скачать книгу бесплатно
Левая половина лица Эллинг была полностью вдавлена. Ханна отвела взгляд.
– Да, это сделали с ней ваши клиенты, – сказал Холландер.
– Мои клиенты? – повторила Ханна. – Вы же сказали…
– А как вы думаете, почему она покончила с собой? На человека можно оказать психическое давление и довести до самоубийства. – Холландер поднялся и прошелся по кабинету. – В этом заведении я несу ответственность, и, чтобы подобных происшествий больше не было, во время сеансов психотерапии в комнате и дальше будут присутствовать двое охранников, которые смогут тут же вмешаться, если обстановка накалится.
Ханна сжала за спиной кулаки. Про Ирену Эллинг он должен был рассказать ей намного раньше, но, очевидно, Холландер предпочитал обходить некоторые вещи молчанием, чтобы не запятнать репутацию своего проекта.
Ханна покосилась на фотографии. Теперь ей стало ясно, почему она так легко получила эту работу. Очевидно, слухи о смерти Эллинг распространились в профессиональных кругах, и директор Холландер не мог найти другого психотерапевта для этой группы. Да и кто захочет работать с Питом ван Луном?
– Я разделяю ваши опасения, – снова начала Ханна. – Но я… – Она чуть было не сказала требую. – Но я прошу вас, чтобы во время сеансов терапии охранники хотя бы надевали наушники и беседы становились более или менее личными.
– По какой причине вы так упорно на этом настаиваете?
– Я тщеславна не меньше вас, что касается успеха проекта, – а для этого мне необходимо завоевать доверие группы.
Директор Холландер пристально посмотрел на нее.
– Нет.
На этот раз она тоже уставилась на него.
– Полагаю, на мое место было не так много желающих. Хотите потерять меня?
– Вы хотите уволиться?
– Существуют и другие пенитенциарные учреждения с местами для практикантов.
Для Холландера этот блеф прозвучал как неприкрытая угроза. Но когда ты пять лет живешь в университетском общежитии, регулярно играешь с сокурсниками в стрип-покер и не хочешь постоянно раздеваться до нижнего белья, то научишься обманывать других. К тому же Ханна изучала психологию.
Она не отпрянула, не моргнула. Тут зазвонил телефон Холландера, и ему пришлось отвести взгляд.
Он нажал на кнопку на переговорном устройстве.
– Да?
Это была Морена.
– Граф Эрих фон Кесслер на второй линии.
– Пусть минуту подождет, – рявкнул он и отпустил кнопку.
– Так что же? – не сдавалась Ханна.
Холландер взглянул на нее.
– Ладно.
– Если в комнате есть зеркало-шпион, его нужно убрать.
– Такого у нас нет.
– И если в помещении висят камеры, на которые вы записываете сеансы, их тоже нужно снять.
– Как вы себе это представляете? Их нельзя демонтировать.
– Тогда хотя бы отключите их.
Он заскрипел зубами. Но в конце концов кивнул:
– Ладно.
Ханна с облегчением вздохнула. Посмотрим, что Пит расскажет ей в следующий раз… если вообще откроет рот.
11
Четверг, 1 октября
Дверь открылась, и Сабина вышла из лифта. Хоровитц катился за ней в инвалидном кресле. На последнем этаже жилого дома пахло чистящими средствами. Здесь располагалось только две квартиры. Сабина перегнулась через перила и посмотрела вниз в лестничный пролет. Снейдер пешком поднимался по ступеням. Он все еще что-то бурчал в свой диктофон, но Сабина не могла разобрать ни слова.
Лишь достигнув последнего этажа, он выключил прибор и спрятал его в карман пальто.
– Это серийный убийца, – констатировал он.
Хоровитц кивнул, соглашаясь.
– Хотя до сих пор он совершил всего одно преступление? – скептически спросила Сабина.
– Мы не можем сказать этого с полной уверенностью.
– Думаете, этот случай и убийство в Дортмунде как-то?..
– Нет, я так не думаю, – перебил ее Снейдер. – Но я знаю, что он обязательно продолжит. Это только начало.
– Почему вы так уверены?
– Посмотрите на место преступления под мостом, – сказал Снейдер. – Убийца хотел унизить жертву и выставить напоказ. У этого поступка однозначно психологический мотив.
– Каков будет его следующий шаг?
– Если бы мы знали, – вздохнул Хоровитц. – В любом случае он продолжит воплощать в реальность свои идеи и фантазии. Мы должны подождать, что еще он нам покажет, чтобы мы смогли его лучше изучить. – Он передохнул. – А что произошло в Дортмунде?
– Ничего. – Снейдер скривил рот. – Хватить болтовни. Сконцентрируемся на этом деле. – Он указал на дверь квартиры, на которой не было таблички с фамилией. – Это ее квартира?
– Да. – Хоровитц подкатился к двери и постучал. Дверь открыл рыжеволосый мужчина, которого Сабине до этого представили как комиссара Рюти. Он выехал сюда чуть раньше, чтобы точнее проинструктировать команду криминалистов, работавших здесь уже несколько часов. На Рюти были латексные перчатки и бахилы, такую же экипировку получили от него Сабина и Снейдер.
Хоровитц первым въехал в квартиру, за ним последовал Снейдер. Он ненадолго остановился в дверях и провел пальцами в перчатке по замку. Сабина заглянула ему через плечо. Никаких следов взлома!
Затем в квартиру вошла Сабина. Значит, вот где жила директор федпола. Очевидно, Никола Висс не имела пристрастия к безделушкам. Во всей стодвадцатиметровой квартире с крышей-террасой не было ни одной полки с фарфоровыми фигурами, никаких календарей, декоративных салфеток, чего-либо связанного или рукодельного.
Квартира была стерильной и функционально оборудованной. Зона отдыха с кожаным диваном кремового цвета и плоским телевизором, мини-кухня с барным стулом, большие мансардные окна и широкий застекленный фасад, за которым начиналась терраса с навесом. Даже на ней не было горшков с цветами. Повсюду хромированные поверхности и неоновые лампы в футуристическом стиле. Никола Висс производила на Сабину впечатление не самой домовитой хозяйки.
По пути в спальню Сабина прошла мимо стены, увешанной свидетельствами, дипломами и грамотами, и внимательно ее изучила. В этом отношении Снейдер был совсем другим. В его кабинете висела одна-единственная фотография – голландской королевской семьи, – в рамке и с персональной подписью. Похоже, больше Снейдер ничем не дорожил.
В конце стены Сабина наткнулась на фотографию Висс – в парадной полицейской форме во время церемонии награждения. Кто-то пожимал ей руку и вручал скульптуру. У Висс было узкое лицо, резкие черты, и, даже несмотря на торжественный повод, улыбалась она как-то ожесточенно. Сабина заметила, что Висс не носила обручального кольца. На трупе она его тоже не видела.
Сабина снова подумала об убитой судье из Дортмунда. Две женщины-карьеристки на высоких должностях – с одним лишь отличием, что одну убили в спальне собственного дома, а другую повесили под мостом в Берне.
Дверь спальни была приоткрыта, но Сабина не вошла в комнату, потому что криминалисты как раз снимали там отпечатки пальцев с мебели.
Сабина лишь увидела, что простыня и одеяло не были смяты. Простая односпальная кровать. Возможно, прошлой ночью Никола Висс даже не входила сюда, а была похищена уже перед домом, в подземном гараже или на лестничной площадке перед квартирой. Сабина вернулась в гостиную.
Снейдер стоял перед домашним баром рядом со стационарным телефоном и нетерпеливо барабанил пальцами по стойке.
– Вы скоро закончите? – спросил он молодого криминалиста, который с помощью кисточки и магнитного порошка выявлял на кнопках аппарата отпечатки пальцев и снимал их на желатиновую пленку.
– Да, вы можете уже пройти сюда. – Мужчина сделал шаг назад и непроизвольно задел локтем бутылку в баре, которая опрокинулась и затанцевала по стойке.
Снейдер быстрым движением поймал бутылку и поставил на место.
– У вас реакция, как у железнодорожного шлагбаума.
– Извините, я думал, что за мной…
– Вы к тому же хотите втянуть меня в разговор? – напустился на него Снейдер.
Мужчина без комментариев развернулся и исчез. Сабина ненавидела, когда Снейдер приходил в ярость из-за большого количества людей вокруг. В таких случаях от него лучше было держаться подальше.
Она молча встала рядом и смотрела, как он нажал на кнопку автоответчика. Из динамика раздался отстраненно-холодный женский голос со швейцарским диалектом.
«В настоящий момент нас нет дома. Пожалуйста, оставьте сообщение. Мы перезвоним». Затем следовал гудок.
Хоровитц тоже подъехал к домашнему бару.
– Сообщения на автоответчике есть?
Снейдер помотал головой и еще раз прослушал текст. Сабина отчетливо слышала, как на заднем плане лаяла собака.
– Я полагаю, директор Висс была не замужем, и спутника у нее тоже не было, – заключила Сабина.
Хоровитц кивнул:
– Она жила одна.
– Почему тогда в приветствии для автоответчика она говорит «мы»?
– Небольшой психологический трюк. У такой женщины, как Висс, была служебная квартира с засекреченным адресом и телефонным номером. Но на случай, если кто-то выяснит, где она живет, это «мы» должно было отпугнуть возможных грабителей.
– А где собака, которую слышно на автоответчике? – спросила Сабина. – Тоже трюк?
Хоровитц кивнул.
– Когда она наговаривала текст для автоответчика, на заднем плане включили запись с собачьим лаем. Лай должен был отпугнуть сталкеров. В свое время была моя идея. Ее взяли на вооружение многие полицейские.
– Правда, это не особо помогло. – Снейдер повернулся к Рюти и щелкнул пальцами: – Эй, вы! У вас найдется три минуты?
Рюти подошел к ним.
– И даже больше, если нужно. – Он приветливо улыбался.
– Нет, не нужно. Что вы думаете насчет раны на животе трупа?
– Хм, не хотите дождаться заключения судмедэксперта?
– Именно его я ждать не хочу!
– Хорошо. Значит, главврач говорит, что…
– Не позволяйте другим думать за вас, – перебил мужчину Снейдер. – Что вы об этом думаете?
– Ну, я думаю…
Снейдер поднял руку и показал три пальца.
– Если получится – в трех кратких и четких предложениях!
Сабина отвернулась. Ей лучше уйти, иначе Снейдер взбесится. Он не проявлял никакого уважения, даже как приглашенный за границу консультант. Снейдер разделял мнение, что у убийства, не расследованного в течение двух дней, плохие шансы быть раскрытым. Разве что он им займется! Но это обстоятельство не оправдывало хамства и стремления унизить всех и вся вокруг, что было не из Голландии.
– Куда вы направляетесь, Немез? – крикнул Снейдер ей вслед.
– На свежий воздух, от такого количества тестостерона у меня начинает болеть голова. – Она открыла дверь на террасу и вышла наружу.
Квартира директрисы находилась на восьмом этаже. Фасад старинного здания был украшен лепниной, а балконы ниже были далеко не такими современными, как у Николы Висс. Видимо, террасу на крыше достроили во время ремонта дома.
Сабина оперлась на перила и застегнула молнию куртки. С запада через Берн дул холодный ветер. Отсюда открывался чудесный вид на реку Аре, которая змейкой вилась по городу, и расположенные за ней горы. Некоторые вершины даже были белыми. Через месяц или два снег будет лежать и на крышах домов. Никола Висс уже никогда не насладится этим видом, а тот, кто въедет в эту служебную квартиру, унаследует вид на Аре и мост у нижних ворот, под которым висел труп бывшей хозяйки. Наверное, это – как и все детали убийства – также носило символический характер.
Сабина вытащила сотовый телефон и позвонила в центральный офис БКА в Висбадене, попросила, чтобы ее соединили с больницей в Хагене. Спустя минуту ожидания она услышала, как трубку передали дальше.
– Это БКА, – прошептала женщина. – Поговоришь с ними?
Наконец-то на связи была медсестра из реанимации.
– Алло?
– Добрый день, меня зовут Сабина Немез, я коллега Тины Мартинелли. Я знаю, что вы не даете по телефону никаких справок о пациентах, но я по службе нахожусь за границей и хотела только…
– Все в порядке, – перебила ее женщина. – Фрау Мартинелли предупредила меня, что вы позвоните.
