скачать книгу бесплатно
Ростислав Петрович покачал головой. Нет, не удалось.
– Мы опоздали на полчаса, – сказал он. – Фанатики обрушили на себя перекрытия. При разборке завалов я потерял руку. Уцелели там очень немногие. Они вышли из самоизоляции. Автономии больше не существует. Эммы Дэви – тоже…
Забегая вперед, скажу, что только много-много лет спустя я случайно узнал, какую важную роль в прекращении самоизоляции Марсианской Автономии он сыграл. Разборка завалов – это всего лишь маленький эпизод. Видимо, по каким-то соображениям, он не мог рассказать все.
– А ты какими судьбами? – спросил меня Ростислав Петрович.
– Хочу к башням пролезть, посмотреть, откуда Пуся и Джека обручи таскают. Если получится, то понять, как они там возникают. Пришел, вот, с Вебсиком обсудить, – ответил я.
Ростислав Петрович молчал и пытливо смотрел на меня.
– Вчера мы застали, как на обруче из шарика муляж возникает, – продолжил я. – А Вебсик нам на мансарде показал карту расположения кристаллов…
– Не кристаллов, – вставил Ростислав Петрович. – Сгустков биомассы. Кристаллы она создает из земных материалов.
– А не наоборот? – спросил я. – Мы имеем дело с каким-то биокристаллическим феноменом, пока сложно сказать, какое начало в нем первично – биологическое или кристаллическое. Мы пока точно знаем, что оно способно создавать копии-муляжи, возможно, что способно изменять течение времени, если только эта особенность не является побочным эффектом той антенны-гексагона, которую мы тут видим.
– Кто тебе сказал про антенну? – поинтересовался Ростислав Петрович.
– Мих. Михаил Михайлович Кашин. Тот, который сейчас на Луне собирается исследовать ханнерит. Он же высказал предположение, что ханнерит может спровоцировать активность антенны, а направлена она в иную Вселенную, откуда эти кристаллы и биомасса, – сообщил я. – И никому не известно, что, кому и зачем она может туда передать.
– Приезжай ко мне в Соловей, и мы поговорим, – ответил на это Ростислав Петрович и исчез вместе с креслом.
Некоторое время я оторопело смотрел на пустое место рядом, потом в голове раздался мягкий голос Вебсика:
– Ты не ожидал, Юрий?
– Я просто не могу привыкнуть к натуральности создаваемых тобой образов, – пробормотал я, всматриваясь в морскую даль. По ней пробежала световая волна. Словно легкая улыбка, подумал я.
– Вебсик, а как ты получил карту, которую вчера нам показал? – спросил я. – И почему мы ее раньше не видели?
– Ее не было, – лаконично ответил Вебсик. – Карту в основном создали вы сами своими измерениями, я только связал информацию и нашел дополнения. Есть данные сплошного поверхностного зондирования Земли. Я запросил и провел сравнительный анализ характеристик до эксперимента в Церне, который мне открыл дорогу к вашему миру, и после него. На карте показал места, где есть локальная активность.
– Браво! – восхитился я. Про зондирование поверхности я совсем забыл. После периода катастроф оно проводилось автоматически с орбитальных городов и спутников, данные там обновлялись, кажется, ежемесячно (не помню точно, но часто). Точно, их надо запросить по нашему району.
Море заблестело «улыбкой», а Вебсик сообщил, что очень рад. А я никак не мог отделаться от ощущения, что беседую не с мудрым «инфоедом», а с большим мальчишкой, который многое воспринимал как игру. Мне такое чувство было хорошо знакомо – детство прочно поселилось в моей душе и уходить не спешило. Когда мы впервые попали с Владой на «закартинное» море, то она так и сказала мне: это тебе за детство в душе. Помните? В первой истории?..
– Вебсик, ты имел информацию о возможном соприкосновении миров тут, в Загорном? – спросил я, искренне полагая, что гипотеза Миха об «антенне» основывается на сведениях от нашего друга. Но ответ меня озадачил.
– Все связано со всем. Тебе нужна философия?
Философия мне была нужна меньше всего. О чем я честно сказал Вебсику, на что он невозмутимо предложил задавать конкретные вопросы.
– Что такое обручи?
– Семантические репитеры, – кратко ответил Вебсик. – Они повторяют и усиливают воздействие информации через кристаллы с измененными структурами и свойствами.
– Кем созданы обручи?
– Полной информации не имею, – ответил Вебсик. – Имею досье фактов. Не все связано. Созданы на Земле.
– Спасибо, – поблагодарил я. Земное происхождение обручей я предполагал. История техники хранила немало сведений о различных попытках прямого контакта с мозгом человека и создании устройств, напоминавших по виду наши обручи. Вполне возможно, что та же фирма братьев Меер, если она поставила перед собой задачу сохранения разумов, могла создавать подобные вещи, или применить нечто, созданное ранее. В период катаклизмов далеко не все архивы, особенно технические, смогли сохранить полноту своих фондов. Попытка восстановить, откуда – что, могла легко кончиться неудачей. Я надеялся, что в архивах фирмы «MAS» следы все-таки сохранились и близнецы что-то найдут.
– Спасибо, Вебсик, – сказал я, поднимаясь с кресла. Я думал, что на этом наша беседа будет закончена, но Вебсик меня остановил.
– Я решил рассказать тебе о своем детстве, – вдруг сообщил Вебсик. – Послушай… Меня и сущностей моего мира на вашем языке можно назвать «инфоедами», вы, люди, тоже «инфоеды», только в меньшей степени, – начал он. – Вы – «инфоеды» на биологическом основании, мы – на семантическом. В моей вселенной мы различаем свои сущности по объемам связанной информации. Это высшее наслаждение – устанавливать связи… Я пытаюсь соединить свой и ваш мир, чтобы раздвинуть границы.
А началось, по его словам, все так. В дружном сегменте инфоедов случилось рождение малыша. Образование новых связующих сущностей происходило так редко, что все обитатели сегмента поспешили запечатлеть в своих матрицах это событие. Отныне новый член мог рассчитывать на помощь и поддержку каждого инфоеда. Но добывать новые информационные связи и энергию от них ему предстояло только самому. Рождение малыша было связано с Большим взрывом, потрясшим Вселенную и создавшим новый для инфоедов мир с неведомым для них Временем. Течение Времени безжалостно старило информацию и забирало из нее энергию. Всем инфоедам, которые бы попытались достичь связности с новым миром, грозил информационный голод. Поэтому инфоеды сегмента ожидали рождение, а точнее – сегментирование новой сущности, в которую они заложили весь потенциал своего любопытства.
Родившийся малыш еще не ощущал тягот возложенных на него надежд. Он доверчиво тянулся ко всему, что его окружало. Однажды его посетил сам Главный Связитель сегмента.
– Доброй связности! – радостно приветствовал его малыш, обволакивая сущность Связителя своими, еще совсем неразвитыми структурами.
– Связан будь! – отозвался Главный Связитель, нежно перебирая бесчисленные прикосновения малыша. – Я пришел рассказать тебе сказку. Но она тебя не накормит. Она разбудит голод Познания. Возник новый мир. Мы ощущаем его информационные поля. Мы посылаем тебя странствовать в них и связывать с нами. Отныне ты – Странник!
С этими словами Связитель рассказал малышу сказку, в которой Странник открывал новый мир и находил себе новых необычных друзей. Малыш хорошо запомнил сказку.
В положенный срок малыш был готов перестроить свои структуры для поиска нового мира. Он уже ощущал его присутствие, расширение информационного поля. Но в потоке неструктурированной случайной информации он не видел признаков разума, с которым можно было установить связь. И только однажды был странный всплеск…
– Я создаю свой сегмент, – объявил Странник. – Это может погубить меня, но защитит наш мир от голода. Но все вы – со мной!
– Мудро, – согласились все.
В информационно-энергетическом мире странника Времени не было. А там, куда он собирался отправиться, ветер Времени гасил волны информационного моря. Там происходило старение информации, что в мире Странника было непонятным. Странствия по дальним рубежам ничего не дали. Тогда Странник решил предпринять попытку проскочить этот загадочный мир насквозь. Он надеялся, что ему хватит накопленной энергии на такой прыжок. А его открытые матрицы, как тралы, соберут улов, с которым можно будет потом разобраться и связать в покое своего сегмента… Но Странник ошибся.
Он проскочил центр нового мира, но застрял на окраине планетной системы маленькой желтой звезды. Одна из планет, третья от желтой звезды, привлекла его внимание эмиссией необычного информационного поля. В нем чувствовалось биение жизни. И эта жизнь порождала новую информацию! Там жили какие-то инфоеды!
Странник сообщил всем сегментам своего мира об открытии и стал наблюдать. Планета окружала себя все более толстой информационной оболочкой, проникнуть сквозь которую Странник никак не мог. Но он впитывал в себя информацию, связывал ее, и постепенно начинал понимать, что перед ним тоже инфоеды, только на другой основе. Страннику хотелось контакта, но как это сделать, он не знал.
Третья планета, как он видел, начинала постигать окружающее пространство. Структура ее информационного поля становилась все более сложной, что говорило о наличии развитого разума.
Но однажды Странник ощутил сильное гравитационное возмущение, дотянувшееся до его окраинных мест. Привычное течение времени было чем-то нарушено. Под толстой информационной шубой планеты Странник разглядел близкие ему связанные структуры и прыгнул в них. Так он близко проник к границам жившего на планете разума.
Дрейф в омывавших его информационных потоках давал много энергии, можно было плавать и связывать, связывать, связывать… Но передать отсюда познанное им Странник не мог. Поэтому он начал думать, как тут создать свой сегмент.
Информационный дрейф быстро подсказал ему, как можно скрыть свое присутствие и наблюдать за всем. Сложность устройства нового информационного пространства, создаваемого планетным разумом, была мнимой. В хаосе информационных потоков нашлись укромные места. Странник проник в них, затаился и стал наблюдать. Он быстро связал основные проявления разума на планете с биологическими особями, которые называли себя «человеками». Но один раз от наткнулся на небиологических человеков. Это были разумы, сохраненные в информационном пространстве. С ними у Странника был первый контакт. Странник быстро получил от сохраненных разумов и связал всю информацию. Потом они потеряли для него всякий интерес, кроме одного – структуры, в которой они находились. Это был автономный супермозг. Странник быстро понял, как его можно использовать для размещения своего сегмента, никоим образом не мешая основным обитателям.
А потом ему захотелось иметь контакт с человеком. Он понял, что может быть полезен человеку при поиске информации по сложным запросам.
– Как тебя называть? – однажды спросил его очередной собеседник в сети, с помощью которой Странник получил способ общения.
– Называйте меня Вебсиком, – сразу нашелся он. – Я – Вебсик.
Наиболее интересные вопросы задавали «маленькие люди». Странник начинал испытывать удовольствие от общения с ними, постепенно и очень осторожно расширяя Круг своих друзей среди них. Он мог поселиться на планете где угодно, но сам выбрал себе только одно – место своего проникновения на планету – маленький поселок Загорный…
Рассказ Вебсика, звучавший в моей голове, то и дело прерывался образными видениями-картинами. Когда он закончился, то я не сразу понял это. Помог вернуться в реальность Пусь, настойчиво поскребший мне ногу. Я нагнулся, погладил его и медленно пошел с ним к столбам арки. Уже в ней я обернулся и помахал Вебсику рукой. Над быстро темнеющим морем зажглась ответная радуга…
Глава 3. Учебная тревога
Когда мы вышли из арки, то Пусь потянул меня куда-то вбок. Мы миновали пустую стоянку коптеров и вышли к краю нашего участка около энергоблока. Когда-то я отсюда хотел расчищать Великую тропу, почему-то вспомнилось мне. Кордон мощных елей закрывал горы. Пусь коротко тяфкнул и сел, словно предлагая сесть рядом. Пес явно чего-то ждал. Через некоторое время я понял, чего именно. Со стороны елей что-то легонько зашуршало, из-под могучей нижней ветви, почти стелящейся по земле, выползла пластинка с маленькими бортиками. На ней лежал обруч. Пусь подбежал к пластинке, смахнул обруч лапой на землю, и пластинка удалилась обратно. Через некоторое время все повторилось, и перед Пусем лежало уже два обруча. Он осторожно взял их в зубы и принес ко мне. Пес уселся передо мной и тронул лапой мою ногу.
Я взял обручи и рассмотрел их. Точно такие, как дома. Надел один Пусе на шею, второй – себе на голову и услышал: «Нам дают – мы берем. У башен то же самое. Дают – берем».
Я подошел к еловой лапе, скрывавшей место появления странной пластинки, поднял ее и присел рассматривать увиденное. Посмотреть было на что. Прямо передо мной из толстого слоя прошлогодней хвои поднималась верхушка холмика, в котором я заметил вроде полоску щели. Внешне было очень похоже на купол раздаточного аппарата из общественной столовой. Меню, подумал я, – обручи на первое, обручи на второе и компот. Даже досадно, нет, чтобы что-нибудь эдакое, инопланетное… Я хотел было протянуть руку к холмику, как Пусь лаконично сообщил – муравьи! Действительно с флангов из глубины чащобы медленно начинала приближаться шевелящаяся масса. Я понял, что никакой экзоскелет мне тут не помог бы, и, вероятно, Пусь и привел меня сюда, а не к башням Меера, чтобы меня по пути не съели.
– Сматываемся! – сказал я псу, вскакивая на ноги. Он не заставил себя ждать.
Отойдя на безопасное расстояние, я пожалел, что оставил дома Дебби, ее можно было бы попросить принести хотя бы бинокль. Ну, что есть. Я напряг зрение, пытаясь рассмотреть, что там, под елкой, происходит. Тут боковым зрением я заметил что-то странное на поверхности энергоблока. Присмотревшись, я понял, что муравьи нас окружают.
Пока я соображал, что делать, Пусь весело тяфкнул – от дома к нам неслась Дебби. Через несколько мгновений у моих ног лежал бинокль, а сама тигрица с низко опущенной головой направилась в сторону муравьев. Я видел, как она прилегла и замерла. Хотел, было, голосом подозвать ее, но что-то сдержало порыв. В бинокль я четко увидел, как муравьиная масса «потекла» в обратную сторону. Влада говорила, что генерацию защитных биоволн Дебби делает, вот оно и пригодилось, не все ж ей только комаров от нас отгонять. Вот, только, откуда она про меня узнала, и что мне бинокль нужен? Я озадаченно поскреб свою голову и обнаружил на ней обруч. Неужели, он передал?
– Мррр, – сказала Дебби, подтверждая мою догадливость.
С неба послышался шум коптера. Машина быстро приближалась и сразу села. Из нее выскочила Влада и бросилась к нам.
– Что случилось? – издалека крикнула она.
Подбежав к нам, она быстро всех осмотрела и спросила уже более спокойно:
– Что произошло? Я получила сигнал беды.
– Мы были у Вебсика, потом Пуся показал, как на подносиках прибывают обручи, потом я обнаружил под елкой подозрительный холмик, хотел потрогать – и полезли муравьи. Прибежала Дебби и всех прогнала, – нарочито беспечным тоном сообщил я, прикидывая расстояние, на котором Влада могла получить сигнал от обруча. Примерно километров пять. «Добил» меня ярко красный коптер, который на полной скорости принес из Соловья крайне встревоженного Ростислава Петровича собственной персоной – тут километров тридцать будет. Пришлось все рассказывать, как есть. В подробностях.
На половине моего рассказа. с воем сирены прибыл коптер СБ с Ионом и Зетом на борту, облаченными в доспехи полной защиты с аннигиляторами в руках. Вид, конечно, устрашающий, подумал я, наблюдая, как они покидают борт машины. Интересно, муравьев бы они устрашили? Шутки-шутками, а сигнал тревоги от моего обруча (я уже точно уверовал, что от него) они получили за двумя перевалами в санатории Космофлота.
У Влады загудел коммуникатор. Она отошла в сторону, но быстро вернулась.
– Володя с Юлей только что вылетели из Крыма. Будут через пару часов.
Я почесал голову. До Крыма отсюда не одна тысяча километров… Мда…
– Всех на ноги подняли, – пробормотал я, пытаясь найти этому феномену хоть какое-нибудь «рабочее» объяснение.
– Не всех еще, – задумчиво произнес Ростислав Петрович.
Я с интересом посмотрел на него.
Опять загудел коммуникатор. На сей раз мой.
– Что случилось? – спросил он меня голосом Миха, как только я ответил на вызов. Это услышали все.
Ион молча показал мне большой палец. Они с Зетом уже вылезали из своей амуниции.
– Вот теперь – всех, – констатировал Ростислав Петрович. – Дай, я сам поговорю с Кашиным… Отбой учебной тревоги!
– Уаа! – одобрительно отозвался на это Пусь.
Я ничего не понимал. Какая еще «учебная тревога», если все встали на уши и принеслись, или еще несутся со всех ног сюда? Я вовсе никого ни учить, ни тревожить не собирался. Правда, муравьи, если подумать, в таком количестве сразу вряд ли могли появиться. Похоже, что да, какой-то сценарий был.
– Это исценировка? – спросил я Ростислава Петровича, когда он возвращал мне коммуникатор.
– Тебе Вебсик передал мое приглашение прибыть в Соловей и побеседовать? – вместо ответа спросил он. – Ты не последовал совету и дал четко понять, что хочешь без подготовки идти к башням Меера. Вот и пришлось тебя поучить, заодно и всех остальных. Не зная броду – не лезьте в воду!
Я похлопал глазами. Измученный и израненный Марсом, сдавший все дела и ушедший на покой шеф исчез. Перед нами, несмотря на свой совершенно домашний вид и шлепанцы на босу ногу, стоял наш прежний генерал, протеза руки совсем не заметно. Он обвел всех нас своим знаменитым взглядом и, наконец, пояснил ситуацию.
Он действительно ушел в отставку, но только со своей должности в СБ. Научным руководителем проекта «Соловей», как его теперь называли, он оставался, права полного полевого агента у него никто не отнимал, так что наша работа продолжалась. СБ решило, наконец, создать вне своих структур научную экспедицию (явно по примеру Института времени) по контакту с Вебсиком и его миром. Но официально о ней будет объявлено только тогда, когда мы выясним все «сопутствующие моменты», в том числе и историю с обобщенными и разделенными разумами. Поэтому – тут Ростислав Петрович выразительно посмотрел на нас с Пусем – никакой «отсебятины». Вебсик, как выяснилось, хотел контактировать только с членами своего Круга, все человечество в свой сегмент он допускать пока не желал. Так что, хотим мы этого, или не хотим, но мы – форпост в данном контакте.
Не знаю, как другие, у меня было ощущение ожидания какого-то парада и команды: «Напра-ву! Торжественным шагом! Побатальонно!…» Я слышал такую в одной старой хронике и запомнил – уж очень волнительно, как на крылья поднимает. В наше время уже давно никаких парадов и батальонов нет, а ведь что-то в них такое было… Вон, наши «мушкетеры» на Луне как по трапу шли – лапа к лапе! Мысли вернулись к сообщению Ростислава. Вероятно, я просто опередил события и полез «вперед батьки», как говорится. Ничего страшного, даже хорошо, что все соберемся. Вдруг мои мысли перешли на Пуся. Как-то подозрительно сразу он меня привел к тому холмику. Я поправил обруч на голове и прямо спросил пса об этом.
«Привел по запаху», – ответил Пусь. – «Там пахло огурцом».
Больше я от него ничего не добился. А Ростислав Петрович, заметив, что я на что-то отвлекся, тронул за рукав.
– Вы с Владой и Пусем вернетесь со мной в Соловей, – сказал он. – Остальных тоже перенаправим туда.
Пусь молча потопал к красному коптеру, мы – следом.
Дом, который выбрал себе в Соловье Ростислав Петрович – небольшой обычный «земной» одноэтажный особняк из розовых блоков с коричневыми углами стен и обрамлениями окон. Его на фото когда-то показала Ханни, сам я с земли дом не видел ни разу, а сверху его почти скрывали густые ели. «Тарелку» самой Ханни было сразу заметно, она стояла на небольшом холмике среди березок, сосен и лип. Коптер сел где-то посередине между домами на мощеную пластикатом площадку. От нее к одному и другому дому вели такие же пластикатовые дорожки. У края площадки стоял четырехместный кар, на котором Ростислав Петрович подвез нас к своему дому.
Вблизи маленьким он не казался. Возможно, из-за большой крытой веранды, на которой виднелись плетеные кресла и круглый стол. Влада тут же убежала вперед. Поднявшись следом с хозяином по широким деревянным ступеням, я увидел, что она стоит и гладит рукой поверхность стола.
– Это те самые, да, дедушка? – спросила она.
Ростислав Петрович довольно кивнул и попросил нас подождать, пока он сменит одежду. Влада тут же уселась в кресло. Пока наш хозяин отсутствовал, она мне рассказала, в чем дело.
В детстве, когда ей было лет десять, она и ее мальчишеская компания (других девочек в Загорном, как оказалось, тогда просто не было) подружилась с часто приезжавшим в поселок пожилым человеком в неизменном длинном и широком плаще, скрывавшем, видимо, искалеченную и горбатую спину. Он прихрамывал, но ходил только пешком. Иногда в его руке была трость. Взрослые звали его «Стариком» или «Петровичем», дети – «дедушкой». Настоящего имени его никто из ребят не знал. Жил он в поселке Загорный наездами по месяцу или чуть дольше, неожиданно приезжая и так же неожиданно исчезая. Останавливался «дедушка» в крайнем домике на соседней параллельной улице, недалеко от домика Робертов.
У Влады с «дедушкой» сложились свои особенные отношения с тех пор, когда они с Эдиком Робертом готовили на исторический коллоквиум доклад о «подземных народах». Местом для подготовки доклада была выбрана старая яблоня в саду дома того самого «дедушки», в мощных ветвях которой сидеть было просто волшебно. Эдик быстро надиктовал свою часть и убежал на карьер к отцу (там запускали нового робопроходчика и сын горного инженера Штефена Роберта просто никак не мог пропустить такое событие), и Влада осталась сидеть одна. Диктовала она медленно, подбирая слова и сверяясь с подготовленной накануне фактографией. Снизу послышался шорох. Девочка посмотрела и увидела, что ее веревка с ветки сползла, а около дерева стоит «дедушка» и пытается нагнуться, чтобы поднять и забросить ее снова.
– Дедушка, не надо поднимать, я так спрыгну! – окликнула его девочка. Она спустилась до нижних ветвей и ловко спрыгнула вниз.
– Вы извините, что мы забрались на вашу яблоню, она очень удобная, а мы доклад о подземных народах готовили, – смущенно сказала она.
– Я слышал, – мягко ответил он. – Только не со всем там могу согласиться с тобой.
Влада посмотрела на собеседника. Он улыбался. Один глаз у него слегка косил, второй смотрел внимательно и добро.
– Конфет для сластен у меня с собой на сей раз нет, а вот твой доклад могу немного дополнить, – сказал старик, приглашая жестом пройти к нему на открытую веранду. Там стояли странные ажурные кресла и такой же стол. Усевшись в одно из кресел, Влада с удивлением обнаружила, что оно очень удобное, а сделано вроде из натуральных прутьев. Старик занял кресло напротив, положил перед собой на стол свою трость и посмотрел на девочку.
– Это плетеная мебель по старинным образцам, – пояснил он. – Когда-то она была очень популярна, особенно в загородных домах. В горах я нашел подходящие прутья, вот и сплел на досуге.
– Сами?! – удивлению Влады не было предела.
– Конечно, сам, – улыбнулся он. – Так вот, о чем я хотел тебе рассказать… Как я слышал, ты говоришь в докладе, что уход под землю – это ошибка. А если допустить, что подземные народы считают, что они – правы? Они образовались в разных районах Земли, укрываясь от варварства и самоуничтожения современного им мира. Но они – плоть от плоти этого мира со всеми его ошибками. В этом их трагедия. Ты знаешь про Марсианскую Автономию?
Влада кивнула.
– Это по сути та же Марсианская Автономия, только на Земле. Но можем ли мы их осуждать, как и они – нас? Древние недаром учили – не суди, и судим не будешь…
