Вестники новой эпохи

– Да как же дети? Они разве не чувствовали, что это бумага? – удивилась Алёна Петровна.

– Видимо, нет, – засмеялся папа, а потом подумал и добавил: – А может, что-то другое. Это выше моего понимания.

Без умысла

Каждый учитель, знакомясь с новым классом, начинает своё знакомство с переклички по классному журналу. Учитель называет фамилию ученика, тот встаёт, а учитель смотрит на него внимательно намётанным взглядом, стараясь запомнить и заодно понять, что это за человек, какой у него характер, как он будет себя вести, как будет учиться. Это профессиональное качество учителей, и они с первого знакомства запоминают почти всех учеников.

Порой в учительской можно слышать такой диалог:

– У Вас Петрова Надя из 6-Б класса как учится?.. А Морозов из 6-А как работает на уроке?..

– Погодите, Петрова…. Петрова…. Она где сидит?

– Ряд у окна, на предпоследней парте.

– А, это такая светленькая, худенькая девочка?

– Да, да.

– Нормально учится. Всегда с выполненным домашним заданием, на уроке старается. Я их вижу один раз в неделю. У вас, математиков, занятия каждый день, вы быстрее узнаёте детей. А у вас она как?

И Надю Петрову теперь знают все учителя. Так учителя знакомятся с учениками, и чем быстрее произойдёт знакомство, тем полноценнее будет учёба.

Людмила Алексеевна Прокофьева свой первый в новом учебном году урок географии начала в 6-А классе с переклички:

– Горшкевич Света.

Класс засмеялся. Девочка за третьей партой в среднем ряду, не вставая, произнесла, с нажимом на каждое слово:

– Я не Горшкевич, а Горшакевич!

– Ну, извини. Я не нарочно. Просто мне надо привыкнуть. Я заранее извиняюсь, ребята, если ещё чью-нибудь фамилию произнесу неверно. А ты, Света, не обижайся. Что тут обидного? По мне, например, хоть горшком обзови, только в печь не ставь! – пошутила Людмила Алексеевна в надежде, что дети знают эту пословицу и её тайный смысл, и это их развеселит и успокоит. Дети и в самом деле засмеялись… А Света насупилась.

На следующее утро в школу вместе со Светой пришла её мама Галина Александровна, потребовала встречи с директором, который уступил её натиску и, вопреки установленным часам приёма родителей, согласился её выслушать. Галина Александровна стала кричать, не сдерживая эмоций:

– Я не позволю, чтобы мою дочь унижали в школе, публично обзывая горшком!

– Кто посмел обозвать Вашу дочь грошком?

– Людмила Алексеевна, учитель географии!

– Людмила Алексеевна учитель с огромным стажем, дети её любят, она не могла так поступить, – удивился директор.

– Но она это сделала, и я требую её уволить, потому что подобное поведение несовместимо со званием педагога!

К счастью, директор имел чувство юмора и понимал комизм ситуации. Он вызвал растерянную Людмилу Алексеевну, выслушал её версию, а потом с трудом убедил родительницу позволить учителю работать в школе.

После этого случая Галина Александровна в школе появлялась только на родительских собраниях, а Людмиле Алексеевне удалось влюбить Свету в географию, и она стала бессменной докладчицей на многих уроках, с увлечением разыскивала в справочниках и книгах интересный дополнительный материал. О досадном случае, произошедшем в начале учебного года, все очень быстро забыли… А если разобраться, то и помнить-то особо было нечего.

Экскурсия

У учителей, в отличие от других профессий, новый год начинался гораздо раньше, 1 сентября, и деятельность активизировалась не только в школе, но и во всех сферах жизни. Именно в сентябре учителя вспоминали, что есть такие службы, как ГИБДД и инспекция по делам несовершеннолетних, чьи инспекторы наперебой поучали: «Все неприятности, подстерегающие детей в начале их жизненного пути, нужно предупреждать, а не ждать, когда это произойдёт!» – и требовали, чтобы учителя проводили занятия по правилам дорожного движения, потому что с началом учебного года начинался и сезон походов учеников в сопровождении учителей в музеи и театры.

Учителям и так было понятно, что профилактика – лучшее средство, но всё равно были недовольны: все профессии как профессии, но наша…. Как тут будешь профессионалом, когда тебя пытаются сделать многостаночником? Мы же не требуем, чтобы инспекторы ГИБДД вели математику в школе. Вот пусть они сделают у себя кабинет, мы будем водить к ним детей, а они будут проводить с ними занятия по правилам дорожного движения! Каждый должен заниматься своим делом, тогда и толк будет.

Но, бунтуя на словах, все также понимали бессмысленность этих демонстраций: инспекторам пришлось бы платить заработную плату, а учителя это делали бесплатно, в рамках классного руководства, которое вмещало в себя всё, что было за пределами уроков. И всё это недовольство учителей всегда заканчивалось одинаково: пошумели, повозмущались – и за дело! Пора водить учеников в музеи и театры!

В классах тогда, в конце восьмидесятых годов, редко было меньше сорока учеников, и вести такую группу по улице было очень непросто, а в транспорте – и того пуще. Иногда помогали родители, которые, как правило, шли в хвосте колонны, постоянно одёргивая своих чад и удивляясь, как учителя справляются с такой командой.

Алёну Петровну назначили классным руководителем 4-А класса, в котором было 42 ученика, в основном мальчики. Класс был сильный в учёбе, дружный, но шумный – по причине преобладания в нём мальчиков. Разве они смогут постоянно держать руки по швам или сложенными на парте в классической ученической позе? Нет, их руки и были главным действующим инструментом: кого щипнуть, кого толкнуть, кого дернуть за косичку. Да и ноги не оставались без дела. Ученики находились в постоянном движении, как будто внутри у них были невидимые пружины, и этим они напоминали Алёне Петровне боксеров на ринге. А разговаривать спокойным, приглушённым голосом, особенно в компании, дети вообще не умели. Они даже списывать просили так громко, что учитель обязательно это слышал. Самым загадочным для Алёны Петровны было то, что каждый ученик в отдельности был достаточно воспитанным и культурным ребёнком, но во время совместных культпоходов вся их воспитанность куда-то исчезала.

Первый такой «выход в свет» они совершили в Эрмитаж. Экскурсовод говорила довольно тихо, поэтому смогла заинтересовать не больше пятнадцати человек, а остальные, вначале напряжённо прислушиваясь к её голосу несколько минут, вскоре отвлеклись и стали развлекать себя сами. Кто-то показал пальцем на причинное место мужской статуи, прикрытое фиговым листом (или неприкрытое), и все тут же «заразились», ловя друг от друга смешинки. О красоте человеческого тела Алёна Петровна подробно говорила на уроке истории Древнего мира в 5 классе, поэтому четвероклассники были ещё «непросвещёнными».

Экскурсовод, недовольная поведением детей, не стала говорить громче ради привлечения их внимания, а решила, что проще сделать замечание учителю:

– Приведите детей в порядок! Я не могу работать в таких условиях.

Алёну Петровну так и подмывало поделиться своим учительским опытом с экскурсоводом, посоветовав ей самой создать себе условия для работы: организовать детей, вовлекать их в процесс, напоминать им о том, что уже было сказано, поддерживая постоянный интерес к предмету. Это дети, и с ними нельзя строить беседу на одних только замечаниях и одёргиваниях. Но Алёна Петровна сразу поняла, что это будет очень грубо, и приняла другое решение: она оставила с экскурсоводом тех учеников, которые слушали с интересом, а остальных собрала вокруг себя. Она рассказывала им всё, что знала сама, а чтобы погасить нездоровый интерес учеников к интимным частям человеческого тела, ей пришлось опередить события:

– Кстати, обратите внимание, – говорила она, делая вид, что не замечает указательных пальцев и хихиканий, – это работы древнегреческих скульпторов. В следующем году вы будете изучать историю Древнего мира, и вам пригодится то, что вы сейчас видите перед собой.

Дети заинтересовались, перестали разговаривать.

– Вы наверняка заметили, – продолжала Алёна Петровна, – насколько гармоничны тела, как они красивы. Может быть, это преувеличение автора, его стремление показать идеал человеческого тела? Как вы думаете? Может быть, в Древней Греции все были толстыми, неуклюжими, и их это устраивало?

Дети молчали, потому что они этого ещё не знали, но Алена Петровна настаивала, чтобы они сами нашли правильный ответ на этот вопрос:

– Так что же: автор призывает людей к гармонии и красоте или отражает действительность?

Павел, который одним из первых начал применять свой указательный палец вместо указки, чтобы насмешить одноклассников, уже вполне серьёзно предположил:

– Я думаю – и то и другое…

– Да, да – и то и другое! – поддержали его дети.

– Хорошо, тогда убеди меня в этом! – сказала Алёна Петровна свою любимую фразу.

– Наверное, все греки стремились к красоте и к красивому… – Павел запнулся, потому что говорил именно об обнажённом теле, – человеческому телу. Тех, кому это удавалось больше, скульпторы прославляли…

– Правильно, молодец! – похвалила его Алёна Петровна… Но, натерпевшись стыда за поведение своих учеников, она твёрдо решила: «Надо что-то делать!» – потому что там, в Эрмитаже, ей казалось, что все с осуждением показывают на неё пальцем. Алёна Петровна не удивилась рассудительности своего ученика, потому что дети её класса любили учиться и в определённых ситуациях в полной мере это демонстрировали. Но их поведение не выдерживало никакой критики, поэтому Алёна Петровна решила всё же готовиться к выходу во внешний мир заранее, ещё в мире детей, то есть в школе, на классном часе, который она не превращала, как это иногда водилось, в «разбор полётов» и раздачу всем по заслугам, а использовала для более полезного общения. В это время ещё только входили в моду психологические тренинги, и она предложила детям:

– Давайте немного поиграем.

Детей не надо было уговаривать поиграть, и Алёна Петровна пояснила им суть ролевой игры:

– Делимся на команды по десять человек. Представим, что мы на трамвайной остановке. Вот эти стулья – это места в трамвае, а вот вход, ограниченный двумя стульями. Задача заключается в том, чтобы совершить посадку. Я буду секундомером засекать время, – сказала она специально, чтобы направить детей по ложному следу.

Дети не сразу сообразили, что мест в трамвае восемь, а в команде десять человек. Они уже участвовали в тренингах и знали, что здесь есть скрытый смысл, но времени на размышление Алёна Петровна им не дала. Когда время первой команды истекло, она пригласила следующую. Девочки из второй команды заметили стоящих в трамвае подруг и поспешили исправить ситуацию, влезая первыми и занимая места. Когда всё закончилось, дети ждали оглашения результата, но Алёна Петровна хитро улыбалась и молчала.

– Ну…. – не терпелось детям.

– Даже не знаю, с чего начать…

– Мы так и знали, что дело не в секундомере, – предположили дети.

– Так нечестно! – стали раздаваться голоса.

– Понимаете, есть вещи, о которых не следует забывать, даже если ты занят, спешишь или неважно себя чувствуешь. Особенно, когда вокруг тебя люди.

– Так бы и сказали, что это по правилам поведения! – сказал Сергей Николаев.

– А какой тогда смысл играть? – спросила Алёна Петровна.

– Ну да, конечно, – согласились дети. – Так что мы не так сделали?

– А вы вспомните, как всё было, и сами определите.

– Ну, девочек не пропустили…

– Место не уступили…

– Всё из-за вас! – с нарочитой угрозой посмотрел на девочек Лёша.

– А что мы? Чуть что – сразу девочки!

Класс моментально скатился в галдёж.

– Конечно, самое простое – шум-гам устроить… Я понимаю, что это неприятно. Опозорились слегка, если не сказать больше, – непринуждённо вернула детей к теме Алёна Петровна. – Девочки тоже не блеснули: Ира с Викой хорошо поработали локтями. Конечно, не захотели стоять, как их подруги из первой команды. В общем, вопросов много.

Дети по привычке замолчали и приготовились слушать.

– Вопросов много, – повторила Алёна Петровна, – но мы не будем их формулировать сейчас, и, тем более, отвечать на них.

Какое-то время все были в недоумении.

– Каждый пусть решает для себя, как ему вести себя. Я думаю так.

Алёна Петровна было довольна собой. Она решила, что теперь-то уже не стыдно и людям показаться, и следующую экскурсию организовала в Русский музей. К помощи родителей она не хотела прибегать: каждый, мол, должен делать своё дело. Трудно было сопровождать 40 десятилетних детей, но она наметила для себя, как всё будет происходить. Сама она была во главе группы, а замыкала её парочка ребят, наделённых доверием и ответственностью. Для поездки в метро был совместно выработан алгоритм: все проходят через один турникет, она считает всех при входе на эскалатор, а потом на выходе с эскалатора. И дети с удовольствием согласились с этой процедурой, считая её тоже игрой.

Тему экскурсии Алёна Петровна знала заранее, поэтому заранее озадачила детей предварительными вопросами и заданиями, чтобы они внимательно слушали экскурсовода (это ей посоветовали опытные педагоги). Когда дети взрослеют и привыкают к тому, что надо смотреть, слушать, отдыхать, наслаждаться увиденным и услышанным в музеях и театрах, можно перестать докучать их вопросами, потому что после спектакля или экскурсии всё равно стихийно возникает обмен мнениями на основе полученных впечатлений, и это было особенно ценно.

Ехать им нужно было три остановки на трамвае до метро, несколько станций в метро до Гостиного Двора, а там уже и пешком совсем рядом. Казалось бы, не такой уж и утомительный путь… Но трамвая не было очень долго. Уже были собрали деньги на билеты, чтобы сразу опустить их в кассу, уже все наговорились, погонялись друг за другом вокруг остановки, доставляя неудобства взрослым, стоявшим на остановке. В ожидании трамвая устали и дети, и взрослые. Алёна Петровна понимала, что ничего не может изменить, и ей оставалось лишь терпеливо следить за тем, чтобы поведение детей не выходило за рамки приличия.

Наконец, показался долгожданный трамвай. Дети знали, что учительница войдёт последней, а остальных взрослых они как-то не заметили. Может быть, если бы трамвай подошёл сразу, всё сложилось бы иначе, и дети вспомнили бы о ролевой игре, в которую недавно играли… Но трамвая не было слишком долго, на остановке скопилось слишком много народа, поэтому Алёне Петровне сейчас было важнее всего, чтобы в трамвай вошли все дети и она. Наконец, двери закрылись, и трамвай тронулся.

Алёна Петровна не сразу поняла, что пожилая женщина говорит со своей соседкой о её учениках:

– Какой кошмар! Как безобразно ведут себя дети!

– Да, в наше время ничего подобного не было, – подтвердила соседка.

– Воспитание в школе было другое. А сейчас чему их там учат, как воспитывают – не поймёшь. Вот мой внук на днях пришёл из школы и рассказывает: игра какая-то у них там на классном часе. Вот они и становятся неуправляемые! Вспомните наши собрания: кому хотелось, чтобы его при всех отругали, сделали замечание? Вот все и старались вести себя и учиться достойно.

Алёна Петровна покраснела. Учителя привыкли к шуму на школьных переменах, это для них объективная реальность. Дети, даже старшеклассники, не могут бездельничать или чинно стоять в уголочке рекреации, мирно беседуя. Все куда-то спешат, всем чего-то не хватает. А дети помладше – так те откровенно хотят размяться. Что тут поделаешь? И на учителей на переменах накатывает «учительская глухота». Другое дело – урок. Тут более чуткого инструмента, чем учительское ухо, не найти.

Алёна Петровна мгновенно переключила слух в режим «урок» и осмотрела салон трамвая: так и есть – Юра развязал Наташе бант и стоит, как ни в чём не бывало! Наташа верещит, вертит головой, пытается его завязать в условиях трамвайной качки, которая заваливает её то на пассажира слева, то на того, что справа. Пассажиры недовольно оборачиваются, бросают укоризненные взгляды…

«И ругают меня, классную руководительницу!» – со стыдом подумала Алёна Петровна и увидела, что Аня пробирается к девочкам, потому что ей надоели выходки Владика. В трамвае тесно, ногу некуда поставить, если поднимешь её, то обратно уже некуда поставить – место уже занято, а она пытается пролезть, толкая пассажиров. В салоне – настоящий пчелиный улей.

– Что делают, а? Что делают? – снова услышала Алёна Петровна знакомый голос. – А где же учитель, с кем они едут?

Женщина завертела головой в поисках учителя, и Алёна Петровна замерла и, казалось, даже дышать перестала. «Чего он так тащится? – с тоской подумала она о трамвае, как о чём-то одушевлённом. – Всего-то три остановки!»

Словно услышав её мольбу, трамвай остановился. Дети стали выходить, Алёна Петровна, в соответствии с заведённым порядком, должна была выйти последней, проследив, чтобы вышли все ученики. Мимо прошмыгнул Алёша и, удивленно посмотрев на недовольную женщину, спросил:

– Бабуля, привет! А ты куда?

– Здравствуй, Алёша! Я еду в магазин, а ты куда?

– А мы на экскурсию с Алёной Петровной!

Поскольку Алёша был последний, Алёна Петровна поспешно вышла из трамвая, не желая быть представленной его бабушке и справедливо полагая, что если даже Алёша и не успеет выйти, то он будет не один, а с бабушкой.

Но Алёша успел, и дальше всё пошло по сценарию, составленному Алёной Петровной.

Куда двигаемся?

Каждый день, спустившись в школьную столовую в 12.30, можно было увидеть одну и ту же картину: начальная школа обедает, а за столом, за которым обедали учителя, восседает Ольга Александровна – воспитатель группы продлённого дня. Она уже, можно сказать, приступила к своим обязанностям и, «надев» строгую маску, наводит порядок среди своих подопечных:

– Никаких домой! Наверх, в группу! В группу, я сказала!

Так бывало, когда она обедала одна. Но когда кто-то из учителей оказывался за столом вместе с ней, она обязательно использовала эту возможность, чтобы поговорить на злобу дня:

– Дурдом… Вчера покупаю свеклу – опять подорожала. Стоила 6 рублей 50 копеек – уже 7 рублей! Вот просто всё на глазах происходит.

Вначале все обедающие вместе с ней учителя пытаются молчать, и Ольгу Александровну это устраивает, потому что ей нужны благодарные слушатели, и если даже никто не поддерживает её монолог, ей всё равно есть что рассказать:

– Я уже не говорю про рыбу. Я сейчас уже и не знаю: если самой начинать кушать минтай, то что я тогда буду давать коту?

– Ольга Александровна, Вы сгущаете краски, – возразила ей учительница английского языка Ирина Алексеевна – и тут же поняла, что попалась.

– Вы, наверное, давно в магазинах не были, – продолжила Ольга Александровна с новой силой, словно получила мощный импульс энергии. – Но телевизор-то Вы хоть смотрите? Вот вчера была передача… Как её?.. Ну, ещё ведущий там этот… Ну, неважно. Так вот, говорят, что цены будут расти, все прибавки к зарплате съест инфляция. Куда двигаемся?

– Ольга Александровна, дайте спокойно поесть, хватит Вам пугать, – не теряя самообладания, просит Ирина Алексеевна.

– Я пугаю? Это чем же? Тем, что правду говорю?

– Да какую там правду? Страхи какие-то, цены, инфляция, как будто больше говорить не о чем.

– Это пока тебе есть о чем говорить. А дальше, если так пойдёт, то будет не до разговоров. Одна мысль будет: что кушать?

– Да не умру я с голоду, у меня профессия хорошая. Всегда заработаю.

– У тебя хорошая профессия? Учитель английского? Да вас сейчас безработных, как собак нерезаных! – смеется Ольга Александровна.

– А может быть те, что без работы, – плохие специалисты?

– А ты хороший специалист, да?

– Да, я хороший специалист!

– И кто тебе об этом сказал?

– Каждый про себя знает, какой он специалист… И потом – родители говорят…

– А что родители? Они тебе наговорят. Им дети не жалуются, значит, всё хорошо. Ну, ладно, пусть хороший специалист, ну, сколько ты в школе можешь заработать?

– А почему только в школе? У меня ученики есть.

– Это у тебя пока есть ученики. Вот родители не смогут платить – и всё!

– Так не бывает. Если никто не сможет платить – это катастрофа в масштабах страны. Это всё «ужастики» в Вашем духе.

Однако Ольгу Александровну этим не смутить, поскольку она обладает одной удивительной, непревзойденной способностью: блуждая по словесным лабиринтам, она не теряет нить разговора. Она как будто играет в «города» и, начиная речь с последнего слова собеседника, вовлекает его в эту игру, стараясь, в самом конце вставить провокационное слово:

– Ну, хорошо. Пусть «ужастики». Но, согласись: тебе, чтобы заработать, надо побегать, высунув язык!

– А для меня это нормально. Я в тонусе.

– Это ты сегодня в тонусе, когда здорова, а если здоровье подорвёшь?

– А почему я должна его подорвать? Нормальная работа ещё никому не вредила…

– А детям твоим нормально? Как часто они тебя видят? Ты образовываешь чужих детей за деньги, а твои в это время чем занимаются, а?

– Да, конечно, хотелось бы своим детям уделять внимания больше. Но я помогаю им, слежу за их успехами. Когда меня нет дома, бабушка с дедушкой ими занимаются, – миролюбиво отвечает Ирина Алексеевна.

– Это сегодня бабушка с дедушкой живы-здоровы… А если завтра их не станет?

Но тут уже Ольга Александровна поняла, что сказала что-то не то.

– Ольга Александровна! Как Вы вообще живёте с такой дурью в голове? – гневно сказала Ирина Алексеевна и вышла из-за стола. Она подошла к буфетной стойке, где в это время стояла Алёна Петровна и, ожидая свою очередь, невольно слушала их разговор.

– Извините, Алёна Петровна, я раньше всегда старалась молчать, а сегодня словно чёрт дернул меня за язык, – сказала она коллеге. – Ведь знаю же, чем дело закончится, а всё равно попалась!

Ирина Алексеевна решила вместо запланированного салата взять два пирожка с капустой: надо же как-то приводить себя в порядок!

А Алёне Петровне вдруг показалось, что в столовой, где ещё несколько мгновений назад стоял непрерывный детский галдеж, стало очень тихо. Неужели все ушли? Она обернулась: все сидели на своих местах, но молча, замерев, почти не дыша, стараясь не пропустить ни одного слова Ольги Александровны.

Ольга Александровна резко встала и скомандовала детям:

– Так, группа продлённого дня – встали и быстро в класс!

– А у меня ещё есть что кушать! – плаксиво возразил один мальчик.

– Это сегодня у тебя есть что кушать! – по привычке отчеканила Ольга Александровна, но тут же запнулась… А вся столовая заполнилась детским смехом. Смеялись все, даже самые маленькие.

7-Б

В 1990 году мужу Алёны Петровны на работе дали квартиру в новостройке, в противоположном конце города. Они переехали в неё из общежития, ездить на работу стало далеко и неудобно, и Алёна Петровна перешла работать в построенную в этом же году школу недалеко от дома. Контингент школы состоял из классов, выведенных из соседних школ. Она получила в классное руководство 7-Б класс, и впервые увидела своих учеников 1 сентября, на линейке. Они вели себя безобразно: что-то жевали, громко разговаривали и толкались. Алёна Петровна была бессильна что-либо изменить. Её просьбы, замечания и пристальные взгляды мало что меняли. Ей было очень неловко за поведение своих учеников и казалось, что хуже её класса никто себя не вел.

После линейки все разошлись по кабинетам на «Урок мира». Алёна Петровна поняла, что перед уроком надо познакомиться с детьми и понять мотивы их поведения на линейке.

– Ребята! А что это вы такие шумные и так неуважительно отнеслись к директору школы, когда он обратился к вам с теплыми словами приветствия?

– А мы тут ещё покажем, на что мы способны! – стали раздаваться голоса мальчиков, а девочки хихикали.

– Ну, и на что вы способны? – искренне поинтересовалась Алёна Петровна. – Чего я должна от вас ожидать?

– Ну, не Вы конкретно, а вообще в школе о нас ещё услышат! – «петушились» дети. – Вы спросите о нас в школе №***. Нас в начале прошлого учебного года собрали со всей «параллели» и сделали 6-Е классом, специально для перевода в Вашу школу. Мы так сплотились там, в школе, что нас все боялись, и в Вашей школе будут бояться!

– Во-первых, это ваша школа: она совершенно новая, здесь до вас не было ни одного ученика. Вы первые переступаете её порог. И другие ребята тоже. И я, и другие учителя с сегодняшнего дня тоже впервые приступаем здесь к работе. Директор Юрий Евгеньевич на линейке приветствовал всех вас как первых учеников этой школы. Сам он до этого директором не был. А вы всего этого не услышали, когда отвлекались на линейке. Кому же вы хотите что-то «показать» и «доказать»? Сейчас я поняла, что вы чувствуете себя обиженными, может быть, даже изгнанными из своей школы. Но если вы приглядитесь к ситуации внимательнее, то окажется, что почему-то именно вам, которых, может быть, считали плохими учениками в вашей прежней школе, жизнь подарила шанс начать интересную, новую жизнь в новой школе, с новыми учителями.