скачать книгу бесплатно
– Профессор Трокосто. Я буду преподавать замечательный предмет – Учение о Лжи. Как я уже сказал, это один из профилирующих предметов и я отношусь к нему очень серьезно, особенно к экзамену, который ждет вас во время зимней сессии. К вашему несчастью, моя рука не поднимется просто так даже неуд поставить, не говоря уже о более высоких баллах. Еще более к вашему несчастью, я являюсь куратором группы 1А, привет дорогой мистер Сток! Куратор группы 2А находиться на больничном, так что я, как заместитель, имею все права и полномочия делать с 2А все, что захочу. Расскажу вам немного о структуре нашего учреждения: у каждой группы есть буквенное название, а именно группа А, группа В и группа С. Каждая группа делится на подгруппы, дополнительно обозначенные цифрами.
Как только он дошел до задних рядов, внезапно замолчал и выпучил на нас с братом свои и без того круглые глаза. Затем по его лицу поползла жуткая улыбка, от которой мне захотелось дать ему по морде и уйти с лекции. Выражение лица моего ненаглядного братишки было совсем постное, он был явно в предсуицидальном состоянии.
– Близнецы! – произнес он и уперся руками в нашу парту, переводя глаза то на брата, то на меня.
Я все больше и больше чувствовал себя неловко, и пропасть между задними партами и профессором стягивалась, приближая этого психопата к нам все ближе и ближе, тем самым зажимая нас в угол.
– Ну и что? – спросил, наконец, Люцифер, пристально глядя ему в глаза, стараясь не провоцировать профессора, дабы не занять вторую должность старосты.
– Имя? – спросил мистер Трокосто, прищурившись, разглядывая брата, подыскивая отличия на моем лице.
– Люцифер – ответил брат, ни капли не смутившись.
Профессор улыбнулся и расстроено покачал головой. Я мельком оглядел класс. Все расселись вполоборота и наблюдали за нами. Тут я понял, что никто не верит, что прозвучавшее имя является настоящим, и добродушные одногруппники готовились к сцене, после которой что-то должно было произойти.
– Ну что ж, мистер Люцифер, добро пожаловать на должность старосты группы 2А!
– За что?! – моментально вспыхнул Люц.
Я незаметно улыбнулся потому, что понял, что сами того не желая, мы начали самоутверждаться. Профессор был неправ, что означало, ему придется извиниться, или, по крайней мере, сделать вид, что ничего страшного не произошло.
– За оригинальный юмор, мистер… – начал было профессор.
– Минуточку, профессор. Люцифер – мое настоящее имя, данное мне моей матерью девятнадцать лет назад. Я могу показать Вам документы. Это, во-первых. Во-вторых, я и мой брат числимся в 1А, я физически не могу стать старостой 2А, а у 1А уже есть староста. Я не вижу причины взваливать на меня ответственность за всю группу. Я же не виноват, что меня так мать назвала? Или виноват? Как Вы думаете, профессор?
Я смотрел на растерянное лицо преподавателя, на его многозначительную улыбку, смотрел и на разгорячившегося брата, на его карие глаза, которые все расширялись и расширялись от злости и несправедливости. Я мельком взглянул на блондинку. Она, как и все, заворожено наблюдала за возникшей ситуацией. Тут мне показалось, что она начинает восторгаться моим братом, что меня, несомненно, злило. Первое, что проскочило у меня в голове, что она такая же, как и все девчонки, раз обращает внимания на моего брата. Потом я решил, что пошла она к черту и отвернулся.
– И как же зовут Вас, мистер? – проигнорировав вопрос брата, спросил профессор, взглянув на меня.
– Гавриил, сэр! – быстро ответил я и не удержался, снова взглянул на белое каре у окна, посмотреть, произвел ли я на нее хоть какое-то впечатление.
Девушка все так же заворожено смотрела, только уже на нас обоих. Такое ощущение, что она только в тот момент догадалась, что мы близнецы.
– Гавриил? – удивился профессор и снова посмотрел на брата. – Люцифер?
Затем он открыл списки студентов и мгновенно нашел наши имена, и, посмотрев на нас, заулыбался. Я, как ни старался, улыбку понять не смог, мне вообще показалось, что он просто-напросто чокнутый. И единственное, что меня расстраивало на тот момент, так это, почему именно этот сумасшедший мужик стал нашим куратором, почему именно он ведет профилирующий предмет, название которого вообще не понятно. Точнее в названии Учение о Лжи нет ничего непонятного и сложного для восприятия, а вот присутствие самого предмета в расписании меня смутило. Все напоминало цирк, мельком я представил, что этот клоун скоро закончит свое выступление, и после него придет адекватный профессор с учебниками, например, по высшей математики, и начнет рисовать на доске свои убогие матрицы и доказывать теорию вероятности. Но этого так и не случилось.
За два часа лекции профессор не сказал ни слова о предмете. Это скорее была вступительная лекция, просто для знакомства друг с другом, куча рассказов об университете, о выдающихся профессорах, о поощрениях и о санкциях. Все как обычно, все как везде, все те же слова формальности, от которых уши сворачиваются в трубочку и хочется смеяться над ними и их мерзостью.
Люцифер оказался превосходным художником. Всю лекцию он рисовал фантастические узоры, а я даже не подозревал о его скрытом таланте. Хотя за два часа меня самого поразила такая скука, что я чуть ли с ума не начал сходить. Но у меня была палочка-выручалочка, сидевшая у окна. Потому, как я порой заглядывался на ее пепельно-седые волосы, Люц заметил, куда устремлен мой взгляд.
– Ох, ты Боже мой! – прошептал он, слегка толкнув меня плечом. – Что я вижу! Мой брат наконец-то понял, что вокруг него существуют девушки! Влюбился или просто нравится?
– Отвали! – засмущался я и тут же отвел глаза в сторону. – О чем ты говоришь? Никто мне не нравится и ни в кого я не влюбился! Я смотрю в окно!
Брат снова улыбнулся и начертил очередную извилистую линию, идеально контрастирующую со всеми остальными линиями. Неловкость, кою я почувствовал, смутила меня больше, чем вопросы брата.
– Эх, Гавра, что же ты так стесняешься естества? Мы с тобой мужского пола и это абсолютно нормально, что нам нравятся девушки. Ты не должен этого стыдиться!
– Слушай! Отстань от меня! Я знаю свою принадлежность к полу! И я не хочу обсуждать это с тобой!
Люц снова улыбнулся и прекратил рисовать, пристально посмотрев на блондинку, а затем и вовсе перестал улыбаться, но глаз от девушки не отводил.
– Ну, раз она тебе безразлична, то тогда ты не будешь против, если ей займусь я! – брат перевел на меня победоносный взгляд.
Я перестал дышать и замер. После такого предложения мне захотелось треснуть ему по наглой морде, потом обозвать как-нибудь и уйти. Но ничего из этого я не мог сделать.
– Что у вас там? – спросил профессор Трокосто, прервав свой рассказ о целях обучения в университете. – Я давно уже за вами наблюдаю, уважаемые братья, и как я понял, вас совсем не интересует моя вступительная лекция.
– Напротив, сэр! – ответил я. – Мы очень заинтересованы в том, что Вы говорили и вполне можем повторить последние предложение Вашей блестящей лекции о становлении университета. Вы желаете услышать?
– Нет…Гавриил…так ведь? – уточнил он и после моего кивка продолжил – Я желаю, чтобы Вы с братом прекратили шептаться и вертеться.
– Да, сэр! – ответил Люцифер и опустил глаза. – Ну, так как насчет моего предложения? – даже не шевеля губами, чтобы не привлекать к себе внимания, спросил Люц.
Я сидел и скрипел зубами. Он все время пытался выудить из меня правду, невзирая на пути, с помощью которых вытаскивал ее.
– Люц, оставь ее! – прошипел я. – Она нравится мне! Найди себе кого-нибудь другого!
– До чего же ты упертый, братец мой! – довольно улыбнулся он и спокойно продолжил рисовать.
Я снова посмотрел на блондинку и незаметно улыбнулся. Девушка краем глаза смотрела на меня и улыбалась. Я не знал ни ее имени, ни в какой она группе, ни есть ли у нее молодой человек. Я ничего не знал о ней. А незнание – одна из самых притягательных вещей, потому что нет определенности. Незнание предполагает догадки, построения фантазий и мечты. А что плохого в мечтах? Жаль, что еще существует любопытство, которое рано или поздно разрушит все мечты. Мне нравилось смотреть на нее, я пытался избежать рождения гнилого любопытства.
Когда прозвенел звонок, Люц сорвался с места, как ошпаренный. Он был не единственным, кто так поступил. Все студенты, утомившиеся двухчасовым рассказом, мгновенно проснулись. Я смеялся про себя. Когда спишь дома, в уютной кровати, приходиться ставить много будильников, а проснуться по их звонку кажется невозможным. Но стоит прозвенеть еле слышному звонку в университете, как 60 человек моментально просыпается и начинает бегать. И как раз из-за толпы я не смог разглядеть, куда делась девочка с пепельными волосами.
Перерыв между первой и второй лекциями был около двадцати минут. За это время можно было успеть перекусить и покурить. Есть мне не хотелось, а вот покурить я был совсем не против. Брата я также потерял из виду, но на это мне было совершено наплевать. Я самостоятельно добрался до курилки и окинул быстрым взглядом толпу студентов.
Они смеялись, болтали и курили. На улице были все курсы, с первого по пятый, красивые девушки, формирующиеся ребята, как в биологической цепи: маленький и худенький первокурсник, а потом мускулистый пижон-пятикурсник.
В толпе кричащей молодежи я разглядел своего братца. Он, как обычно, уже любезничал с какой-то дамой. По-моему, я видел ее на первой лекции. «Чертов придурок», подумал я и отвернулся. Достав сигареты, я прикурил и взглянул на безоблачное небо.
– Привет! – лучезарный голос возник, как второе солнце.
Я еще даже не посмотрел на обладателя голоса, а уже знал, что то была она.
– Привет! – улыбнулся я и обернулся к ней.
Точно – она. На улице девушка выглядела более живой.
– Люцифер или Гавриил? – спросила она, прикуривая сигарету.
– А кого ты ищешь? – спроси я и, не удержавшись, скосил глаза в сторону брата.
– И ты станешь тем, кого я ищу? – девушка категорически отказывалась давать прямой ответ на вопрос.
Я улыбался, как дурак, ничего не мог поделать с собой. Ее голубые глаза так тщательно изучали меня, ища сходства и различия с братом, чтобы в будущем не попасть впросак. Ее цвет волос просто ослеплял меня. Блондинка – общепринятое название светлого волоса у девушек. Но у нее он был почти белым, ни желтым, ни светло-желтым, а именно белым, как снег, на котором блестело солнце. Черт, я не мог соврать самому себе – она действительно нравилась мне.
– Люцифер! – улыбнулся я и протянул ей руку.
Но девушка продолжала улыбаться, а руку не протягивала.
– Очень приятно! А скажи, где я могу найти твоего брата? – спросила она, так и не дав мне руку.
– Ну, так значит, тебе все-таки нужен Гавриил? – я очень хотел узнать, к кому из нас у нее появилась симпатия.
Она кивнула. Тут я засмущался. Что мне делать дальше я не знал, потому что назвался не своим именем. Решил сознаться и будь, что будет.
– Мне очень неудобно, что я соврал, но на самом деле меня зовут Гавриил!
– Значит, ты все-таки становишься тем, кем тебя хотят видеть? – спросила она, выпуская дым мне в лицо. – Ладно, расслабься! Я изначально знала, кто ты! Видимо, ты настолько обескуражен, что забыл: ты одет по-другому, ни как твой брат, я это заметила, когда вы только вошли в кабинет.
Я опустил голову и благоприятно понял, что меня надули в первые пять минут общения. Это не был мой первый опыт переговоров с дамами, я имею в виду, у меня были девушки, но я не настолько оперативен, как мой брат. Я все равно чувствовал себя смущено, особенно после лжи.
– Ну, так получается, что ты меня тоже надула! – усмехнулся я. – Как тебя зовут? Или это секрет какой-то?
– Нет! Просто за время пока мы курим с тобой, я узнала, что ты врун, и к тому же совсем не внимательный! Неужели ты не обратил внимания, когда профессор проводил перекличку?
– Нет! – удивился я. – А он проводил? Я не слышал своего имени!
– Конечно, ты не слышал! Он его и не называл! Тебя, твоего брата и Сержа он отметил еще до переклички. У нас осталось пять минут!
– Как тебя зовут? – уточнил я еще раз.
Мне показалось, что я становился похож на попугая, и это мне не нравилось.
– Роза! – улыбнулась она. – Роза Фреч.
– Ну, вот теперь и мне приятно! – сказал я, кинул бычок и пошел к расписанию.
Роза осталась в курилке, и я чувствовал на себе ее провожающий взгляд. Была ли она удивлена тем, что я ушел? Хотелось ли ей пойти за мной? Я не знал, мне просто захотелось уйти и все.
Следующая лекция была на втором этаже и имела название не менее странное, чем предыдущая лекция – О Разрушении. О каком разрушении? Что за разрушение? Меня смешили все эти названия, я даже не хотел смотреть, что будет следующим, чтобы повеселить себя.
Я неспешно поднялся на второй этаж. Около нужного кабинета крутилась та же куча студентов с первой пары. Дверь была еще закрыта, хоть и до начала пары оставалось всего минута.
– Прогрессируешь, братец! – раздался потешный голос Люца сзади меня. – Я видел вас с той девчонкой! Рад за тебя!
Я ничего не ответил, только с ужасом подумал, что мне еще пять лет сидеть за одной партой с этим остолопом, которого я ненавидел. Внезапно я понял, что могу избежать хотя бы «одной парты» из этого списка.
Среди студентов я искал белоснежную голову, но сумел найти ее только когда открыли дверь в кабинет. Я заметил, куда она села и рысцой подбежал к ней.
– Могу я сесть с тобой? – быстро спросил я, окинув ее взглядом.
Роза улыбнулась и кивнула головой. Я быстро опустился за парту, кинул на стол тетрадь и ручку. Брат проходил мимо. Он сразу же заметил меня, улыбнулся и пошел к последнему ряду. Я даже не посмотрел ему в след.
– Доброе утро! – прозвучала еще одна формальность из уст женщины средних лет, стоящей у огромной черной доски.
У нее были длинные волосы и очки с узкими стеклами, пиджак и строгая юбка. Она вся была миниатюрная и если бы не морщинки на лице, то ей смело можно было дать лет тридцать.
– Профессор Лафортаньяна! Попрошу записать мое имя, потому что оно тяжеловато для адекватного заучивания. Если зимой, на экзамене я услышу какое-то не то произношение моей фамилии, считайте, что одного балла у вас уже не будет!
«Какая сука!», подумал я, глядя на нее. Она выглядела намного лучше, когда молчала. Ее рот во время разговора был просто ужасен. Он был похож на черную пропасть квадратной формы, а брови ползали по морщинистому лбу, как угловатые восьми битные змеи.
– Я полагаю, что на первой паре вас посвятили во все подробности об университете, о выдающихся выпускниках, и о других историях. Также вы должны были познакомиться со своими кураторами и определить старосту каждой группы. Пожалуйста, я хочу видеть вас обоих!
Я помнил, что выбрали только Сержа, как старосту нашей группы, но чтобы появился и второй староста – я не помнил. В другом конце кабинета поднялась девушка с ярко красными волосами. Я невольно спросил себя, за что профессор Трокосто втянул ее в это ужасное занятие.
– Ваши имена? – спросила профессор.
– Серж Сток.
– Марианн Вальд.
– Группы, господи, которыми вы заведуете! – крикнула она и очки свалились на кончик носа.
– 1А
– 2А
– С этим разобрались! Садитесь! А теперь пройдемся по списку студентов! – злобная профессорша начала перекличку.
Студент, услышав свою фамилию и имя, вставал и она, взглядом жабы рассматривала его, затем просила сесть и называла другие имена. Имя моего брата стояло первым, за ним шло мое.
– Прей! Люцифер! – Лафортаньяна нахмурилась и злобным взглядом окинула аудиторию в поисках человека, носящего анти-божественное имя.
Мой брат встал и гордо поднял голову, слегка прищурившись посмотрел на «мисс Цербера».
– Люцифер? – переспросила она, поправляя очки на носу.
– Да, мэм! – ответил он.
– Хо-ро-шо! – медленно сказала она, что-то подписывая в своем листе.
– Прей?! – воскликнула профессор. – Гавриил?!
Ее голос повысился на октаву вверх, пока глаза судорожно искали меня. Я быстро встал, еле сдерживая улыбку. Лицо преподавателя было просто отменным. Она вытаращилась на меня и захлопала глазами.
– Люцифер! Встань! – командирский голос раздался на все помещение.
Люц поднялся и скосил глаза на меня, также пряча улыбку. Я не мог понять, чего хочет от нас крикливая преподавательница. Ее глаза загадочно метались по нашим лицам, жадно выискивая отличая. Но у нас их не было, и если бы мы еще оделись одинаково, то выглядели бы, как человек у зеркала и его отражение.
– Близнецы! – сообщила она нам, наконец – Садитесь, оба!
Я посмотрел на брата. Он с увлечением что-то рисовал, периодически подмигивая какой-то девушки. Я снова уставился на Розу. Она с интересом рассматривала каждого встающего студента. Я не хотел с ней разговаривать, на той паре она мне так не нравилась. Нет, она нравилась, но не нравилось разговаривать.
– Почему ты сел сюда? – шепотом спросила она, когда перекличка закончилась.
Я пожал плечами и даже не посмотрел на нее. Кончено, я мог сказать правду, что первоначально я всего лишь хотел отделаться от брата, но одному сидеть было бы скучно, и я вспомнил о девушке у окна. Но так как я прослыл вруном, то решил соврать еще, поэтому пожал плечами и продолжил смотреть в парту.
