скачать книгу бесплатно
Отдышавшись, я осторожно выглянул из-за кустов. Старушки нигде не было. Всё ещё остерегаясь, я привстал, и тут сзади донёсся уже знакомый голос:
– Ну, что ты выглядываешь? Бери корзинку. Насобираешь малины – подходи ко мне в избушку. Напою чаем.
Потрепав меня за щёку и поставив рядом небольшое лукошко, старушка неторопливо поковыляла к своему жилищу. Ну а я, будучи хорошо воспитанным мальчиком, стал собирать малину. Корзиночка набралась весьма быстро. Малина сама сыпалась в ёмкость.
Чуть поколебавшись, я зашёл избушке в тыл и постучался в стенку рядом с открытой дверью.
– Кто-кто в теремочке живёт? Кто-кто в невысоком живёт?
– Я, Ягушка-старушка, – донеслось изнутри. – Заходи, шутник.
Внутри оказалось весьма комфортно, хоть и тесновато. Справа у стены примостился настоящий сундук, покрытый узорчатым покрывалом. И ещё печка. Слева – резной буфет, за стеклянными дверцами которого виднелись расписные тарелки. Дальняя от входа часть оказалась занавешена весёленькими шторками, такими же, как и окна. Настоящие окна, как в простой избе, а не бойницы, какими я видел их снаружи.
На небольшом столике посреди комнатушки попыхивал настоящий самовар. Сама хозяйка уже сидела за столом и радушно улыбалась.
– Присаживайся. Малину поставь у входа, – бабуля налила мне чаю в ажурную чашечку.
Пройдя по тканой разноцветной дорожке к столу, я присел на резной стул.
– С чем пожаловал, Иван-царевич? – отхлебнув душистого напитка, произнесла старушка.
– Дык… не знаю, – искренне ответил я. – На самом деле меня больше всего интересует, откуда вы меня знаете.
– Бывал ты здесь. Семнадцать зим минуло, семнадцать лет.
– Я ж тогда совсем кроха был. И не узнать.
– Это если поверх смотреть. А коли зришь в суть, не так уж сильно изменился, – бабуля наставительно подняла указательный палец.
– Бабушка, а кто вы? – это был второй волновавший меня вопрос.
– Вообще-то, это секретная информация, – старушка приложила палец к губам. – Но тебе, так и быть, скажу. Я – номер три в списке самых разыскиваемых преступников Верхних миров.
– Признаться, не знаком с этим списком. Просто хотелось бы знать ваше имя.
– Зови леди Йогой, – отмахнулась она.
– Баба Яга? – ахнул я.
– Ну вот, а говорил, что не знаешь списка.
Вдруг дом сотрясся от жуткого удара. За окнами заметно потемнело. Я с быстротой молнии, как мне показалось, вскочил со стула, но старушка уже успела откинуть занавес в дальней части комнаты. Там оказался пульт управления.
– Кощеюшка шалит! Пора отрываться, – произнесла бабуля.
Её пальцы резво скакали по клавишам и тумблерам. Дверь замкнулась, домик снова покачнулся. Сквозь окна стали видны верхушки деревьев.
– Выноси, родимая! – вскричала хозяйка, и родимая понесла.
Меня бросило на пол, в то место, где только что стояли стол и стулья. Краем глаза я отметил, что и прочая мебель тоже исчезла. Впрочем, мне было не до того. Меня болтало от стенки к стенке так интенсивно, что чай внутри превратился в газированную воду. Старушка же совершенно спокойно сидела в кресле у пульта.
– Ну что ты болтаешься, как спиннер в блендере? – при этих словах избушка резко затормозила, и я влетел в соседнее кресло.
Тут же движение возобновилось, но в кресле, как ни странно, тряска совсем не чувствовалась.
– За нами кто-то гонится? – спросил я.
– Я ж сказала – Кощеюшка. Чем слушаешь?
– И что он нам может сделать? Кто это вообще такой?
Экран пульта покраснел, заревела сирена. От удара избушка накренилась и рухнула на левый бок. Я всё-таки вылетел из кресла и очутился на полу.
17
– Не ушибся, прынц? – услышал я голос Василисы.
– Кажется, нет, – я отряхнулся и, опираясь о кровать, встал. – Что-то сны с каждым днём всё интереснее и интереснее.
– Ничего, скоро и наяву всё будет интересно, – пробормотала жена себе под нос, перелистывая страницу толстенной книги.
– Звучит как угроза. Всё ещё ничего не хочешь рассказать?
– Уже завтра, – задумчиво отмахнулась Васька, хлюпнув носом.
– Ах ты ж мать моя, кибернетика! – я в восхищении уставился на стол, на котором лежал… лежало…
Ну, все-таки, наверное, лежал. Ковёр. Видимо. На нём я увидел наше царство с высоты колокольни. Все здания, деревья, пруды, абсолютно всё невероятно чётко просматривалось. Наши камеры наблюдения не давали такого чёткого изображения.
– А если увеличительное стекло поднести, я увижу людей? – спросил я, в общем, не ожидая ответа.
– Стекло не нужно, – пробормотала Василиса, не отрываясь от книги. – Зум есть.
– Что? Да что ты там рассматриваешь?
– Неожиданные вещи, прынц, попадаются в твоей библиотеке.
Я с трудом оторвался от чудо-ковра и поглядел на обложку. «Лаборатория 513. Полное описание экспериментов».
– Что-то я не припомню такой книжки.
– Была завалена грудой всякого хлама. И слоем пыли лет за пять.
– За десять. Точно! – я хлопнул себя по лбу. – Степан из похода привёз! Я тогда полистал, но ничего не понял. Мал был ещё.
– Даже я не всё здесь понимаю.
– Погоди! Это ж из того похода он Тишку привёз? – я примостился рядом с Василисой. – Есть там что-нибудь про подопытного телёнка?
– Так. Человек-паук, человек-муха… Да, зря они этих двоих в одну камеру поместили, – на картинке было такое жуткое месиво из рук, ног и чего-то ещё, что я был склонен согласиться. – Так, поросёнок Эльф… странное имя для свиньи… Ослик под номером 302…
– Без имени?
– Да, не всем повезло получить имя, – Василиса пожала плечиками и перевернула очередную страницу. – Колония жуков-пожарников… Интересно, этих для чего использовать планировали? А вот, похоже, твой бычок.
Я взглянул на открытую страницу. На цветной картинке был изображён маленький телёночек, дней пяти. К его голове, грудной клетке и ногам вели стрелочки с цифрами.
– Что эти стрелочки обозначают?
– Сейчас прочитаю, – жена повела своим указательным пальчиком вниз. – Один. Лингвомодуль. Прошивка на пять языков с возможностью расширения.
– Это что за зараза?
– Похоже, твой бычок умеет разговаривать.
– Что-то не замечал за ним такого. Всё му, да му… Интересно, мукает он на одном языке, или на разных?
– Два. Пламенный мотор… Это что за шутки такие? – Василиса недоумённо уставилась в книгу.
– Что тут непонятного? Вместо сердца – пламенный мотор. Как в песне, – блеснул я знанием старинного фольклора.
– Какой-то странный стиль изложения для лабораторного журнала, – в сомнении пожала плечиками Васька.
– Да они там все болтанутые были, эти белохалатные, – махнул я рукой, но сразу поправился, – со слов Степана.
– Три. Усилители двигательного аппарата. Вот это похоже на правду.
– Это точно. Видела бы ты его в действии! Как это называлось? – я попытался вспомнить название механизма из старинной книги. – Паровоз! Не остановишь!
– Ну, допустим, сердце ему тоже модифицировали. А вот как включить лингвомодуль? Было бы забавно попробовать.
– Нет ничего проще. Пойдём на конюшню, да поговорим, – улыбнулся я. – Царевич я или нет? Имею я право на чудачества? Да в конце концов и Степан с ним постоянно разговаривает! Только вряд ли получает ответ.
– Кто знает, кто знает… Вот если б твой Ницше с тобой заговорил, ты бы как отреагировал?
– Ну, если б этот заговорил, об этом сразу все узнали бы!
– Ладно, прынц, иди завтракать. После сходим на конюшню, – Василиса с грохотом захлопнула книгу, подняв изрядное облако пыли.
Жанна на этот раз ничем особым не потчевала, даже почему-то не норовила закормить до полусмерти. Ходила какая-то задумчивая.
– Что-нибудь случилось? – спросил я её, отодвигая тарелку.
– Всё в порядке, Ванюша, – слова её прозвучали как-то неуверенно.
– Давай, рассказывай.
– Я не уверена… Василиса… Что-то с ней не так.
– Это я и так вижу, – я улыбнулся кухарке, – Что тебя настораживает?
– Понимаешь, она сегодня мылась в моей бадейке. Я слышала, как она плескалась за закрытой дверью. А когда вышла из комнаты – была всё такой же чумазой, – Жанна всплеснула руками. – А после того, как я спросила, не нужно ли ей помочь в помывке, она так странно на меня посмотрела…
– Так может она и не мылась? Может, она кораблики пускала, или ещё чего?
– Мне кажется, всё гораздо страшнее! – Жанна округлила глаза и прошептала замогильным голосом: – Она просто не умеет! Сколько лет по свалкам скиталась – разучилась, бедняжка…
– Не переживай, – я погладил кухарку по спине. – Уверен, всё будет хорошо. И уже очень скоро.
Жанна покивала головой и пошла в кладовку, а я прихватил пару яблок с блюда и отправился за женой в комнату.
– Готова к прогулке на конюшню?
– Подожди, принаряжусь, – Василиса надела новый кокошник на свою растрёпанную голову и вышла.
– Ты что ж так Жанну напугала? – спросил я, когда мы отошли шагов на сорок от дома.
– А что не так? – уставилась на меня Василиса.
– Она теперь думает, что ты разучилась мыться. Плюхалась, плескалась, а вышла – такая же замарашка.
– Моё упущение, прынц. Больше не повторится, – жена насупилась и, засунув руки в карманы, ускорила шаг.
– Всё-таки надеюсь, что завтра получу ответы на все вопросы, – вздохнул я и тоже прибавил скорости.
18
На конюшне было тепло и сумрачно. Запах сена и навоза густо стоял в воздухе.
– Слушай, – у меня возникла странная мысль. – Ты всегда такая м-м-м… неумытая… Но вот ведь какая штука – я не чувствую запаха давно не мытого тела.
Василиса улыбнулась и произнесла:
– Ты близок к прорыву, прынц. Работает голова-то.
Тем временем мы прошли мимо лошадей дружины и приблизились к стойлам Тишки и Ницше. Мой ослик с удовольствием принялся хрустеть протянутым мной яблоком. А вот Тишка отвернулся от угощения.
– У Стёпки, поди, взял бы, – с укором произнёс я.
Василиса молча забрала у меня яблоко и, откусив небольшой кусочек, принялась так упоённо чавкать, что мы втроём тут же уставились на неё. Ослик предпринял попытку тоже повторить вызывающие зависть звуки, но в результате уронил своё лакомство на пол, тут же подобрал и продолжил жевать. Тишка некоторое время глядел с укором, а потом потянулся к руке жены. Та сжалилась и протянула ему остатки яблока. К моему удивлению, он не только слизнул угощение с её ладони, но и дал себя погладить. Пока бычок жевал, Василиса прощупала его шею, посмотрела за ушами.
– Никаких следов операции, – констатировала она. – Впрочем, ничего удивительного. Слишком много времени прошло.
– Можешь попробовать разговорить его. С яблоком у тебя ловко получилось.
– Не так-то просто заставить говорить того, кто не хочет разговаривать. Особенно если он не умеет, – пробормотала Василиса.
– Йа-йа! – подал голос ослик.
