скачать книгу бесплатно
В одной лавке сидел старик, совсем древний старик, и торговал украшениями. Выбор был невелик, да и лавка располагалась немного в стороне от остальных.
Альберт и София несколько раз проходили мимо, не останавливаясь. Фонаря у старика не было, а на улице уже стемнело, так что они его даже и не заметили.
Но вышла луна и озарила старика с его товаром ярчайшим светом. Когда Альберт с Софией в очередной раз шли мимо, они увидели, что он протягивает им кольцо.
– Может, я подарю тебе кольцо? – спросил Альберт и шагнул к лавке старика.
София ухватила его за рукав. Кольцо…
– Альберт, милый, это нам не по карману.
Старик стоял не шевелясь. Он был крошечного роста, почти что карлик. С виду настоящий колдун. Глаза черные, как угольки, седые волосы и борода скрывали лицо и в лунном свете отливали голубизной. Не говоря ни слова, старик протягивал кольцо.
София взглянула. И в ту же секунду ей показалось, будто она всегда мечтала об этом кольце, просто сама того не понимала. Ей так захотелось купить его. Альберт заметил это.
– Узнаем, сколько оно стоит, – сказал он.
София вздрогнула. Она немного побаивалась старика, но вместе с Альбертом подошла к прилавку.
Старик не ответил на вопрос Альберта о цене. Он взял дрожащую руку Софии и надел кольцо ей на палец. Кольцо пришлось в самый раз.
Это был тяжелый серебряный перстень с темным зеленоватым камнем, сияющим неодолимым блеском. София замерла, сложив руки. Альберт обратился к ней с вопросом, но она не смогла вымолвить ни слова. Она стояла, освещенная лунным светом, и взгляд ее утопал в мерцающей бездне камня, похожего на бездонное око. Ей казалось, будто камень смотрит на нее. Время остановилось.
– Нравится? – повторил свой вопрос Альберт. Голос его звучал весело. Пока София рассматривала кольцо, он сговорился о цене. Они могли купить его.
– Спасибо, Альберт, – счастливо вздохнула София.
Кольцо она оставила на руке. Альберт расплатился, и они пошли дальше. Дел на ярмарке у них больше не было, но они все бродили между лавками и радовались.
В следующий раз, когда они проходили там, где стоял старик, его уже не было – ни его самого, ни лавки. Казалось, на этом месте зияет черная дыра. Луна закатилась за лес.
София поежилась и потянула Альберта за собой на праздничную площадь.
4
На ярмарку, как всегда, прибыла Флакса Мильдвэдер. Она разбила свой гадальный шатер и развесила у входа ковры неярких, но красивых цветов.
Ворон Клуке по случаю ярмарки сидел в клетке. Это была старая золоченая клетка, висевшая над входом в шатер. Заглядывая внутрь, посетители, случалось, задевали клетку, и она начинала качаться. Клуке это очень нравилось, и он представлялся:
– Я Клуке, мудрый черный ворон. У меня ответов больше, чем у вас вопросов.
Кто-то злился, считая это пустым хвастовством, кто-то находил птицу забавной, но многие испытывали почтение.
Флаксе Мильдвэдер это не очень-то нравилось, она считала поведение Клуке легкомысленным. Раньше ворон себе такого не позволял, это было следствием его увечья. Поэтому Флакса объяснила ему, что он не так мудр, как думает, более того, его представление о вещах однобоко.
Ворон, как ни в чем не бывало, спокойно ответил:
– В меру быть мудрым для смертных уместно, многого лучше не знать.
Флакса вздохнула. В этих словах была правда, в этот день она сама испытала это. Она то и дело подходила к ковру, который как раз успела закончить к ярмарке, и напряженно всматривалась в узор. И всякий раз ее взгляд становился обеспокоенным и печальным. Ее шаги были тяжелы, она качала головой, так что крылья бабочек и цветы на шляпе грустно подрагивали.
Клуке пристально посмотрел на нее своим единственным глазом.
– Есть выход получше, чем роптать и страшиться, – сказал он, призывая ее к благоразумию.
– Да, Клуке, – ответила Флакса. – Какой совет ты хочешь мне дать?
– Что, о беде поведал ковер? – спросил ворон.
Флакса молча кивнула.
– То, что видел, о том промолчу, – решительно заявил Клуке.
– Но что, если она придет и захочет узнать свою судьбу?
– О том промолчу! – ответил Клуке, многозначительно мигнув единственным глазом.
Площадь была залита лунным светом, небо усыпано звездами. Иногда одна из них срывалась вниз, и люди могли загадать желание.
– Вот бы мы были богаты! – сказала София.
Альберт же ничего себе не желал. Он считал, что они и так многое получили в этот день.
– Ради детей, – пояснила София. – Я хочу, чтобы им жилось лучше, чем нам.
– А разве нам плохо живется? – тихо проговорил Альберт.
Но София его не слушала. С неба как раз упала звезда, и она прошептала:
– Представь себе Клару в шелке, а Класа в бархате – какие бы они были красавцы! Как я им этого желаю! – Глаза Софии мечтательно блестели в лунном свете.
Они проходили мимо шатра Флаксы Мильдвэдер, и Альберт остановился, засмотревшись на ковры. Он видел, что они красивее, чем когда-либо, но есть в них что-то недосказанное и непонятное. Альберт испытал странное щемящее чувство, словно их узоры сулили беду.
Сама Флакса не показывалась. Ворон Клуке неподвижно сидел в своей клетке. Альберт обернулся к Софии. Он хотел знать, не чувствует ли она того же. Его особенно смущал один ковер.
Но София на ковры даже не смотрела, ее заворожила мелодия скрипки, звучавшей у развилки, где начались танцы.
Она шагнула навстречу музыке и улыбнулась.
– Я хочу, чтобы Флакса мне погадала, – сказала она.
– Ты что, не хочешь танцевать? – спросил Альберт. Ему не терпелось поскорее уйти.
– Потом. Сперва я хочу, чтобы мне погадали.
И София вошла в шатер. Клуке посмотрел на нее, но не сказал ни слова. Флакса сидела в глубине шатра на треногом табурете. На полу лежал один из ее странных ковров. Софии они не нравились, на ее вкус они были чересчур мрачные.
Лицо Флаксы скрывала тень от широких полей ее шляпы, складки пелерины застыли. Флакса смотрела в пол и не подняла глаз на Софию.
– Погадай мне, – попросила София.
– На сегодня все, – коротко ответила Флакса.
– Не может быть, – огорчилась София, – я так хотела…
Флакса на мгновение подняла свои голубые глаза на Софию, но тут же снова опустила их.
– Это ни к чему, – сказала Флакса. – Да ты и сама не знаешь, чего хочешь.
И тут София разозлилась. Она решила, что Флакса говорит с ней так потому, что они из одной деревни. Считает, наверное, что со своими можно не церемониться. Но София не собиралась сдаваться.
– Ну уж нет. Гадай! – сказала она, упрямо протянув руку.
Флакса сначала будто и не видела ее руки. Но потом вздрогнула, заметив у Софии на пальце кольцо. Флакса закрыла глаза и покачала головой.
– Нет! – пробормотала она. – Нет и еще раз нет!
Рука Софии опустилась. Она была опечалена и оскорблена. Ей хотелось отомстить, но она не находила слов для своей обиды. Флакса все поняла и так. Она снова взглянула на нее и прошептала:
– Бедное дитя, бедное, бедное дитя…
София закрыла глаза и поняла, что была неправа. Флакса, наверное, просто устала. Устыдившись, София направилась к выходу. За спиной она услышала мягкий голос Флаксы:
– У тебя на пальце кольцо, София. Если с тобой приключится несчастье, пошли мне это кольцо, и я помогу тебе, где бы ты ни была. Запомни мои слова! Просто пришли кольцо.
Услышав это, София замерла на месте. Она стояла как раз под клеткой с птицей. Клуке спал, глаз его был закрыт.
Когда она вышла из шатра, танцевать ей уже не хотелось. Она обо всем поведала Альберту.
– Ты только представь себе, Флакса вздумала забрать мое кольцо! – возмущалась она.
– Тут что-то другое, – сказал Альберт, – это на нее не похоже. Попрошу ее я – пусть мне погадает. У меня ведь кольца нет.
Альберт вошел в шатер и долго не возвращался. София тем временем решила послушать музыку. Вскоре она вернулась, из шатра как раз выходил Альберт. Он шагал широко, словно ужасно торопился.
Ворон Клуке проснулся и сипло прокричал ему вслед:
– Верь тому иль не верь! Мне все равно!
– Что такое, Альберт? – испуганно спросила София.
– Идем! – ответил он и подхватил ее под руку. Он почти бежал.
– Она тебе погадала?
Альберт не ответил.
– Альберт!
Но он шагал все быстрее, уводя Софию за собой. София больше ничего не спрашивала. Она молча и послушно бежала рядом.
Добравшись до гостиницы, Альберт рванул на себя дверь в каморку, которую они сняли на ночь. Не говоря ни слова, подскочил к кушетке, где спали дети. Вид у него был безумный, склонившись над ними, он прошептал:
– Слава богу… слава богу…
Дети тихо и мирно спали. София взволнованно взглянула на него.
– Что с тобой? Ты думал, что дети пропали?
Альберт отвечал уклончиво. Сказал, что устал и хочет скорее лечь. Просто нашло что-то. Этот ворон, луна, ковры…
– Ты прав, – согласилась София. – Мне тоже не нравятся эти ковры.
Они положили куклу рядом с Кларой, а лошадку – рядом с Класом и легли. Но Альберту не спалось, он долго ворочался.
В каморке не было окна, лишь небольшая форточка. Сквозь нее, пронзая темноту, непрерывно сочился лунный свет – холодный, синий, немилосердный. В конце концов София не выдержала и завесила форточку своей юбкой.
На рассвете Альберт сложил все вещи в телегу. Они покинули Блекерюд до восхода, прежде чем забрезжил новый день.
5
Альберт переменился.
Теперь он гораздо больше времени проводил дома и с наступлением темноты никогда не ходил в мастерскую.
Он будто бы боялся чего-то. Старательно запирал двери и ставни. Вскакивал при малейшем непривычном звуке и, если детей не было рядом, от беспокойства не находил себе места.
Иногда он прибегал домой средь бела дня просто удостовериться, что все в порядке.
Однако когда София спрашивала, чего он боится, Альберт уклончиво отвечал, что с маленькими детьми может разное приключиться, и лишняя осторожность никогда не помешает.
София понимала, что эта перемена случилась с Альбертом после осенней ярмарки. Что же произошло? Альберт ходил гадать к Флаксе. Не она ли его напугала? Альберт заверял Софию, что нет: ничего необычного Флакса не говорила, теперь он уже и не вспомнит ее слов. И вообще, мало ли что болтают гадалки.
Да, именно это он и сказал – но почему же он так переменился? Для Софии многое оставалось непонятным, и в конце концов ей надоело спрашивать.
Передалось ли ей беспокойство Альберта, или же дело было в другом, но теперь она и сама ничему не радовалась. И это несмотря на прекрасное кольцо. Как можно быть такой неблагодарной? Иногда София жалела, что приняла подарок. На что ей кольцо? Лучше бы они потратили деньги на что-нибудь нужное.
Всякий раз, надевая кольцо, София чувствовала тревогу. Видно, это потому, что она не привыкла носить украшения. Такое баловство не для простого люда. Тяжелым грузом легло ей это на сердце – лучше бы она купила что-то теплое детям на зиму.
Никак иначе объяснить свое беспокойство она не могла. И в один прекрасный день не выдержала, сорвала кольцо с пальца и спрятала его с тем, чтобы никогда больше не надевать. Ей стало легче. Да и Альберт ничего не заметил.
В те дни София, как всегда, ходила к крестьянам трепать лен. Она была рада работе – дела у Альберта той осенью шли не очень.
Зима выдалась длинная, холодная и серая, но вот наконец наступила весна, и все напасти будто разом развеялись.
Прибавилось свету, и Альберт стал снова похож на себя. С весной не поспоришь. Он много и спешно работал, нагонял упущенное за зиму. Пора было готовиться к весенней ярмарке.
Альберт решил, что поедет один. Он был непреклонен. Дети, считал он, слишком малы, уж больно тяжко им пришлось в прошлый раз. София огорчилась, но поделать ничего не могла. Пришлось смириться.
