скачать книгу бесплатно
– поговорили
– делать
– поясница
– шея
4
Хозяйничать по дому для Дуняши дело было не хитрое, привычное. В родном гнезде оне с тётушкой, не чинясь, воеводили вместе. Только в мужнином дому что-то у Дуняши не задалось. Челядь
суетилась, да всё без толку. В дому прибираются – мусор из одного угла в другой гоняют. На столе – то недосол, то пересол. В доме дохлой мышью воняет, а источник запаха найти не получается. Дуняша недоумевала: Домовик што ли проказничает? В игры с ней играет, али хозяйкой признавать не хочет?
Не только Дуняше было не уютно в новом доме, но и Стеша – девка её дворовая, что прибыла вместе с хозяйкой, не смотря на свой весёлый склад, ходила смурная, глаза от хозяйки прятала долу. Дуняша пытала свою подружку по детским забавам – што да почему? Но та отнекивалась – мол, по родному дому скучаю.
Один светлый лучик был в тумане для Дуняши – тятенька Савва Игнатьевич и маменька Арина Микулишна приняли ея яко родную дочь. В их уютном, светлом, чистом, покойном доме оттаивала, отогревалась неспокойная Дуняшина душа.
Пелена морока окончательно спала с очей Дуняши с возвращением мил-дружка, супружника законного, Кондратия Саввовича. Ох, и зараделась
Дуняша мужу! Но, помня тётушкин наказ, себя блюла и с порога жаловаться не стала.
А в доме, с приездом хозяина, как по ведовству, вдруг всё наладилось – ни тебе подгорелой корочки на столе, ни пылинки в углу. А запахи, запахи! Туточки и хлебом с пылу с жару пахнет, и пряными разносолами, и свежей зеленью! Поневоле решишь, что Домовик хозяину рад, потому и осаду снял. Но Дуняша ужо не девочка несмышлёная, она хоть на Домовика и грешила, а по сторонам-то поглядывала. Была у неё думка, кто в доме вертепом верховодит. И с возвращением Кондратия Саввовича подтвердилась. Лушка
! Вот кто был источником всех бед Дуняши.
Как ни чиста и неискушённа была Дуняшина душа, но взгляды, коими обменивались Лушка с Кондратием Саввовичем, заметила. Она на него не яко на хозяина смотрела, а яко хозяйка! С блазнью
, озорством, обещанием! И он на неё то и дело зыркал. Не то, что на Дуняшу! Лушке гривна
доставалась, а законной супружнице полушка. И тут Дуняшу яко обухом по голове стукнуло – ох, не только взгляды связывали этих двоих, ох, не только! Полюбовничками оне были, вот оно што! «Были да сплыли! Больше не допущу!», – решила Дуняша.
В постели с мужем Дуняше уже было не больно, но и не сладко. Хладно было, одиноко. Кондратий Саввович трубно храпел на боку, а Дуняша пялилась в потолок. Одна мысль не давала ей покоя – чем она хуже Лушки?
Запалила Дуняша свечу да и вышла в горницу. Села супротив зерцала, стала свой лик рассматривать. Вроде всё на месте. Власы стремниной к полу льются, ланиты
багряны, уста сахарны, очи темны, что ночь гарипская
… Темны-то они – темны, яко и у Лушки, только вот у этой змеи подколодной
блещут, яко спелые вишни, налитые соком на красно солнышке, а у Дуняши што?
Стала Дуняша вспоминать, яко Лушка на Кондратия Саввовича давеча зыркала, да на себя примерять. И так рожи корчила, и этак, да ничего у неё не вышло. Вздохнула, задула свечу и возвернулась в хладну супружеску постель.
– прислуга
– обрадовалась
– полное имя Лукерья или Гликерия. Сильная личность, способная постоять за себя и даже проявить некоторую жесткость. Если в детстве она привыкла к тому, что все достается ей благодаря капризам, то в более зрелые годы девушка находит другие пути заполучить желаемое. Кроме того, из взбалмошной и эмоциональной девочки Гликерия вырастает в практичного, прагматичного человека. Как правило, под именем Гликерии скрывается очень красивая, действительно «сладкая» особа. И обладательница данного имени прекрасно об этом знает. Она умело манипулирует толпами поклонников, которые ее окружают. Любит флиртовать, оказываться в центре мужского внимания, никогда не будет отделять чувства от страсти.
– соблазнение, обольщение
– денежная и весовая единица, серебряный или золотой слиток весом около фунта; украшение, носимое на шее
– щёки
– иноземная
– колодой раньше называли бревно, из которого вырезали середину и делали что-то наподобие корыта. Из него кормили и поили скотину. Есть предположение, что во время наступления холодов змеи (https://zooclub.ru/rept/vidy/zmei.shtml) лезли в теплый хлев и прятались под колодой в надежде перезимовать там. Во время зимовки яд змеи особенно опасен, поэтому если разбуженное пресмыкающееся (https://zooclub.ru/rept/) кусало человека, то последствия были куда худшими, чем во время летнего нападения – вот и приписали подколодной змее подлость характера.
5
Не долго тешил Дуняшу Кондратий Саввович. Един день да ночь всего, а наутро, чуть свет, укатил на фабрику. Дуняша тому не расстроилась. Ей не терпелось в дому прибраться, свой порядок навесть. Только к этому с умом надобно было подойти, с оглядкой. А посему пошла она совет держать с тятенькой Саввой Игнатьевичем и маменькой Ариной Микулишной. Так, мол, и так – яко мне сподручнее с нерадивой челядью справляться? Что присоветуете? Только не стали родители в хозяйство сына вникать, отослали Дуняшу за мужниным словом.
Думала-думала Дуняша, и так и этак рядила – яко же то слово добыть?, да и написала супружнику епистолию
. Так, мол, и так – присоветуйте, батюшка, яко мне поступать с той челядью, што работает спустя рукава?
Через седмицу
обратную епистолию получила. Мол, ты – хозяйка в дому, так и поступай соответственно. Хошь – словом уму-разуму учи, хошь – плёточкой, а хошь – за ворота выстави, да и дело с концом! Только помни – у благой
хозяйки всегда челядь справная, а у нужной
– нерадивая.
Последнее обидное слово Дуняша челяди зачитывать не стала, а вот про своё полновластное над ними положение и плёточку – прочла, а напоследок сказала:
– Пороть не буду. Слово своё хозяйское я вам ужо рекла. Кто не внемлет – вот вам Бог, а вот – порог!
И оглядела всех тако внимательно, строго. Стеша стояла прямо и зрила куда-то вдаль, впервые за последнее время на её лице блукала улыбка. Поломойка Настасья была бледна что первый снег, того и гляди в обморок брякнется. Змеюка Лушка зрила зло, с прищуром. Кухарка Агриппина багровела лицом и нервно теребила край фартука. Дворник Варлам вытянулся во фрунт и таращил на хозяйку зенки, явно не уразумевая, за что огрёб выволочку. Конюх Степан
дерзил взглядом, блазнью хозяйку обволакивал, но на прямой Дуняшин взгляд не выдержал – очи отвёл. И то – ладно! С охальником потом разберёмся. Сначала надоть Лушку окоротить.
С Саввой Игнатьевичем и Ариной Микулишной Дуняша больше совет держать не стала. Вызвала к себе стряпчего из судейского приказа и всё у него вызнала. И, понеже
Лушка была в полной хозяйской власти, решила Дуняша отослать её в свою деревеньку Рассказовку, чтобы Кондратию Саввовичу не с руки было туда наведываться. Снарядила к ней в дозор конюха Степана, сопроводив епистолией к старосте с наказом отрядить Лушку на скотный двор – пусть там свою змеиную натуру выказывает курям да хавроньям.
С отъездом Лушки установилась в доме тишь да благодать. Настасья где-то по углам от хозяйки пряталась, но работу свою делала справно – во всём дому ни пылинки, ни соринки не было. Стеша от полноты чувствований пела и только что под потолком не летала. Агриппина вняла увещеванью и над столом витали запахи, ничуть не хуже, чем при хозяине.
Про Лушку Савве Игнатьевичу и Арине Микулишне Дуняша поведала походя, между делом, ужо когда возвернуть оглобли вспять нельзя было. По тому, яко крякнул Савва Игнатьевич и опустила очи долу Арина Микулишна, Дуняша поняла, что про Лушкино особливое положение при Кондратии Саввовиче оне знали.
– письмо
– неделя
– хорошая
– плохая
– люди чуть-чуть побаиваются Степана: у него наблюдательный глаз и острый язык, он подмечает их недостатки и смешно копирует их. Среди Стёп часто встречаются творчески одарённые люди, многие работают художниками, артистами, закройщиками, модельерами. У Степана много друзей и знакомых. Создаётся такое впечатление, что все его знают и любят, нет, кажется, такого дома, куда он не был бы вхож. В незнакомом обществе он уже через несколько минут со многими на «ты». Мужское общество Степану быстро надоедает, а вот женское – никогда. В присутствии дам он весел и предупредителен, кстати расскажет смешную историю, найдёт для каждой женщины комплимент.
– поскольку
6
Не успела Дуняша усладиться благодатью, яко случилась новая напасть…
Пошли оне как-то со Стешей по лавкам торговым, чтобы побаловать себя лентами разноцветными да тканями заморскими. Стоит Дуняша, дланью багряницу
оглаживает и думку думает – к лицу ли ей будет наряд из ней? И чувствует, яко зрит кто на неё. Обернулась – служивый человек, то ли поручик, то ли ротмистр (не разбиралась в чинах Дуняша доподлинно), зрит на неё и лыбится, ласково так, с восхищением в очах.
Пошли оне в другу лавку, и он за ними. И всё ближе подбирается, по шажочку, по два. Уж Дуняша и со строгостью во взоре на него зрила, и мимо, как-будто его и нету вовсе, а он всё не отстаёт. Подобрался совсем близёхонько и речи повёл:
– Сударыня! Разрешите выразить своё восхищение Вашей неземной красой!
– Сударь! – отвечала Дуняша со строгостью в голосе, – Я женщина замужняя, мне таки дерзки речи слышать невместно!
Служивый поклонился Дуняше и отошёл. Но не ушёл! И только на улице ужо его след простыл. Дуняша вздохнула с облегчением, да рано зараделась. Выглянула в окошко, а он под воротами стоит, в дому её высматривает. Испужалась Дуняша – вдруг кто из соседей узреет да тятеньке с маменькой донесут? Ввек от зазора
не отмоешься!
Позвала Дуняша Варлама и наказала ему мести улицу за воротами, да ни на чьи расспросы речи не вести. Челядь после Дуняшиных наущений и отбытия Лушки работала ревностно
. Ох, и поглумились
оне со Стешей, яко служивый пыль глотал и от Варламовой метлы ристал
, точно козел младой!
Но упрямец оказался! Кажный божий день стал приходить. То с денницей явится, то вечером. Только под воротами ужо не маячил, другу сторону улицы шагами мерил. Дуняша серчала, а сама то и дело в окошко поглядывала – там ли охальник, не ушёл ещё? Там! И таяло девичье сердечко – от законного супружника ни любви, ни ласки не достаётся, так хоть на любовь чужака издалече позрить!
Только страх Дуняшу брал за горло – а ну, яко супружник, Кондратий Саввович, про то вызнает? И порешила она уехать на время, может, отстанет тогда пришлый охальник? А куды уехать-то? Да и без спросу мужниного не уедешь. Думала-думала Дуняша, и так и этак рядила, да и написала супружнику опять епистолию. Так, мол, и так – очень мне, батюшка, хотится фабрику Вашу узрети.
Через седмицу обратную епистолию получила. Мол, раз хотится, приезжай, матушка. Зараделась Дуняша! Тут на удачу и Степан возвернулся из Рассказовки. Перепряг коня, да и отправилась Дуняша к мужу.
– драгоценная ткань насыщенного красного цвета
– позор
– усердно
– повеселились
– скакал
7
С трапезы до вечера водил Кондратий Саввович Дуняшу по фабрике. Оне и в варне побывали, где стоял густой, тяжелый запах, от которого ажно дышать было невмочь, там булькало варево разных цветов. И в красильне, где в огромных чанах рулоны тканей и мотки ниток цветом насыщались. И в сушильне, где под потолком на крюках оне же висели. Но больше всего Дуняше понравилось на складе готовой мануфактуры – уж больно весело было зреть сие многоцветное поле. И недаром ей на ум разнотравье русского луга в погожий летний денёк пришло – ведь краски-то все из энтих самых трав и деялись! Об ентом ей Кондратий Саввович в лаборатории сказывал да показывал. Красная али красно-коричневая краска получалась из высушенных и растертых корешков марены
. Синяя – из вайды
. В качестве желтой краски использовали шафран. Из него же можно было сделать розовую али даже красную краску. Краска, именуемая шижгель, изготовлялась из крушины. Зеленую краску получали из багульника.
А яко любо было Дуняше зрети смагу
в очах Кондратия Саввовича, когда он ей речи вёл о своем любимом деле! Ей, ей едной! Уж, она внимала ему со тщанием
, охала да ахала. Оне и во время вечерней трапезы всё об том же речи вели. Кондратий Саввович хотел на том лугу, что из Дуняшиного приданого, кожевенную красильню сделати. Вода – рядом. Шафран, вайда, марена, бузина – тут же в поле да в лесочке. А уж сажи для чёрной краски – хошь весь обмажься! А кожа – это обувь и перчатки, обивка мебели и карет, переплеты книг и много чего ещё. Красотища! Дуняшу ажно гордость взяла – вот кака польза от неё для Кондратия Саввовича!
Когда она в спальню мужнину входила, сердечко её таяло, а плоть звенела бубенцами – днесь
всё у них с мил-дружком по-другому будет! Не со стыдом и хладом, а ладно да трепетно, со смагой и любовью. А яко дошла до мужниной постели, так и застыла соляным столбом
. Постель вся смята, друга подушка вдавлена, на ней длинный чернявый волос тонкой змейкой вьётся. Люди добрые, да што ж это деется?!? Ужо ли у Кондратия Саввовича в кажном углу полюбовница имеется? Только Лушку извела, так теперь друга напасть?!?
Гнев застил разум Дуняши. Скинула она калое
бельё на пол и позвала грозно девку убраться да свежее бельё застелить. Испужалась девка нову строгу хозяйку, в охапку бельишко с полу собрала да к дверям кинулась, а Дуняша ей вдогонку ещё и подушку полюбовницы мужниной кинула. Тут, яко на грех, в дверях Кондратий Саввович нарисовался. Девка на него со всего маху и наскочила. Будто об скалу ударилась да и шмякнулась на пол. Испужалась ещё боле, забедовала, кой-как бельишко с полу собрала, да бочком из комнаты выскочила.
– Пошто лютуешь, матушка? – обратился к супружнице Кондратий Саввович.
– Хозяйствую, батюшка! – в тон мужу и с дерзостью во взоре ответствовала Дуняша.
И продолжила, сложив руки на груди, яко царица кака:
– Неужто права такова у меня нетути? Неужто не законная я Вам супружница пред Богом и людьми? Семья у нас али Бог весть што?
Весь за днесь благой настрой Кондратия Саввовича вмиг улетучился – енто что ещё за речи вольные? И он, зыркнув очами, сказал:
– Яка семья без деток-то?
Дуняша ажно руками всплеснула:
– Откудава же деткам взяться, коли я Вас, батюшка, всего несколько разочков-то и зрила? Перстов на одной длани больше, чем мы с Вами любилися. Разве што на непорочное зачатие уповать? Не люба я Вам, ведаю про то! Десятина приданого ко двору пришлась, вот и взяли меня за себя. За то сварити
не буду – сердцу-то ведь не прикажешь! Но ведь и я же тварь божья, а не оглобля бездушна кака. И у меня чувствования имеются. Лушку-змеюку только со двора вымела, и тут на тебе, сразу друга нарисовалась! От неё ещё постелька не остыла, яко и меня, супружницу законную, туда же укладываете?! Не бывать тому! – гневно закончила Дуняша, только что ножкой не
топнула.
Ох, зря Дуняша про Лушку напомнила, ох, зря! Да и остальны речи уж больно дерзки были. Разозлился Кондратий Саввович, набычился, да и грохнул кулаком по двери, ажно пылюка посыпалась:
– Не желаешь мужнину постель, так и поди прочь!
Вскинула Дуняша гордо главу и прошествовала мимо Кондратия Саввовича вон из комнаты. А за порогом брызнули из её очей горючи слёзы. Добежала она до гостиной, села на диван да и разрыдалась в думочку.
Долго ли так продолжалось, про то не ведала. За окошками давно стемнело, дом стих. Пора и Дуняше было как-то на ночь укладываться. Угнездилась она на узеньком диванчике, главу свою непокорну на мокрую от слёз думочку примостила, а сон всё не шёл. Тут раздались грузные шаги, и чья-то добрая душа укрыла Дуняшу теплым одеялом. Только не Кондратий Саввович то был, не он свою младу супружницу пожалел. С другой стороны шажки-то были. И опять, ужо было высохшие, слёзы брызнули из Дуняшиных очей. Но пригревшись, и она заснула.
– растение средиземноморской флоры, встречается на юге России по берегам рек и оросительных каналов, среди кустарников.
