. А какой список?
– Подопечных твоих, которых с пути истинного сбить надо.
– Божественная тайна она хоть и не коммерческая, но ведь и у нас у Ангелов совесть есть. Да и Сам все видит. Если честно – то и сам не знаю всех то. Иной раз про какого вспомнишь, а он уже к какому-нибудь Сер А Фиму присусендился и в ус не дует…
– А бабы внизу какие?
– Бабы… Обычные. Джениферы Лопесы да Клаудии Шиферы под другой горой – под Сер А Фимовской… А под моей – так… Обычные… Так, что больно то не рассчитывай… Да оно и легче будет. Хотя и черти под нами… Так себе… Ленивые. Тебе бы найти такого, который то же выбиться куда хочет. Ты похудее ищи, позлее какого.
– Понял. Спасибо.
– Да не за что. Только как вниз спустишься и какую увидишь, ты мое имя без интонации произноси, а еще лучше на глухих согласных акцент делай… Хер… У… Вим… Что бы от них побыстрее избавиться…
И повторил человек сказанное Ангелом. И душа свернулась клубочком, скукожилась, обвисла…
– А можно сначала от души?
– Можно… Только осторожно… И выбирай по симпатичнее… Они о себе большего мнения, чем страшненькие… Потому им хоть какой Хер, все будут искать чего получше…
– Ну тогда я полетел? До свидания?
– Лети, лети. Голубь. Лети…
И прыгнул в пустоту человек. Разбросал руки в стороны и полетел вниз, словно камень брошенный…
Хорошо лететь… Что это? Луг какой-то… Вроде снег был, а теперь луг. Деревья растут. Бабы какие-то… Не разглядеть. Спрятаться за дерево, что ли… Присмотреться… А то, вдруг как кинуться… Ведь одни бабы здесь… Как на мужика реагировать будут? Могут и порвать… На сувениры.
Все наши. Все конторские. Голые. А ни чего… У Леночки то сиськи есть. Ножки пряменькие.
Бухгалтерия в полном составе. Во главе с Надеждой Георгиевной… Да и она ни чего еще… Не больно и расплылась… У Вероники груди какие… Стоят и не падают… Молодая-я-я… Оля. И ее хочу. И Лену.
Как реагирую то… Как реагирую… От куда взялось?
Так надо попробовать… Хер… У… Вим… Не помогает.
Что там? Избенка какая-то… Из трубы дым валит… Людочка выходит. Голая. Все здесь голые. Так. И Елена Васильевна здесь.
Так, а почему одни конторские? А…, наверное, мой Хер У Вим и их курирует… Конечно. Очень даже умно придумано. Больше всего времени проводишь на работе, вот что бы не отвлекаться, по профессиональной принадлежности и курируют.
Спущусь. Не Тарзан же.
Увидели. Бегут. Убежать или? Как груди трясутся… Что будет? Что будет?
Остановились. На колени – бух.
– Сокол ты наш ясный. Всем коллективом приветствуем тебя. Давно ждем, свет ты наш, Витя. Что желаешь и кого желаешь и как желаешь – все исполним.
Надо же, и не думал, что от Надежды Георгиевны такое услышу. Вот бы камеру сюда, а потом всем показать. Ха-ха… А сама еще губками… То вытянет, то языком их облизнет.
– А мы тебе, Витюша, пельменей наготовили. И с телятиной, и с говядиной, и со свининкой, и сибирские, и равиоли, и хинкали, и манты… Есть и кетчуп, и майонез, и сметанка…
– Да, что вы, Люда… Виктор может чего другого хочет?
– Что же, Вероника, он хочет по-твоему?
– У него такой друг есть… Бо-о-ольшо-о-ой Хер-р-р Уууу Вииим… И мне так нра-а-авиться. И та-а-ак хо-о-очется… А тебе Викто-о-ор-р-р?
Из-под стоящего на поляне стола, выпрыгнула Леночка и пустилась в пляс. Она пела… Но за Вероникой было плохо слышно и плохо видно… Я отодвинул стоящую рядом…
«Выбери меня,
Выбери меня,
Птица счастья
Завтрашнего дня…»
И в присядку, и выгибается… На шпагат села… Хорошая растяжка… Это как же с ней можно?
Вероника… О, Вероника…
Боясь остаться не востребованной, опустилась на колени и змеей подползла к моим ногам. Ее губы приближались все ближе и ближе… И вот они уже рядом… Я чувствую ее дыхание на своем…
«Чем выше любовь,
Тем ниже поцелуи…»
Какая правильная у нее любовь, какая правильная…
Нимфоманки проклятые… Я так никуда не доберусь… Я так навсегда здесь останусь… Я здесь… На… Все… гда… О… О….
Как обидно. Только началось и уже все… Кончилось. Нет. Не останусь я у вас.
– Закусить. Закусить Виктор. К столу, к столу… Водочка запотевшая, только что из Швеции прислали… Или коньячку? Армянский. Двадцатилетней выдержки. Прямо из Еревана.
Останусь немного. Закушу и пойду. Или нет… Как на шпагат села… Немного задержусь. Совсем немного. А у Людочки то размерчик замечательный… Никогда такого размерчика в натуральном виде не видел…
Эх, гулять так гулять.
– Наливай Людмила водки,
И огурчик принеси.