скачать книгу бесплатно
Главврач предупредил заведующего о визите следователя и поэтому тот встретил гостя на пороге своих мрачных владений. Вопреки распространенному заблуждению, будто большинство патологоанатомов, да и прочих работников моргов, люди мрачные и замкнутые, заведующий оказался человеком жизнерадостным.
– Здравствуйте, меня зовут Василием Петровичем Никитиным, – отрекомендовался он. – А я, старший следователь следственного управления майор юстиции Глеб Серов, – представился гость.
– Пройдемте в кабинет, – предложил заведующий.
Там Серов изложил ему суть своего прихода.
– Сейчас посмотрим, – встав со своего кресла, Василий Петрович пригласил следователя в прозекторскую. Кстати, заключения по обоим случаям уже готовы. Вот тело девушки, а вот – охранник, – заведующий указал рукой на два стола, где лежали несчастные жертвы ночного кошмара.
– Сашка, Сашка, ты куда делся? – вдруг крикнул Василий Петрович.
– Да не ори ты, здесь я, вот… – раздалось из соседнего помещения. И на пороге прозекторской появился худой и высокий человек. На нем был белый халат и клеенчатый передник, весь заляпанный бурыми пятнами.
– Ты там чего делаешь? – подозрительно принюхавшись к дыханию подчиненного, спросил Василий Петрович.
– Как это чего делаю? Работаю я… – равнодушно ответил тот.
– Да, это Александр Филиппович, наш прозектор, – спохватившись, сказал Серову заведующий.
И поинтересовался: "Заключения на них где?"
– У меня на столе, в черной папке лежат, – прозектор вышел и быстро вернулся, неся в руке папку.
– Позвольте, – Серов быстро пробежал глазами документы. Вы пишете, что смерть в обоих случаях наступила в результате травм, несовместимых с жизнью.
– Да, – кивнул Александр Филиппович. У обоих нарушена целостность шейных позвонков, порваны сонные артерии и яремные вены.
– Да вот, сами посмотрите! – с этими словами прозектор откинул простыни, прикрывавшие оба тела. Едва бросив на них взгляд, Серов почувствовал, как по коже его пробежал озноб. И хотя за годы службы ему не раз приходилось видеть погибших, самыми страшными из которых были жертвы, разорванные на части в различных ДТП, вид мертвой девушки с почти оторванной головой, потряс его.
– Да… – глубокомысленно заметил прозектор, закуривая сигарету. Рвали так, чтобы наверняка убить!
Быстро набрав номер Овчарова, следователь сказал: " Женя, хватай Митрича и тащи его вместе с черепушкой в морг. Я там."
Через пять минут Митрич, забившись в угол прозекторской, уже загибался в жесточайших приступах рвоты. Заведующий никак не мог увести старика наверх, в свой кабинет.
– Дедушка, да пойдемте ко мне, выпьем чайку, поговорим, – пытался успокоить он Митрича. Наконец, извергнув из себя все без остатка, старик, поддерживаемый Василием Петровичем, шатясь, побрел прочь. Дело в том, что Овчаров так быстро завел Митрича в прозекторскую, что никто не успел накрыть тела погибших. И, войдя, старик увидел перед собой весь этот ужас. Что тут говорить, если даже привычным ко всему следователю и Овчарову стало не по себе от этого кошмарного зрелища…
– Скажите, Александр Филиппович, можно насести такие ранения вот этой пастью? – с этими словами Серов вручил прозектору череп. Внимательно изучив клыки, зубы и механизм, позволяющий открывать и закрывать пасть, тот с сомнением покачал головой. После чего, попросил у Серова свое заключение.
– Видите ли в чем дело… – медленно произнес он. – Рана-то там не одна. То есть, укус был не один, поэтому следы от зубов накладывались один на другой и перекрывали друг дружку… Но мне все-таки примерно удалось измерить ширину пасти, которая оставила эти страшные следы на шее у потерпевших. Она, по-моему мнению, составляет около двенадцати сантиметров. А у этого медвежьего черепа … – эксперт взял с полки шкафчика металлическую линейку и принялся измерять расстояние между клыками, а также ширину пасти – … позвольте, тоже примерно столько же! Тоже двенадцать…
– Вы сказали, медвежьего? – уточнил Серов.
– Да, ведь это череп медведя, – ответил прозектор. Я охотник и поэтому знаю, как он выглядит. Кстати, мишка ваш покойный был из крупных. Однако, я все же не думаю, что с помощью его пасти можно сотворить такое…
Хотя… Если, допустим, приложить соответствующее усилие…
– Сколько же килограмм оно должно составлять? – заинтересовался Овчаров.
– Ну, я не знаю…– задумчиво протянул прозектор. Знаете, вам, наверное, надо обратиться к специалистам – зоологам. Они точнее скажут.
– Спасибо, а клочка шерсти, случайно в руке у потерпевшего вы не находили? – спросил Серов.
– Ах, да, припоминаю! – Александр Филиппович открыл дверцу металлического застекленного шкафчика и снял с полки маленькую баночку с притертой крышкой. Вот эту самую шерсть я и нашел в руке погибшего.
– Мне надо ее взять и направить на экспертизу. Да, конечно, – кивнул прозектор, протягивая ему баночку.
Составив протокол обнаружения и выемки вещественного доказательства, а также, допросив прозектора в качестве свидетеля, Серов попрощался с ним. Сопровождая все еще шатающегося Митрича, коллеги подошли к ожидавшему их служебному "уазику".
– Я пока с Митричем у себя в управлении побеседую, по дороге, – сказал следователь. А ты, Женя, хватай судебно-медицинское заключение по факту гибели девушки и охранника. И не потеряй! – напутствовал он майора. Ведь здесь подробнейшим образом описаны все повреждения, которые эксперт обнаружил у потерпевших. Сгоняй в институт, пообщайся там с зоологами и прочими биологами… Главное, узнай, можно ли этой штукой причинить такие раны, какие выявлены у погибших?
– Ладно, – взяв документы, кивнул майор. А ты не забудь протокол изъятия на медвежью голову составить.
– Конечно… – кивнул следователь, выпрыгивая из "уазика" и помогая выйти Митричу. Овчаров умчался дальше – разыскивать зоологов.
Отворив дверь рабочего кабинета, Серов учтиво пропустил вперед старика. Тот, сжимая в руках череп, настороженно озирался по сторонам.
– Проходите, садитесь, – пригласил его следователь.
– Меня точно отпустят? – сторож опасливо посмотрел на майора. Я же эту ерунду по правде нашел!
– Да успокойтесь вы, наконец! – положив перед собой протокол допроса, с досадой бросил следователь. Я же обещал, допрошу и отвезу вас обратно! Да, череп я у вас изымаю, как вещдок.
– Чего это? – не понял старик.
– Ну, ведь вы нашли его поблизости от места преступления. И на клыках – кровь. Надо на экспертизу направлять, – пояснил Глеб.
– Направляй… – вздохнул Митрич. Слухай, ты думаешь, что черепом этим их того…, убили одним словом?
– Не знаю, но моя обязанность все проверить, – пожал плечами майор.
– Не может того быть! – твердо сказал старик. Силищи такой, чтобы голову этим черепушкой оторвать, ни у кого из людей нет и быть не может!
– Ладно, там видно будет, – ответил Серов.
Изъяв череп, он упаковал его и, оформив сопроводительную, вызвал стажера. Приказав отвезти его к экспертам, следователь приступил к допросу Митрича.
– Где вы были в тот день, когда в особняке гражданина Артемьева гуляли свадьбу?
– Дома сидел, – ответил старик. Один ведь я. Жена в позапрошлую зиму померла…
– Кто может подтвердить, что вы были у себя дома?
– Дык, сосед. Он ко мне заглянул, мы посидели маленько, выпили… – ответил Митрич.
– Фамилия и адрес соседа?
– Гаврилов Захар Михайлович. В соседней избе живет. А ко мне от жены сбегает. Ох, и злющая она у него! Не выпить, не закусить не дает!
– Понятно, проверим, – следователь быстро записывал за дедом его показания.
– Место работы? Вы же сказали, что охраняете чего-то там?
– Да, я конюшню сторожу.
– Как, по-вашему, кто мог убить этих людей? Может, волки?
– Нет, – покачал головой старик. Волки, ежели убивают человека, то сразу же по частям его и растаскивают.
– Медведь? – предположил Серов.
– Тоже навряд ли, – с сомнением сказал Митрич. Медведь сначала лапой бьет и когтищами своими лицо человеку сорвать может…
А уж потом наваливается и клыками вцепляется. Хотя, этот могет, наверное…
– А собака крупная? – продолжил строить предположения Серов.
– Собака могет, – кивнул дед. Но только, если натаскали ее на людей. Господи! – воскликнул он и поднял глаза к потолку. Кому же такое понадобилось, чтоб девушку и парня зверьми травить? Но вообще то, не хватит у собаки силенок, чтобы так шею перекусить…
Да, у нас такое уже не раз бывало, – старик понизил голос до шепота.
– Собак натаскивали?.. – заинтересованно взглянул на Митрича следователь.
– Да нет, же!.. – с досадой ответил старик. Люди здесь с давних времен пропадать начали. Мне еще дед мой сказывал, когда я еще совсем мальцом был. Более тыщи душ сгинули. Нечистый во всем виноват!
– Думаю, незачем на него все сваливать! – махнул рукой Серов. Если люди с незапамятных времен пропадали…
– А почему тогда места гиблые у нас на тамбовщине, дьявольскими да хлябными зовутся? Вон, лощина, что в Гавриловском районе, сколько душ человеческих сгубила!
– Сказки, все это! – возразил следователь.
– А, если сказки, тогда скажи, мил человек, почему в эрзяй тоитляй столько людей гибнет? Грибников и охотников? И ведь, все местные, знают, что, где, да почем?!
Глава 10
… Бежали друзья довольно долго. Запыхавшись, оба, как по команде остановились и, обернувшись, посмотрели назад. За ними никто не гнался.
– Оторвались, кажется? – задыхаясь, произнес Беляев.
– Ага! – кивнул Маматов. Но, не зная города, они рисковали наткнуться еще на каких-нибудь бандитов, недостатка в которых город тогда не испытывал. К счастью для приезжих, дальше никаких приключений с ними не произошло. Добравшись, наконец, до рынка, они запаслись провизией. Там же отыскали и человека, готового за весьма умеренную плату довезти их до Севастополя на своей подводе. Он хоть и оказался крымским татарином, по-русски изъяснялся довольно сносно.
– Конечно, можно было поехать и на поезде, – заметил Беляев. Благо, железную дорогу от Симферополя до Севастополя еще в 1875 году построили! И предложил Маматову поехать на вокзал.
– Ты, что, по товарищам соскучился или по какой другой шпане? – ответил есаул. Забыл, сколько раз нас в поездах проверяли, пока сюда добирались? Выведут из вагона, да и шлепнут! Минуту поразмыслив, Беляев согласился с приятелем.
Возница, отрекомендовавшись Исматом, велел обоим забираться на подводу сзади. Сам сел впереди и взялся за вожжи. Надо отметить, что в упряжке была не одна, а две лошади, обе гнедой масти.
– На вид они, вроде ничего, – вслух оценил их состояние Беляев.
– Исмат, сколько же мы до туда трястись будем? – спросил Константин Евгеньевич.
– Трястица не будеш, я же подвода сена ложил, – ответил возница, который видимо, все понимал буквально. Или же просто делал вид.
– Сколько дней ехать, спрашиваю? – совершил вторую попытку есаул.
– Еке або уш кун, – прозвучало в ответ.
– А-а, ясно, – протянул Маматов и тихо сказал Беляеву: " Он над нами издевается, путает татарские слова с украинскими".
– Ну и что, все же и так ясно, он сказал – два или три дня! – ответил Григорий. У нас казаки-татары, тоже так говорили. Не помнишь, что ли, ваше благородие? – иронично спросил Беляев.
– Ага, значит и ты туда же? Прости, друг, прости! Забыл я, что ты у нас пролетарий и большевик, хотя и голубых кровей! – издевательски парировал Константин Евгеньевич. И, завернувшись в огромный бараний тулуп (таких в подводе оказалось три штуки), он заявил, что будет спать.
Путь до Севастополя лежал неблизкий, предстояло преодолеть около семидесяти верст. Ехали по проселочным дорогам, иногда совсем близко от железнодорожных путей.
– Исмат, ты в Севастополе живешь? – спросил татарина Беляев.
– В Крыму, в Крыму я живу, – ответил тот.
В начале пути они проехали Новониколаевку, Левадки, Скалистое, Глубокий Яр и Бахчисарай. Наконец, взяв правее и, миновав Инкерман, спустя четыре дня прибыли в Севастополь. Вручив татарину оговоренную плату, Константин Евгеньевич спросил его, где в городе госпиталь?
– Бельмим, – пожав плечами, ответил возница.
– Ясно, толку от тебя немного, – констатировал есаул и, забрав из подводы свои пожитки, приятели отправились на поиски госпиталя. Обоим сразу же бросилось в глаза почти полное отсутствие людей на городских улицах.
– Что тут случилось? – тревожно спросил Беляев. – Не знаю, наверное, опять твои большевички постарались! – ответил ему есаул. В самом деле, офицеров словно преследовал злой рок.
К сожалению, они ничего не знали о том, что перед их прибытием в Севастополь, по городу прокатилась волна красного террора.
Начало кровавым расправам было положено 15 (28 по новому стилю) декабря 1917 года, когда матросы с эсминцев "Фидониси" и "Гаджибей" разоружили своих офицеров. Затем, не откладывая дела в долгий ящик, они прогнали пленных через весь город и расстреляли на Малаховом кургане. Эта жестокая казнь сыграла роль своего рода запального фитиля к последующим, куда более массовым расправам. Охота на офицеров и всяких там "буржуев" началась по всему Севастополю. Людей хватали прямо на улицах озверевшие команды военных судов врывались прямо в дома…
Не успели друзья добраться до центра, как были задержаны матросским патрулем. На бушлатах у черноморцев красовались алые банты.
– Стой! Документы давай! – приказал старший – невысокий матрос в бескозырке с надписью "Гаджибей".
– Вот, – Григорий Беляев протянул матросам документы на имя Василия Федоровича Белых.
– Ты!.. – обращаясь к Маматову, приказал другой патрульный – высокий и крепкий блондин. Есаул молча дал ему бумагу, в которой значилось, что он – Ефимов Мирон Павлович.
– Откуда и куда путь держите? – внимательно изучив документы, спросил матрос с "Гаджибея". – Разыскиваем врача, одного, – ответил Маматов, благоразумно не упомянув, откуда именно они прибыли в Севастополь.
– Как звать лекаря вашего? – спросил матрос.
– Малич Владимир Евграфович, – пояснил есаул и спросил: "Не подскажете, где здесь госпиталь?" – Он тут не один, – прозвучало в ответ.
– Врач-то ваш часом не из дворян? А то намедни немало их в расход пустили!
– Да что ты, Василий Пантелеич, не видишь, что ли?!.. – вдруг громко крикнул молчавший до того третий матрос. Это же их благородия! В расход гнид!
