Светланзор и фа-солевые чудеса

– Женитьба без любви еще никого не преображала в лучшую сторону!

– Наш сын без ума от любви к своей невесте! – воскликнула Аквамарина.

– Да при чем тут любовь, если наш сын, кажется, и так без ума?! И за что любить эту пустую девицу? Я не понимаю.

Королева собралась сказать какую-то резкость, но тут в комнате раздались непонятные шорохи и сразу переключили на себя все внимание.

– Это еще что такое? – подозрительно обвел взглядом комнату король. – Ты тоже слышала эти звуки?

– Да, действительно странно. Но сюда совершенно точно никто не мог войти… Неужели у нас во дворце поселились мыши?! – возмутилась Аквамарина. – Лучше бы первый министр Вернас в свое время подарил Альреку кошку, а не щенка!

– Но у нас во дворце живут и кошки, – пожал плечами король.

– Все равно, если бы Вернас не подарил нашему сыну собаку, то и не было бы всех этих совершенно неуместных и даже неприличных прогулок с какой-то деревенской девчонкой! – заявила Аквамарина.

– Не понимаю, о чем и о ком ты говоришь.

– Я говорю о Мирсоль.

– Славная, очень славная девочка. У нее голос такой… утренний. Когда слушаешь, кажется, что все хорошее еще ждет впереди, – сказал король.

– Первый министр Вернас и ты, конечно же, пригласили эту певицу. Но я против ее выступления.

– Но почему? Тебе же самой очень понравилось, как она пела на концерте в честь твоего дня рождения, – удивился король Аквамарин.

– Да, согласна, что тогда Мирсоль произвела на меня впечатление своим талантом. Но теперь она мне разонравилась, считай, что это мой маленький каприз, но она не будет петь сегодня.

Какой-то довольно яростный грохот из шкафа опять прервал разговор короля с женой.

– Вешалки, наверное, упали, – отмахнулась от этих звуков королева и продолжила. – Мы вчера весь день выбирали с Фуксией у ювелиров украшения для бала, и наша будущая родственница пожаловалась мне, что ей не нравится дружба принца с этой девчонкой.

– Ну и что? А мне вот не нравится сама Фуксия, – ответил король.

– Фуксия – прекрасная партия, одна из первых красавиц королевства, дочь нашего второго министра. К тому же у Фуксии такая знатная семья! Пиярий рассказывал, что их родственники – представители королевской семьи в Алмазгорье! – воскликнула королева. – И при благоприятных обстоятельствах мы могли бы объединить два наших королевства, представляешь?

– Нет, не представляю. Мне вполне хватает нашего родного Фа-солевого королевства. А семья хорошая – это когда люди в ней хорошие. И в этом плане как раз у Мирсоль семья просто замечательная. Не забывай, что ее отец спас в свое время жизнь нашему сыну. Да и Вернас не склонен проявлять симпатию к плохим людям, раз он так хорошо относится к этой девочке, значит, на то есть причины, – твердо сказал король Аквамарин.

А суровый голос из шкафа добавил:

– Мирсоль обязательно должна петь на балу, потому что она прекрасна, не слушай эту неразумную женщину, ты же король, в конце концов! Король сказал – король сделал!

Шкаф стоял ближе всего именно к креслу короля, поэтому королева Аквамарина ничего не услышала, а вот король выпрямился и громогласно произнес:

– Даже мой внутренний голос подсказывает, что Мирсоль должна петь на сегодняшнем концерте! И она будет петь!

– Молодец! – похвалил короля его внутренний голос, живущий почему-то в большом шкафу для одежды.

– Ах так! – возмутилась королева и топнула ногой, полностью подчинившись чувству упрямства и желанию принципиально противоречить мужу. – Тебе совсем не важно мое мнение?!

– Вместо того, чтобы скандалить из-за ерунды, лучше бы ты чаще разговаривала с Альреком по душам. А когда ты улыбалась в последний раз? Или ты серьезно считаешь, что наш сын будет испытывать к тебе теплые чувства, зная, что ты никогда не улыбнешься в ответ?! Неулыбчивый мир ждет мальчика, ведь и Фуксия улыбается так неискренне и кисло, что хоть готовь кефир от ее улыбочек… А Мирсоль – такая милая, такая улыбчивая девушка, что пусть хотя бы почаще поет в нашем дворце. И оставим этот разговор, мне уже пора на встречу с министрами, – король заторопился поскорее уйти.

А в шкафу опять раздался подозрительный шум.

– Да что же это такое! – воскликнула раздраженная разговором королева. – Посмотрю, что там все время гремит. Между прочим, в шкафу должны висеть наши вечерние наряды, модельеры как раз обещали их подготовить.

Аквамарина решительно распахнула дверцы шкафа. Великолепные наряды действительно были готовы. А больше внутри ничего и никого не было… Король с королевой так и не узнали, кто же случайно подслушал их личную беседу, сидя в старинном шкафу и стараясь не чихнуть от ароматов душистых сухоцветов, разложенных среди одежды.

***

– Хорошо хоть успели вовремя телепортироваться, – с облегчением выдохнул Ресольдо, когда вместе с феей Олесией оказался на улице далеко за пределами королевского дворца. – Стоп! Что-то я опять не вижу рядом моря и рыбаков…

– В нашем положении надо было переместиться хоть куда-нибудь, – начала оправдываться Олесия. – Я заторопилась, и мы снова оказались не совсем в нужном месте. Ничего страшного, мы просто на одной из городских улиц. Немножко прогуляемся пешком, а потом я точно ничего не перепутаю, вот увидишь!

– Увижу… Между прочим, мы из-за тебя подслушивали чужие разговоры, а это неприлично.

– Зато теперь мы знаем, что надо сегодня обязательно проконтролировать ситуацию на балу звездопада. Чтобы никто не посмел сделать какую-нибудь гадость нашей Мирсоль, – решительно сказала фея.

– Это точно! Пусть только попробует кто-нибудь помешать Мирсоль петь! – воскликнул Ресольдо.

Столичные улицы становились все оживленнее, и город Мажорминор так настойчиво приглашал свернуть в его центральные скверы, что фея с архивариусом не удержались от такого приглашения. И вскоре так увлеклись прогулкой по городу, что почти забыли о своем ответственном задании.

– Как же давно я не бродила по городским улочкам! А это так здорово, особенно в такую чудесную погоду, как сегодня, – сказала фея Олесия, с интересом разглядывая окружающие дома.

– Лично я частенько здесь гуляю, когда хожу по городским библиотекам, – со знанием дела ответил архивариус. – Если свернуть направо, то там будут еще более красивые улицы.

– Значит, сворачиваем направо. Смотри, ты только посмотри! – Олесия схватила Ресольдо за рукав и стала показывать на клумбы около центральной почты.

– Да на что смотреть-то?

– Цветы совсем завяли… Возмутительно, что никто не следит за ними! Ничего, я исправлю это дело!

– Ты что?! Мы не должны растрачивать волшебные силы на каждую ерунду!

– Это не ерунда! Это цветы! Знаешь, если бы я не была феей, то работала бы флористом, и у меня были бы самые-самые красивые цветы. Цветочное дело – одно из моих призваний, и я не могу сейчас пройти мимо, – заупрямилась Олесия.

– Напомню тебе, что мы не должны демонстрировать волшебные способности так просто средь бела дня! В конце концов, люди же должны в нас сомневаться!

– Знаю, но я все проверну незаметно, – подмигнула Олесия. – Да ты сам посмотри на меня, разве кто-то догадается, что я фея, увидев меня сейчас в толпе?

Ресольдо оценивающе взглянул на одежду Олесии: на ее футболку, сиреневую юбку из фатина, кроссовки и шелковую шапочку, из-под которой рассыпались на плечи длинные вишневые волосы. Фея на самом деле выглядела как обыкновенная симпатичная девушка, гуляющая по городу и совершенно не помышляющая менять его облик с помощью магии.

– Для начала освежим эти цветочки, – хлопнула в ладоши Олесия, и клумбы запестрели ожившими флоксами и бархатцами. – А теперь заодно украсим клумбой сад напротив того дома. Еще в знак нашей дружбы с тобой я никак не могу пройти мимо такого пустынного палисадника библиотеки… И уж, конечно, не забудем про скверик рядом с музеем.

Так в самых разных местах расцветали гиацинты, лилии, георгины, астры, подсолнухи, а Олесия радовалась своему волшебству, хлопая в ладоши уже машинально, просто от хорошего настроения, и от каждого хлопка цветов на улицах становилось все больше и больше. В какой-то момент фея все же пришла к выводу, что, пожалуй, теперь цветочной гармонии на столичных улицах достаточно, и прекратила свое увлекательное занятие.

– Может, уже будем телепортироваться к морю? – поинтересовался Ресольдо.

– Нет, подожди, я так давно здесь не гуляла!

Тут фее попалась на глаза старушка в вылинявшем платье, которая выходила в один из ближайших дворов с тарелками в руках. Старушка выносила еду бродячим кошкам, которые привычно ожидали ее, греясь на солнышке.

– Ресольдо, посмотри, какая добрая пожилая женщина! Дело не только в кошках, я по ее глазам читаю, что она очень добрая. Мы не имеем права сейчас отвернуться от ее бедного жилища, у которого такая облупившаяся краска на стенах, а крыша совсем проржавела, и фундамент осел… Я, конечно, не архитектор, но небольшой ремонт все-таки сделаю немедленно, – решительно заявила фея Олесия.

И не успела незнакомая старушка расставить миски с едой для кошек, как за ее спиной уже красовалась крепкая и красивая постройка. Олесия с Ресольдо поспешили дальше и уже не видели, как старушка в изумлении всплеснула руками и пробормотала, что всегда догадывалась о том, что волшебство где-то рядом.

– Олесия, ты настоящая добрая фея, и я очень даже одобряю твои поступки, но тебе не кажется, что сегодня ты слишком расходуешь свои волшебные силы? Побереги их для поиска карты, – посоветовал архивариус.

– Я все понимаю, но у меня какое-то особенное настроение сегодня! Наверное, так всегда бывает перед ночью звездопада. Правда, раньше я не замечала ничего подобного. Мне все проходящие люди кажутся такими милыми, что хочется сделать для них как можно больше добрых и удивительных вещей!

Так Олесия с Ресольдо, позабыв про поиск карты, гуляли по Мажорминору, тут и там совершая маленькие волшебные сюрпризы для горожан.

Глава 5

Чаепитие с волшебниками

У феи Олесии закружилась голова, она побледнела и покачнулась, Ресольдо успел поддержать ее и усадил на ближайшую скамейку.

– Что с тобой? Тебе плохо? – испуганно спросил Ресольдо.

– Просто какая-то слабость…

– Конечно, ты обессилила себя всем этим спонтанным волшебством.

– Феям не свойственно падать в обморок, а я вот вполне на это способна, – слабо улыбнулась Олесия, пока Ресольдо обмахивал ее оставленной на скамейке газетой.

– Просто ты очень человеческая фея, это уже давно всем известно. Я сбегаю и куплю тебе воды? А то ведь наверняка наколдовать себе стакан воды ты уже не в состоянии… – архивариус, не дожидаясь ответа, быстро направился к ближайшей лавке с напитками.

Через пару минут Ресольдо прибежал назад с бутылкой минеральной воды в руках, но феи уже не было на скамейке. В недоумении архивариус пошел вперед по аллее и вышел прямо к старому городскому парку. Там он и заметил Олесию, беседующую с пеликанами около пруда.

– Ты чего?! Я тебя потерял вообще-то. Вижу, что тебе стало лучше, раз ты опять начала раздражать меня своими выходками, – сказал Ресольдо и протянул фее воду. – Ты невозможна!

– И все-таки я существую. Кстати, мое самочувствие снова прекрасно! И я знала, что ты пойдешь по верному направлению, за заботу спасибо, – Олесия сделала несколько глотков воды. – Теперь мне стало еще лучше. Знаешь, почему я подошла сюда? Это мои знакомые пеликаны, мы с ними давно дружим. Я когда-то предлагала им перебраться в нашу долину заповедников, но они отказались, потому что привыкли к паркам и к людям, гуляющим здесь. А я сама столько времени не была тут, что успела ужасно соскучиться по старым знакомым.

Фея Олесия опять почувствовала себя совершенно здоровой и полной сил, она была в прекрасном настроении и мило ворковала о чем-то с пеликанами. Ресольдо в это время тоже весело болтал с уличными музыкантами и бродячими артистами, пришедшими в парк, и все было душевно и гармонично, пока не появились очень неприятные типы. Это были хамы. Они специально собирались, чтобы портить людям настроение с утра пораньше, и обсуждали, кто куда направится и чем займется на этот раз. В течение дня хамы располагались в самых разнообразных местах: в магазинах, на вокзалах, в деловых конторах, в школах и больницах, в домах и во дворах, на улицах и площадях. Хамы были громкими и наглыми, обожали перебивать, говорить пренеприятные вещи, толкаться и обзываться. Но это утро оказалось не самым радужным для хамов, потому что им без труда удалось разозлить очень добрую фею Олесию. Конечно же, хамы и подумать не могли, что девушка рядом с ними – фея из долины заповедников, а ее смешной спутник – сказочный архивариус. Поэтому пара хамоватых особ, отделившись от остальной группы, уверенно, почти вприпрыжку, направилась к Ресольдо с Олесией и приступила к привычному для них делу. Ресольдо задели локтем и обозвали, а Олесию обрызгали водой из лужи, толкнули и наговорили ей сразу столько гадостей, что фея и моргнуть не успела от неожиданности. А хамы, довольные собой, уже неспешно возвращались к своему кругу сообщников.

– Вот надо же так нахамить с самого утра… – огорченно проворчал Ресольдо.

– Так это хамы… Я их раньше не видела, волшебники ведь никогда не хамят, а к таким людям мы принципиально не приходим, – сказала Олесия и, сверкнув зелеными огоньками своих больших глаз, начала испепелять взглядом группировку хамов.

– Олесия, ты что делаешь?! Ты же добрая фея, опомнись! – испугался архивариус.

– Да-а, добрая… – с неохотой согласилась Олесия и заставила себя отвернуться. Тут же одна самая старая и расшатанная деревянная скамейка в парке осела на землю горсткой пепла от взгляда разозлившейся феи.

– Значит, им всегда такие вещи сходят с рук? – задумчиво поинтересовалась Олесия, она успела успокоиться и теперь замышляла что-то очень увлекательное.

– Если ты решила их проучить, то я не возражаю, – потер ушибленный локоть Ресольдо, – только давай проучим их в рамках приличия добрых волшебников. Хотя даже жалко твои силы тратить на них… Не хватало еще, чтобы ты опять упала в обморок…

– Ничего, ради такого дела не жалко постараться. К тому же я ощущаю такой прилив сил, что все эти хамы надолго запомнят сегодняшнее утро в парке, – решительно заявила фея, настроенная на боевой лад.

– И что же ты придумала для них? Превратим их в свиней, жаб?

– В свиней и жаб они и сами превратятся без нашей помощи… А я предлагаю очень традиционный и действенный метод отучать людей говорить гадости и хамить, подмигнула Олесия. – И никакого вреда их здоровью это не принесет, так что совесть доброй феи совершенно чиста. Наблюдай за ними и все поймешь!

В группировке хамов и впрямь началась какая-то испуганная суета, ведь обычно хамы и так трусоваты, а тут уж было чему испугаться! При каждом оскорблении, при каждом бранном слове, при каждой сказанной людям гадости изо рта у хама вместо слов выскакивали самые гадкие на вид лягушки, гусеницы, тараканы и пауки.

– Бр-р, какая гадость! – вздрогнул архивариус, глядя на всю эту картину. – Но занимательно, не спорю, и, пожалуй, очень педагогический ход. И так теперь с ними будет всегда?

– Исключительно в тех случаях, когда они будут хамить и говорить гадости. Так они скоро научатся вежливому поведению и культуре речи, – важно сказала фея Олесия, довольная своей проделкой. – Жаль, что я не могу провернуть такую штуку со всеми хамами и грубиянами нашего королевства, но, может, пример этих типов послужит неплохим уроком и для остальных.

Фея с архивариусом еще раз победоносно взглянули на перепуганных хамов и неторопливо направились к выходу из парка.

– Прогуляемся вон до той башни с часами, а потом уже точно телепортируемся к морю, – заверила Олесия.

– Ладно, погода хорошая, можно еще немного прогуляться, – согласился Ресольдо.

Однако, не дойдя до старинной башни с часами, фея резко замедлила шаг, засмотревшись на кого-то.

– Что опять?! Ты чего застыла-то? – спросил Ресольдо.

– Взгляни на этого молодого человека, который стоит рядом с часами, как думаешь, он кого-то ждет?

– Безусловно. Он ждет своего часа. Раз с таким волнением смотрит на часы… Все, пошли.

Но Олесия словно застыла на месте и не собиралась никуда идти. Архивариус недовольно поинтересовался:

– Так и будем выглядывать из-за угла? Если очень интересно, давай подойдем и спросим, чего он ждет. По виду – молодой художник, смотри, какие у него тонкие пальцы, и на них чуть заметные следы краски и карандаша, – заметил Ресольдо, наведя на молодого человека бинокль.

– И взгляд у него тоже настоящего художника! Какие красивые карие глаза, какое одухотворенное выражение лица, какие красивые темные волосы, он весь такой красивый! – фея Олесия была в таком восхищении, что не заметила неровности каменной мостовой и споткнулась, упав вместе с архивариусом, который при этом умудрился разбить свой любимый бинокль.

– Ну вот, так я и знал! Зря я тебя взял в свою компанию, так мы ничего не докажем Светланзору и никакой карты самостоятельно не найдем! Да еще и мой бинокль из-за тебя разбился… – проворчал Ресольдо.

– Не обижайся, пожалуйста, я подарю тебе новый, гораздо лучше прежнего, мне ведь это совсем не трудно, только подожди немного. Тебе знакомо чувство, когда хочется подольше посмотреть на человека? Издалека и незаметно. Хотя можно и поближе…

Возможно, что Ресольдо и было знакомо подобное чувство, но от феи Олесии архивариус явно не ожидал такой реакции на незнакомца. Вдруг Ресольдо отчетливо услышал голос невидимого волшебника, требующий немедленно увести фею подальше от молодого художника. Архивариус решительно схватил Олесию за руку и потащил в сторону.

– Спешу напомнить, что мы вообще-то сегодня сбегали из долины не для того, чтобы любоваться незнакомыми художниками, блуждающими по городу. На нас возложена серьезная ответственность, а ты ведешь себя как неразумная девчонка! Будто ты вовсе и не фея, умудренная столетней жизнью!

– Вот про мой возраст упоминать не обязательно, все равно тебе никто не поверит, – без лишней скромности ответила Олесия. – Куда ты меня тащишь?! Отпусти немедленно!

– Слушай, добрые феи должны помогать тем, кто нуждается в помощи, а у этого художника дела явно идут неплохо. Он не выглядит голодным, хорошо одет, нечего на него тратить время! Лучше сжалься над уставшим архивариусом, которому не терпится попасть на мыс одиноких рыбаков и приступить к исторически важным для всего королевства поискам… – вздохнул Ресольдо.

– Нет-нет, он о чем-то тоскует! У него наверняка какая-то душевная рана! Может, он безответно влюблен?

– Ничего, для художников такие огорчения даже полезны, напишет теперь прекрасную картину и успокоится.

– Нет, художникам для вдохновения гораздо полезнее взаимная влюбленность, а это совсем другое! – упиралась Олесия, отбиваясь от попыток Ресольдо увести ее.

– Но ты-то здесь при чем?! Люди не влюбляются в фей, только любуются и восхищаются, да и то не всегда. Зато вас обожают дети, так что можешь гордиться этим фактом.

– Раз уж я столько добрых сюрпризов сделала сегодня городским улицам и самым разным прохожим, которые мне были симпатичны, то я имею право сделать заключительный сюрприз этому художнику. Это будет справедливо, к тому же он мне понравился даже больше, чем бабушка с кошками. И даже увядшим клумбам около почты я не сочувствовала так сильно, как ему. Мы поднимем ему настроение, удивим его и подарим немного вдохновения! Смотри, как пустынно и мрачно в переулках, по которым он идет, но сейчас все изменится! – Олесия радостно хлопнула в ладони, и молодого художника окружили уличные музыканты, танцоры, шарманщики, фокусники, клоуны и факиры.

На улицах Мажорминора начался веселый карнавал, к которому присоединялось все больше удивленных людей.

– Они все отвлекут его от невеселых мыслей, – сказала фея, довольная своей затеей.

– А ты не подумала, что весь этот уличный шумный праздник может, наоборот, раздражать его? – поинтересовался архивариус. – Вдруг он хочет остаться со своим плохим настроением и дурными мыслями наедине?

– Ни одна добрая фея не оставит понравившегося человека в такой дурной компании плохого настроения и тяжелых мыслей, ни за что! Пусть радуется жизни. Знаешь, мы так и не узнали точно, что это за человек, но я ему так искренне желаю счастья, и у меня даже сердце бьется почему-то сильнее обычного… А когда фея искренне желает счастья, то это многое значит. Но сердце бьется как-то чересчур сильно, а в глазах опять темнеет… – тихо произнесла Олесия и начала медленно оседать на мостовую.

– Олесия, тебе опять плохо?! – испугался Ресольдо. – Ты опять потратила все свои силы! Я же тебя предупреждал! Очнись же, очнись!

Ресольдо поддерживал ослабевшую фею, а в это время радужная солнечная погода неожиданно сменилась грозой и сильнейшим ливнем. У архивариуса не оказалось зонта, а Олесия была не в состоянии достать зонтик своим волшебством, и обитатели долины заповедников, совершившие столько добрых поступков, одиноко мокли под дождем. Вдруг к ним подбежали двое детей в ярких дождевиках с зонтиками в руках.

– Скорее идите за нами в кондитерскую нашей мамы! Она сказала привести вас, чтобы переждать грозу, а то вы совсем промокнете и можете простудиться! – хором сказали милые мальчик и девочка, очень похожие друг на друга, со светлыми волосами, чуть вздернутыми носами и большими серыми глазами.

Протянув новым знакомым один большой зонт, дети побежали вперед, показывая дорогу. Вокруг находилось множество рыбных и грибных ресторанчиков, ведь Фа-солевое королевство славилось морем и грибными дождями, но дети пробегали мимо, пока впереди не показалась кондитерская в виде красивого чайника.

– Нам сюда! – скомандовали брат с сестрой и гостеприимно открыли дверь, пропуская вперед Олесию с Ресольдо.

Внутри было тепло и светло, витал аромат ванили с корицей, красивые фигурки из леденцов и мармелада украшали круглые окна, а на всех столиках лежали яркие салфетки в виде фруктов и ягод. Главная витрина кондитерской завораживала разнообразными десертами: на полочках были разложены клубничные и вишневые пирожные, абрикосы в глазури, яблоки в карамели, вазочки с имбирным печеньем, засахаренными фиалками и вареньем. Навстречу гостям вышла приятная женщина в белоснежном кружевном фартуке.

– Да вы проходите, не стесняйтесь. Как же вы промокли! Я сейчас принесу вам теплые пледы и налью горячего чая, садитесь вот сюда на самые удобные места. Меня зовут Агнесса, я работаю здесь кондитером.

– Очень приятно познакомиться! А нас зовут Олесия и Ресольдо. Спасибо большое, нам даже неловко вас так беспокоить, – вдруг смутились фея с архивариусом.

– Ну что вы, какое беспокойство! – с улыбкой отмахнулась женщина. – Я вас увидела из окна второго этажа и сразу сказала Ладе и Лори, чтобы они сбегали за вами. Гроза так неожиданно началась, не удивительно, что вы даже не захватили с собой на прогулку зонты. Вы ведь на воздушный фестиваль приехали в город? Я сразу поняла, что вы приезжие.

– Да, мы действительно не в столице живем, – сказал архивариус, решив не уточнять про волшебную долину заповедников.

– Олесия, у вас такой бледный вид, вы плохо себя чувствуете? – заботливо поинтересовалась Агнесса, взглянув на фею. – Давайте, я принесу чай с лимоном и медом, он придаст вам сил.

С этими словами женщина скрылась в соседнем зале. Вскоре оттуда выбежала девочка Лада и передала Олесии большую чашку душистого напитка.

– Мама всегда делает мне этот чай, когда я простужаюсь, и мне сразу становится легче. И вам он тоже поможет, вот увидите!

Тем временем у Олесии на щеках уже заиграл румянец, а на губах – улыбка. Девочка не догадывалась, что феям полезно общение с добрыми детьми, поэтому решила, что гостье сразу помог улучшить самочувствие заваренный чай.

– Спасибо огромное-преогромное! Тебя зовут Лада? – спросила Олесия.

– Да. А моего брата – Лори. Мы с ним двойняшки. И мы тоже ходили посмотреть на воздушный фестиваль. Там летали такие красивые дельтапланы!

– И еще были чудесные воздушные шары в виде огромных арбузов, – добавил Ресольдо.

– О, а какие там летали шары в виде драконов! Я даже сначала решила, что они настоящие, как из сказок! – восхищенно сказала Лада. – Знаете, я очень люблю сказки, мне их часто читает перед сном мама или старшая сестра. И мама часто шутит, что ее кондитерская должна быть достойна чаепития с волшебниками.

К столику снова подошла Агнесса и стала расставлять перед гостями вазочки с фруктовым суфле и тарелки с чудесными пирожными, украшенными вишней, ежевикой и земляникой. Лори с Ладой помогали накрывать стол, радостно звенели чашками, раскладывали ложки, затем все дружно сели пить чай.

– Угощайтесь, пожалуйста! Надеюсь, вы любите сладкое? – спросила Агнесса. – А то у нас в кондитерской сплошные десерты…