скачать книгу бесплатно
– Про оркестр. Но учти, мне уже звонили из Министерства обороны, расспрашивали, из какой воинской части эти трубачи.
– А ты?
– А что я? Я не знаю. Так им и сказал.
Сюжет про военный оркестр был снят просто и без затей. Дёмин разыскал этих ребят в одной подмосковной воинской части, привёз их в Москву, мы поставили этих ребят в переходе метро, где они – в форме, при аксельбантах, всё как положено – играли военные марши, а перед ними, прямо у ног майора-дирижёра, стоял распахнутый футляр от контрабаса, на дне которого была рассыпана мелочь. Если бы не эти деньги в футляре, люди, возможно, и не обращали бы на происходящее никакого внимания, мало ли кто сейчас играет в метро, но медяки существенно смещали акценты. Сидящая без зарплаты армия вышла на заработки. Пока ещё не с автоматами, а с флейтами и тромбонами, но первый звонок уже прозвучал и был услышан. Мы снимали не столько играющий оркестр, сколько прохожих, их реакцию. В их взглядах не было злорадства. И даже любопытство прочитывалось лишь на лицах немногих. А вот растерянность я отмечал почти у всех. Потому что одно дело – знать о том, что зарплату не платят многим, в том числе и военным, и совсем другое – увидеть побирающихся лейтенантов собственными глазами.
– Ты всё-таки любишь обобщать! – шутливо погрозил пальцем Огольцов.
– Ну что ты! – вяло запротестовал я.
– Любишь, любишь! Ты бы полегче. Есть всё же священные коровы, которых трогать нельзя. Та же армия, например.
– Корову надо подкармливать. Хотя бы изредка. Иначе сдохнет.
Огольцов с шумом втянул воздух, хотел что-то сказать, но, подумав, только пожал плечами.
– Ты хотел со мной поговорить, – напомнил я.
– Да.
– О чём?
– О твоей программе. И о новых проектах тоже.
– С чего начнём?
– С новых проектов. Ты решил заняться ими всерьёз?
– Да. Ты же знаешь, у нас фирма, которая владеет правами на программу «Вот так история!». Теперь в рамках этой фирмы мы готовы запустить ещё две программы: одну для женщин, её будет готовить Светлана, а другая – что-то вроде телесериала, в которой актеры, разыгрывая какие-то сценки, будут обучать телезрителей поведению в разных непростых ситуациях.
– Пилотные выпуски готовы?
– Почти. Нам потребуется ещё неделя на то, чтобы довести их до ума.
– Выпуски должны быть еженедельные. Иначе весь проект теряет смысл.
– Почему?
– Мы должны поддерживать ритм, Женя. Если твои программы будут выходить реже, чем раз в неделю, телезрители от одного выпуска до другого будут забывать, кто ты такой и о чём вообще речь. Поэтому один выпуск в неделю – обязательное условие. Ты к этому готов?
– Первоначально мы предполагали делать по две программы в месяц.
– Мало.
– Хорошо, я подумаю.
– Думать уже некогда. Мы как раз компонуем новую эфирную сетку. Не попадёшь в неё сейчас – не попадёшь никогда.
Никогда – это сказано для красного словца. Но на год воплощение наших планов отодвинется – это точно.
– Наверное, ты не раскрутишь это быстро, – предположил Огольцов.
В чём-то он прав. У нас не хватит ни денег, ни людей.
– Тебе надо с кем-то объединиться, – подсказал Огольцов, будто прочитав мои мысли. – Объединив усилия, вы быстро доведёте программу до ума и сможете снимать по выпуску в неделю.
– Я поговорю с ребятами.
– Поговори, – кивнул Огольцов. – Возьмите в партнёры какую-нибудь солидную телекомпанию. Хотя бы ту же «Стар ТВ». Дружить надо не с тем, кто тебе симпатичен, – наставительно сказал он, – а с тем, кто может быть полезен.
– В тебе сейчас заговорил чиновник.
– Во мне заговорил человек, который знает, как всё это делается.
– Что – «это»?
Вместо ответа Огольцов обвёл рукой пространство вокруг себя, показывая, что имеет в виду телевизионную кухню.
– Не хотелось бы мне с ними связываться.
– Дело твоё, – пожал плечами Огольцов.
Он не настаивал. Это мы предложили телеканалу наши новые программы. Телеканал в лице своего генерального продюсера не против, но, если мы не управимся в срок и не попадём в эфирную сетку, это будет наша, и только наша, вина. С Огольцова взятки гладки. Нашу основную программу «Вот так история!», хорошо раскрученную, Огольцов закупает с удовольствием. А новые программы – ещё надо посмотреть, как они покажутся телезрителям, – их успешная раскрутка целиком зависит от нас.
– У «Стар ТВ» хорошее время в эфире, – напомнил Огольцов.
Всё-таки он всегда очень неплохо к нам относился, и теперь, я это чувствовал, хотел нам помочь.
– Их время не лучше нашего.
– Пока, – сказал Огольцов. – Но в новой сетке они займут прайм-тайм.
Прайм-тайм – мечта любого телевизионщика. Прайм-тайм – это лучшее время эфира. Те самые часы, в которые перед телевизорами собирается максимальное количество зрителей. Вечер, все вернулись с работы, хочется отдохнуть от забот, расслабиться – и люди устремляются к экранам. Потому программа, которую ставят в прайм-тайм, заранее обречена на успех. Её увидят все. Если не все, то большинство. Днём телевизор смотрят пять миллионов человек. В прайм-тайм – сто миллионов. Большая аудитория – большой успех. В том числе и финансовый. Одна минута рекламы в дневном эфире стоит одну тысячу долларов. В прайм-тайм – тридцать тысяч.
– Вы хотите отдать им всё «золотое время»?
– Не всё, конечно, но очень много. Это вопрос почти решённый.
– Кем?
Вместо ответа Огольцов сделал неопределенный жест рукой, что, по всей видимости, должно было означать – не всё здесь зависит только от него.
– И в этом нет ничьего злого умысла, – заметил Огольцов. – Ребята из «Стар ТВ» сделали очень сильный ход. Они смогли договориться с другими производителями программ и в результате выступили вместе. Сформировали пакет из популярных телепередач и предложили их нашему каналу. Вопрос поставлен так: или мы берём весь пакет с предоставлением эфира в прайм-тайм, или весь пакет уходит на другой канал, к нашим конкурентам. Ты сообразительный малый, я знаю, так что попробуй догадайся, какое решение по «Стар ТВ» скорее всего будет принято?
– Вы пойдёте на их условия.
– Я верил в тебя, мой мальчик! – с чувством сказал Огольцов. – Так что на твоём месте я всё же с ними поговорил бы. Но в любом случае я жду от тебя пилотные выпуски.
Я кивнул. Похоже, что самое главное мы уже обсудили.
– Это всё?
– Пока да, – кивнул Огольцов.
Я поднялся и вышел.
Дёмин всё ещё сидел в нашем офисе. Бессонная ночь и проведённый с безутешной Ниной Тихоновной день, как казалось, совершенно лишили его способности воспринимать мир эмоционально.
– Едем по домам, – предложил я. – Кажется, всем нам надо немного поспать.
– Что там Огольцов? – поинтересовался Дёмин.
– Настаивает на том, чтобы наши новые программы с самого начала выходили еженедельно.
– Он сошёл с ума, – бесстрастно оценил Дёмин.
– Может, и так. Но в противном случае в эфир мы не попадём.
– Это его слова?
– В общем – да.
– Нам не справиться, – вздохнул Дёмин.
Он всегда был бойцом. И я немножко опешил, когда услышал от него такие слова. Впрочем, все мы сегодня вымотались, и ему, и мне необходимо отоспаться, чтобы прийти в обычную форму.
– Может, нам с кем-нибудь скооперироваться? – вяло предложил я.
– Кто-то есть на примете?
– «Стар ТВ».
Вот теперь Дёмин очнулся.
– Не говори о них при мне больше, – строго произнёс он.
– Почему?
Я сознательно демонстрировал наивность.
– Я не люблю дешёвки, Женя. Ещё не люблю наглых. И жадных, кстати, тоже. А уж если все эти качества сошлись вместе …
– Значит, мы думаем с тобой одинаково, – засмеялся я. – Но друзей, как мне было сказано пять минут назад, надо выбирать не из симпатии, а исключительно в интересах дела. Мне эти ребятки и самому не очень нравятся, если честно. Но Огольцов предупредил, что им может достаться всё «золотое время».
– Прайм-тайм?
– Вот-вот.
Дёмин покачал головой. Он выглядел обескураженным.
– Ну ты посмотри! – пробормотал он. – Прут напролом! И не остановишь!
– Завтра об этом поговорим, – предложил я. – Валюсь с ног. Глаза сами закрываются.
Мы спустились вниз. Дёмин сел в свою машину, я махнул ему рукой на прощание и направился к своему авто.
До ночи ещё было далеко, но вечер уже вступил в свои права. Солнце утеряло жар и неспешно катилось к горизонту. Краски вокруг поблекли, как будто все предметы покрылись тонким слоем пыли.
Я выехал со стоянки. Думал о своём, но всё же зацепился взглядом за силуэт человека, стоявшего на обочине. Ещё не понял, кто это, но человек показался очень знакомым, и я ударил по тормозам. А человек уже был рядом с машиной, у левой дверцы, как раз там, где сидел я. Склонился к открытому окну и сказал:
– Здравствуйте!
Это был Гончаров. Всё в том же роскошном костюме, в котором был накануне, на съёмках, только теперь костюм имел не самый свежий вид – был помят и местами запачкан.
– Я хочу поговорить с вами.
Сзади посигналили. Я оглянулся. Это был Дёмин. Он, похоже, тоже узнал «пропавшего».
– Садитесь в мою машину, – сказал я. – Я отвезу вас домой.
– Домой – позже. Сначала поговорим.
5
Я почти обо всём догадался сразу. Едва только Гончаров сел в машину, салон наполнился перегарным духом.
– Я вас ждал, – сказал Гончаров. – Целый час.
Будто укорял меня за то, что ему пришлось ждать так долго. Хотя мы искали его сутки.
– Вы не сердитесь на меня?
– За что? – хмуро осведомился я.
– За то, что я спутал ваши карты.
Значит, он всё-таки знал. Я вздохнул, включил правый поворот и остановил машину у обочины. Остановился и следовавший за нами Дёмин.
– Откуда вы узнали?
– О чём? – спросил Гончаров.
– Что встреча в ресторане подстроена.
В салон ввалился Дёмин, спросил у меня:
– Всё в порядке, Женя?
