скачать книгу бесплатно
Город-крепость
Райан Гродин
Город-крепость – лабиринт беззакония, управляемый криминальными боссами и кишащий уличными бандами. Подростки здесь работают либо наркокурьерами, либо в борделях. Либо, как Цзинь, прячутся ото всех. Но когда Цзинь выпадает шанс найти пропавшую сестру, она начинает захватывающую гонку со временем. И оно стремительно истекает.
Райан Гродин; Пер. САнгл. В. Савельевой
Город-крепость. [роман]
Ryan Graudin
THE WALLED CITY
Печатается с разрешения издательства Little, Brown and Company, New York, USA, и литературного агентства Andrew Nurnberg.
All rights reserved.
© 2014 by Ryan Graudin
© В. Савельева, перевод на
© русский язык, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
ДИТЯМ ПРЕДВЕСТИЯ, НАУЧИВШИМ МЕНЯ ВИДЕТЬ СОКРЫТОЕ
ТЬМА УКРЫВАЕТ КРЫШИ ДОМОВ, НО СЛЫШЕН В НЕЙ МОРЯ ЛАСКАЮЩИЙ ЗОВ.
– ГЕНРИ УОРДСВОРТ ЛОНГФЕЛЛО
18 дней
ЦЗИН ЛИНЬ
В Городе-крепости есть три главных правила выживания: Беги, что есть силы. Никому не доверяй. Всегда носи с собой нож.
В данный конкретный момент моя жизнь всецело зависит от первого.
Бежать, бежать, бежать.
Лёгкие мои горят огнём, жаждая воздуха. Пот щиплет глаза. Мятые обёртки, недокуренные сигареты. Мёртвое животное, уже слишком разложившееся, чтобы понять, кем оно было при жизни. Ковёр из осколков – разбитые пьяницами бутылки. Всё отдельными фрагментами проносится мимо.
Эти улицы – настоящий лабиринт. Они сплетаются воедино, узкие, с расписанными граффити стенами и светящимися вывесками. В дверных проёмах виднеются люди; во тьме огоньки их сигарет светятся подобно глазам чудовищ.
Куэн с приспешниками преследуют меня стаей: яростно, быстро, вместе. Если разделятся и постараются зажать добычу, возможно, у них будет шанс. Но пока я быстрее, потому что мельче. Я могу проскользнуть в такие щели, которые они даже не заметят. Ведь я девчонка. Но они этого не знают. Никто не знает. В этом городе быть девчонкой (без семьи и крыши над головой) – смертный приговор. Прямой билет в один из множества борделей, выстроившихся вдоль улиц.
Мои преследователи не кричат. Они же не дураки. Крики привлекают внимание, а внимание – это Братство. Погоню нашу сопровождает лишь дробь шагов и тяжёлое дыхание.
Мне знаком здесь каждый закоулок. Это моя территория, западный район Города-крепости. И я точно знаю, в каком переулке можно скрыться от погони. Он совсем скоро, через пару десятков шагов. Я проношусь мимо ресторана госпожи Пак, от которого исходят тёплые, по-домашнему уютные ароматы курицы, чеснока и лапши. Вижу кресло господина Вонга, куда приходят, если нужно вырвать зуб. Дальше – лавка старьёвщика, господина Лама, вход в которую закрывает толстая металлическая решётка. Сам Лам на корточках сидит на ступеньках. Пятки прочно прижаты к полу. Он харкает, когда я пробегаю мимо, и добавляет новый плевок в большую жестянку.
На противоположной стороне крыльца, ссутулившись, сидит остроглазый паренёк и ковыряет в пластиковой миске лапшу с морепродуктами. Живот урчит, и я понимаю, как легко было бы стащить у него миску. Но продолжаю бежать.
Нельзя останавливаться. Даже ради еды.
Я так увлекаюсь мыслями о лапше, что едва не пропускаю нужный переулок. Поворот такой крутой, что легко можно сломать ноги. Но я продолжаю бежать, боком влетая в узкий проём между двумя чудовищными зданиями. Бетонные стены прижимаются к моей груди, царапают спину. Если буду дышать слишком часто, то просто не смогу протиснуться.
Проталкиваюсь дальше, не обращая внимания, как сдираю локти о грубую влажную поверхность стены. В оставшемся пространстве снуют крысы и тараканы – они давно уже позабыли, что такое страх быть раздавленными. Злые, тяжёлые шаги эхом отдаются от стен, бьют по ушам. Куэн со своей бандой беспризорников упустили меня. Пока.
Опускаю взгляд на ботинки, которые сжимаю в руке. Крепкая кожа, толстая подошва. Хороший улов. Стоил нескольких минут паники, потраченных на погоню. Даже господин Чоу – сапожник западного района, вечно корячащийся над верстаком с гвоздями и кожей – не делает такой прочной обуви. Где только Куэн достал такие ботинки? Должно быть, они из Внешнего города. Все хорошие вещи оттуда.
Сердитые крики проникают в моё укрытие, сливаясь в череду проклятий. Я вздрагиваю, и мусор под ногами приходит в движение. Неужели парни Куэна всё же нашли меня?
Спотыкаясь и падая, в переулок вваливается девушка. Дыхание её тяжёлое, по рукам и ногам ручейками стекает кровь – из кожи торчат осколки стекла и мелкий гравий. Под скользким шёлком платья можно пересчитать все рёбра. Ткань голубая, блестящая и очень тонкая. В нашем городе такое не носят.
У меня из легких вышибает весь воздух.
Это она?
Девушка поднимает голову, и я вижу густо накрашенное лицо. Только глаза на нём настоящие, живые. Они полны огня, словно девушка готова сражаться.
Кем бы она ни была, это не Мэй Йи. Не сестра, которую я ищу уже столько времени.
Я протискиваюсь дальше в темноту. Поздно. Куколка замечает меня. Раскрывает рот, будто собирается что-то сказать. Или укусить меня. Не знаю точно.
И никогда не узнаю.
Её настигают. Набрасываются, как стервятники, вцепляясь в платье, пытаясь вытянуть из переулка. Огонь в глазах девушки разгорается ярче. Она оборачивается – пальцы согнуты, и ногти впиваются в лицо ближайшего нападающего.
Мужчина отшатывается. Четыре яркие полосы рассекают щёку. Он взвывает, сыпля ругательствами. Хватает девушку за косу.
Она не кричит. Продолжает извиваться, пинаться, царапаться – отчаянные телодвижения. Девушку держат четверо, но эта битва не из лёгких. Мужчины слишком заняты попытками её удержать, что не замечают меня, спрятавшуюся во тьме переулка. Наблюдающую.
Её хватают за руки и ноги, крепко удерживая. Она брыкается, спина выгибается дугой, когда девушка плюёт обидчикам в лицо. Один из мужчин ударят её по голове, заставляя осесть на землю в зловещей, неправильной тишине.
Теперь, когда девушка перестала вырываться, есть возможность лучше рассмотреть её преследователей. На всех четверых метка Братства. Чёрные рубахи. Пушки. Татуировки и украшения в виде драконов. У одного даже на лице набит красный дракон. Монстр крадётся вверх по щеке и прячется в волосах.
– Тупая шлюха! – орёт мужчина с царапинами на щеке на истерзанную, недвижимую девушку.
– Тащим её назад, – требует тот, что с татуировкой. – Лонгвей ждёт.
Только когда они уходят – и бессознательное тело девушки подметает волосами землю, – я понимаю, что всё это время почти не дышала. Руки мои трясутся, но всё так же крепко сжимают ботинки.
Эта девушка. Огонь в её глазах. Ей могла быть я. Моя сестра. Любая из нас.
ДЭЙ
Я плохой человек.
Нужно доказательство? Могу показать свой шрам, сказать, сколько трупов на моей совести.
Даже в детстве я притягивал неприятности, будто магнит. Мчался по жизни на максимуме, оставляя за собой след из осколков: ваз, носов, машин, сердец, мозговых клеток. Побочный эффект беспечности и безрассудности.
Мама всю жизнь пыталась сделать из меня хорошего мальчика. Она обожала фразы: «О, Дэй Шин, почему ты не можешь быть похожим на брата?» и «Ты никогда не найдёшь себе хорошую жену, если будешь себя так вести!» Повторяла это снова и снова, стараясь не краснеть, а брат стоял у неё за спиной, и в позе его читалось: «Я же тебе говорил». Руки скрещены, нос сморщен, густые брови насуплены, как у щенка. Я каждый раз уверял, что, если он не перестанет ябедничать, то таким и останется, шагнёт во взрослую жизнь с проклятием моноброви. Впрочем, его это никогда не останавливало.
Отец же предпочитал страх. Он ставил портфель на пол, ослаблял узел галстука и рассказывал мне об этом месте: о Городе-крепости Хак Нам. Коктейле из самых тёмных компонентов человечества – воров, шлюх, убийц, наркоманов, – замешанном всего на шести с половиной акрах. «Ад на земле» – так называл отец это место. Настолько беспощадное, что даже солнечный свет обходит его стороной. Если я продолжу так себя вести, поговаривал отец, он сам меня туда отвезёт. Швырнёт в логово наркобаронов и воров, чтобы было неповадно.
Отец изо всех сил старался меня запугать, но ничего не добился. Я всё равно оказался здесь. Какая ирония! Я бы посмеялся, но смех – пережиток прошлой жизни. Его место в Сенг Нгои, в сияющих небоскрёбах, торговых центрах и снующих по улицам такси.
Семьсот тридцать дней. Ровно столько я заперт в этой выгребной яме всея человечества.
Восемнадцать. Столько мне осталось, чтобы выбраться отсюда.
У меня есть план – сложный и чертовски рискованный, – но чтобы он сработал, мне нужен посыльный. Очень быстрый.
Не успеваю даже наполовину прикончить полное блюдо вонтон-мейн, когда мимо облюбованного мной крыльца проносится пацан. Вот он тут – и уже нет, мчится быстрее лучших атлетов из моей бывшей школы.
– Парень опять за старое, – ворчит господин Лам, выхаркивая остатки слизи из глотки. Его вылупленные черепашьи глаза вновь изучают улицу. – Интересно, кого осчастливил на этот раз? Половина лавок на нашей улице от него пострадало. Хотя мою решётку на прочность не пробует. Только покупает.
Я как раз откладываю палочки, когда мимо проносится очередная компания. Куэн – во главе своры, взгляд его сосредоточен и яростен. Его я давно уже вычеркнул из списка возможных посыльных. Слишком жесток, безжалостен и слегка туповат. Такой мне не нужен.
А вот первый пацан может подойти. Если удастся его поймать.
Ставлю недоеденную лапшу на крыльцо, натягиваю худи и пристраиваюсь следом.
Куэн со своей сворой бегут ещё несколько минут, прежде чем остановиться. Крутят головами по сторонам, задыхаются, глаза дикие. Кого бы они ни искали, удача не на их стороне.
Я замедляюсь и прячусь в полутьме улицы. Запыхавшиеся парни меня не замечают. Слишком заняты: трепещут пред царственной подгорающей задницей Куэна.
– Куда он делся? Куда, чёрт подери, он делся? – кричит бродяга и пинает пустую банку из-под пива.
Она с металлическим лязгом врезается в стену; по бетонному блоку врассыпную кидается целый выводок тараканов. Меня передёргивает. Смешно. Я столько всего пережил, столько повидал здесь, а от вида насекомых всё равно тошно.
Куэн тараканов не замечает. Он неистовствует, пинает мусор, бьёт стены, бросается на парней. Его прихлебалы отшатываются в надежде не стать очередным козлом отпущения.
Он поворачивается к ним:
– Кто дежурил?
Все молчат. Но я их не виню. Бродяга сжимает кулаки, руки его подрагивают.
– Кто, чтоб его, дежурил?
– Ли, – тоненько выдавливает ближайший к кулакам Куэна пацанёнок. – Ли дежурил.
Вышеозначенный парень мгновенно вскидывает руки в знак капитуляции:
– Простите, босс! Такого больше не случится. Клянусь.
Лидер делает шаг вперёд, наступая на дрожащего Ли. Кулаки его крепко сжаты, готовы к битве.
Я прячу руки глубоко в карманы худи. Мне жаль Ли, но не настолько, чтобы вмешиваться. Мне сейчас некогда вляпываться в чужие проблемы. На свою-то времени почти не осталось.
Кажется, Куэн собирается дать несчастному по морде. Никто не пытается его остановить. Съёживаются, ждут и пялятся, как кулак старшего поднимается на один уровень с носом Ли. И замирает.
– Кто это был? А? – спрашивает Куэн. – Надеюсь, ты его увидел.
– Да, да, да. – Ли яростно кивает.
Прискорбно видеть, как он жаждет выслужиться, насколько сильно Куэн зашугал этих мальчишек. Если б они жили в цивилизованном мире – играли б в футбол, ходили в караоке с друзьями, – то, скорее всего, выбрали бы себе другого лидера. У которого больше мозгов, а не мышц.
Но мы в Городе-крепости Хак Нам. Здесь правят сила и страх. Выживают сильнейшие.
– Это Цзин. Он уже крал у нас вещи. Кусок брезента. Рубашку, – продолжает Ли. – Помнишь? Ну, тот, который явился Снаружи несколько лет назад. С котом…
– Мне плевать на грёбаного кота, – рычит Куэн. – Мне нужны мои ботинки!
Его ботинки? Я опускаю взгляд и понимаю, что громила действительно босой. От погони по замусоренным улицам ноги его в крови. Спасибо битому стеклу и гравию. Может, ещё парочке использованных шприцов.
Неудивительно, что он так рассвирепел.
Ли прижимается спиной к стене. Лицо сморщено, словно парень сейчас разрыдается.
– Я верну ботинки. Обещаю!
– Сам об этом позабочусь.
Кулак старшего бродяги заканчивает свой путь. Раздаётся громкий, ужасный звук удара костяшек о челюсть. А Куэн продолжает бить – опять и опять, – пока лицо Ли не равняется по цвету с тёмными засаленными волосами. Смотреть на это неприятно. Картина в разы противней парочки насекомых.
Я могу остановить это. Могу достать пушку и полюбоваться, как банда Куэна бросается врассыпную подобно тараканам. С каждым новым ударом у меня самого кулаки ноют и горят, но я лишь глубже заталкиваю руки в карманы.
На улицах каждый день умирают дети – жизни их обрывает голод, болезни и лезвия ножей. Я не могу спасти всех. А если буду поднимать голову и не сделаю всё необходимое, чтобы свалить за восемнадцать дней, то и сам не спасусь.
Я повторяю это себе вновь и вновь, наблюдая, как искажается лицо парня, покрываясь кровью и ссадинами.
Я плохой человек.
– Снимай ботинки, – рычит Куэн, наконец опуская кулаки.
Ли лежит на земле, хнычет:
– Умоляю…
– Снимай, пока я не выбил из тебя всё дерьмо!
Пальцы Ли дрожат, расшнуровывая ботинки, но он всё же умудряется их снять. Куэн хватает обувь и натягивает на свои кровоточащие ноги. Завязывая ботинки, он сообщает остальным прихлебалам:
– Кто-нибудь знает, где прячется этот Цзин?
