скачать книгу бесплатно
Он и Джулиан, притащивший в наш дом неведомо кого! А ведь старший брат прекрасно знал, что таким людям, как Неккер, в нашем доме не место. Понимал, что от них только одни проблемы!
– Хватит! – заявила я магу, потому что особого проку от его лечения не было. – Дальше я уж как-нибудь сама разберусь.
На лекарей у нас не хватало денег, поэтому мне пришлось самой освоить эту науку. Часть знаний я почерпнула из книг по магии, часть мне показал учитель, до остального додумалась сама и до этого дня неплохо справлялась.
– Вообще-то я – выпускник столичной Магической Академии, – заявил мне Рейм Неккер весело. – Закончил ее с отличием и как боевой маг могу сказать лишь одно: с такими ранениями не выживают.
– Ну, раз с такими ранениями не выживают, то вы, господин маг, сейчас же уберете свои руки, – нахмурившись, заявила ему. – После этого, надеюсь, мой брат покажет вам дорогу к конюшне, и вы уедете отсюда как можно скорее. Потому что я не хочу, чтобы, когда папа очнется, он снова вас увидел. Это может вызвать у него очередной приступ.
Два подряд уж точно ни к чему хорошему не приведут!
– А если я все-таки решу воспользоваться вашим гостеприимством? – с улыбкой поинтересовался маг.
– Тогда я позову своего дракона, и мы вышвырнем вас, господин Неккер, отсюда пинком под зад. Хотя Вердали сами по себе довольно гостеприимны.
– Чем же я заслужил такую немилость? – он все еще забавлялся.
– Вы все прекрасно понимаете! – заявила ему мрачно. – Мы не общаемся с заговорщиками, потому что достаточно уже пострадали. Но вы все равно заявились в наш дом, хотя ваш приезд может доставить нам массу проблем. А теперь еще и испытываете мое терпение!
– Дайрин!.. – нахмурился Джулиан, но я лишь поморщилась.
– Сейчас же! – заявила Рейму Неккеру. Затем повернулась к брату: – Джулиан, как ты мог?!
Тут Рейм Неккер все-таки убрал руки от папиной груди, и я положила на его место свои. Ничего не знаю о происхождении его фиолетового сияния, но их моих ладоней полился золотистый свет.
– Вот так, – улыбнулась я, потому что папа задышал значительно спокойнее. – Скоро тебе станет совсем хорошо!
Дернула головой, отмахиваясь от внимательного взгляда мага. Потому что вместо того, чтобы убраться восвояси, Рейм Неккер все еще стоял и пялился на меня сверху вниз, а рядом с ним переминался с ноги на ногу мой незадачливый старший брат.
– Неплохо! – неожиданно прокомментировал маг. – Очень даже неплохо! Я бы даже сказал, что отлично. Это место полно неожиданных открытий.
– Вот еще! – нахмурилась я. – Сейчас же уходите, а то увидите неожиданное для себя закрытие!
Да, получалось, я выставляла нашего гостя из дома, но такого гостя не грех и выставить. К тому же папины веки задрожали – он явно приходил в себя, – а я не хотела еще одного приступа. Не знала, сколько таких он еще выдержит.
– Я ухожу, – произнес Неккер трагическим голосом – явно издевался! – но не прощаюсь.
– Уж лучше бы попрощались! – пробормотала я.
Тут в гостиную ворвался Стенли. Подозреваю, прибежал с дальних грядок, где помогал пропалывать овощи, прослышав, что вернулся Джулиан. Но сразу же понял, что с папой приключилась беда, и кинулся к нему. Протянул руки, добавляя свою магию к моей, и из-под его ладоней тотчас же полился золотой свет.
Я уставилась на него с улыбкой. Он уже начинал вытягиваться, мой двенадцатилетний младший братик! Пошел в маму, как и я, – светловолосый, с синими мечтательными глазами на загорелом лице.
Вдвоем с ним мы вернули папу в сознание. Вскоре тот открыл глаза и уставился на нас мутным взглядом.
– Где… – прохрипел он. – Где он?! Где этот?..
– Его здесь нет, пап! – покачала я головой. – Джулиан его уже проводил. Клянусь, он уехал! Все, забудь о нем!
– Позовите мне Джулиана, – слабым голосом приказал отец. Попытался встать, но не смог, и мы со Стенли помогли ему устроиться в кресле. – У меня к нему серьезный разговор!
– Может, позже?! У тебя только что был очередной приступ…
Но отец был неумолим, и я вздохнула. Судя по всему, ничего хорошего Джулиана не ждало, но он это заслужил.
Поэтому, кивнув, увела Стенли на кухню, оставив мужчин наедине. Решила, что папе уже получше, а Джулиану все равно ничего не грозит – отец побурчит-порычит, но рано или поздно его простит. Слишком уж сильно он нас любил, чтобы долго злиться.
Затем мы станем пить чай с пирожками, а тушеного кролика я все-таки подам на ужин – и у нас будет небольшой семейный праздник.
* * *
С Джулианом я разговаривала уже после того, как тому порядком досталось от отца. Затем, когда буря улеглась, мы вполне мирно выпили чаю, беседуя на отвлеченные темы. Словно не было ни незваного гостя, так и не познавшего гостеприимства Вердалей, ни скандала, ни папиного приступа, ни его разговора с братом по душам, после которого на щеках Джулиана все еще пылали красные пятна.
Вместо этого мы всесторонне обсудили нашу с Джулианом завтрашнюю поездку в Милерин. Выезжали мы на рассвете вместе с дядей Захарием, нашим соседом из «Хромого осла», везущим на рынок масло со своей маслобойни. Не могли не поехать, потому что до истечения срока уплаты по закладной оставались как раз два дня и дальше откладывать уже было невозможно.
Папа рвался поехать вместе с нами, но он не мог. В последнее время приступы участились, и провести почти двое суток в седле было бы для него смерти подобно. Он это прекрасно понимал, так что ему оставалось лишь украдкой вздыхать.
Да, конечно, деньги мог отвезти и Джулиан, но я знала, что отец ему не доверял. Не говорил об этом вслух, но так уж вышло, что положиться он мог только на меня.
К тому же у меня был еще один уважительный повод для поездки в Милерин. Пришло время исполнить то, что я пообещала маме перед ее смертью. Она просила, чтобы, когда достигну совершеннолетия, я обязательно посетила Башню Богини Бартетт, которой она была посвящена, и поговорила бы с Верховной Жрицей Эрной.
Восемнадцать лет мне исполнилось еще осенью, но вырваться в Милерин мне так и не удалось. Зато теперь нашелся отличный повод выполнить обещанное.
Правда, по папиному лицу было видно, что, будь его воля, он бы запер нас всех – и меня, и Джулиана, и Стенли – в этом доме, стараясь оградить от опасностей мира. И самой страшной из них, по папиному мнению, были райтары, против власти которых он и пытался пойти десять лет назад.
Поддавшись на уговоры своего младшего брата Эстебана, отец примкнул к Армии Справедливости. До этого уже были попытки избавиться от чужого гнета, но все бунты подавлялись райтарами жестоко и беспощадно. И тот, десять лет назад, не стал исключением. Правда, на короткое время мятежникам удалось получить преимущество и даже выбить райтаров из столицы, но все закончилось плачевно.
Наши враги были практически неуязвимы – удары мечей и стрелы отскакивали от их брони, и даже боевые заклинания мало помогали.
И все потому, что они пришли из другого мира три сотни лет назад, а их магия оказалась нам не по зубам. Вот так, шагнули через свои порталы и уже через несколько месяцев, сломив наше сопротивление, захватили Нотубрию.
Так мы и жили – под властью райтаров. Давно уже жили, успели привыкнуть. Платили непомерные налоги и отдавали завоевателям почти все, что добывали из-под земли.
Впрочем, в нашей глуши все осталось, как прежде, еще до прихода райтаров, разве что налоги повысили. Врагов здесь не водилось – что бы им делать в дальнем краю Южной Провинции?! В столице – одно, а в деревеньке Гробини интересов у них не было.
Зато, как оказалось, у нас завелись опасные повстанцы…
– Да ты в своем уме, Джулиан?! – накинулась я на брата, когда, попросив помочь мне с посудой, выманила его на кухню. – Как ты вообще до такого додумался?! Неужели не понимаешь, чем это для тебя закончится?! Чем это закончится для всех нас?! Или же тебе напомнить, что произошло десять лет назад, когда папа пошел против райтаров?!
Хотела еще добавить: посмотри на себя, какой из тебя повстанец? – но все же решила поберечь его порядком раздутое самолюбие. Потому что… Дело вовсе не в среднем росте моего брата, его хлипком телосложении и даже не в едва-едва пробивающихся над верхней губой темных усиках, а в том, что Джулиан всегда был маминым сыночком.
Потом, когда мама умерла, он стал моим «сыночком», который плакал по ночам в моей комнате и отказывался брать на себя какую-либо ответственность. Мы с отцом уже отчаялись ждать, когда он наконец-таки повзрослеет.
Но Джулиан, закончив школу, внезапно решил поступить в Кадетский Корпус в Милерине, и папа почему-то дал свое согласие. Наверное, решил, что это единственный способ помочь его старшему сыну стать мужчиной, раз уж по-другому не выходило.
Написал своему бывшему сослуживцу, работавшему там то ли ректором, то ли деканом, и… Джулиана приняли! Правда, оплата его учебы и расходов сжирала почти все наши средства.
Но Джулиан пошел еще дальше – вместо того, чтобы каждый день благодарить отца, он вернулся домой и привез с собой проблемы.
– Дайрин, послушай! – замялся брат. – Говорю же, я не имею никаких дел с Армией Справедливости! Неккер сам ко мне подсел в кабаке…
– Ах, в кабаке! – протянула я. – Интересно, на какие деньги ты по ним разгуливаешь? Мы не можем купить Стенли нормальную одежду, а ты… Ты там развлекаешься!
Но Джулиан лишь отмахнулся.
– Неккер всего лишь попросил меня об одной услуге. Он хотел поговорить с отцом и ничего больше!
– Врешь! – заявила ему. – Я прекрасно чувствую, что ты мне врешь!
После того, как появилась Связь с Грезой, у меня получалось неплохо различать ложь. Нет, мысли людей мне были неподвластны, а вот их чувства и душевные порывы я ощущала очень даже хорошо. Вот и сейчас меня не оставляло ощущение, что Джулиан чего-то не договаривал.
– Неккер всего лишь просил меня устроить встречу с отцом, – твердо произнес брат. – Сказал, что он знает, кем были Вердали – и папа, и дядя Эстебан. И еще, что в тот раз у них почти получилось… Если бы не вмешались ирханы – тоже райтары, что-то вроде их элитных частей, – им бы удалось не только выбить врагов из столицы, но и вышвырнуть их из королевства. Дайрин, клянусь, он просто хотел поговорить с папой!
– Мне все равно, – сказала ему, – что именно хотел Рейм Неккер, потому что ноги его в нашем доме не будет! Но это еще не все, Джулиан! Ты должен мне поклясться… Пообещать, что ни отец, ни я больше никогда не услышим ни о сопротивлении, ни об Армии Справедливости и что ты навсегда выкинешь бредовые мысли из своей головы.
Сказала и уставилась ему в глаза. У Джулиана они были такими же черными, как у отца, в окружении длинных девичьих ресниц. И брат заморгал, а затем почему-то отвел взгляд.
– Джулиан, – произнесла я угрожающе, – сейчас же поклянись, и только тогда все будет по-прежнему! Иначе… Иначе ты можешь идти куда хочешь, ты мне больше не брат! И вот еще, денег на учебу ты тоже больше не получишь. Уж поверь, я приложу к этому руку!
Последние мои слова напугали куда больше, чем предыдущая угроза.
– Дайрин…
– Я не шучу!
– Хорошо! – наконец, сдался он. – Да, признаюсь, я немного увлекся их идеями. Но ведь они правы… Доколе мы должны терпеть мерзких райтаров на своей земле?!
– Джулиан!.. – рявкнула я.
Впрочем, брат тут же пошел на попятную.
– Все, Дайрин! С этого момента все… Клянусь, я завязал!
Я вновь уставилась ему в глаза. Взгляда Джулиан больше не отводил, но все же заморгал. Мне показалось, что брат искренне старался поверить в собственные слова, но при этом скрестил пальцы за спиной. Джулиан всегда так делал, когда врал маме, пока та еще была жива.
Говорил ей, что это я, а не он, разбил ту банку с вареньем или же отпустил с привязи коз. И пытался в это поверить, зная, что она тоже чувствовала ложь.
Эта тактика частенько с ней срабатывала. А потом, когда я у него спрашивала, зачем он так поступил, заявлял, что я девчонка и меня так сильно не наказали, как наказали бы его.
И даже маме, бывшей Верховной Жрице Богини Бартетт, не всегда удавалось подловить Джулиана на вранье!
Глава 2
Дороги на Юге пыльные и разбитые, и груженые повозки тащились по ним еле-еле. Покачивались из стороны в сторону, поскрипывали, постукивая опорами, то навевая на меня сон, то заставляя чихать, когда пыль совсем уж одолевала.
Но я сопротивлялась – и сну, и пыли. Всеми силами таращилась на матерчатый полог и, обливаясь потом, вспоминала разученные заклинания, пытаясь найти то, которое помогло бы мне спастись от жары.
Но мой учитель в стихийной магии был не слишком-то силен – его коньком были боевая и ментальная, – и таких заклинаний я не знала, а пересесть из повозки на лошадь и трястись под палящим солнцем тоже был так себе выход.
Спасение я видела только в одном – парить под редкими облаками вместе с Грезой, чувствуя, как ловят драконьи крылья прохладный ветер. Но улететь я не могла, потому что пообещала…
Всем пообещала – и отцу, и Джулиану, и даже дяде Захарию. Последний побаивался «страшного крылатого ящера», но в то же время хотел, чтобы этот самый ящер охранял наш небольшой караван, состоявший из трех крытых повозок, груженных бутылями с подсолнечным маслом, и двух телег с огурцами. Но охранял незаметно – чтобы дракона как бы не было видно, но в то же время он был поблизости.
Папе же я пообещала, что проведу дорогу, как подобает нормальным людям. А Джулиану просто пообещала, потому что Грезу он терпеть не мог с того самого дня, как она у нас появилась.
Но я и сама собиралась поговорить с братом, а сделать это верхом на Грезе было бы крайне сложно. Нет, я больше не хотела беседовать с Джулианом о его глупых идеях, о которых я достаточно резко высказалась еще вчера, на кухне. Вместо этого думала поговорить с ним по душам, как мы не делали уже очень давно.
Напомнить ему, что мы – семья. Мы – Вердали, которые всегда держатся вместе, не только в радости, но и в горе. И еще, что я поддержу его в любом случае. Естественно, если он выкинет опасные глупости из своей головы.
Я мечтала о том, чтобы возникшая между нами после того разговора пропасть исчезла без следа. Хотя, надо признать, эта самая пропасть появилась значительно раньше. Еще два года назад, когда мой брат уехал учиться в Милерин. С тех пор Джулиан сильно изменился – старался как можно реже приезжать домой, а если и показывался в «Синих Холмах», то задирал нос и смотрел на нас свысока.
Поэтому, окончательно замучавшись от жары и пыли в повозке, я все-таки перебралась на лошадь. Ехала с братом бок о бок, нахлобучив на голову соломенную шляпу, и говорила…
Говорила обо всем на свете. Вспоминала ему наши проделки в детстве, расспрашивала Джулиана о его учебе и друзьях в Милерине. Затем принялась задавать вопросы о нашей прежней жизни в столице, которую брат помнил намного лучше моего.
И мне показалось, что Джулиан стал постепенно открываться. Сперва он отвечал на мои вопросы простыми фразами, но потом разговор увлек и его. Смеясь, мы принялись вспоминать наши детские проказы, затем поговорили о том, каким мы увидели наш новый дом, «Синие Холмы», когда только в него приехали.
Тогда он еще назывался «Ржавая Подкова» и был порядком запущен, с той самой ржавой подковой на входной двери. Но мы быстро привели его в порядок, обставили и заботились о нем с любовью, пока не умерла мама. Затем долгое время не заботились, но жизнь снова взяла свое.
Поговорили и о маме, хотя мне все еще было тяжело о ней вспоминать. И Джулиан почему-то заверил меня, что я – один в один ее копия, а папа всегда говорил, что мама была первой красавицей столицы.
Многие добивались ее расположения – она могла сделать блестящую партию. Но мама так и не вышла замуж ни за одного из своих столичных кавалеров, потому что услышала Зов Богини. Вместо этого она отреклась от своей семьи, став Верховной Жрицей в столичной Башне Бартетт.
Так продолжалось до тех пор, пока в ее Башню не явился папа, решивший узнать свою судьбу. Вернее, он хотел задать вопрос о деловых партнерах, потому что жрицы Бартетт всегда славились своими предсказаниями. Но стоило ему увидеть нашу маму, как все вопросы вылетели из головы.
Папа влюбился в нее с первого взгляда и сделал все, чтобы добиться ее расположения. Он был настолько неотступен в своих намерениях, и ему это удалось – мама сложила с себя жреческий сан и вышла за него замуж. Родила троих детей, и они жили счастливо – вернее, мы жили счастливо, – пока не грянула трагедия.
Вернее, попытка мятежа в столице с участием братьев-Вердалей, закончившаяся поражением не только для повстанцев, но и для всей нашей семьи.
Говорить о том страшном месяце, когда повсюду шарили враги, мне не хотелось. Потому что я слишком хорошо помнила, как принесли в дом папу – бледного, словно оцепеневшего, с обугленными дырами в теле, оставленными страшными оружием райтаров.
Нам отдали его, чтобы мы его похоронили. Решили, что папа давно уже мертв, но мама сказала, что он все еще жив. Он был на Грани; застыл между нашим миром и Чертогом Богов, и она сможет его вернуть.
Вернее, постарается.
Это было страшное время. Мы безостановочно молились – все, даже маленький Стенли. Молились так усердно, что иногда мне начинало казаться, будто бы Богиня Бартетт мне отвечает. Успокаивает и говорит, что Она забирает только тех, кому пора уходить, а наш папа еще не закончил свои дела в этом мире.
Я попыталась рассказать об этом маме, но ей было не до меня. К нам несколько раз заявлялись с обыском райтары, и приходилось прятать папу. Потом пришли королевские гвардейцы. Заявили, что дядя Эстебан казнен, а мы должны убираться из нашего дома, потому что он уже больше не наш. И что нашего здесь ничего нет – имущество заговорщиков-Вердалей перешло в собственность короны. Конфисковано все, до единого дукара.
Мы еще должны поблагодарить райтаров и короля за их милость – за то, что нас не казнили вместе с остальными мятежниками!..
Но они не знали, что папа выжил. Причем не только выжил, но и, благодаря стараниям мамы, вскоре встал на ноги и сделал все, чтобы защитить свою семью. Мы уехали на Юг – бежали из столицы. Перебрались в глушь Нотубрии, затем папе удалось получить ссуду по поддельным документам – друзья помогли – и приобрести ферму, которую мы назвали «Синие Холмы».
Мы зажили в обветшалом доме, нисколько не похожем на наш предыдущий особняк. Мы с братьями пошли учиться в школу, а папа пробовал работать на земле, и наша жизнь стала снова понемногу налаживаться.
Только вот мама так и не смогла к ней привыкнуть. Очень скоро она заболела, и, сколько бы папа ни обращался к местным целителям или даже вызывал магов из города, через год ее не стало.
Нам сказали, что она зачахла от тоски. По своей прежней жизни, по Башням Бартетт, которых не было в наших краях, а ездить в Милерин все еще было слишком опасно. Зато мы всей семьей несколько раз отправлялись к Поющим Водопадам. Они находились в нескольких часах езды от нашей фермы, и там маме ненадолго становилось лучше.
