скачать книгу бесплатно
Встретимся в полночь
Морин Гу
AsianRomance
22:00. Лаки – крупнейшая звезда К-рор и только что исполнила свой хит «Heartbeat» в Гонконге перед тысячами восторженных поклонников. Она собирается дебютировать на The Tonight Show в Америке, надеясь, что это станет прорывом в ее карьере. А что сейчас? Сейчас она в своем шикарном отеле пытается заснуть, но умирает от желания съесть гамбургер.
23:00. Джек, журналист бульварной газеты, пробирается в модный отель по заданию. На выходе из отеля он встречает девушку в тапочках. Девушку, которая решительно настроена купить гамбургер! Она выглядит какой-то знакомой… и очень милой. Любопытство берет над ним верх.
00:00. Ничто уже не будет прежним…
Морин Гу
Встретимся в полночь
Maurene Goo
Somewhere Only We Know
Published by arrangement with Farrar Straus Giroux Books for Young Readers, an imprint of Macmillan Publishing Group, LLC.
All rights reserved.
Печатается с разрешения агентства Nova Littera SIA.
Иллюстрация на обложке Марии Зельцер grimuar_art
Дизайн обложки Екатерины Климовой
Copyright © 2019 by Maurene Goo
В оформлении макета использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com
© Болдырева Н., перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
В память о моей бабушке Свон Хи Гу, которая познакомила меня со всеми великими черно-белыми романами.
И для Кристофера, который познакомил меня с настоящим.
И скользит она, с пеньем,
По стремнине, теченьем,
Точно лепет воздушного сна;
И земля ее любит,
Ее небо голубит,
К светлым безднам нисходит она.
«Аретуза»
Перси Биши Шелли
(в переводе К. Бальмонта)
Пятница
Глава первая
Лаки
Когда ваше лицо узнают по всему континенту, вы не имеете права ошибаться.
Особенно – на сцене.
Я вглядывалась в кричащую толпу, свет ослеплял меня. Из-за этого рева я не слышала собственного голоса.
Однажды на сцене я бросилась в протянутые руки танцовщицы, крошечный микрофон сдвинулся под моими волосами – и голос сорвался в самый драматичный момент моего хитового сингла «Heartbeat».
Мой визг прокатился по всей Азии. В интернете без конца крутили видео этого момента с наложенными на него мультяшными кроликами и звуковыми эффектами. В моем любимом нарисованное стекло разбивалось вдребезги в тот самый момент, когда раздавался визг. Это было сделано так мастерски, что я смеялась всякий раз, когда его пересматривала.
Однако моя управляющая компания сочла это промахом, несовершенством в остальном идеальной звезды K-Pop.
Именно об этом провале я думала, стоя на сцене в Гонконге. Последняя остановка в моем азиатском турне.
Тем не менее я ощущала что-то особенное – потоки возбуждения в пространстве между мной и толпой. Вот почему я делала это. Что бы я ни чувствовала за несколько дней или секунд до того, как выходила на сцену, например, беспокойство о том, что снова все испорчу, – все это исчезало, когда энергия толпы проникала мне под кожу и попадала в кровь.
Яростное обожание как вода осмосом[1 - Вода с определенным способом фильтрации.].
Мои ноги в серебристых сапогах на шпильках прочно стояли на полу. Мой вечный кошмар: сапоги, гоняющиеся за мной по парковке. Они размером с человека, бегают за мной, и мы наматываем бесконечные круги, пока я пытаюсь убежать. Мои менеджеры настояли на том, чтобы я выступала в одних и тех же Ботинках. Мой фирменный образ – сапоги на всю длину моих ног.
Я высокая: пять футов, восемь дюймов – настоящий гигант в Сеуле. Но не существует понятия «слишком высокий».
Пока я исполняла хореографию «Heartbeat», мне удавалось игнорировать боль, простреливающую подушечки пальцев на ногах, вечно врезающиеся в попу открытые шорты и длинные пряди розового парика, липнущие к потным щекам. Эти движения я могла бы повторить с завязанными глазами и сломанными ногами. Я проделывала их сотни раз. Мое тело двигалось само по себе, словно на автопилоте. Иногда, когда я заканчивала исполнять «Heartbeat», голова моя оказывалась под странным углом, как того требовал танец, я смаргивала и невольно задавалась вопросом, где находилась последние три минуты или двадцать четыре секунды.
Когда мое тело вот так брало верх над разумом, я знала, что работаю хорошо. Меня вознаграждали за абсолютную точность, с которой я выступала.
И сегодняшний вечер не стал исключением. Я закончила песню и посмотрела в толпу, крики фанатов пронзили меня, и я вернулась в свое тело.
Наконец-то с этим туром покончено.
За кулисами меня тут же окружили люди: визажист, стилист и охранник. Я плюхнулась в кресло, мои волосы обрабатывали сухим шампунем, а лицо промокали матирующими салфетками.
– Только не убей влажное сияние, – сказала я Лонни, своему визажисту.
Лонни поджала губы:
– Тебе семнадцать, тебе не нужна эта «роса».
Хм.
Я позволила ей и дальше вытирать мое потное лицо. Танцовщицы, спотыкаясь, прошли за кулисы – группа мужчин и женщин в замысловатых сексуальных черных нарядах. Я вскочила со стула, от чего Лонни раздраженно цокнула языком, и согнулась.
– Sugohaesso! – сказала я, кланяясь. – Большое вам спасибо.
Я всегда старалась благодарить их как по-корейски, так и по-английски, потому что танцоры были родом из самых разных стран.
Они страдали вместе со мной каждую репетицию и выступление, но не получали ни капли славы. Моя признательность была искренней, хотя и ожидаемой. Звезды K-Pop всегда должны быть любезными.
Потные и измотанные, они поклонились и поблагодарили меня в ответ.
– Отлично, Лаки, – сказал один из танцоров, Джин, подмигнув. – Почти не отставала от меня.
Я покраснела. Джин был милым. Он так же был недосягаем для меня, как и большинство мальчиков в моей жизни.
– Я добью этот поворот на днях, – с нервным смехом ответила я.
Они пошли все вместе к себе в отель. Я с завистью смотрела им вслед. Соберутся ли они тусоваться в чьей-то комнате, поедая рамен из чашек?
Неважно. Ноги у меня отваливались. Я плюхнулась обратно в кресло.
Чья-то рука похлопала меня по спине.
– Привет. Ты тоже. Sugohaesso, – сказала помощник моего менеджера Джи Йон. Джи Йон всегда говорила мне после выступлений, что я отлично справилась, словно гордая, но строгая старшая сестра. Она была крошечной молодой женщиной, похожей на кролика, ее полнощекое лицо скрывала острая, коротко остриженная челка и огромные очки. Но она была сильной личностью, добивавшейся своего.
Она листала календарь на своем телефоне.
– У нас запланирована встреча-приветствие примерно на час, так что возьми воду.
– Что? Встреча-приветствие? – я закончила с таким пару лет назад. Это больше подходило начинающим поп-группам. По достижении определенного уровня это уже не нужно.
– Да. Поскольку это – твоя последняя остановка, мы решили, что сделаем фотосессию, – она протянула мне бутылку Evian.
– Значит, я пробуду тут еще час? – я постаралась не ныть.
– Это быстро. Войдешь и выйдешь. Разве ты не хочешь? – спросила Джи Йон, гладя поверх очков.
«Не ленись». Я покачала головой.
– Нет, нормально.
– Ладно, хорошо. А теперь давай поменяем тебе наряд на что-нибудь удобное для фанатов, – сказала Джи Йон, слегка подергивая носом, отчего очки задвигались вверх-вниз на бледном лице. – Но не сапоги, конечно. Их нужно оставить.
Конечно.
Несколько минут спустя я сидела за столом, подписывая альбомы, постеры и все, что принесли с собой фанаты. И хотя всего несколько минут назад мне хотелось забраться в постель, восторг фанатов наполнил меня знакомой энергией. Общение с ними в последнее время стало такой редкостью.
– Могу я сделать селфи?
Я посмотрела на девушку с брекетами и стрижкой пикси, и уже собиралась сказать «да», когда мой телохранитель Рен Чанг встал передо мной и покачал головой.
Я бросила на девушку извиняющийся взгляд, прежде чем ко мне подошел следующий фанат с плакатом на подпись.
В первые дни мне хотелось обнять всех и поговорить со всеми, кто стоял в очереди, чтобы увидеть меня. Но чем больше становилось поклонников, тем более расплывчатыми и безликими они казались. Я боролась с тем, чтобы не отвечать им сухо и официально.
– Спасибо, что пришли, – сказала я с улыбкой пожилому мужчине, подписывая его плакат черным маркером.
Он кивнул, не глядя мне в глаза. Но его рука задела мою, когда я возвращала плакат, и он подвинулся ближе. Я почувствовала запах того, что он ел, тепло его тела. Не теряя ни секунды, Рен твердой рукой оттолкнул его. Я виновато улыбнулась мужчине, хотя внутренне отшатнулось. Большинство моих поклонников-мужчин были совершенно нормальны, но существовали чрезвычайно энергичные, потные индивиды, приближавшиеся ко мне с такой скоростью, что я пугалась. В такие моменты мне все равно приходилось вести себя любезно. Всегда с благодарностью за то, что у меня есть.
В конце концов, очередь закончилась, и я встала, помахала и поклонилась ряду кричащих и ликующих фанатов. Они взревели, когда я показала знак мира, и меня утащили через заднюю дверь.
Едва я вышла на улицу, на меня обрушились папарацци и фанаты.
Вспышки фотокамер, голоса, выкрикивающие мое имя, толпы людей.
Рен и еще несколько телохранителей сомкнулись вокруг меня, словно защитная мембрана. Люди напирали на них, и круг безопасности колебался, пока мы шли узким переулком к фургону.
– Лаки, люблю тебя! – прокричала девушка. Инстинктивно мне захотелось посмотреть туда и сказать: «Спасибо!», но это открыло бы шлюзы. Я давным-давно усвоила этот урок.
Вместо этого я смотрела вниз, на ноги Рена, шагающего впереди. Я успокаивала бешено колотящееся сердце, заставляя себя сосредоточиться на его шагах. Иначе я бы впала в настоящую панику от мыслей о том, что меня растопчут миллионы людей, желающих заполучить частичку меня.
Моя охрана замедлила шаг, и я подняла глаза. Машина была рядом, но люди загораживали ее. Прибыла полиция, и энергия накачивалась сама собой – та стадия мании, которую никто не мог контролировать, когда взрослые мужчины с огромными-руками отбивались от девочек-подростков, беспомощно наблюдая, как они, дикие и голодные, перелезают через них, словно через деревья.
Мое сердце бешено колотилось, ладони вспотели, на меня накатила волна тошноты.
– Держись поближе, – тихо сказал Рен, закрывая широкой рукой мой торс.
– Как будто у меня есть выбор? – спросила я охрипшим после выступления голосом. Я чувствовала раздражение на Рена безо всякой причины.
– Или тебя могут затоптать, – мягко ответил он. Рен был ровесником моего отца, но поддерживал себя в олимпийской форме. И не мог похвастаться чувством юмора.
Я подошла ближе – и через несколько секунд свежий воздух прорвался сквозь круг, стену тел. Мое сердце вновь билось нормально, и я подняла лицо к яркому горизонту Гонконга. Он мелькнул передо мной на секунду, прежде чем меня благополучно посадили в фургон.
Первое, что я сделала, – это сняла долбаные сапоги.
Глава вторая
Джек
Я смотрел на президента Гонконгского строительного банка, пока он разглагольствовал о кварталах и еще о чем-то столь же скучном, пока глаза не начали слезиться от боли. Глазные яблоки человека не предназначены для того, чтобы так долго фокусироваться на одном объекте. Я проверил время на телефоне. О, боже. Уже тридцать минут? Тридцать минут! Сколько можно говорить о банковских делах?
– Па, – прошептал я, ткнув его локтем.
Не сводя темных глаз с парня, выступавшего со сцены, мой отец не ответил. Его губы были упрямо сжаты на квадратной челюсти. Аккуратная линия волос встречалась с накрахмаленным белым воротничком рубашки. Он сидел с невероятно прямой спиной на своем стуле в банкетном зале отеля, неудобном, обтянутом атласной тканью кремового цвета. Я пихал его, пока он наконец не взглянул на меня раздраженно, нахмурив брови.
