скачать книгу бесплатно
– И он был один в один как тот, из воска, что наверху, – подсказал собеседник.
Если бы он не психовал, в голосе проявилась бы насмешливость. А так – раздражение одно. Но Китайгородцев не дрогнул.
– Да, один в один, – подтвердил он.
– Генерала Лисицына уж десять лет как нет! – сказал Станислав Георгиевич, темнея лицом. – Я его хоронил! – выкрикнул он. – Мать моя хоронила! Михаил там тоже был! И с нами ещё человек сто были на похоронах и поминках! Он умер! Его нет! И не мог он под окно к тебе прийти! Ты это понимаешь?!
– А вот, кстати, Михаил, – вспомнилось Китайгородцеву. – Я его видел после того.
– После чего?
– После того, как этот человек исчез, – показал Китайгородцев куда-то себе под ноги. – Я видел Михаила в доме, и он был такой мокрый – хоть одежду на нём выжимай.
– Он тоже был на улице?
– Получается, что да.
– Может, это его ты и видел в окно?
– Нет-нет! – уверенно сказал Китайгородцев. – Точно – не он.
– Ты сказал ему, что видел кого-то за окном?
– Да.
– А он что?
– Сказал, что это чепуха.
– Значит, всё-таки чепуха? – испытующе глянул Лисицын.
И Китайгородцев понял, что собеседник ждёт от него оценки: насколько искренен был Михаил. Он замялся.
– Можешь говорить как есть, – сказал Лисицын, обо всём догадавшись. – Я этого хмыря не уважаю, хоть он мне и родственник.
– Мне показалось, что Михаил решил меня не посвящать во что-то, – дипломатично сформулировал Китайгородцев.
Лисицын закивал часто-часто, будто другого он и не ожидал. Задумался. Взгляд его блуждал, ни за что не цепляясь, пока не наткнулся на мрачный, тёмного кирпича, дом.
– Вообще тут много странностей случается, в этом доме, – вдруг сказал Лисицын. – Непростой, в смысле, дом. Нехороший.
* * *
Часа в два дня Китайгородцева пригласили отобедать. Про обед – это он не сразу понял. За ним пришёл один из охранников Лисицына и произнес уже слышанное:
– Хозяин ждет!
Китайгородцев заковылял за охранником, опираясь на палку.
Поднялись на второй этаж. Охранник распахнул двери, ведущие в анфиладу комнат, пошёл вперед, не оборачиваясь. Китайгородцев едва успевал за ним. Прошли через несколько залов, в третьем или четвёртом по счёту был накрыт стол: белоснежная скатерть, столовый сервиз, серебряные приборы. За столом трое: Наталья Андреевна в неизменном чёрном платье, Михаил и Станислав Лисицын.
– Садись, отобедай с нами, – сказал Лисицын, обращаясь к Китайгородцеву. – Дай-ка ему стул, – это уже своему охраннику.
Лисицын был подчёркнуто любезен. Наталья Андреевна мрачна и неприветлива. И Михаил сосредоточен и хмур. Китайгородцев заподозрил, что мысль пригласить его за общий стол пришла в голову Лисицыну, а остальные двое членов семьи не то что были не в восторге, а противились до последнего, и даже сейчас они против, судя по выражениям лиц. Китайгородцев осторожно опустился на приставленный охранником стул. Второй охранник Лисицына, выполнявший роль официанта, тотчас поставил перед ним на стол чистую тарелку и налил в бокал вина.
– Ты присоединяйся, – сказал Китайгородцеву Лисицын. – У нас тут по-простому. Бери, что видишь, – он жестом хлебосольного хозяина обвёл рукой стол.
Сам он тут же выпил рюмку водки – по-гусарски лихо запрокинув голову.
Наталья Андреевна с прямой, как доска, спиной сидела молча, разглядывая свою полупустую тарелку. Напряжение было разлито в воздухе. Китайгородцев с удовольствием ретировался бы куда подальше, но это невозможно – предлога не было.
– Конечно, всем этим надо заниматься, – сказал Лисицын, явно продолжая ранее начатый разговор.
Ему не ответили. Он демонстративно этого не заметил.
– Даже такие элементарные вещи, как наружное освещение, – продолжал Лисицын. – Ни одного фонаря вокруг! Чёрт ногу сломит!
Он обвел присутствующих взглядом.
– Я закажу проект, – объявил он. – Какой-нибудь фирме, которая занимается установкой фонарей. Разработают проект, всё привезут, сами установят. Будет светло. Спокойнее мне как-то.
– А что тут освещать? – сухо осведомилась Наталья Андреевна. – Лес?
– Дом! – с готовностью отозвался Лисицын и посмотрел на мать уверенным взглядом человека, готового идти до конца.
– Нам ни к чему эта иллюминация, – с прежней сухостью сообщила Наталья Андреевна.
– Очень даже к чему! При ярком свете перестанут вокруг дома тут бродить всякие… По ночам… Людей пугать…
Лисицын смотрел на мать с вызовом. Она никак не отреагировала. Лисицын ещё выпил водки. Он, кажется, накачивался спиртным, пытаясь придать себе решимости.
– Здесь вчера видели человека, – сказал Лисицын. – Прямо под окнами. Кто такой?
Он требовательно посмотрел на своих домочадцев. Оба промолчали, будто и не было вопроса.
– Здесь – вчера – был – человек, – раздельно произнес Лисицын, на каждом новом слове повышая голос. – Кто?!
– О чём ты говоришь? – непонимающе посмотрела на сына Наталья Андреевна.
– Вчера к дому пришел человек, – сказал Лисицын. – Это было поздним вечером, почти что ночью. Он подошёл к окну той комнаты, в которой живёт вот он, – ткнул пальцем в направлении Китайгородцева, – и некоторое время там, под окном, стоял.
Наталья Андреевна повернула голову и вид у неё был такой озадаченный, будто она только что обнаружила присутствие Китайгородцева за столом.
– Вы видели здесь посторонних? – спросила она удивлённо. – Почему не поставили меня в известность?
– Я? Видел? – пробормотал растерявшийся Китайгородцев. – Кого?
Он вопросительно посмотрел на Лисицына, не понимая, что тут происходит. Лисицын тоже, похоже, растерялся.
– Простите, я ничего не понимаю, – сказал Китайгородцев.
Судя по его виду, чувствовал он себя неловко. Занервничал и не знал, куда деть руки.
– Ты мне сказал, что здесь кто-то был, – напомнил Лисицын.
– Я? – ещё больше удивился Китайгородцев.
В семье разлад, все ссорятся, а он мало того, что оказался невольным свидетелем сложных взаимоотношений этих людей, так ещё помимо своей воли втягивается в конфликт – и непонятно, для чего всё это делается.
– Ты чудить надумал? – осведомился Лисицын. – К чему этот спектакль? Ты мне сказал сегодня утром, что здесь был человек!
Китайгородцев молчал, не зная, что сказать на это.
– Стас! – вмешался Михаил. – Я не знаю, о чём ты говоришь…
– И к тебе у меня есть вопросы! – оборвал его Лисицын. – Охранник вышел к этому человеку, под дождь, никого там не нашёл, а когда вернулся в дом, он увидел здесь тебя – промокшего до нитки. Откуда ты пришёл – такой мокрый?
– Это тоже тебе охранник рассказал? – не поверил Михаил и выглядел он сейчас растерянным.
Он повернулся к Китайгородцеву, ожидая объяснений. Объяснений у Китайгородцева не было. Он пребывал в не меньшей растерянности, чем Михаил. Его вид всё сказал Лисицыну.
– То есть и это, про Михаила, ты тоже не подтверждаешь? – изумился Лисицын, глядя на Китайгородцева с неприязнью.
– Я в первый раз об этом слышу, – пробормотал Китайгородцев.
– Пшёл вон! – с ненавистью прошипел Лисицын.
Китайгородцев ещё больше растерялся.
– Пшёёёл!!! – закричал Лисицын, не в силах сдержать ярость.
Китайгородцев поднялся из-за стола и пошёл прочь, по-стариковски приволакивая раненую ногу.
* * *
Хамза примчался в тот же день, не предупредив заранее. Он вошёл в комнату к Китайгородцеву с таким мрачным выражением лица, будто кто-то умер, и именно Хамзе предстояло сообщить эту печальную весть.
Китайгородцев сразу догадался, по какой причине случился этот внезапный визит.
– Здравствуй, Толик, – сказал Хамза. – Мне позвонил Лисицын…
– Догадываюсь.
– Он был в таком бешенстве…
– Могу себе представить.
– Я приехал, чтобы поговорить с тобой. Что тут происходит, Толик?
– Я не знаю, – честно признался Китайгородцев.
– Случилось – что? – требовательно спросил Хамза.
– Не знаю, – повторил Китайгородцев. – Хозяева сели обедать. Меня пригласили тоже.
– За стол? – удивился Хамза.
Не принято так было. Не по правилам. Всегда – хозяева отдельно, а у обслуги свой стол.
– Я тоже удивился. Но перечить ведь нельзя, – напомнил Китайгородцев.
Да, нельзя перечить, хозяину виднее.
– Я только позже догадался – зачем позвали, – сказал Китайгородцев. – Это всё Лисицын. Станислав Георгиевич. Что ему в голову взбрело, я не знаю, но он за столом начал какие-то странности рассказывать, а я должен был подтверждать.
– А почему ты должен был? – посмотрел внимательно Хамза.
– Я не знаю.
– Он мне сказал, что ты сам ему это рассказывал – про то, что видел какого-то человека здесь, рядом с домом…
– Это неправда!
– Что неправда, Толик? – осведомился Хамза. – То, что ты видел? Или то, что говорил об этом Лисицыну?
– Я не видел никого! – твёрдо сказал Китайгородцев. – И не мог, разумеется, ни о чём таком рассказывать Лисицыну!
Хамза вздохнул.
– Толик, я тебя знаю не первый год, и я тебе верю, – сказал он. – Но как ты думаешь, зачем всё это нужно Лисицыну? Чего он добивается?
Китайгородцев только пожал плечами в ответ. Если бы он знал!
– Но это точно – что он всё придумал? – уточнил Хамза.
Китайгородцев выразительно посмотрел на шефа.
– Просто я поверить не могу в то, что он на ровном месте закатил истерику, – признался Хамза. – Должно же быть какое-то объяснение.
Его можно было понять. Заказчик рассказывает такое, чему нет подтверждения, но не согласиться с ним – значит, обвинить его во лжи. Кто решится на такое?
– Он какой-то странный, – сказал Китайгородцев.
– Да? – насторожился Хамза.
– Вот этот дом, – повёл рукой вокруг Китайгородцев. – Вы ничего не чувствуете, когда находитесь здесь? Он давит. Он очень мрачный. Обычно жилище создают удобное. Уютное. А здесь неуютно. Здесь жутковато даже. Я не представляю, что должно быть в голове у человека, который такое мрачное жилище для себя построил. Если этот человек нормален, разумеется.
Китайгородцев посмотрел на шефа и повторил: