В погоне за временем

Настроение было задумчивым, и она решила начать со звонка маме, чтобы потом на это не отвлекаться. Она позвонила маме с обычного телефона, и, выяснив, что все хорошо, никто не замерз и все сыты, оставила их на дальнейшее попечение тети Инны. Так уж получилось, что с тех пор, как мама стала часто болеть, Леля была за старшую в семье и так привыкла к этому положению, что не представляла, как маму можно оставить одну с Машей без дополнительной опеки.

Леля сидела на кухонном диванчике, поджав ноги и мысленно перебирала все события сегодняшнего дня, пытаясь вспомнить подробности и составить цепочку событий.

Итак, монахиня Твердышева хранила шкатулку, в которой спрятала информацию о какой-то тайне. Или не она спрятала, но она об этом точно знала. И отправила эту шкатулку на хранение своей сестре. Но ничего больше, чем в письме, ей не сказала. Она, наверно, собиралась взять ее обратно, когда все закончится, но не успела. В результате шкатулка осталась у сестры, и она передала ее своей дочери, а та, в свою очередь, своей внучке. У той девочек не было, и шкатулка досталась сыну, который продал ее Лихачеву, а печать спрятал.

Все понятно и логично. Ясно и то, что никто из них о секрете в шкатулке не знал.

Знала только монахиня. Но кто спрятал текст? Очевидно, что какая-то их прабабка, а вот когда – скажет Феодорит, когда прочитает.

Все отлично, решила она, только Сережи давно нет, и ангелы куда-то пропали.

– Не дай Бог что-нибудь случилось, – подумала она, и тут же пожалела, что позволила этой мысли залезть в голову.

Бабушка Нина ей всегда советовала сражаться с такими мыслями, как с врагами. Потому что они несут вред здоровью. И, действительно, тревога вместе с адреналином застучала где-то в районе желудка. Тетя Инна при этом начинала есть, и желудок на время успокаивался, но у Лели этот номер не проходил, желудок сжимался и отказывался вообще что-либо пропускать внутрь. Поэтому она стала ходить из угла в угол, боясь позвать ангелов. Вдруг они его выручают, а она своей истерикой все испортит. Нет, надо просто подождать, скоро сами объявятся.

Феодорит с Мокием появились неожиданно, когда Леля уже готова была заплакать.

– Ну, что? Где Сережа? Я вся извелась! Его поймали эти уроды? Да? Ах! Нельзя было его отпускать в этом маскарадном костюме, конечно, его вычислили.

– Лелечка, успокойся, все хорошо, – ласково проговорил Феодорит, и у нее сразу отлегло от сердца. – Он жив и здоров.

– Пока здоров, – добавил весело Мокий. Феодорит с укоризной взглянул на него.

– А что? Неизвестно, что с ним будет под конец смены, – шутливо оправдался Мокий.

– Какой смены?! – вскричала Леля.

– Понимаешь, – проникновенно начал Мокий, – когда мы уже собрались уходить, вдруг приходят рабочие вечерней смены. Бригадир его и спрашивает: «Ты что, новенький?» А Сереже ничего не оставалось, как кивнуть головой. И его, не долго думая, отправили на объект вместе с двумя другими рабочими. Он вначале хотел свинтить, а потом неудобно стало: ведь работы на троих дали. Так что теперь работает.

– Вы серьезно? – она вопросительно взглянула на Феодорита, пытаясь увидеть шутку в его глазах, но поняла, что это правда.

– Не переживай, отработает – вернется.

– Он же голодный, когда у них рабочий день заканчивается?

– Уже скоро. Я за ним присмотрю, – Феодорит заботливо улыбнулся Леле.

Она кивнула головой и плюхнулась на диван. Феодорит исчез, а Мокий заговорил неожиданно грустным голосом:

– Хороший, наверное, был бы человек этот завхоз библиотеки, если бы не был таким бессмысленным.

– Какой еще завхоз?

– Тот, который ремонтом руководит. Разрушает историческую ткань и даже не понимает этого. Нет у человека чувства истории. А значит, и Бога в душе нет.

– Почему это? – Леля заволновалась: история никогда не была ее любимым предметом, и особым интересом к ней она тоже похвастаться не могла.

– Лелечка, а что такое история? Это же Промысел Божий на земле. И человек, живущий вне истории, не ценящий ее свидетельств, живет вне Бога и вне Его Промысла.

– Я не понимаю, – Леля почувствовала, что этот разговор задевает ее все больше.

– Проще говоря, жизнь на земле – это повесть, которую рассказывает Бог. Сравнение, конечно, очень приблизительное, но зато понятное. А человек, живущий так, как будто мир появился с его рождением и с его смертью закончится, напоминает фразу, вырванную из текста этой повести. А такая фраза всегда лишена смысла.

– Не слишком ли это жесткое определение? – Леле показалось страшным, что такой веселый и добрый ангел как Мокий говорит такие ужасные слова о бессмысленности жизни, может быть, миллионов людей.

– Не огорчайся, – ответил ей Мокий. – У тебя все впереди. Наполняй свою жизнь смыслом.

Сергей появился совсем под вечер. От радости, что все снова вместе, Леля бросилась ему на шею.

– Ух ты! Мне сегодня определенно везет, – спелеолог радостно схватил Лельку в охапку. Та сразу смутилась и стала вырываться, чем развеселила его еще больше.

– Ладно, Леля, я же шучу. Не хочешь обниматься – давай корми, что ли. А то я голодный и усталый, короче, как рабочий после смены.

Они посидели на кухне, весело обсуждая прошедший день. Беззаботно смеясь над своими приключениями, особенно над тем, что Сереже пришлось поработать маляром в Публичке. Потом решили, что на серьезные размышления у них нет никаких сил, оставили Феодорита и Мокия изучать рукопись, а сами разошлись по комнатам спать.

Когда они ушли, Феодорит вздохнул и посмотрел на Мокия:

– Они будут счастливы вместе.

– Только пока об этом не догадываются, – улыбнулся в ответ ангел.

– Всему свое время. Время молчать и время говорить, время любить и время ненавидеть.

– И нет ничего нового под солнцем.

Глава 17

У Льва Григорьевича был суматошный день. Он нервно ходил по своему кабинету в ожидании информации от агентов. Все шло не так быстро, как ему хотелось. Во-первых, он никак не мог связаться с Ровшаном и очень нервничал, не предпринял ли тот своих шагов. Очевидно, что беседа не удовлетворила этого гордого азербайджанца, и он ни за что не согласится быть вторым лицом при раздаче пирога. Во-вторых, его команда была незаменима при выбивании денег, но в качестве сыщиков она являла собой полную безнадегу. Бандиты радостно отрапортовали, что в Эрмитаже все прошло без накладок, но их шеф в этом сильно сомневался.

Чтобы не ошибиться в столь важном деле, он принял решение пригласить специалиста с корочками сотрудника федеральной службы. Фраза «в целях государственной безопасности», как известно, открывала все двери, да и в большинстве случаев гарантировала высокий профессионализм.

А пока Лев Григорьевич ждал и раздражался от своих мыслей. Он не мог понять такое поведение. Зачем, имея на руках такие ценности, эти ненормальные таскаются по музеям и библиотекам? Или они пытаются оценить находку самостоятельно, или у них есть информация, которую они проверяют. Но зачем так сложно? Почему они ничего не боятся? Может, кто-то их крышует? Но этот кто-то давно бы уже с ним связался, и они все обсудили бы на понятном языке.

Гордыня тоже терзала душу: а вдруг они считают его идиотом, не способным найти их в столь маленьком городе? Тогда они об этом пожалеют. У него есть связи, он не последний человек в Петербурге. Сами придут и все принесут, и еще просить будут о помощи. Его лицо жестко напряглось и оскал приобрел хищное выражение. Мысленно он уже отрезал всем головы. Но, поймав себя на отвлеченных эмоциях, не позволил желаниям уйти в сторону. Итак, первым делом Алла Сергеевна, потом Ровшан. Эмоции для женщин. Охотник должен уметь ждать.

И все же нетерпение достигло своего апогея, когда вдруг спасительно зазвонил телефон, и он услышал сладкий голос Ровшана.

– Здравствуй, уважаемый Лев Григорьевич, Ровшан беспокоит.

И, после ответного приветствия, продолжил:

– Мне доложили, что твои ребята в полном составе пребывали на вернисаже в столь уважаемом заведении как Эрмитаж. У вас что, борьба за ликвидацию безграмотности проходит?

– А почему тебя волнует этот вопрос, дорогой Ровшан? Желаешь присоединиться? – зло ответил Лев Григорьевич, сразу закипев от намека на недостаток образования.

Но Ровшан не отреагировал, а продолжил более конкретно:

– Я знаю, что они нашли в Эрмитаже…

– Кто они?

– Твоя Лара Крофт со своим приятелем. Хочешь об этом поговорить?

Он сделал выразительную паузу и жестко закончил:

– Приезжай в обычное место через два часа.

– Я буду, – лаконично ответил Лев Григорьевич.

Он отключил трубку и аккуратно положил ее на стол. Ему ужасно хотелось швырнуть ее об стену, но он не разрешил себе это сделать.

Он и так позволил себе огрызнуться на Ровшана, что очевидно было зря. Он помнил бабушкин совет: только глупцы хлопают дверью и уходят. Умные хлопают, и остаются.

Соответственно, надо брать азербайджанца в союзники и в долю. А там посмотрим, – решил антиквар.

Минут десять он обдумывал разговор и уже вполне спокойный встретил Аллу Сергеевну своим собачьим оскалом, попытавшись придать ему самый симпатичный вид. Она ответила ледяной улыбкой вежливости и сразу перешла к делу.

– Они искали письмо монахини Твердышевой к своей сестре. Это письмо – сопроводительная записка к какой-то шкатулке. Вот копия письма. Вот подробный отчет с исторической справкой. Имейте в виду, девчонка очень осторожна и умна. Оба из библиотеки исчезли быстро и сразу. Думаю, почувствовали опасность.

– Ваше мнение по поводу письма?

– Последний стих имеет смысл. Но должно быть что-то еще. Письмо, кстати, осталось в библиотеке, я просмотрела его на предмет скрытых записей – ничего нет. Мне нужно больше информации. Свяжитесь, когда что-то появится. Я попробую помочь.

Лев Григорьевич учтиво поклонился и проводил даму до дверей.

– Благодарю покорно и, с Вашего позволения, буду звонить сегодня–завтра.

Она холодно кивнула головой и ушла.

А Лев Григорьевич вызвал машину и поехал на встречу с Ровшаном. К вечеру у него была вся информация, не было только самих ребят. Они умудрились выскочить незамеченными из библиотеки. Разгневанный и встревоженный, он отзвонился своему дольщику, и Ровшан его успокоил. Никуда не денутся – найдутся. Охотник должен уметь ждать.

Глава 18

Следующий день был ясным и солнечным. Снег растаял и забылся, как неприятное недоразумение. Весна снова вернулась в Петербург. И от этого в душе было радостно, как бывает только весной, когда хочется верить, что отныне жизнь будет полна всего самого прекрасного и чистого. Именно с таким счастливым ощущением Леля прискакала на кухню, напевая и улыбаясь.

– Всем доброе утро, – пропела она и сразу стала накрывать на стол, кипятить чайник и придумывать завтрак.

– Доброе утро, – в тон ей ответили ангелы.

– Сережа тоже встал и делает зарядку в коридоре. У него от непривычной работы что-то спина побаливает, – с улыбкой доложил Мокий. Буквально через минуту на кухню пришел сам спортсмен и понюхал воздух. – Кажется, пахнет пищей! Самый чарующий запах на свете, когда ты реально голоден.

– Ну и замечательно,– сказала Леля, – мне нравится кормить голодных. Они непривередливы и все съедают. Вот попробуй накормить мою сестру Машу – это сложный и наукоемкий процесс, как скажет моя мамочка.

– Заканчивайте завтрак не торопясь. Мы будем ждать вас в гостиной, – возвестил Феодорит, и они с Мокием исчезли, быстрее, чем Леля сказала: да что вы, посидите с нами.

– Куда это они? – спросила она недоуменно.

– Не знаю, может им не хочется нам мешать.

– А они нам что, мешают? – удивилась она еще больше.

– Кто поймет, что у ангелов в голове? – Сережа улыбнулся Леле и, почувствовав запах кофе, зажмурился от удовольствия.

– Люблю запах хорошего кофе, даже больше, чем его вкус.

– Очень экономно, – рассмеялась Леля, – ты будешь нюхать, а я пить.

– Ну уж нет! Я люблю нюхать только перед тем, как его пить. Так что наливай.

Сережка пил кофе и задумчиво смотрел, как Леля беззаботно моет посуду, что-то напевая себе под нос. «Удивительно, как всего за два дня эта девчонка заполнила всю мою жизнь, – думал он. – Такое чувство, что я только сейчас начинаю жить, а все, что было до вчерашнего дня поблекло, как старые фотографии». Он мысленно покрутил себе у виска, и вслух сказал:

– Лелишна, давай закругляйся с хозяйственной частью. Пошли уже читать секрет из шкатулки, умираю от любопытства.

– Да, действительно. И о чем я сегодня с утра думаю? Конечно, нас ждет самая интересная на свете тайна. И знаешь, почему? Потому что она наша и настоящая. И еще – это тайна, которая принадлежит истории, – загадочным голосом закончила она. Виноградов удивленно поднял на нее глаза, но у девушки был такой радостный вид, что он не стал ехидничать о глобальности ее мыслей, а просто согласно кивнул головой. Все собрались в гостиной и расселись на уже привычные места. На столике лежали копии бумаг, найденных в шкатулке.

– Ну, где перевод? – бодро спросила девушка.

– Перевод у меня в голове. Я же не могу написать его, – вежливо ответил Феодорит.

– Ой, извини, я не сообразила, давай я его запишу, а ты продиктуешь.

– Хорошо, только не торопись, пиши аккуратно и четко.

– Буду стараться! – голосом солдата отчеканила Леля. И она действительно очень аккуратно начала записывать текст, который медленно стал читать Феодорит.

– Буду стараться! – голосом солдата отчеканила Леля. И она действительно очень аккуратно начала записывать текст, который медленно стал читать Феодорит.

«В год 6747 (1239) попущением Божиим нечестивый и безбожный царь Батый пришел к городу Большому Китежу. Хотел сжечь город, церкви Божии разорить, людей мечу предать, детей ножом заколоть, а дев младых блудом поругать, но не смог. Господь Бог загородил ему путь водой. И когда отошли войска нечестивого Батыя, поднялась из воды гора огненная и взошла она на Небо к граду Святому Иерусалиму. И спустилась гора та горящая в другом месте, среди лесов непроходимых в стране Белого озера. И долго горела та гора, и видно было ее пламя за сто верст кругом, и приходили к ней язычники и дивились и хотели подойти к ней, но не могли: Божественный огонь попалял их. И когда кончила гореть гора, то стала она черной и назвали ее люди Маурой. И произросли на Мауре цветы необыкновенные, но не смели к ним прикасаться, так как боялись гнева Божия. И оставлен был на Мауре след Ангела, который есть печать и знак того, что это место Божие и нельзя туда ходить язычникам.

И была та гора в основании двести сажен в длину и сто сажен в ширину, а высотой была с колокольню церковную по самую маковку, потому что заключен в ней святой град, который восхитил Господь Бог из озера. Потому что решил Господь, что негоже сокровенному городу быть в воде, а гоже ему быть горою, как Святые горы Фавор, Синай и Хорив, потому что на горе Бог являет себя человекам. И основание того города яспис, и смарагд, и сапфир. А стены его из золота, а ворота из цельного жемчуга. И дома того города сияют золотом, которое есть Слава Господа его. И кого избрал Бог снять печать с того города святого, тот должен взять сокровище, каждый свое. И сделается великое знамение на небе. И увидят они подобие печати. И вдруг печать эта станет Женою, которая несла младенца.

И была эта Жена как гора, а младенец этот был печатью и дверью в ту гору. И откроется через ту дверь Царствие, и то, что на Небе, и то, что потаенное в земле».

– Ну вот, – удовлетворенно улыбнулась Леля, – есть ответ на все вопросы. Наш город спрятан в горе, а не под водой. Осталось найти эту гору.

– Ну, если она, в принципе, существует под тем же названием, то это не проблема. Проблема найти вход. И, если нахально предположить, что мы и есть избранные, то остается найти сокровища. Только непонятно, что и где искать. – Сережа взял в руки бумагу. – Дай взглянуть поближе.

Он уткнулся в листок и сосредоточенно засопел. Леля последовала его примеру, ожидая, что ее неожиданно посетит разгадка.

– Так, понятно, что ничего не понятно, – через некоторое время опять констатировал Виноградов. Девушка чувствовала, что все ждут ее решения, но ничего на ум не приходило.

Феодорит удрученно посмотрел в окно. Леля это заметила и решилась спросить:

– Ну, что ты там увидел, Феодорит? Ты вообще какой-то грустный сегодня. Что не так?

– Не хотел тебя расстраивать, Лелечка. Но здесь все время наши знакомые бесы рядом вьются. Я имею в виду Сайгона и Петуха. Они как будто чего-то ждут. Нет ли какой неприятности впереди. Вот чего я боюсь.

Леля подошла к окну и задернула штору. Ситуация сразу перестала быть романтичной и вернулась к реальности. Чувство опасности, появившееся у нее в тот же миг, обострило и другие чувства.

Она постояла, размышляя над возникшей идеей, и, наконец, решительно произнесла :

– Нам нужна машина. Мы не можем ездить на такси все время, денег не хватит, а на улице показываться нельзя.

– Странный переход мысли, – сказал Сережа. – Извините, но моя машина не подойдет – они ее вычислят за минуту, а так, конечно, было бы здорово.

– Мы возьмем машину моего брата. Он в рейсе. А его жена Галюся мне не откажет.

Лелин брат ходил в море на сухогрузе и по нескольку месяцев не бывал дома.

Сережа недоверчиво хмыкнул:

– Галчонок ни в жизнь не даст. К тому же, у тебя нет прав.

– Ха, зато у тебя есть. Да ей нужно просто саму идею правильно подать, тогда она и машину даст, и доверенность напишет, и денег на бензин добавит. Вот увидишь, – сказала она, – и нечего хихикать. Женское братство всегда работает в определенных ситуациях.

– Интересно, в каких?

– Сейчас поймешь, – Леля уже набирала телефон.

Галчонок по всей видимости еще спала, поэтому трубку взяла не сразу и разговаривать явно не хотела. Она вяло отвечала на дежурные вопросы, но Леля была неумолима и не отпускала ее обратно в кроватку, пока та окончательно не проснулась.

– Галюся, представляешь, как обидно, – наконец пожаловалась Леля, – Сережа Виноградов пригласил меня поехать загород на несколько дней, и вдруг у него сломалась машина. Я так расстроена, все срывается, опять одной дома сидеть, мама на даче… Просто чуть не плачу.– Голос, как и положено, слегка дрогнул.

– Тебя?! Загород?! Вы что, встречаетесь? Обалдеть! – Галюся окончательно проснулась. Было почти слышно, как она переваривает информацию. Наконец, она приняла решение и деловито выдала, – хороший парень, обидно будет, если упустишь. Берите Сашкину машину, я ему ничего не скажу.

– Нет, Галка, неудобно как-то.

– Очень удобно, даже не думай, приезжайте прямо сейчас, я вас отправлю в путешествие в лучшем виде. Все, целую.

Леля виновато повесила трубку, ей не хотелось обманывать, но ведь они действительно собираются вдвоем ехать, и действительно загород. Она посмотрела на Сережу и рассмеялась. Тот стоял с буквально отвисшей челюстью:

– Ты реально обалдела, что я потом твоему брату скажу?

– Потом расскажем правду. А сейчас нас о ней просто не спрашивают.

Сережа присвистнул и изрек:

– Кто-то умный посоветовал – послушай женщину и сделай наоборот.

– Не получится, я – главнокомандующий, так что – вперед.

Леля деловито стала собираться.

– А куда мы едем, командир? Или задание нам дадут после выброски десанта?

– Мы едем в Старую Ладогу, – заявила она и сама слегка удивилась этому решению.

Сережа издал протяжный стон, Мокий улыбнулся, Феодорит сдержанно вздохнул. И спелеолог послушно стал собираться, решив, что спорить бесполезно. В итоге, когда приехало такси, его походный рюкзак был готов к любым приключениям.

Галка встретила ребят таинственно улыбаясь и даже подмигнула Сереже, чем вогнала его в краску. Но, надо отдать ей должное, без лишних комментариев выдала им ключи и доверенность на машину и даже сложила корзинку с едой. Смущенные собственным враньем ребята выглядели очень естественно, так что у Галчонка не осталось никаких сомнений на их счет. Она наслаждалась своей ролью доброй свахи и убедила их не нервничать и возвращаться, когда смогут. Так что они получили отличную машину в свободное пользование без ограничений передвижения, и, как выяснилось, с полным бензобаком.

– Восхищаюсь женщинами, – только и сказал Виноградов, садясь за руль и выжимая сцепление.

– Итак, Старая Ладога. Ты уверена? – спросил он, предвкушая удовольствие от вождения. Леля молча кивнула.

Увидев ее сосредоточенный вид, он больше не стал приставать с беседой и начал пробираться через город в сторону Мурманского шоссе.

Глава 19

Мурманское шоссе, единственная трасса, которая тянется вдоль Ладожского озера вверх по карте из Санкт-Петербурга в Карелию. И, как все российские трассы, она поражает многообразием: от самого широкого автобана до узкой ухабистой дороги, больше похожей на танковый проезд. Но гордое название трасса федерального значения носят все без исключения участки.

Мурманское шоссе, действительно, очень красиво. Это удивительный путь, который пересекает пять крупных рек, следующих одна за другой: Нева, Волхов, Сясь, Паша и Свирь, – все глубокие и судоходные, они несут свои воды, прорезая густые хвойные леса и заливные луга. Здесь, на берегах этих рек, начиналась история Государства Российского. У огромного, как море, и такого неспокойного Ладожского озера выросла первая столица Русской Земли – Старая Ладога. Отсюда по Неве в Варяжское, ныне Балтийское море проходил путь из варяг в греки. Из Ладоги через пороги бурного Волхова русичи пришли когда-то к Ильмень-озеру, где выстроили Новгород, вторую столицу Древней Руси. По этой земле ходил легендарный князь Рюрик, здесь Вещий Олег был укушен «гробовой змеей». Здесь жили и сражались былинные герои. История русской земли начиналась именно в Старой Ладоге. И до сих пор эта земля таит так много загадок и скрывает такое количество кладов, что открывать и разгадывать их придется еще не одному поколению романтиков и ученых.

Леля смотрела в окно и думала: «Мы так много знаем об истории Древней Греции и Рима, о египетских фараонах, о Западных рыцарях, но почти ничего не знаем о том, что было на нашей территории до Петра I. Из школьного учебника, конечно, что-то помним. Какие-то полудикие поляне и древляне бродили, потом Рюрика призвали. И все. А то, что археологи находят здесь поселения людей аж III тысячелетия до нашей эры, то есть, когда в Египте было Древнее Царство, никто, кроме ученых, понятия не имеет. И я не знала, пока вчера Сережа не рассказал. И, между прочим, он сказал, что это были не какие-то дикари с каменными топорами, а люди с металлическими орудиями труда и керамической посудой. И как эти знания наполнят смыслом мою жизнь? Но, наверное, как-то наполнят, раз Мокий сказал…»

– Ты знаешь, – вдруг, словно отвечая ее мыслям, сказал Виноградов, – Старая Ладога странное место. Для обычного человека – просто поселок. А для археолога – лучше, чем Клондайк. Каждый год раскапывают что-то сенсационное! Только сейчас это мало кому стало интересным.

«Потому что люди живут бессмысленно. И я жила так. А теперь не буду», – подумала Леля, но вслух ничего не сказала. Она теперь точно знала, зачем устремилась в Старую Ладогу. Именно сюда, в колыбель русской цивилизации, была сослана царица Евдокия Лопухина. Отсюда Татьяна Твердышева послала свое письмо. Здесь должен начаться и их путь: «Мистическая логика, если такая может быть».

– Вперед, Виноградов! – засмеялась Леля, и ребята вырулили на мурманскую трассу, прибавив скорость.

Начиналась дорога замечательным автобаном, ехать по которому было одно удовольствие. Четыре полосы в каждую сторону, редкость в нашем регионе. Сразу хочется погонять. День был обычный, и народу на шоссе было совсем немного. Сережа выжимал педаль, ощущая удовольствие от управления новым автомобилем, маневренным и послушным.

– Классная машина, очень мне нравится, – поделился он впечатлениями со своей спутницей.

– Угу, – ответила та рассеянно.

Но Виноградову хотелось общаться:

– Ну, Лелишна, поговори со мной, что ты там нашла в окне.

– Не мешай, у меня появилась мысль, и я с ней работаю.

– Здорово, у меня отец, когда лежал на диване с газетой, тоже все время требовал тишины, под предлогом, что он работает с газетой. Он любил работать с книгой, с телевизором, с диваном, с чем угодно, лишь бы его оставили в покое на законных основаниях. Мама всегда мне говорила: тише, Сереженька, папа работает. Анекдот такой был, про бегемота, помнишь?

Он вдруг замолчал и начал крутить головой, Леля удивленно подняла глаза:

– Ты чего замолчал? Какой анекдот?

– Слушай, не поверишь, но, по-моему, за нами хвост.

– Сериалов насмотрелся? – сказала Леля обычную фразу, хотя сразу поняла, что это вполне возможно.