Мир Дим

– Ресурсы лишь часть проблемы. Посмотри на общество, нынешнее или прошлое – не важно. Несколько поколений, что очень похожи между собой и лишь немного отличаются, с трудом уживаются вместе. Представ, что бы было, если бы никто из живущих так и не умер. Как бы современный изнеженный человек из сети смог найти общий язык с тем, кто жёг на площадях «еретиков»? Как бы появился современный закон, если бы короли не умирали? Общество меняется лишь потому, что обновляется. А обновляется оно посредством смены поколений, которая происходит благодаря смерти.

– Да, что-то в этом есть. – нельзя сказать, что я согласился, но, по крайней мере, задумался.

– Но и это ещё не всё. Взгляни на людей вокруг, они смертны. И они знают, что смертны. Но разве они ценят жизнь? Свою? Может чужую? Ценят время, которое у них есть? Очень часто нет. Несмотря на всю хрупкость человеческой жизни, они относятся к ней легкомысленно. Просто представ, какой хаос творился бы вокруг, если бы смерти не было. А вот теперь, ко всему этому можешь добавить ещё и вопрос ресурсов, и сможешь увидеть приблизительную картину того, что происходило бы.

– Вот это были бы действительно беспорядки. То есть, хочешь сказать, что смерть – это хорошо?

– А жизнь – это хорошо?

– Конечно.

– Но не было бы жизни, не было бы и смерти, верно?

–… – я не нашёл, что на это ответить, просто сидел какое-то время с задумчивым видом.

– Я мог бы привести тебе множество примеров, когда жизнь – это страдание, а смерть – избавление. И это бы растянуло твои размышления ещё сильнее. Но скажу лишь: не переживай, и жизнь и смерть – это естественно, и то и то приходит в своё время.

Взгляд на часы – 02:50. Это расстраивало и злило одновременно, ведь я не мог повлиять на течение времени…блин, а он прав по поводу злости.

– Это, конечно, всё очень интересно, но твои ответы совсем не помогают. – вырвалось у меня раздражённо.

– Так может дело в твоих вопросах?

– Возможно. А какие же мне тогда задавать вопросы?

– Ты снова хочешь, чтобы я тебе сказал, какие ты мне должен задавать вопросы?

– Но если это поможет, то какая разница?

– Поможет ли? Чтобы узнать за один вопрос, можно ли отличить Бога от дьявола, тебе нужно это у меня и спросить. Но на этот вопрос ты прямого ответа не получишь, потому что тогда это всё теряет смысл.

– А сейчас это всё имеет смысл?

– Сейчас, по крайней мере, такая возможность сохраняется. Не вижу причин от этого отказываться.

– Не уверен, что вижу причины на это соглашаться.

– В таком случае, я пойду. Но, если ты передумаешь, – он кинул взгляд на часы, – у тебя есть ещё 10 минут.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а я сидел и думал, что, даже если я передумаю, 10 минут – слишком мало, чтобы я к чему-то пришёл. Особенно учитывая, что за последние 2 часа и 50 минут так ничего придумать мне не удалось.

Глава 2

1

02:53

В этот момент я твёрдо и чётко решил, что мне нужно съесть ещё один пончик, а после пойти и дать хоть какой-нибудь ответ. Как в школе или университете: когда ты ничего не знаешь, а тебя уже вызвали к доске, не время отступать и признавать поражение. Лучше ответить плохо, чем не ответить вовсе. Главный вопрос: стоит ли тот, кто должен этот ответ принять, за дверью и ждёт меня? Может он на кухне? А если нет, то где мне его искать? Тут его не было, а значит, на эти вопросы ответить могу только я. А я не могу. Единственный выход – это встать и узнать. Выйдя в коридор, я обнаружил, что входная дверь открыта. Видимо, он вышел на улицу, а значит, мой путь идёт туда же. Мог бы и закрыть за собой дверь. Хотя, как бы я тогда узнал где его искать?

Наспех обувшись, я вышел из квартиры, желая догнать его, пока он не ушёл далеко. Закрыв дверь, я немного опешил, за ней была темнота. Обычно, так или иначе, даже в 3 часа ночи в подъезд попадает какой-то свет: уличные фонари, проезжающие машины, свет луны. Но в этот раз это была абсолютная темнота, не свойственная подъездам, по крайней мере, этому. По привычке, или даже рефлекторно, я достал телефон и включил на нём фонарик, ожидая увидеть знакомую стену, с ярким белым кругом, разогнавшим тьму, но нет. Свет словно улетал в пустоту, не замечая никаких преград, а значит, ничего не подсвечивая.

Постепенно в темноте стали проявляться узоры, разных цветов, непредсказуемых форм. Было похоже на различные туманности, и, в совокупности с темнотой, всё это стало напоминать бесконечные просторы космоса. Свет от туманностей становился всё ярче, и через какое-то время невозможно было представить, что здесь было темно. Я вернул телефон в карман и любовался. Это было потрясающее и завораживающее зрелище.

Оглядевшись по сторонам, я заметил, что на лестничной площадке осталась только моя дверь, все остальные отсутствовали. Более того, отсутствовало всё, кроме неё. Вокруг была пустота, заполненная разноцветными узорами, что, казалось, медленно двигались, неспешно плывя в ней. От площадки уходили вниз ступеньки, которые вели на небольшой клочок земли. Цветом он был коричневым или бежевым, в зависимости от того, как падал свет. Видом напоминал перевёрнутую гору, вершина которой направлена вниз, а поверхность была достаточно плоской, но не идеально ровной. Он находился немного ниже, и висел…в воздухе. Не уверен, что здесь есть воздух. Хотя, если бы его не было, я бы точно это заметил.

Это был первый раз в жизни, когда я засомневался в реальности. Первой моей, более-менее, адекватной мыслью была попытка вернутся домой, только вот…

– Деньги, телефон, документы, ключи…– я рефлекторно шарил руками по карманам и правда оказалась в том, что ничего, кроме телефона, у меня с собой не оказалось. Видимо, ключи остались в квартире.

«Она захлопнулась» – я знал это, точно знал, но всё равно попробовал потянуть за ручку. И ничего. Сколько раз я представлял себе подобную ситуацию. На этот случай у меня даже был припасён запасной ключ, но он был на работе. Чтобы попасть туда, необходимо выйти с подъезда, а этого выхода нет. Ничего нет. Есть только два пути, две тропы. Одна ведёт в квартиру, и имеет весомую преграду, в виде неприступной двери, вторая – вниз к «витающему острову». Можно, конечно, выбрать третий вариант и просто прыгнуть с площадки в неизведанную пустоту. Но это, мало того, что лишено смысла так ещё и достаточно страшно. Кто знает, чем она заканчивается. И заканчивается ли вообще.

Я подошёл к краю и посмотрел вниз. Низ выглядел точно так же, как и верх, право или лево. Всё пространство во всех направлениях было однородно, практически неотличимо. Ощущения были, словно ты стоишь на краю небоскрёба, как будто ты очень высоко, хотя никакой поверхности внизу я не увидел. Ступая по знакомым подъездным ступенькам, которые вели в незнакомое место, я старался не спешить. Хотя пройти этот отрезок мне хотелось поскорее. По бокам не было никаких перил или иных ограничителей, поэтому меня не покидало ощущения, что я вполне могу свалиться, а этого мне совсем не хотелось.

Когда я оказался на твёрдой земле лучше не стало. Во-первых, отсюда тоже можно свалиться, а во-вторых, это был тупик, пустырь. Сложно сказать точно, какого он был размера, от края до края, возможно, метров 20. И ничего, кроме пыли и небольших камней, тут не было. Я даже начал волноваться, обратно в квартиру не попасть, здесь тупик, на улицу не выйти, что тогда остается делать? Было ощущение, что мой мозг разделился на две половины – одна судорожно искала варианты выхода из сложившейся ситуации, а вторая просто любовалась окружающими видами. Тяжело сказать, сколько времени я провёл в этом состоянии. В таком месте и в такой ситуации сложно отслеживать его течение. Даже сложно сказать, есть ли тут это время.

Не знаю, сколько бы это продолжалось (подозреваю, что долго), если бы в определённый момент в пустоте не появилась фигура, висящая в воздухе. Это было нечто вроде треугольника, с находившимся внутри глазом. Я никогда не видел ничего подобного. У него не было конечностей, но, видимо, они были ему не нужны. Он медленно парил в воздухе, и пристально смотрел на меня своим единственным глазом. А я на него своими двумя.

– Здравствуй. – он подлетел ближе.

– Добр…– я задумался: день, вечер, утро, в этом месте понять трудно. Поэтому я выбрал стандартный вариант. – Здрасьте.

– Что ты тут забыл? – в его словах не было претензии или раздражения, скорее нотки интереса.

– Я ищу кое-кого. Или искал. А теперь, кажется, ищу выход.

– Очень интересно. А почему не выйдешь так, как зашёл?

– Не могу, вон та дверь, – я указал рукой на свою квартиру, – захлопнулась, а ключ остался внутри. Больше тут идти некуда.

– Ошибаешься.

– Да? Я вот что-то так не думаю.

– Ну вон же выход. – он перевёл свой взгляд на центр острова, указывая на что-то глазом, словно перстом.

Там не было ничего, по крайней мере несколько мгновений назад, когда я всё тут осматривал. Наверное. А теперь было. Круглая дыра. Яма, напоминающая яму колодца. Я подошёл ближе и понял, что это не было сквозное отверстие в клочке земли. Всё вокруг было смесью темной пустоты и космических разноцветных узоров, но там…Там была лишь темнота, и больше ничего.

– Это шутка?

– Нет.

– Выход куда? В яму?

– Выход откуда. Отсюда. Более того, тот, кого ты ищешь, находится там.

– Ты откуда знаешь?

– Знаю.

– И ты хочешь, чтобы я туда прыгнул, я правильно понял?

– Хочу? Нет, выраженного желания, чтобы ты это сделал, у меня нет. Поступай как ты сам хочешь.

– Даже не знаю, есть ли у меня выбор, как видишь…– я собирался ещё раз напомнить ему, что вернуться в квартиру возможности не имею.

– Вижу. – достаточно жёстко и императивно молвил он, в этот момент в пустоте начали появляться иные треугольники, такие же как он, а может это и был он. Миллионы если не больше, и все они смотрели прямо на меня, и вели себя как часть единого целого. – Можешь быть уверен, что вижу. И я не забыл. Но я могу открыть её для тебя, если ты так хочешь вернуться обратно.

– Ты можешь её открыть? Без ключа?

– Могу.

– Ты кто-то вроде медвежатника?

– Медвежатник? Можешь считать и так. Но только в таком случае, лучший из лучших.

– В каком смысле?

– В том смысле, что я могу открыть любой замок, тем более такой обычный, как тот, что за твоей спиной. У меня даже есть грамота, там так и написано: «Лучшему медвежатнику».

– Покажи. – я, конечно же, ему не поверил.

– Да, сейчас достану из заднего кармана. А хотя, погоди, у меня же нет рук. Так что не сегодня.

– Очень смешно, – я подумал, что будь у него рот, он бы улыбался в саркастическом смысле, но рта у него не было, как и рук, – Если их у тебя нет, как ты собираешься открывать замок? Это вызывает определённые сомнения.

– Тебе нужны доказательства?

– Хотелось бы.

– Главным доказательством моих слов будет открытый замок, после этого другие тебе будут уже не нужны. Я сделаю это, как только ты скажешь, что таково твоё решение. Закрою один выход, и отворю другой. Только скажи.

– Мне нужно выбрать?

– Конечно. Разве ты можешь пойти вперёд и назад одновременно? Вверх и вниз?

– Не могу.

– Поэтому из двух путей ты выберешь один. Не потому что я так сказал, а потому что такова объективная реальность.

– Объективная реальность? Ахах. Мне казалось, она выглядит немного иначе.

– Может тебе просто казалось? И вообще, разве вопрос реальности происходящего как-то поможет тебе?

– А вдруг это сон?

– И?

– Может, в таком случае, я могу проснуться?

– Можешь попробовать.

Я зажмурился и попытался заставить себя это сделать. «Просыпайся, просыпайся, просыпайся!» – внутренний голос кричал, но толку от этого не было, открыв глаза, я увидел всё то же, что и было до этого.

– Судя по тому, что ты ещё здесь, ничего не вышло.

– Да, есть такое.

– Знаешь, скажу по секрету: я слышал, что сильные переживания могут помочь проснуться.

– Например, какие?

– Например, возможно, прыжок в неизвестность.

– Очень интересно. У меня такое ощущение, что ты подбиваешь меня прыгнуть в эту яму.

– Не обязательно. Можешь, например, и с обрыва.

– Интересная мысль. – я подошёл в краю «острова» и аккуратно посмотрел вниз, снова. – Пригнуть в космос, в темноту или пойти домой? Очень необычный подбор вариантов.

– Кроме, разве что, пойти домой. По-моему, это твой любимый.

– Очень смешно, правда. Но мне сейчас не до смеха.

– Понимаю.

– А если прыгну туда, – я показал рукой за край, – тоже найду то, что ищу.

– Этого я не говорил. Я уже чётко сказал, куда тебе нужно, если ты этого хочешь. Я не думаю, что ты не понял, скорее всего, не поверил. Почему?

– Почему не поверил? Не знаю. Может просто в школе не любил геометрию. – я улыбнулся, мне показалось это забавным.

– И правда забавно. Но, если ты мне не веришь, то нет смысла спрашивать ещё раз. Ведь как не изменившийся ответ, изменит твоё отношение?

– Логично. – я подошёл к яме, всмотрелся в её темноту, выглядела как бездна, без конца. Хотя, откровенно говоря, с обрыва я тоже видел бездну, просто не такую тёмную, не знаю, имеет ли это значение. – Что прям вниз?

– Ну да.

– Можно? – я поднял камень и собрался бросить его в темноту.

– Конечно. Любой мой камень – твой.

Я отправил булыжник в бездну, которая своей темнотой словно поглощала окружающий свет. Затем ещё один. И ещё. Следующий камень кинул лёжа на животе, опустив голову и прислушиваясь. И ничего, ни единого звука.

– Но там же глубоко!

– Я бы пожал плечами и развёл руками, но ты понимаешь. Глубоко там или нет, не имеет значения, и не отменяет необходимость выбора. Как и не отменяет того, что тебя никто не заставляет.

– Я знаю. – это прозвучало немного обречённо. – Я перевёл взгляд на дверь, потом снова на бездну, обратно на дверь. Около минуты глаза бегали туда-сюда, словно следя за игрой в настольный теннис. – Точно туда?

– Абсолютно.

На самом деле, я уже сделал выбор, поэтому сердце билось всё быстрее. Но я никак не мог сделать первый шаг, опыт подсказывал мне, что прыжок в глубокую тёмную яму не сулит ничего хорошего.

– Со мной всё будет в порядке?

– Порядок – понятие относительное. Хочешь прыгать, так прыгай. Не думай и не спрашивай.

Эти слова вызвали у меня в голове озарение. Действительно, цепочка мыслей и вопросов – не что иное, как попытка отсрочить прыжок. Если бы я хотел вернуться в квартиру, уже бы вернулся. «А как именно прыгнуть?» – после этой мысли я начал перебирать варианты в голове. А потом снова понял, что этими мыслями я оттягиваю прыжок. И даже мыслями о том, как я оттягиваю прыжок, я оттягиваю прыжок. Порочный круг из мыслей способно прервать только действие. Только шаг. Сами мысли о шаге противоположны шагу. И, прервав очередную подступающую мысль, я сделал его. И он, ввиду отсутствия твёрдой земли, перешёл в падение. А самопроизвольное «ааа» перешло в несдерживаемое «ААА!».

Свободное падение и страх от него высвобождают невероятное количество адреналина. Поэтому сердце билось в сумасшедшем темпе. Но ещё больше пугала неизвестность.

2

«Интересно, сколько ещё?» – не знаю сколько я уже летел. Минут пять? Десять? Тяжело ответить на этот вопрос. Телефон отрубился, возможно, села батарея. Судя по всему, я забыл выключить фонарик, когда возвращал его в карман. Да и двигаюсь ли я? Тоже хороший вопрос, ведь дыра, через которую я сюда попал, исчезла из вида уже давно. Движение заметно только когда есть объект, относительно которого ты движешься. Если такового не имеется, то движение и покой предстают перед тем, кто движется, как нечто одинаковое и неразличимое. А здесь нет ничего, корме темноты. Либо есть, но ничего не видно.

Я даже уже успел успокоиться. Страшно было сделать первый шаг, сейчас бояться уже нечего. А может, просто несколько минут сильного страха утомляют, и мне надоело. Я думал, если разобьюсь, кто выключит мой компьютер? Кто поудаляет оттуда всякую чепуху? Кто польёт мой кактус?

Пойму ли я, во что врежусь? Увижу ли, что меня убило? И так ли это важно? Может, именно это имел в виду тот странный «я»? Возможно, на самом деле, именно последовав за ним, я обрёк себя на смерть? А пошёл бы домой, сейчас, скорее всего, вертелся бы под одеялом, в попытках уснуть. И ведь, действительно – никто не заставлял. Но уже поздно, никакие сожаления не отменят шаг. И, если это мои последние мгновения, могу ли я провести их с пользой? Обычно люди, узнавая о скорой гибели, пытаются исправить свои ошибки, судорожно берутся за незаконченные дела. А за что же браться мне, если тут ничего нет, кроме меня? За себя? Я, конечно, никогда не был идеальным, но, мне кажется, уже поздновато что-либо менять. А вообще, существовать в бесконечном ничего, достаточно скучно и даже, в какой-то степени, мучительно.

Вдруг, вдали появилась яркая точка света. Можно было подумать, что это свет в конце тоннеля. Только вот никакого тоннеля не было. Как я уже говорил, вокруг вообще ничего не было, кроме темноты. Точка приближалась. Или, вероятнее, я к ней приближался. Она постепенно приобретала очертания…прямоугольника. «Это витрина?!» – последняя мысль, прозвучавшая у меня в голове, перед тем как я столкнулся с чем-то твёрдым.

Я открыл глаза, придя в себя от лёгких пощёчин. Я оказался в просторной светлой комнате, которая была чем-то заставлена.

– Это ты кидал камни? – это был он, ну тот «он», который я. Только, почему-то, был одет как охранник и вёл себя как охранник.

– Возможно. – камни я, конечно, кидал. Только вот я не был уверен, что мы говорим об одних и тех же камнях. – Ты зачем ушёл? Я, вот, как раз собирался ответить, у меня ещё десять минут оставалось (интересно, сейчас сколько). И зачем ты переоделся?

– Ты в своём уме, димон? Ты вообще понимаешь, где ты находишься?

Оглядевшись, я увидел, что оказался на полу просторной залы, которая напоминала музей. На стенах были развешаны картины, по центру в несколько рядов стояли стеклянные витрины с экспонатами. Возле одной такой я и лежал, в осколках разбитого стекла.

– В музее? – неуверенно ответил я, только на второй из двух вопросов. На первый точного ответа у меня не было, как минимум, с полуночи.

– Да, именно так. И вот ты, с помощью камней, совершил акт хулиганства и разбил витрину. А там, между прочим, находились камни, которыми орудовали первобытные димоны. И вот скажи, как теперь отличить их от твоих?

– Ну, если между ними нет ярко выраженной разницы, то делать это не обязательно. Можно просто сложить в одну кучу и сделать вид, что ничего не произошло.

– Так ты нигилист? Всё ясно. Но то, что тебе не нравится история или ты считаешь её бесполезной, не означает, что ты можешь нарушать закон и портить общественное имущество. Понимаешь?

– Та я, как бы, особо тут не при чём. Не факт даже, что конкретно эти камни бросал я.

– А кто? Тут только ты и я. Я не бросал, выходит это сделал ты. Из того, что ты не совсем адекватен, я делаю вывод, что ты напился и решил немного подебоширить. Не понимаю только, как ты сюда попал. – он призадумался. – Возможно, спрятался, подождал закрытия и вот решил, что можно начинать.

– Так, хватит, мне это надоело! Ты, в очередной раз, решил меня запутать и устроил весь этот спектакль! Тебе ещё нужен мой ответ на вопрос? Или мы заканчиваем нашу игру?

– Да, к тебе скоро будет много вопросов по поводу твоих личных данных. Полиция этим заинтересуется.

– С меня достаточно, верни меня обратно домой!

– …– он почесал голову, явно пытаясь осмыслить услышанное.

– Нет? Ладно, сам как-нибудь доберусь.

Я встал и наугад выбрал сторону, куда идти, лишь бы быстрее покинуть это место. Охранник схватил меня за руку, я попытался вырваться. В следующий момент я уже лежал на полу, а на запястьях щёлкнули наручники. Не знал, что умею так.

– Приём. Вызывай ментов. Да, у нас тут буйный хулиган, вероятно, неадекватен.

В этот момент, я окончательно перестал понимать, что происходит. И дальше не стало лучше. Лёжа на полу, я принялся разглядывать внимательней окружение. Тело болело от падения, нужно было как-то отвлечься. Я обратил внимание на картины на стенах, некоторые из них выглядели знакомо, другие совсем нет. Но у всех них была одна особенность – на всех были изображены димоны, а точнее один такой, то есть я. Вот «Битва димонов на холме» – они там сражаются, в латах с мечами, все как один, и все как я. Вот «Димоны на Северном море» – большой деревянный корабль, который маневрирует меж штормовыми волнами, ну а команда, конечно, состоит из одних…меня. А вот «Моно дима» – я так понимаю, чей-то портрет. Ну, в смысле чей-то…мой, но не мой. Это всё выглядело в крайней степени странно, даже страннее того, что происходило до этого.

Через какое-то время приехали стражи правопорядка, в форме, с оружием. И да, они тоже были мной…выглядели, как мои копии или клоны. Это невероятно странное чувство. И вполне можно было подумать, что я действительно неадекватен. И вот они трое стоят надо мной и сокрушаются о глупости и бессмысленности моего преступления.

– Что тебе камни сделали, хулиган? – сказал один из копов, поднимая меня.

– Ребята, произошло небольшое недопонимание. Я ни в чём не виновен.

– Да-да-да, конечно. – саркастично подметил другой. – В отделении разберёмся.

– Неужели мы не найдём общий язык? Мы же все с вами димоны, разве мы бы стали обманывать друг друга?

– Ахах, ещё один. Ты не представляешь, сколько раз я слышу подобное за неделю.

– Может вы, хотя бы, выслушаете мою версию того, что произошло?

– Конечно. В машине, по дороге в отделение.

3

Развалившись на заднем сидении патрульной машины (на сколько это возможно в наручниках), я смотрел на улицы яркого ночного города. Дома, деревья, различные магазины и рекламные щиты. Очень много рекламных щитов, разных размеров и форм. На всех были изображены димоны, которые представляли огромное множество товаров, брендов, различных услуг: новые телефоны, кредиты, доставка еды. Но львиную долю всего этого разнообразия занимали букмекерские конторы – «3xbet», «Dimxbet», «Betxbet».

– Ты, кстати, очень хотел рассказать нам свою версию событий. – тот димон, который сидел рядом с водителем пристально смотрел на меня в зеркало заднего вида. – Ну так мы готовы слушать. Можешь начинать.

– Знаете, я протрезвел и решил признаться. Вы были правы, я просто напился и хулиганил, сам не знаю почему. А потом хотел ввести вас в заблуждение, думал, что вы меня отпустите. – проще подтвердить их версию, чем пытаться объяснить, что же произошло. Тем более, делать это нелегко, когда сам ничего не понял.

– Молодец. Честность – это похвально. Верно? – он обратился к своему напарнику, тот лишь одобрительно кивнул и издал звук «угу». – К тому же, ты сэкономил и наше время и своё, не нужно будет устанавливать твою адекватность. Запишем просто как пьяного хулигана.

– Я смотрю, у вас тут все пытаются «поднять бабла»?

– Конечно, а кому оно лишним будет?

– И на что ставите?

– Так на всё: спорт, политика, жизнь знаменитостей, последнее время начинают набирать популярность даже ставки на погоду. Я тебе так скажу, – он повернулся ко мне, и говорил через металлическую сетку, отделяющую переднюю часть салона, от задней, – димонам вообще без разницы, на что ставить. Главное – это коэффициент. Верно?

– Угу. – водитель тоже участвовал в беседе.

Пока он ещё что-то продолжал говорить, я посмотрел в окно и задумался. В ночном городе будто все испарились. Я не увидел ни одного прохожего, а очень хотелось. Хотелось убедиться, действительно ли тут все – это я. Спрашивать у тех, кто меня задержал желания не было, они ведь только решили, что я адекватен, и заставлять их сомневаться я не собирался. По крайней мере, пока что. При этом, можно сказать, что никак не реагируя на нашу одинаковость, они уже мне кое-что сообщили – они к этому равнодушны, привычны. Не знаю точно, кого именно я ищу, но, если он решил спрятаться от меня здесь, то он гений. Понятия не имею, как в таких условиях его найти? Какой из этих всех «я», именно тот «я», который мне нужен? Они же (или мы же) должны чем-то отличаться? И как-то друг друга отличать.

– …и вот именно поэтому я решил, что кэф 2.55 мне не подходит. Кстати, мы практически на месте. – Пока он заканчивал свою речь, а я размышлял, мы доехали до пункта назначения. Вокруг царила темнота, и, казалось, само маленькое здание, в которое меня вели, излучало эту темноту. В камере было немного светлей, что позволило разглядеть, что на одной из двух лавочек, уже кто-то спит. К сожалению, лицом к стене, так что рассмотреть его не удалось. Но думаю, я смогу это сделать позже. А сейчас, последовав его примеру, я предпринял попытку лечь поудобней на лавочке, на которой принято сидеть. Так что получалось не очень. «А может, если усну тут, то проснусь у себя дома?» – эта мысль вселяла надежду и придавала мотивации постараться. А тот, кто старается, рано или поздно получает своё.