ДАО Антихрист. Эра новой власти

Однажды министр обороны Могилев пригласил к себе в кабинет Сафина и, только закрыв двери и убедившись, что они абсолютно одни, сказал:

– Марсель, ты видишь, что происходит?

– Раскол, Евсей Савельевич.

– Я ожидал, что все обострится, но теперь заметны стали те, кто наиболее активно противостоит новшествам. Причина для сопротивления у них может быть только одна – нежелание утратить свои источники доходов. А значит, речь идет об очень больших деньгах, ради которых стоит так переживать.

– И, Евсей Савельич, – Марсель говорил самые важные вещи мягким тоном, но так, что людей от этого бросало в дрожь, – было бы неплохо, чтобы ты точно установил источники доходов этих людей и их взаимодействия между собой. Кто кому что оказывает, как исполняют.

– Разумеется, – Могилев побледнел, но постарался это скрыть, ведь кое-кого он сам приблизил к подобным источникам.

– Я очень ценю твою приверженность интересам России, – улыбнулся Сафин, точно зная, что Могилев, безусловно, привержен интересам государства, но и своих уж точно не обходит. – Список людей ты мне подготовь, а мы сами решим, как с кем дальше дела вести.

Сафин был вхож во все министерства, перед ним не была закрыта ни одна дверь, его очень уважали за то, что ни одно слово он не оставлял без дела, но и не обо всех делах говорил. И вот именно то, о чем он молчал, повергало в настоящий ужас тех, кого касались его дела.

– Когда будет необходимо, я снова приду, – сказал он, пожав руку министру обороны, и вышел.

Могилев взмокшими руками схватил телефон, набрал помощника и потребовал его скорейшего прибытия.

– Сафин! Сафин за нас взялся! – шипел он, рассекая нервными шагами кабинет.

Михаил Иванович Вихляев, начальник департамента Росвоенипотеки, прежде служивший вторым лицом одного из крупнейших банков России, не вполне понимал, отчего его сюзерен так волнуется.

– И что в этом страшного, Савельич? Ты же предоставишь ему данные, а значит, вправе сам написать там то, что захочешь.

– Только он еще проверит мои данные пять раз, прежде чем им верить. Он и меня этой просьбой проверяет. Пусть там этот твой Щеглов закрывает свои лавочки и начинает вести законный бизнес.

– Так мы же с него денег иметь не будем, – подскочил Вихляев.

– А тебе что, все мало? Жадный больно? У тебя бабла на пять поколений вперед, а ты боишься потерять свои привилегии из-за этих мелочей? Успокойся уже наконец. Ты обеспечил себя вместе со всей семьей, так и возьмись наконец-таки за голову. Теперь пора подумать и о государственных интересах. Мы – Министерство обороны! Не абы чего! Наша работа, как и прежде, должна быть предельно поддерживающей интересы Родины, нужно приостановить свои левые источники.

Благодаря Вихляеву паника проникла в самые высокие кабинеты правительства. О визитах Сафина говорили везде, а само его имя боялись упоминать. Марсель выжидал, когда страх и готовность пойти на все его просьбы созреют в умах людей, а пока посвятил все свое время работе в команде Андрея.

Марсель позвонил своему старому другу Сергею Корецкому, с которым он в девяностые начинал бизнес, тогда еще совсем не «белый». Друг этот долго держался в тени, пока наконец не сумел купить должность в дипмиссии одного европейского государства. А там и вовсе перешел на чистую деятельность, устроился в ООН и, что называется, технично свалил за границу.

– Марсель, то, о чем ты говоришь, может иметь огромные перспективы развития, но мир к ним не готов. Я просмотрел те файлы, которые ты мне прислал. Очень интересно, если можно так мягко выразиться. Заместитель председателя Генеральной Ассамблеи ООН благосклонно оценивает перспективы, но не может точно ответить на вопрос, как скоро правительства стран будут готовы это принять. Могут возникнуть проблемы на пути интеграции модели ДАО в госаппараты. Я мягко начну переговоры с Германией как государством, наиболее ценящим обязательность, они наверняка первыми начнут интеграцию ДАО-модели в свою экономику.

Через неделю Марсель Сафин получил более полные сведения и от Могилева, и от Корецкого и позвонил Широкову.

– Я поразмыслил над всем, что было между нами сказано, Андрей. Ты безумец, если считаешь, что можешь изменить мир. Но я изучил все скрытые аспекты и обнаружил, что ты его изменишь. Я в деле.

– Тогда встретимся втроем с тобой и Владом, обсудим наши компетенции.

Если за тридцать лет до этой встречи состоялась встреча других трех людей, чьи имена сыграли роли в жизни каждого человека в России в лице компании «Тройка-Диалог», то теперь встретились трое, чьи имена еще только будут вписаны на страницы истории целого мира. День в день, час в час.

Пустой ресторан, заблокированные двери, единственный официант, не говоривший на русском языке, самые изысканные блюда.

Три пары дорогих туфель зашли в лифт, три пары дорогих костюмов прошли мимо склоненных голов персонала. Три галстука ручной работы были ослаблены за столом. Два «скеллера» фонили в помещении, подавляя возможности всех желающих подслушать разговор. Три микрофона были нервно брошены в соседних помещениях:

– Мы не можем ничего расслышать.

– Ну и ладно, официанта расспросим.

Широков, Сафин, Добряков торжественно подняли бокалы с шампанским. Губы говорили слова, решавшие судьбы мира. Щетина улыбалась в ответ. Салфетка стирала сок омара со рта, который озвучил судьбе мира точный курс развития.

Все было дорого и красиво.

Да ладно, это шутка.

Просто весь мир облекает людей, решающих их судьбы, в дорогие тряпки и катает их на баснословно дорогих машинах. На самом деле трое в джинсах и удобных футболках сели на диван в Сити, обсудили все на месте под сэндвичи из ближайшей бургерной и решили, как именно они будут менять мир к лучшему. Широков был доволен больше обычного – ни один из его друзей не говорил «но» или «нет», только как и что за чем решать.

Андрей не ждал подходящей ситуации, он создавал их, чтобы ими удобно было пользоваться.

Шла напряженная разработка смарт-контракта. Широков полностью погрузился в работу над конкретными аспектами жизни людей. Получение земли у государства и обеспечение безопасности взял на себя Добряков, в этом ему играл на руку его прежний опыт в разведке. Внушением ключевым политическим фигурам необходимости автоматизации и децентрализации процессов занялся Сафин. Марсель, кроме своей политической роли, был еще и просто обыкновенным предпринимателем. Он строил здания, офисы, технические цеха. С его умением делегировать дела правильным людям у него прекрасно получалось совмещать свои занятия.

Идея создания полностью автономного города Андрею очень понравилась. Однако детально продумать такой проект и предусмотреть все, оплатить и тем более реализовать представлялось колоссальной задачей. Это было равносильно изобретению велосипеда: зачем строить город, если полно полузаброшенных городов по всей России? Проект строительства офисов вопросов не вызывал, а создание больничного городка, детской инфраструктуры, системы общепита требовало согласований в каждом пункте. Экономика была куда более гибкой, чем государственные стандарты, пусть и по большей части обоснованные. Кроме того, любой населенный пункт должен был иметь муниципальное руководство, которое автоматически исключало децентрализацию. А смысл полноценного экологичного города был в том, что это малая модель полного государства на блокчейне, который управляется не людьми – смарт-контрактом.

– Андрюх, а может, свою электростанцию поставим? – предложил Влад.

– Это зависит от того, какие именно территории войдут в экогород, – вставил Марсель. – Я тебе подсоблю одним человечком, он поможет нам получить землю, которая будет обеспечена ресурсом для энерговыработки. Я вот лично хочу, чтобы у меня на территории экогородка стояла своя майнинговая ферма, а это уже требует толкового энергопотока и системы охлаждения.

– Майнинг?

Влад недоумевал, что в майнинге может быть такого привлекательного, ведь деньги можно вкладывать и более перспективно. Конечно, это будет требовать большего усилия в маркетинге и анализе рынков, да и риски больше, но тем не менее ему это не отзывалось. Влад был опытным распорядителем физического бизнеса, а цифровой бизнес он только учился понимать. Зато последним виртуозно владел Андрей, а Марсель быстро разобрался, за чем стоит будущее и как это будущее приблизить.

Каждое решение приходилось искать, на каждый аспект жизни выискивать лазейки в законе. Пока же государство не понимало, как облагать налогами криптовалютные сделки и от своего незнания и слабости замыкалось лишь на преследовании таких сделок и их авторов. А как взаимодействовать с самодостаточной экосиситемой – и вовсе оставалось не ясным.

10

Многие задумываются, что будет, когда все повалят в крипту? Да, на этом можно отлично зарабатывать, но настанет момент, когда некому будет выращивать еду и шить одежду. Теоретически это возможно, но криптоактивами занято ничтожно малое количество людей, к тому же не всем дано читать графики бирж и производить криптовалюту: большинство людей все же предпочитают то, что им по сердцу. Художники продолжат создавать интерьеры, столяры – конструировать мебель, фермеры ни за что не променяют удовольствие есть плоды своих рук на покупку ГМО в магазинах, не променяют чистый воздух на взвесь пыли мегаполисов. Ничего не изменится. Просто это век переходного состояния от аграриев с промытыми телевидением мозгами к аграриям с оптимизированными системами управления, где проявится ценность каждого человека.

Пока же государствам удобно управлять стадом баранов, но когда бараны научатся пользоваться смартфоном и научатся это монетизировать, власть станет невозможна. Настанет эпоха децентрализации и чистейшей холакратии. В открытом интернет-пространстве у человека появляется свобода выбора, что ему читать, смотреть, как зарабатывать, каких политических взглядов придерживаться, а человека, познавшего свободу независимости, невозможно снова вовлечь в ярмо чужого влияния.

Ребята обедали фастфудом в офисе, размышляя над проектным планом.

– Мы должны сперва дать баранам телефоны, – заключил Андрей, – а потом подготовить почву, чтоб эти телефоны применялись по назначению, а не гвозди ими забивались. Ведь сейчас семьдесят процентов людей именно так и используют этот колоссальный ресурс, не понимая, что в руках у них будущее и что они вовсе не бараны, а люди. А скорость и технологии не имеют значения, когда ты на своей «ламборгини» попадаешь в стадо баранов. Надо помочь им скинуть шкуры, напомнить им, что они люди, они – ценность, и помочь им сесть за руль. И маркетинг. Требует слишком много денег, а целевая аудитория просматривает такие рекламы крайне редко. Если только сеть.

Андрей рассматривал множество вариантов внедрения ДАО-модели в экономику мира, но все они требовали колоссальных вложений в маркетинг и рекламу. С учетом того, что он сам максимально вкладывал все свои средства в работу команды, которая трудилась над смарт-контрактом, лишних денег у него не было. Оставался еще один путь – реферальный. Сетевой формат бизнеса.

– Сетевым форматам люди научились не доверять. Все сети кидали своих участников, как только эти участники дослуживались до подарка в виде дома или машины. Людей, которые начинают морщиться при слове «сетевой», не перечесть, – резонно осадил Влад.

– Зато это наиболее эффективный способ донести до каждого человека все преимущества системы. Мы же не продукт какой-то фабрики предлагаем, а абсолютно полную экосистему. В условиях хромающей экономики это становится потребностью. Надо попробовать. У тебя есть знакомые, которые создавали свою сеть и умеют ее строить?

– У Марселя есть кто-то из сетевиков.

Андрей окинул взглядом схему реализации полного проекта и тихо с улыбкой произнес:

– Погнали, пацаны. Надо наконец дать людям знание, как интернет и технологии могут изменить их жизнь.

– У меня дочка уже вовсю разбирается в финансах и биржах в ее-то восемь лет! – посмеялся Марсель, дожевывая бургер.

– Да она вся в отца, – усмехнулся Влад. – Ты гений, она – гения.

– Евгения, вообще-то.

– Вот, видишь, даже имя соответствует.

– А вы своих детей заведите, потом я посмотрю, как будете гордиться их успехами, когда они начнут гениально говорить, ходить и считать, – парировал Марсель.

– И заведем, долго ли умеючи, – махнул рукой Добряков.

– Влад, ты сперва женись нормально.

– А что вам так Лизка не нравится? Нормальная же девка.

– Да она не тебя любит, а то, что ты ей салоны оплачиваешь. Думаешь, потом что-то изменится? Она так и будет из тебя тянуть, не думая о тебе самом.

– Ерунда. Она мне родит, это главное.

– Ольга-то мне точно родит, и с ней я уверен, что все будет хорошо. С ней можно прожить всю жизнь, она надежный партнер, а твоя до сих пор не усвоила, что мужику готовить надо и что пол сам не моется, только бабки просит на тряпки.

– Да херня все это, главное – она мне родит! Андрюх, а давай вместе станем отцами?

– Давай. Если рискнешь это делать с Лизкой.

– Неужели свершилось?! – театрально воздел руки к небу Марсель, глядя, как на его друзей снизошло озарение. – А то мы рождаем тут новый тип государства и госуправления, а сами еще себе наследников не заделали.

– Исправимся, брат, – пожал плечами Влад и кивнул Андрею, – поехали по домам исправляться? Мы же вроде уже все обсудили.

– Поехали. И по домам, и по дамам. А то этот, уже исправленный, нам покоя не даст.

– Езжайте, я пока до Могилева доеду, узнаю, как у него дела.

Марсель входил в один правительственный кабинет, делал предложение, входил в другой кабинет, излагал перспективы, в третьем он эффектно ругал парней, создававших проект, который отобрал бы власть у всех них. Уходя, он знал, что третий в панике звонил первому, рассказывал, какая опасность возникла, первый утверждал, что эту опасность придется либо возглавить, либо уничтожить, и они получали у второго инструкции, как можно оказаться на гребне волны сейчас, пока она зарождается, чтоб не остаться не у власти потом, когда будет поздно.

Марсель садился к себе в машину, когда эти трое уже звонили и давали согласие на проект. И это было их решением, которое они приняли сами, это не было предложением Сафина, и никто не мог пожаловаться на то, что он их принудил. Сафин получал результаты, ответственность за которые несли сами политики.

Могилев, понимая, что ДАО-модель – неизбежное будущее, поговорил со своим другом Вихляевым. Так как тот имел огромный опыт работы в банке, его мнение было действительно важным. Вихляев, в свою очередь, имел особый талант налаживать работу так, чтобы иметь поток денег, не запачкав рук. И он обратился к старому партнеру, с которым создавал различные финансовые школы, выкачивавшие сбережения людей. Щеглов умел создавать брокерские кухни, умел презентабельно представляться, рекомендовал «надежного» брокера, на счетах которого переведенные деньги необратимо прощались с прежними владельцами. Щеглов Григорий Павлович по просьбе Могилева еще год назад, когда поползли первые слухи о риске децентрализованной системы госуправления, создал другого рода бизнес – сетевой. Он имел опыт и хороших знакомых, которые тут же порекомендовали его Широкову, когда стало известно, что он ищет сетевика как специалиста с хорошими инструментами.

Андрей приехал к нему на встречу с Евой Райт. Она занималась ремейком его команды, и эти операционные процессы требовали много времени, которого у Андрея было в обрез. Половина работы решалась на ходу.

– Здравствуй, Григорий. Со мной вы говорили по телефону, а это Ева.

– Здравствуйте, Ева, очень приятно, – он церемонно поцеловал ее руку, оставляя возможность для флирта, и широко улыбнулся Андрею. – Так чем я могу быть полезен столь известному цифровому деятелю?

– Я создаю децентрализованную модель государства, которая объемлет намного больше бизнесов, чем просто сетевое распространение товаров одного производителя.

– Объем информации в таком продукте очень большой, вы верно выбрали способ донесения ценности вашей компании до людей, они будут сами разбираться в новой структуре, когда им это будет доноситься близкими людьми.

– Так вот и дело в чем, нам нужна эффективная модель сетевого маркетинга. А я слышал, что вы умеете выстраивать сеть.

– Расскажите побольше о вашей предполагаемой сети, и я объясню вам, как действовать.

– По смыслу все это – последовательность реферальных ссылок со своей автоматической системой распределения процентов от надбавленной стоимости продукта…

Ева читала анализ психологического теста для ряда сотрудников, претендующих на роль начальника маркетингового отдела и отдела разработки, и лишь изредка поднимала глаза от планшета. Андрей раскрывал суть своей потребности человеку, сидящему напротив с внимающим видом. Ева смотрела сквозь него, думая о своем.

Но ее насторожила разница между мимикой Григория и его словами. Она моментально переключила внимание на него, не меняя своей позы.

– Он хватает все на лету, – довольно потянулся Андрей, положив руку на спинку ее кресла, когда Щеглов ушел.

– Нет. Он просто уже знал все то, что ты ему так долго разъяснял.

– Конечно, знал, ведь ему обрисовали ситуацию, когда нас заочно знакомили.

– Заочно о тебе говорят одно, а он знал и все остальное.

– Ева, хватит быть такой недоверчивой, пацан реально понимает, что к чему. Занимайся своим делом с коллективом, а в большом бизнесе мальчики решат все сами.

– Как скажешь, – Ева согласилась, чтобы остаться при своем мнении без лишних споров, а сама включила таймер, считая, когда эта ситуация проявится во всей красе.

Щеглов в это время отзванивался Вихляеву о том, что интеграция в бизнес Широкова наметила успех. Вихляев, сидевший в кабинете начальника, потирал ручки.

– Пусть мы сейчас не сможем их полностью подчинить, но мы уже будем знать намно-ого больше, – удовлетворенно пропел министр обороны. Безопасность государства он берег и изнутри, и снаружи. И если его стремления знать обо всем, что может повлиять на ход истории, были вполне нормальны, то интересы Щеглова были явно не такими, и Вихляев был целиком сторонником Щеглова, хотя и носил маску союзника Могилева.

Через месяц работы над построением сети от Марселя Андрею стало известно, что Щеглов совсем не тот, кем хотел казаться. Да, он имел все те компетенции, которые послужили основанием для их совместной работы, но то, что его заметил Сафин входящим в кабинет министра обороны, и вообще всякое знакомство с министром он отрицал.

При встрече в его офисе Андрей не настаивал на этом вопросе, просто задержал взгляд чуть подольше на Еве, сидевшей за стеклом в соседнем кабинете, а в разговоре с Григорием придерживался безопасной зоны. Ева сообразила, что не все гладко, и позвонила Владу, и Андрей получил через десять минут его ответ в сообщении.

Григорий видел, что Андрей на встрече не совсем естественно себя ведет, и старался нейтрализовать вероятные негативные подозрения тем, что еще больше обещал успех, расшаркивался, рассказывал все преимущества для ДАО, если Широков допустит его в саму разработку децентрализованной системы. Широков же прочел сообщение от Влада, с добродушной улыбкой все выслушал, договорился об окончании работы с его разработчиками, а о вероятном сотрудничестве высказался очень туманно. А ведь Щеглов непосредственно стремился попасть в совет директоров новой ДАО.

– Это ты натравила Влада проверить Щеглова? – спросил Андрей, когда тот покинул кабинет Широкова.

– Что не так с ним? – спросила Ева Андрея.

– Скажем так, ты была права в прошлый раз. И мы успели не впустить в систему человека, который зарабатывал не только в сетевом бизнесе, но и при помощи дупликации брокерских сайтов. Не представляю, каких бед мы избежали, не допустив его к полным исходникам системы. Он вполне мог бы произвести дубликат системы, а потом, когда люди стали бы ее частью, подкосить. Таким образом он мог вызвать серьезное недоверие к ДАО и укрепить позиции населения в вере обычному правительству. Скажи Ирке собрать совещание офлайн.

На совещании, где собрались все члены президиума ДАО, Андрей был напряжен, Влад был необычайно молчалив и собран, Марсель, как обычно, вальяжен и таинственно улыбчив, будто ему одному было ведомо намного больше, чем окружающим. Так и было, просто он привык скрывать знание под маской псевдознания, это вводило в изрядное заблуждение тех, кто не был с ним близко знаком. Кроме них были приглашены Ирина Вольф, помощница Андрея, и невербалик Райт. Андрей сложил руки на груди и облокотился ими на стол.

– Пацаны, – вздохнул он полудовольно-полузадумчиво, – вот и дожили мы до момента, когда мы стали значимы настолько, что к нам в состав совета директоров чуть не попал посторонний человек.

– Ты про Щеглова? – уточнил Влад.

– Да, причем первые сигналы о его постороннем интересе заметила Ева, спасибо, кстати, – кивнул он в ее сторону. – Приятно, что нас стало признавать реальным фактором правительство, хотя и на не официальном уровне, а лишь в частном порядке, но это уже имеет колоссальное значение. Теперь на все значимые встречи мы будем брать Еву Райт.

– Это еще зачем? – возмутился Добряков. – Что за хрень? Мы что же, по-твоему, сами недостаточно хорошо изучили невербалику?

– Раз даже я ошибся, значит, недостаточно. Она молодец. И нам нужно признать, что она не просто член команды, а знает в сто раз больше, чем говорит, потому что читает нас же самих и молчит обо всем, что знает. Но она строго соблюдает все тайны разработки ДАО-модели. Она наш человек.

– Ты два года знаком с ней и такого не говорил.

– До тех пор пока не понял, что она знает все то же, что и мы, но хранит наши тайны и не задает команде таких вопросов, которые могли бы нам повредить. Однако вовремя реагирует на опасность там, где на нее мог среагировать только тот, кто знает больше, чем кажется.