Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

Свадьбу сейчас вспоминать совсем не хотелось. И поэтому Фредерик сразу приступил к событиям через полтора месяца после свадьбы. Стефания периодически плохо себя чувствовала: изжога и тошнота налетали неожиданно. Она придиралась к поварам, капризничала как дитя малое, но к врачам идти не хотела. Именно плохим самочувствием объяснял для себя Фредерик её холодность по отношению к нему. Истинно: все влюбленные – слепы!

А когда однажды, Стефания потеряла сознание, был вызван королевский врач. Он успокоил, что в первом триместре тошнота – это обычное явление и констатировал, что мальчик (Ура – мальчик! Наследник!) вполне соответствует по развитию тринадцатой неделе. Фредерик тогда чуть в обморок не грохнулся, как кисейная барышня, право слово. А королева-мать с тревогой переводила взгляд со своего смертельно побледневшего сына на невестку, всё лицо которой покрылось красными пятнами. А когда Фредерик развернулся и печатным шагом вышел из комнаты, она погладила бледную ручку Стефании – мол, всё будет хорошо!, и поспешила за ним.

– Мама, это не мой ребёнок…

– Что ты такое говоришь, Фредерик???

– Первый секс у нас был только после свадьбы, мы до этого даже ни разу не целовались…

– Но как же простыни с кровью? (Дурацкий древний обычай: вывешивать простынь молодых после первой брачной ночи на всеобщее обозрение в знак непорочности невесты… Видимо, не всегда он срабатывает…)

– Не знаю, но мне это уже не интересно. Я развожусь.

– Постой, не горячись… Вдруг там какой-то ужасный случай…

– Мама, ты же понимаешь, что это – предательство. Чтобы бы там ни произошло, она должна была рассказать мне это до свадьбы. Это что – непорочное зачатие? Или она хотела сослаться на недоношенность малыша? Теперь я понимаю, почему она всё время откладывала поход к врачу…

– Но ребёнок, боже мой! Если ты разведешься с беременной женой, то навсегда запятнаешь наше имя… А если расскажешь о том, что это не твой ребёнок – то это тоже позор, и не только на тебе, но и на всю жизнь на ни в чём не повинном дитя…

– Ты мне предлагаешь жить в таком кошмаре всю жизнь и смотреть как день за днем растёт свидетельство моего позора, а потом ему ещё и трон передать??? Не ожидал от тебя таких слов, мама…

– Успокойся, а то ты сейчас и меня в предатели запишешь…

Королева-мать подошла к своему сыну и крепко обняла, и только тут почувствовала, как его бьёт мелкой дрожью, всё тело – от всклокоченных волос до кончиков ног. Он тоже положил ей голову на плечо, и она начала его гладить, как когда-то в далёком детстве, когда укладывала их с Теодором спать. Королева или король, какая разница! Друг для друга они были просто мать и сын. И тут ей пришлось рассказать о том случае, произошедшем почти десять лет назад.

– Та болезнь, что забрала у нас Теодора… Врач сказал мне, что тебе она грозит возможным бесплодием… Возможно, что у тебя никогда не будет своих детей…Подумай об этом, сынок. Ты ведь не просто мужчина, но и король… На тебе лежит огромная ответственность за страну… В любом случае, чтобы ты не решил, я всегда буду на твоей стороне…

– Я обязательно проверюсь у врачей, но это не изменит моего решения развестись.

– Пообещай мне хотя бы не объявлять о разводе сегодня, дай гневу остыть…

– Хорошо, мама, я попробую разобраться с ситуацией и найти приемлемое решение… Мне надо побыть одному… Прости… Пришли ко мне, пожалуйста, Греджерса12 через десять минут (Греджерс был пресс-секретарём ещё у его матери, когда она была королевой-регентом, и достался ему как бы «по наследству»). И пусть не уходит доктор, мне надо будет с ним поговорить.

Греджерсу он дал поручение подготовить их отъезд во Францию, а врача обязал хранить беременность Стефании как государственную тайну.

Через две недели король Фредерик и королева Стефания отбыли в официальный «медовый месяц» во Францию. А ещё через две недели король вернулся из поездки один, инкогнито. О его приезде знали только преданный Греджерс и королева-мать. Пикантные подробности развеселой студенческой жизни Стефании в Париже убедили мать как в невозможности продолжения семейной жизни её сына, так и в том, что князь Н не знал ничего об этом. Князь был срочно вызван во дворец и поставлен в известность о предстоящем разводе и о причинах, к нему приведших. Он долго не мог поверить, что его девочка! его чистый ангел! могла так поступить. Убедило его только снятая на фото запись в Книге регистрации операций о восстановлении девственной плевры Стефании Н, находящейся на четвертой неделе беременности, в хорошо ему знакомой частной клинике, которую он же сам и посоветовал Стефании, когда она сослалась на сильные головные боли и необходимость показаться хорошему специалисту,

Король был милостив к князю, и предложил самому придумать причину развода, чтобы она не легла позором на его имя и семью. Но князь предпочёл самоубийство, которое, впрочем, приписано было несчастному случаю, так как тело его нашли на прибрежных скалах в месте, где он любил прогуливаться по вечерам… Не повезло бедняге – такой счастливый билет вытянула его дочь, а он не успел насладиться своими привилегиями, поскользнулся и упал…

Фредерик и Стефания «прервали медовый месяц», как говорилось в официальном коммюнике, чтобы присутствовать на торжественных похоронах князя Н. Благо, что беременность Стефании пока не была заметна. (Так же, впрочем, как и рубцы на сердце Фредерика) А потом молодая королева сразу же вернулась в Европу под предлогом лечения расшатавшихся нервов, где благополучно и тайно родила своего сына. На родину в Х она больше не вернулась. А ещё через год они мирно развелись по причине «непреодолимых противоречий в семейной жизни». Слава богу, за окнами двадцатый век, а не шестнадцатый…

Татьяна так внимательно слушала Фредерика, и такое сочувствие отражалось в её прекрасных зелёных глазах, что он боялся сбиться и потерять нить своего рассказа. Но самое главное – он рассказывал ей это всё отстранённо, как будто это было не с ним или в какой-то другой, прошлой, жизни… И она, эта прошлая жизнь, не доставляла совсем ему боли. «А ведь меня вылечила любовь к Танье», – вдруг пришло ему в голову. И это ещё больше укрепило его в уверенности, что он её добьётся, не отпустит, и они будут счастливы вместе, как никто другой!

Они прервались на прекрасный ужин. Повар расстарался – запахи были божественные… Но Татьяна с трудом запихивала в себя еду, не чувствуя её вкуса. А после ужина Фредерик приступил к рассказу о дне сегодняшнем.

– Я проверился у врачей, не сразу, конечно, а через несколько лет, когда мне показалось, что я наконец-то могу обрести счастье в семейной жизни. Но предположение доктора, который лечил нас с Теодором от паротита, подтвердилось. Мне достался редкий билет – я оказался бесплоден. Мы прекратили отношения с Д по обоюдному согласию, и больше я уже не делал попытки обрести семью. Необходимость иметь наследника и неопределённость, которая возникнет в стране при его отсутствии, казались мне тогда такой далёкой. Когда тебе около тридцати мои теперешние пятьдесят девять кажутся космически далёкими…

А задумался я о престолонаследии лет пять назад, когда в политической жизни Х появился некто Джеррик У. Он был богат, скупил земли, когда-то принадлежавшие князю Н. Стефания так и не вернулась, и следы её затерялись где-то в Европе. А потом в Х пришло официальное уведомление от нотариуса о смерти Стефании, потомственной княгини Н. И земли отошли короне на правах аренды до истечения десятилетнего срока со дня её смерти, если за этот срок не появятся наследники, которые смогут доказать своё кровное родство с этой славной фамилией. Сроки все прошли, и теперь королевство могло распоряжаться землёй по своему усмотрению. И когда мой пресс-секретарь предложил выставить землю на продажу, я охотно согласился.

Я узнал о Джеррике, когда он внёс в фолькетинг13 запрос «О престолонаследии в связи с отсутствием наследника у ныне действующего короля Фредерика и его преклонного возраста». Сформулировано было достаточно дерзко и грубо, но в самую точку, как говорят. А на дебатах Джеррик пошёл ещё дальше, предложив смену политического устройства с конституционной монархии на парламентскую республику. И, видимо, запрос попал на подготовленную почву, потому что всё общество всколыхнулось, забурлило. Дебаты вышли за стены фолькетинга на страницы газет и экраны телевизоров. Постепенно общество раскололось на два примерно одинаковых лагеря: сторонников королевской власти (а она пожизненная и передается по наследству по мужской линии14) и сторонников парламентской республики с президентом во главе15. Весомые аргументы «за» и «против» нашлись у каждой из сторон.

Такое кардинальное переустройство страны можно было сделать только после внесения изменений в Конституцию, а они, в свою очередь, могли произойти только в результате всенародного референдума… И через полгода Джеррик протащил через фолькетинг решение о проведение референдума по этому вопросу. Единственное, что удалось отстоять сторонникам королевской власти, что проходить он будет после 65-летия16 короля Фредерика. В случае победы сторонников парламентской республики (а всё к этому шло), будет назначен переходный период в один год, чтобы власть от короля к парламенту переходила постепенно, без потрясений. А ещё чтобы было время для подготовки выборов президента.

Фредерик и сам понимал необходимость другого политического устройства Х и совершенно не хотел со временем превратиться в дряхлого маразматического короля, судорожно цепляющегося за власть. Но и оттягивание срока проведения референдума ему тоже не понравилось. Как сторонник быстрых решений он не любил откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А потом он совсем по-другому взглянул на возникшую ситуацию, когда пересмотрел в записи страстное выступление Джеррика на заседании фолькетинга при обсуждении вопроса о сроках проведения референдума. И вдруг вся картина происходящего перевернулась с ног на голову (а, вернее, с головы на ноги): скупка Джерриком земель князя Н, приверженность идеям Франции, светлые волосы и голубые глаза, и, наконец, возраст – тридцать четыре года. Именно столько сейчас должно быть сыну Стефании… И натолкнула его на эту мысль неприкрытая ненависть , которая вспыхивала в глазах Джеррика, когда он говорил о монархии и престолонаследии… Так вот как ты назвала своего сына, Стефания…17

Теперь уже Фредерику казалось, что эта ненависть была обращена персонально на него, а не на королевскую власть в целом. А амбициозность молодого человека, которая раньше импонировала в нём королю, теперь казалась уязвлённым самолюбием и попыткой взять реванш. Но за что? И кем представлял себя Джеррик – потомком княжеских голубых кровей? Или замахнулся выше – наследником престола? И, если первое, – то мог бы и объявиться в течение двадцати лет и вступить в наследство князя Н. А чтобы не позорить имя матери, мог бы и уменьшить возраст на один-два года. Это только в утробе матери трудно скрыть срок беременности, а когда тебе тридцать четыре – кто в тебе усомнится, если ты скажешь – тридцать два? А документы – что ж, в наше время их подделать – не проблема. Испугался? Не догадался? Но больше похоже на второй вариант – видимо, Стефания наплела ему что-то о его правах на престол… Что может наговорить женщина, в своё время пытавшаяся скрыть свою сексуальную распущенность и преждевременную беременность, пытаясь таким образом представить своего незаконнорожденного сына законным наследником престола? Видимо, что Фредерик её выгнал, увлёкшись другой, довёл до самоубийства её отца (а может, и вообще – приказал убить, чтоб не смел взывать к справедливости), не захотел знать собственного сына? Нафантазировать тут можно многое… Но факт остаётся фактом: Джеррик появился в королевстве не случайно, а пришёл забрать власть в свои руки, если не в качестве короля – то в качестве президента!

Фредерик задумался, а может быть права была мама, когда уговаривала сохранить видимость брака ради ребёнка – наследника? Гордился бы он таким сыном? И нехотя признал, что если убрать ненависть Джеррика, в остальном – он был бы вполне достойным наследником престола… Но представить семейную жизнь со Стефанией, так вероломно предавшей его, всё равно не мог.

– А теперь я встретил Вас, Танья, и мне ещё больше, чем когда бы то ни было, хочется иметь семью. Вопрос о детях у нас с Вами уже не стоит. Свой долг короля я выполнил сполна. И сейчас мне хочется простого человеческого счастья. Какая разница покину я престол сейчас или через шесть лет?

– Фредерик, Вам не кажется, что Вы слишком торопитесь?

– Нет, Танья, я Вас знаю уже целую неделю, а для такого решительного человека, как я, это уже очень длительный срок…Я Вас не тороплю, у нас с Вами впереди ещё целых два дня…

– Два дня! Фредерик, да разве за этот срок можно принять такое важное решение?! Переезд в другую страну… А моя дочка, внучка…

– О семье не беспокойтесь, если они захотят – они могут жить с нами, я буду просто бесконечно счастлив…

– Но ещё и моя мама, и семья брата… У меня много родственников…

– Танья, чем больше будет семья – тем больше я буду счастлив… И у меня хватит для этого средств…

– Фредерик, извините, я очень устала за сегодня, как будто это не Вы, а я рассказывала про свою жизнь и переживала всё это вновь. Давайте продолжим наш разговор завтра? В любом случае – утро вечера мудренее…

– Я буду ждать с нетерпением завтрашней встречи. И можно я провожу Вас сам, а не Регнер?

– Конечно, мне будет очень приятно…

Они шли по заснеженному, уже притихшему, городку, взявшись за руки. Сначала Фредерик вёл Татьяну под локоток, но потом, когда она нечаянно поскользнулась, и он поймал её за руку, потихоньку переместил свою руку к её ладони, и так и довёл до её отеля.

Фредерик был счастлив, что она не отмела сразу, как невозможное, его предложение. А значит, даже если завтра она скажет что-то противоположное, у него будет возможность переубедить её. Это подсказывал ему не только его многолетний опыт политика, но и обострённое чувство восприятия её отношения к нему.

А Татьяна думала о судьбе этого человека. Такого великого, которому судьба вроде бы дала всё: ум, красоту, богатство, власть, но взамен отняла любовь и счастье, оставив только одиночество. И почему он так уверен, что именно она, простая женщина из России, Татьяна Логинова, может вернуть ему это счастье?..

– Мама, это ты? Ну, наконец-то! Ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Лапуля, представляешь, а наш Фредерик – король…

9 – Ваше величество, Татьяна Логинова

10 – Входите

11 – эпидемический паротит (свинка) – является относительно редкой причиной бесплодия у мужчин. Эта болезнь может спровоцировать бесплодие только в том случае, когда у больного воспаляются оба яичка. Воспаление одного из яичек на фоне свинки наблюдается примерно в 20% случаев, а воспаление обоих яичек только в очень редких случаях.

12 – в переводе – «осторожный»

13 – парламент королевства Х, аналогичный парламенту Дании

14 – аналогично политическому устройству Великобритании, за исключением того, что здесь престол передаётся наследнику любого пола

15 – таково политическое устройство Франции

16 – официальный пенсионный возраст королевства Х

17 – «Джеррик» в переводе – «будущий правитель»

8

На следующий день на городок опустился плотный туман. У Фредерика разболелась нога (старое ранение на охоте), да и ушибленное недавно плечо ещё ныло, поэтому катание на лыжах ему не светило в любом случае. Он позвонил в номер Татьяны, но там никто не брал трубку. «Неужели в такой туман они уехали кататься?» – с тревогой подумал Фредерик. Мобильный тоже не отвечал – или не слышит, или катит, и поэтому не может ответить, или… Видя, как разволновался его величество, Регнер сам вызвался найти семью Татьяны и помочь в случае необходимости. «Сообщай мне на каждой точке, как идут поиски. И… будь сам осторожен», – напутствовал его Фредерик.

Регнер начал с отеля, и там ему подтвердили, что вся троица ушла с оборудованием. Значит всё-таки уехали кататься.

А Татьяна с Ольгой решили, что раз подъёмник работает, то наверху тумана нет и кататься можно. Так мало дней отпуска один раз в году хотелось использовать на всю катушку… На детской горке, где училась кататься Олеся, видимость была нормальная, а на большую, как заверил тренер, они точно сегодня не пойдут.

Кресельный подъемник на вершину, с которой начинались длинные и красивые красные трассы, на которых Татьяна с Ольгой обычно катались, тоже работал. Может, наверху и нет тумана? В горах так бывает часто: внизу может идти ливень, а наверху – приятный снежок, внизу – туман, а наверху – уже солнышко. И они поехали дальше…

Но и наверху погода не радовала. Вся поездка на креселке была похожа на сцену из фильмов экшн. Как будто произошла катастрофа, и они остались на планете одни: контуры кресла перед ними были едва различимы, а те, которые двигались навстречу, выплывали из молока тумана, как ниоткуда, и уплывали в никуда… И тишина… Только скрип троса…

Наверху видимость была получше, все подъёмники работали, и Татьяна с Ольгой решили перейти по спуску на соседнюю вершину. Сначала трасса шла почти полого, а потом переходила в достаточно крутую красную, но они по ней уже не раз скатывались и поэтому не боялись, да и понадеялись, что видимость там ещё улучшится.

По пологой части прошли спокойно, а вот когда добрались до красной – их надежды на улучшение видимости не оправдались. Чем ниже они спускались, тем плотнее становился туман. А в нём всё знакомое исчезло. Лыжи совершенно неожиданно начинало нести, когда крутизна спуска усиливалась, или то с одной, то с другой стороны вдруг выплывали столбики ограждения трассы… А ещё было очень страшно налететь на кого-нибудь, или что со спины налетят на тебя… В общем страху натерпелись и за себя, и друг за друга.

С обеих вершин спуски заканчивались в одном месте, где была куча кафешек, туалет, администрация. Туда же привозили на снегокатах тех, кто упал на трассе…

Татьяна и Ольга засели в кафе передохнуть и решили возвращаться в отель, удовольствия никакого – один страх. И, если кто-нибудь из них упадёт, то они смогут помочь друг другу, а вот, если упадут вдвоём, как же Олеся?..

Здесь их и нашёл Регнер. Он не переходил на соседнюю вершину, а сразу пришёл сюда, так как по какой бы трассе лыжники не спускались – с обеих вершин конечная точка была одна. Ему, да и женщинам, повезло: если бы они здесь разминулись, то на трассе найти друг друга было совершенно нереально в таком тумане.

Какого чёрта подъёмники не отключили в такую погоду?!?

Женщины вздохнули с облегчением, когда увидели пробирающегося к ним Регнера (народу в кафе набилось много, всем хотелось передохнуть после экстремального спуска). Но, чтобы добраться до отеля, ещё предстоял подъём вверх, а потом спуск по своей трассе, которую никак не минуешь, а там – крутой ледяной участок, а за ним – несколько поворотов на 180 градусов, на одном из которых упал неделю назад Фредерик…

Первой по трассе шла Ольга, за ней Татьяна, а замыкал – Регнер, чтобы в случае чего смог оказать помощь. Им повезло: видимость на их трассе была получше, видимо, туман начал подниматься вверх, и они добрались до площадки, где занималась Олеся, без происшествий.

Когда Регнер доложил об этом Фредерику, тот попросил передать рацию Татьяне и пригласил их всей семьёй к себе на обед. Раздумывать или спорить у Татьяны не было сил, так она перенервничала. Да и обедать теперь где-то надо было, ведь с горы они ушли, так что она согласилась. Фредерику даже уговаривать её не пришлось, ведь сразу после того, как Рег доложил о встрече с женщинами в кафе, он отдал повару распоряжение о приготовлении обеда на пять персон: он сам, Танина семья и Регнер. Во-первых, Рег их нашёл и, уже можно сказать, благополучно спустил с горы, а во-вторых, его величеству было интересно посмотреть на реакцию молодого человека на появление у него, Фредерика, готовой семьи. А какая будет реакция в обществе от его женитьбы! О-о-о! Вот уж где грома и молний будет в избытке! Но это совершенно не страшило короля. Наоборот, наполняло его каким-то молодым задором и счастьем. И ещё: была абсолютная уверенность, что всё он делает правильно! Так ощущал он себя только в период кризисов, когда надо было принять одно-единственное правильное решение, и делал первый шаг в принятом направлении…

9

Пока они переодевались, Татьяна начала сомневаться, в принятом наспех решении, ей почему-то представилось, что обстановка за столом будет натянутая. «И вообще, зачем мне это нужно? – думала она. – Опять влюбляться, летать, углубляться в чувства, а потом всё падать, падать и падать, ждать звонка, а его нет… Вот сейчас позвонит, через час, завтра уж непременно…»

– Мама, кончай!

– Что – кончай? – встрепенулась Татьяна.

– Кончай придумывать аргументы, чтобы опять отшить мужчину… Я тебя знаю, как облупленную…

– Лапуля, ну к чему могут привести наши отношения? Через два дня мы разъедемся… Где будет он, а где я? Ты хоть понимаешь, сколько километров от Москвы до его островов?

– Не больше, чем от Москвы до Андорры.

– А то, что мы из разных социальных прослоек, тебя не смущает?

– Он же тебе сам сказал, что ему не долго осталось быть королём…

– И ты готова спокойно обходиться без меня?

– Мама, я тебя очень люблю, и ты нам очень нужна, но тебе уже давно пора построить своё женское счастье, а не растворяться во мне и Олесе. У нас бабушка остаётся, а потом, может, Андрей наконец-то почувствует себя отцом, а то чуть что и сразу на тебя кивает… Пообещай мне, что ты дашь Фредерику и себе шанс… Он очень хороший человек и надежный мужчина. И вообще, кто у нас специалист по мужчинам: ты или я?

Но всё, что смогла Татьяна пообещать своей более опытной дочери – это откровенно поговорить с Фредериком. В их семье Ольга считалась более опытной в отношении мужчин, чем Татьяна. За плечами Татьяны был скоропалительный и суперкороткий брак с отцом Ольги, и два таких же коротких, как и брак, романа, после чего Татьяна поставила жирную точку в отношениях с мужчинами. А Ольга крутила мужским полом, начиная со средних классов школы, уже дважды выходила замуж и была стопроцентно уверена, что также легко найдёт и третьего мужа, если понадобится…

10

Регнер и бровью не повёл, когда они все вместе расселись за столом, как будто так и было положено, чем сильно удивил короля (если хотя бы сотая доля общества так воспримет его женитьбу, то можно вообще ни о чём не волноваться!). Он уделял внимание всецело Ольге и Олесе, предоставляя возможность Фредерику с Татьяной быть как бы наедине («А красивая из них вышла бы пара», – в унисон подумали и Фредерик, и Татьяна). За обедом говорили в основном о сегодняшней погоде и катании, хвалили повара и сожалели о скором окончании отпуска.

После обеда Фредерик попросил Татьяну остаться с ним, а Регнер пошёл провожать Ольгу с Олесей на руках, так как малышка после катания на свежем воздухе и сытного обеда заснула в теплой комнате прямо за столом. Так что одевали её уже спящую…

– Вы сегодня заставили меня сильно волноваться, Танья…

– Нам всё равно надо было отвезти Олесю на учебный склон, а там вроде был не такой уж и сильный туман. А когда поднялись на самый верх, уже не чаяли, как спуститься вниз, не переломав руки-ноги. Так мало дней этого зимнего отпуска, хочется использовать его на всю катушку… Спасибо Вам огромное, что послали нам на помощь Регнера, с ним мы почувствовали себя в безопасности…

– Лучше бы я сам смог быть с Вами там… Ждать звонков было невыносимо трудно…

(«Как странно, я сегодня тоже думала о звонках…»)

… И я ещё больше убедился, что хочу быть всегда рядом с Вами…

– Вы мне очень нравитесь, Фредерик, но я не могу назвать это любовью и броситься сломя голову в новую жизнь. Я боюсь наломать дров… Первая моя любовь закончилась таким фиаско, что я два года не могла выйти из депрессии. Держалась, как за якорь, только за Олю…

Мы познакомились с моим будущим мужем на отдыхе. Он кому-то помогал выносить чемоданы с небольшого катерка, на котором мы пришли на турбазу, и был в тельняшке. Поэтому я решила, что он служит на этом катере, и потом целую неделю бегала его встречать, но больше не видела. И встретилась с ним только в красном уголке, где нас, молодежь от четырнадцати до двадцати лет, собрала культорг18 базы для организации дня Нептуна. Ребят пришло только двое, самого высокого назначили Нептуном, а Женя (так звали моего будущего мужа) пока оставался в запасе. Девчонки все были русалками. А потом культорг придумала театральный ход: Женю нарядили в женское платье, закрыли лицо платком, оставив только его прекрасные карие глаза, и он превратился в восточную красавицу, за сердце которой должна была сражаться мужская половина отдыхающих во время праздника (игры придумывали вместе со спорторгом). А потом русалки утаскивали «красавицу» в речку и оттуда уже должен был выйти Женя в одних плавках. Праздник получился очень весёлым!