Очарование мисс Элизы

– Я буду рядом, – заверил он. – И если кто-то вызовет моё неодобрение – вы увидите это раньше, чем услышите.

И он отошёл именно к тому столу, где его давно дожидались хозяин и хозяйка дома; как я слышала, они были давними знакомыми.

Сначала я просто наблюдала, стоя рядом со столом, где подавали лимонады. Рядом, в уголке, сидела миссис Торнтон, сложив руки на коленях. Пожилая женщина закрыла глаза и, мне кажется, даже задремала. А я не могла – я смотрела. Наблюдала за танцующими парами, за улыбками, за игрой вееров, за тем, как молодые девушки краснеют под комплиментами. И мне хотелось влиться в эту жизнь, пусть и было очень, очень страшно…

Но, в итоге, капитан вместе с хозяйкой дома и представил мне первого молодого человека. Они подошли ко мне все втроём, и пока я пыталась собраться с мыслями, меня успели познакомить с кавалером – лордом Ричардсоном, сыном одного из графов, которого я видела лишь мельком на семейном ужине пару лет назад. Он был красив, улыбался широко, и в его глазах сверкала уверенность.

– Мисс Грей, – поклонился он, – не соблаговолите ли вы оказать мне честь в следующем танце?

Я нервно посмотрела на капитана, но так как он был вполне спокоен, улыбнулась и ответила:

– С удовольствием.

Танец прошёл легко, хоть я и не могла полностью расслабиться. Лорд Ричардсон был любезен, но слишком много говорил о себе. После него последовал другой – с мистером Кроуном, мужчиной с приятным голосом и добрым взглядом. Затем ещё один – с лордом Эвертоном, который не уставал восхищаться моими волосами.

С каждым новым танцем я становилась свободнее. Улыбалась чаще, позволяла себе смеяться над шутками, иногда даже забывала, что это – мой первый бал и первую его половину я боялась глаза поднять…

А капитан тем временем стоял в углу зала. Он не танцевал. Ни разу. Несколько дам подходили к нему с предложениями, но он каждый раз вежливо отказывался, кланяясь и возвращаясь к своему наблюдению.

Его взгляд следил за мной. То становился теплее, когда я смеялась, то хмурился, когда очередной кавалер делал шаг ближе, чем позволяли приличия.

Иногда я ловила его взгляд – и в нём читались не только одобрение или тревога. Там была… гордость. Как будто он видел, как я делаю первый самостоятельный шаг в этом мире. Как будто он был рад, что я больше не боюсь…

Глава 5. Лорд Уитмор

Музыка звучала уже не так вдохновляюще – или, может быть, это я сама стала слышать её иначе. После нескольких танцев, множества любезностей и стакана лимонада я почувствовала, что усталость подкрадывается к ногам, а голова слегка кружится от жары и свечного дыма. Я пару раз оглянулась, ища своего наставника, но нигде не увидела его. Зато кто-то другой увидел меня.

– Мисс Грей?

Я обернулась. Передо мной стояла дочь хозяйки дома, с которой нас познакомили в самом начале вечера, и незнакомый мне молодой человек.

– Элиза, дорогая, – защебетала Кларисса, – позвольте представить вам моего хорошего знакомого – лорда Чарльза Уитмора.

– Для меня честь познакомиться с вами, мисс Грей, – поклонился молодой джентльмен.

Лорд Чарльз Уитмор был красив. Даже очень: высокий, с тёмными волосами, аккуратно причёсаными назад, и глазами, полными уверенности в себе. Он был одет безупречно: сюртук из лучшей шерсти, белоснежный жилет с вышитыми цветами, в петлице поблёскивал яркий шелковый платок, сложенный с некой долей небрежности, но при этом удивительно гармонирующий с общим образом. Эта деталь говорила о вкусе, а не о небрежении, как можно было бы подумать.

– Прошу прощения, что осмеливаюсь побеспокоить вас, – проговорил он с улыбкой, кланяясь. – Но я уже давно хотел быть вам представленным. Мисс Грей, ваша репутация опередила вас. И могу сказать, что разговоры скорее преуменьшили ваши достоинства!

Я чуть покраснела, хотя и знала, что должна сохранять хладнокровие. Всё же слова, произнесённые с такой мягкостью, трогали даже сквозь строгость воспитания. Мисс Кармайкл улыбнулась весьма довольно, мельком посмотрела на мужчину, а потом с лёгким кивком головы отошла от нас, оставляя вдвоём посреди танцующего зала.

– Мои достоинства едва ли могут быть предметом разговоров, лорд Уитмор, – ответила я, стараясь говорить сдержанно.

– О, но вы ведь дочь маркиза Грея? Он был чудесным человеком, мисс. А вы явно пошли в своего отца, но при этом невероятно изящны. Такие сочетания редки.

Я опустила взгляд, чтобы скрыть довольную улыбку. Не потому, что его комплименты были так уж необычны – на балу их было предостаточно. Но в его голосе была особенная интонация, будто он говорил не просто ради светской вежливости, а потому, что действительно видел во мне кого-то особенного.

– Благодарю, – произнесла я, чувствуя, что слова сами собой смягчаются.

– Разрешите предложить вам следующий танец?

Я кивнула, и вскоре мы уже двигались под музыку. Его движения были уверенными, голос – завораживающим, взгляд – проницательным. Он рассказывал о путешествиях, модных театрах и о том, как важно иногда позволять себе маленькую авантюру.

После танца он проводил меня к колонне, где можно было немного отдышаться.

– Не желаете ли прогуляться? – спросил он. – Сады леди Кармайкл известны своей красотой. А вечер слишком хорош, чтобы оставаться внутри.

– Я… не уверена, что это уместно, – сказала я, оглядываясь в сторону миссис Торнтон. Старушка всё так же спала, положив голову чуть набок.

– Мисс Грей, сад леди Кармайкл является частью её прекрасного дома. Каждый приезжающий сюда должен его увидеть, – улыбнулся он. – Позвольте мне показать вам одну из её любимых аллей.

Перед тем, как я успела ответить, чья-то твёрдая рука легла на мой локоть.

– Мисс Грей устала, – сказал капитан Хардфорд. Сейчас он не был похож на заботливого дядюшку. Наоборот – его голос был холоден, а взгляд выражал практически презрение.

Лорд Уитмор посмотрел на мужчину, и его улыбка стала чуть напряжённее.

– Капитан Хардфорд, полагаю?

– Именно так, – ответил Эдмунд, не выпуская моей руки. – Мисс Грей – моя подопечная, и я должен проследить, чтобы она не переутомилась.

– Конечно, – кивнул лорд, но в его взгляде мелькнула тень неодобрения. – Возможно, в другой раз, мисс Грей?

Я хотела сказать «да», но капитан ответил за меня:

– Возможно. Если будет позволено.

И он повёл меня прочь почти насильно, не дав даже попрощаться должным образом.

Когда мы вернулись к миссис Торнтон, та сразу же заметила моё расстроенное состояние.

– Что случилось, моя дорогая? – спросила она, беря меня за руку.

– Ничего, – коротко ответил капитан, прежде чем я успела открыть рот. – Просто утомление.

Уже позже, в карете, я не могла сдержать обиды.

– Капитан Хардфорд! Это было очень невежливо с вашей стороны… – воскликнула я, сжав кулаки на юбке. – Почему вы не дали мне пройтись с ним? Это был всего лишь сад! Я боюсь, теперь лорд Уитмор будет думать, что я не любезна и не воспитана!

Капитан даже не посмотрел на меня, продолжая внимательным взглядом оглядывать улицу в окне экипажа.

– Лорд Уитмор – человек с репутацией, которую лучше избегать, – наконец, сказал он.

– Какой репутацией? Он любезный, образованный… – я хотела даже сказать, что из всех представленных мне молодых людей именно с ним мне было по-настоящему интересно разговаривать, и я надеялась… надеялась, что смогу продолжить знакомство с таким прекрасным мужчиной!

– И опасный, – перебил он меня. – Он играет в игры, в которые не должны играть настоящие джентльмены. А вы – слишком юны и неопытны в этом мире, чтобы понимать разницу между обаянием и хищничеством.

– Капитан, но это – моя жизнь, разве я не могу прожить её так, как считаю нужным? Вы сами сказали, что мне нужны друзья из тех, кто ровня мне! – воскликнула я дрожащим голосом. Мужчина неуловимо вздрогнул при этих словах, но я была слишком расстроена, чтобы правильно оценить его действие. – Вы ведёте себя как отец, а не как друг. Но… Вы мне не отец…

Он, наконец, посмотрел на меня. В его глазах не было злости, скорее, они смотрели устало.

– Я дал обещание вашему отцу, – сказал он тихо. – И если ради этого мне придётся быть суровым – я буду таким. Даже если вы станете ненавидеть меня за это.

Я обиженно шмыгнула и демонстративно обернулась к окну. Этот человек берёт на себя слишком много! Я – не деревенская дурочка, а дочь маркиза Грея, наследница многотысячного состояния. Не сомневаюсь, что в глубине души капитана просто злит сам факт того, что я могу выбрать любую жизнь для себя, а он…

А миссис Торнтон, сидевшая рядом, только вздохнула и протянула мне платок.

– Мужчины всегда считают, что знают лучше, – сказала она тихо, так, чтобы мужчина не услышал. – Но время расставит всё по своим местам, мисс.

В карете стало тихо. Я думала о лорде Чарльзе Уитморе – о его улыбке, о том, как легко он говорил, как делал меня частью чего-то большего, чем просто правила и обязанности. Он выглядел по-настоящему искренним – люди с такой открытой улыбкой просто не могут врать. А я… я богата, я свободна, я принадлежу свету – почему же я должна бояться одного шага в сад?

Но также я думала и о капитане. О его руке, которая сжималась каждый раз, когда он напоминал себе о долге. О его глазах, которые ни разу не оставили меня в одиночестве, даже когда я казалась ему глупой или своенравной. Он, наверное, всё же заботился обо мне, но он не молод, а значит, он просто не может в достаточной мере понять мои переживания…

Кто из этих мужчин прав?

Глава 6. Тень прошлого

Капитан Эдмунд Хардфорд

Дождь шелестел по стеклу окон, будто кто-то осторожно стучал снаружи. Я сидел у камина в своём кабинете, держа в руках потёртый кожаный портсигар – подарок от полковника Грея. Я не курил уже несколько лет, но этот предмет оставался для меня чем-то большим, чем просто воспоминанием. Это был символ доверия. Символ долга.

Пламя в камине подрагивало, и на его фоне перед глазами всплывали картины далёкого прошлого. Не поле боя, как можно было подумать, а мирное поместье маркиза Грея: тихое, залитое солнцем, с запахом конского пота и свежей травы. Там, вдали от войны, я учился быть человеком, а не только военным.

– Давай ещё раз, Хардфорд, – сказал тогда полковник, протягивая мне пистолет. – Прицелься, но не спеши. В спешке – промах.

Я был молодым лейтенантом, только что переведённым в его отряд. Моя семья не имела влияния для хорошего назначения, но лорд Грей взял меня под своё крыло. Не как слугу или помощника, а как равного.

Я вспоминал, как тренировался под его строгим взглядом, когда он показывал, как держать руку, чтобы выстрел не выбил плечо. Как объяснял, что сила – не только в мышцах, но и в уме.

– Ты должен видеть цель раньше, чем выстрелишь, – говорил он. – И если не уверен, лучше не стреляй вовсе. Пусть противник уйдёт, чем навредишь невинному.

Эти слова остались со мной навсегда.

Но были и другие моменты – те, что сделали нашу связь больше, чем служебной. Вечера у костра во время походов, когда мы смеялись над шутками старого сержанта, готовящего для нас простую мясную кашу. Обеды в палатке, где полковник учил меня общаться с людьми: как вести себя с солдатами, как говорить с офицерами, как не терять человечность среди грязи войны.

– Запомни, Эдмунд, – сказал он однажды, глядя на меня через пламя, – люди пойдут за тем, кто говорит честно. Неважно, сколько звёзд на плечах – важнее, чтобы сердце билось под ними.

Воспоминания нахлынули с такой силой, что я закрыл глаза. И снова слышал его голос, видел широкую улыбку, когда он рассказывал анекдоты о придворных; вспоминал те моменты, когда маркиз играл со своей дочкой – маленькой Элизой, подбрасывая её в воздух под детский визг.

Тогда, много лет назад, Грей не был для меня просто командиром. Он был старшим наставником. Другом. Почти братом.

Именно он помог мне пережить первые потери: смерть товарищей, ошибки на поле боя, страх перед неизвестностью. Именно он верил в меня, когда я сам перестал верить.

А потом произошло то, что разделило мою жизнь на до и после.

В моих воспоминаниях я вновь пережил тот миг, когда вражеская пуля летела прямо ко мне. Я тогда застыл и стоял, понимая, что сейчас умру, но был не в силах даже пошевелиться. И как в последний момент полковник Грей бросился вперёд, подставив себя вместо меня.

Выстрел ударил его в плечо. Он покачнулся, но не упал.

– Беги! – закричал он. – Не стой! Уходи!

Я побежал. Не из-за страха смерти, а потому что не мог умереть, когда такой человек жертвовал своей жизнью ради меня.

Когда меня эвакуировали, я даже не знал, жив ли он. Лишь через неделю мне сообщили – полковник Грей выжил, но покинул фронт. Рана была тяжёлой, но не смертельной. Он вернулся к жене и дочери. И прожил ещё несколько лет, пока пожар в их доме год назад не оборвал его жизнь.

Я открыл глаза. Огонь в камине почти погас. В комнате стало холодно, но я не двинулся с места. Мысли всё крутились вокруг прошлого – вокруг того обещания, что я дал себе, после того как очнулся в госпитале. Тогда я написал письмо отставному полковнику, ныне покойному маркизу Грею.

«Я клянусь отплатить вам за спасение моей жизни». И вот сейчас настал тот самый момент, когда пришло время исполнять обещание. Маленькая Элиза, только что вступившая в пору совершеннолетия, осталась без родных. Она была в гостях, когда случился пожар в их огромном загородном имении. Огонь в пару мгновений охватил все этажи здания и похоронил под собой всю семью, слуг и абсолютно все памятные вещи.

Как только весть дошла до моего поместья, я написал бедняжке, обустроил её жизнь в одном из домиков на територии моего загородного поместья. Именно там она прожила всё время траура. Я же сорвался в Лондон и постарался подготовиться к приезду юной наследницы – купил для неё здесь дом, благо, её наследство позволяло и не такие траты, так как жить там, где всё напоминало ей о трагедии, Элиза не хотела. Мы виделись лишь несколько раз – в конторе нотариуса, где я официально взял на себя управление большей частью всех дел семьи, так как Элиза дала своё согласие, будучи растерянной и испуганной. Это не было опекунство в чистом виде, хотя я и воспринимал его так. А потом пару раз в небольшом домике, где она жила вместе с миссис Торнтон. Я хотел бы помочь ей как-то пережить своё горе, но не мог. Всё, что мне было доступно, – это лишь облегчить её жизнь и избавить от всех бытовых вопросов.

В следующий раз я увидел её только тогда, когда положенный год траура закончился и маленькая ножка юной леди ступила на улицы Лондона.

Только вот не ожидал, что юная Элиза окажется уже повзрослевшей особой и… Слишком красивой. Такой, что становилось страшно. И за её будущее, и за своё собственное сердце.

Я встал и медленно подошёл к окну, где уже закончилась гроза. Ночь окутала город, и сквозь решётку забора виднелся сад Элизы. Это стало дурной привычкой – каждый вечер следить за её садом. Я пытался доказать себе, что волнуюсь за безопасность девушки, но в глубине души понимал, что меня посещают и более пугающие мысли.

Неожиданно сквозь темноту показалась маленькая фигурка. Я присмотрелся внимательно и увидел, как Элиза вышла на территорию сада с миссис Торнтон, держа книгу. Казалось, она была в своём собственном мире – такая маленькая, хрупкая, но честная и искренняя в своих желаниях и переживаниях. Луна осветила лицо девушки, и сердце на мгновение сжалось.

Она была прекрасна. Не только лицом: живостью, искренностью, той силой, что делала её особенной. Дочь моего наставника, маркиза Грея, наследница многотысячного состояния была сейчас передо мной, словно на ладони.

Я замер, не в силах отвести взгляд. А потом вспомнил, кто я: человек с искалеченной рукой, с сердцем, полным теней прошлого, тот, кому уже не место на светских приёмах и балах. И, будто испугавшись собственной дерзости, резко зашторил окно. Никогда… Никогда я не позволю никому обидеть её. Даже себе. Особенно себе.

Тишина окутала комнату. Я вернулся в кресло, закрыл глаза. И снова увидел поле боя, увидел лицо маркиза, а потом услышал свой собственный шёпот:

– Обещаю, Элиза будет в безопасности. Даже если это будет стоить мне жизни – она будет в безопасности и счастлива.

И будто в ответ издалека донёсся её голос: чистый, нежный, словно горный ручей.

Я не смог сдержать улыбку. В присутствии этой девушки я вновь становился тем человеком, каким знал меня её отец. Тем, кто способен любить, заботиться и надеяться.

Но улыбка растаяла. Я вздохнул и прошептал:

– Прости меня, полковник Грей. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оградить её от недостойных людей. Обещаю.

Глава 7. Бунт

Прошло некоторое время, и хотя Элиза больше не плакала, когда я приходил, в уголке гостиной, как на следующий день после бала, её холодное молчание было хуже слёз. Каждый раз, когда мы встречались за утренним чаем или во время коротких прогулок по саду, она отвечала мне односложно, почти формально. Её глаза, которые раньше светились и словно улыбались при моём появлении – пусть даже с лёгкой долей дерзости – теперь избегали даже взгляда.

Я понимал, что причинил ей боль. Но я также знал, что не могу позволить себе быть мягким, если речь шла о её безопасности. Лорд Уитмор – опасный человек. Я не общался с ним лично, но мне достаточно было задать несколько вопросов проверенным людям, чтобы собрать довольно настораживающую информацию. И нет, я не чувствовал к нему ревности, но мне не нравилась даже сама мысль о том, что моя подопечная может говорить с ним. И не потому, что он был безнравственным, а потому, что знал цену словам и умел играть на чувствах, как музыкант на скрипке. А Элиза была слишком юна и наивна, чтобы распознать эту игру.

Однако, когда первые дни обиды прошли, я заметил кое-что ещё. Юная леди стала рассеянной. То забывала, о чём говорила минуту назад, то задумчиво смотрела в окно, словно ждала чего-то. Иногда, входя в их дом, я заставал её за письмом, которое она старалась спрятать, едва услышав шаги. А однажды, когда я заговорил с ней за обедом, девушка внезапно покраснела, будто я спросил что-то неприличное, а не задал простой вопрос о книге, которую она накануне читала.

Всё это тревожило меня. Сначала я пытался списать такие странности на юношескую переменчивость настроений. Но чем дольше продолжалось это состояние, тем меньше я верил в случайность происходящего.

– Миссис Торнтон, – завёл я однажды вечером разговор, вызвав её дуэнью в кабинет их дома. – Вы заметили что-либо необычное в поведении мисс Грей?

Она вздохнула, а потом немного боязливо оглянулась.

– Да, капитан, – ответила шёпотом, опустив руки на колени. – Юная леди стала… задумчивой. Пишет письма, которые не показывает даже мне. И каждый раз, когда вы подходите ближе, она либо краснеет, либо старается уйти. Я как раз хотела вам сообщить, но… не хотела вредить вашим отношениям. Поймите, мисс Элиза очень хрупка, и я боюсь, что… если на неё давить, то она закроется, а ведь она только недавно потеряла родителей, бедняжка, – женщина всхлипнула, прижав платок к глазам.

Но её слова лишь усилили мои подозрения и совсем не побудили отступить.

– Никаких визитов, которые могли бы объяснить это? – спросил я.

– Никаких официальных. Но я замечала, что она часто просит выйти в парк чуть раньше обычного – она же ходит туда одна или в сопровождении одной из дочерей леди Кармайкл. И делает это именно тогда, когда уверена, что вы заняты.

Мне потребовалась всего минута, чтобы принять решение.

– Прошу вас, сообщайте мне обо всех её выходах. Если есть кто-то, кто стоит за изменением её поведения, я должен знать об этом до того, как станет слишком поздно.

Миссис Торнтон кивнула, а потом нервно перебрала кружево на строгом воротнике.

– Простите, капитан, но я уже стара и многое просто не успеваю углядеть…

Я не стал отвечать. Я просто попрощался и пошёл к себе, оставшись один на один с своими мыслями.

На следующий день Элиза попросила у своей дуэньи разрешения прогуляться в парке. Да, её положение, вкупе с совершеннолетним возрастом, позволяли появляться ей в одиночестве в подобных местах, если там она ни с кем не общается. Да и посмотрел бы я на того, кто осмелится раздавать советы наследнице маркиза. Пожилая женщина согласилась, как всегда, но сразу же сообщила мне о выходе из дома моей подопечной. А я, уже через полчаса после выхода молодой леди из дома, послал одного из слуг – молодого конюха Джеймса – следовать за ней издалека, оставаясь незамеченным.

Погода стояла мягкая, хотя осень набирала силу. Воздух был наполнен запахом яблок из сада, и, сидя у окна, я читал газету, но мысли были о том, напрасны ли переживания миссис Торнтон и не черню ли я имя своего друга, подозревая его дочь в недостойном поведении.

Через два часа Джеймс вернулся.

– Она действительно пошла в парк, сэр, – доложил он. – Но вместо того, чтобы гулять как обычно, она направилась к скамье под старым клёном. Там её уже ждал кто-то.

У меня перехватило дыхание.

– Кто?

– Не могу сказать точно, капитан. Мужчина. Одет хорошо. Они говорили недолго, но он передал ей письмо. После этого она улыбнулась и довольно долго смотрела ему вслед.

Сердце сжалось. Я знал, что это означает. Это не просто воспоминание о лорде Уитморе. Это не просто девичья мечтательность. Это было настоящее тайное свидание.

И я не мог позволить, чтобы оно повторилось. Хотя понимал, что это оттолкнет её ещё больше.

Вечером, когда Элиза вернулась, я ждал её в гостиной их дома. Она вошла с легким румянцем на щеках, волосы растрепались от ветра, а взгляд был немного затуманен, как у человека, который только что вернулся из мира своих грёз.

– Добрый вечер, капитан, – сказала она, стараясь говорить спокойно, – не ожидала вас здесь увидеть…

– Добрый вечер, мисс Грей, – ответил я, не вставая с кресла. – Как вам сегодняшняя прогулка?

– Очень приятная, благодарю, – улыбнулась она, но в её голосе мелькнула нотка беспокойства.

– Рад это слышать. Хотя должен отметить, что в последнее время вы стали проводить в парке больше времени, чем дома.

Она замерла.

– Это… просто погода. Такая хорошая.

– Или, возможно, не только погода?

Её улыбка исчезла.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что я не слепец, Элиза. И не глупец. Вы прячете письма, вы краснеете при каждом удобном случае и вы начали выбираться на улицу в те самые часы, когда можете остаться одна. Но вы же там встречаетесь с кем-то, правда?

Она открыла рот, но не смогла сразу ответить.

– Кто он? – спросил я, вставая. – Или, точнее, кто этот мужчина?

– Это не то, что вы думаете! – выпалила девушка, но голос её задрожал.

– Тогда объясните.

Элиза закусила губу. Сейчас внутри неё боролись противоречивые чувства: желание защитить свою тайну и необходимость быть честной.

– Это просто… письма, – наконец, произнесла она. – От одной подруги. Мы давно не виделись, и я хотела узнать, как она живёт.

– Подруги? – переспросил я, не веря ни единому слову. – И эта подруга приходит к вам в парк?

– Я… я не знаю, о чём вы!

Но красное, нервное лицо выдавало не просто волнение. Оно выдавало скрытую ложь. И я знал – если она не скажет правду, мне придётся действовать самому.

– Хорошо, – проговорил тихо. – Если вы не доверяете мне настолько, чтобы сказать правду, я сам её узнаю.

Девушка посмотрела на меня с ужасом.

– Вы будете следить за мной?

– Я буду делать всё, что в моих силах, чтобы защитить вас, – ответил я. – Даже если это сделает меня вашим врагом, Элиза.

Юная маркиза отступила на шаг.

– Вы не имеете права! – воскликнула она. – Я не ребёнок! Я могу сама решать, с кем видеться!

– Когда вы принимаете решения, которые могут повредить вашей репутации, – да, я имею право.

– Вы мне не отец! У вас нет юридической силы мне помешать! Я – леди Грей! Дочь маркиза, и не отставному капитану указывать, как мне себя вести и с кем общаться!

Она повернулась и выбежала из комнаты, оставив меня одного среди книг и мерцающего света камина. Я сел обратно в кресло и закрыл глаза. Я знал, что начал войну. Не с ней, а за неё. За её будущее. За её репутацию.

И если для этого мне придётся стать злодеем – я готов был принять этот урок судьбы.

Глава 8 Непростой разговор с лордом

Утро выдалось необычайно тёплым для октября. Лондон, обычно хмурый и дождливый в это время года, решил побаловать своих обитателей солнцем. Всё вокруг казалось живым – даже старые стены домов будто проснулись после пасмурных дней.

Но в моём сердце всё ещё царил холод.

С тех пор, как капитан Хардфорд прервал мой разговор с лордом Уитмором на балу, я чувствовала себя… ущемлённой. Не злой, не обиженной – нет. Просто отстранённой от самой себя. Как будто кто-то поставил стену между мной и тем миром, который только начинал открываться мне.