Четвертое правило семьи Райс

Оксана Гринберга

Четвертое правило семьи Райс

Глава 1

Из четырех правил нашей семьи я не нарушила только одно – еще ни разу не влюблялась без оглядки. Но, похоже, именно это мне и предстоит сделать – полюбить того, кто полюбит меня, и тогда магия Искры принесет равновесие в наш мир, а я наконец-таки обрету счастье.

Но как мне довериться в очередной раз, если каждый, кто затрагивал мое сердце, неизменно меня предавал? Сумею ли я открыть свою душу тому, кто сейчас рядом?

Ярлу клана Серого Волка.

Глава 1

Туман клубился над утренним заливом, окутывая седыми облаками подступающие к морю скалы.

Солнце только поднималось, и его лучи еще были не способны справиться с утренней моросью. Под ней, возле самого причала, морская вода казалась черной и гладкой, словно застывший металл. Но чуть дальше, я это видела, уже белели накатывавшие на берег гребни волн.

Драккары тем временем готовились к отплытию.

Стоя на палубе одного из них, капитаном на котором был Рейн (Маиса осталась на втором драккаре, которым командовал Ринго), отстраненная от «мужских» дел по загрузке кораблей, я ждала отплытия, заодно прислушиваясь разговорам.

Голоса у викингов были довольными – все шло по плану. На драккары закатывали последние бочки с питьевой водой и купленной у местных крестьян соленой рыбой. Также у них оставались запасы вяленой говядины, а к рыбе докупили мед, зерно, сушеные фрукты и довольно крепкое пиво.

Именно его вчера вечером и наливали парням и Кассиму, когда мы добрались до Кардаша и все на радостях устроили пир. Праздновали то, что мы выжили, раненые к этому времени успели оправиться, а рано утром драккары отплывали в Хастор.

А оттуда и до Хъедвига недалеко.

– Как ты, Аньез? – спросил меня Рейн.

Спрыгнул с причала на драккар, заставив тот покачнуться, затем подошел ко мне.

Я выдавила из себя улыбку.

Светлые волосы Рейна с момента нашего расставания еще сильнее выгорели на остарском солнце. Этим утром он заплел их в короткие косы, перехватив на затылке кожаным шнурком.

Серые глаза ярла – потому что Бергссон был ярлом – смотрели на меня уверенно и пытливо. Словно Рейн пытался придумать, как бы половчее ко мне подступиться. Мне казалось, что именно это и занимало его мысли с момента нашей первой встречи в Меерсе.

Этим утром на ярле были темные штаны и льняная рубаха, распахнутая на крепкой загорелой груди, а в треугольном вырезе виднелся амулет с изображением Бога Торнина, покровителя всех мореплавателей.

Узкие бедра Рейна охватывала перевязь с мечом. Боевой топор он носил за спиной – все же мы были в Остаре, на чужой, враждебной территории.

– Со мной все хорошо, – сказала ему. – Уже предвкушаю дорогу домой.

Рейн кивнул.

Мне казалось, он хотел меня обнять – потому что вчера на радостях от нашей встречи и еще того, что мы добрались до Кардаша живыми и невредимыми, я кинулась к Рейну и даже повисла у него на шее.

Но это было вчера, а сегодня обнимать он меня не стал. Вероятно, у него имелся план, по которому Рейн собирался дать мне время к себе привыкнуть.

Или же…

Пойди еще пойми, что происходит в голове у здоровенного викинга, если я не могла разобраться с тем, что творилось в моей собственной!

– Скоро, – отозвался он. – Если Торнин будет к нам благосклонен, то уже через неделю мы будем в Меерсе.

Наш путь лежал именно туда, потому что там я оставила свою команду и приставленную к нам Ийседором Гервальдом охрану. Рейн согласился туда меня отвезти, добавив, что это совпадает с их собственными планами – у них тоже имелись дела в Хасторе.

Но что потом? Если честно, я слабо представляла, что мне делать дальше – после того, как я окажусь в Меерсе.

…Искра. Ее сила, якобы полученная мною в храме в Аль-Убари.

С того момента прошло уже два дня, но я не чувствовала в себе ни малейших перемен, свидетельствующих, что это был не сон и не обморок и передача дара все-таки произошла.

Напрасно я пыталась воспроизвести самые сложные заклинания, смело покушаясь на Высшую магию. То есть заклинания у меня выходили, но это была моя собственная магия, без малейшей примеси чужого дара.

Может, секрет в том, что я должна влюбиться? Ведь об этом говорилось в остарской легенде, и именно это в нашем разговоре упоминала Сабекка, адептка Ордена Искры.

Влюбиться без оглядки в того, кто полюбит меня в ответ.

Но как это сделать, если у меня на душе пусто?

Я все еще переживала, что мой призыв грубо прервали, а Райни так и не появилась. Да и к Рейну Бергссону, подозреваю, лучшему кандидату на роль моего возлюбленного, я испытывала разве что симпатию и искреннюю благодарность.

И больше ничего.

Про него самого я тоже мало что знала. Только что он собирался жениться на мне еще в Меерсе, объявив об этом в первую же нашу встречу. Но любил ли он меня?

Я не знала, было ли такое вообще возможно – любить Аньез Райс. То есть Гервальд.

– Отплываем! – раздался зычный голос Рейна, и я вздрогнула от неожиданности.

И тут же штурман Торгейл громогласно объявил, что все должны занять свои места. Викинги расселись на скамьях для гребцов, и Кассим был вместе с ними, еще вчера сказав, что не оставит меня без присмотра, куда бы я ни отправилась.

Гребцы схватились за длинные весла, и первые мощные удары разбили спокойную гладь воды.

Несколько человек тем временем расправляли серый парус, и уже скоро я увидела изображение серого волка.

Знак клана Рейна Бергссона.

Клан Серого Волка – не слишком многочисленный, я это знала. Правда, честолюбивый и контролирующий довольно большую область Хъедвига на северо-западе страны.

Но земли достались им суровые, и возделывать их было еще той задачей. Куда более сложной, чем выращивать на высокогорных пустошах овец или же принимать участие в авантюрах, за которые им неплохо платили.

Правда, сперва четверо из этого клана представляли Хъедвиг на Все-Магических Играх, а потом их и остальных из клана нанял Эрвальд Хасторский, чтобы они сопровождали его в Фису.

И вот теперь они везут из Остара меня.

Тут парус окончательно расправился, причем с громким хлопком, затем его наполнило ветром. Ну и я немного добавила Воздушное заклинание, заслужив одобрительные кивки Рейна и его штурмана.

Драккар тотчас же рванул вперед, оставляя за собой белую пенную дорожку. За ним следовал и второй, и я увидела, как помахала мне Маиса, окончательно и бесповоротно отдавшая свое сердце викингу по имени Ринго.

И я подумала… Вот если бы со мной все было так просто!

Но «просто» у меня не получилось, поэтому я смотрела, как мы все дальше углублялись в белое марево тумана, пока в нем не утонул скалистый остарский берег с соломенными крышами рыбацкой деревушки Кардаш.

Мы держали пусть в Хастор – следуя по тем картам, которые имелись у Рейна. Но не только по ним – я тоже внесла свою лепту, передав ярлу целый сверток карт, которые я получила от Хакима.

– Это большая ценность, Аньез! – сказал мне старик на прощание, когда мы расставались с ним возле арки на выходе из ущелья Аль-Убари. – Я собирал их всю свою жизнью.

Но ни ему, ни жителям его родного города карты больше были не нужны.

Хаким собирался остаться дома и заботиться о своей правнучке, а жители Аль-Убари не горели желанием покидать защищенный город и скитаться по свету.

Зато Рейн не скрывал своего восторга от подарка, как и оба его штурмана. На картах, по их словам, была нарисована точнейшая береговая линия Остара и других государств Срединного Моря, а заодно отмечены поджидавшие мореплавателей опасности – рифы, отмели и хитрые течения.

Но сейчас море казалось спокойным, и я, глядя на волны, чувствовала, как мое сердце наполнялось одновременно радостью и печалью.

Печалью – из-за того, что связь с драконицей так и не восстановилась, а радостью – потому что очередная страница моей жизни была перевернута.

Позади остался предавший меня Роред Гервальд, претендовавший на роль моего отца; гарем с Дженной, новой моей подругой, и таинственный Аль-Убари. И даже Надир аль-Амман, спасший меня от песчаной бури, а потом собиравшийся заполучить мое тело, решив, что у него есть все на меня права…

Он тоже остался позади.

Впрочем, именно эта «страница» переворачиваться так просто отказалась. Стоило драккарам выйти из залива (туман к этому времени рассеялся) и углубиться в Срединное Море, как мы увидели движущиеся в нашу сторону остарские корабли.

Кораблей было больше дюжины, и их паруса алели над лазоревой гладью моря.

– Может, и не за нами, – пожал плечами Торгейл, но все равно было решено ускориться.

Гребцы налегли на весла, а мы с Рейном и еще пара магов объединили наши усилия, раздувая парус. Мне казалось, что мы буквально летели над волнами, а за нами следовал и второй драккар.

Только вот наши преследователи летели еще быстрее. И, как оказалось, в нашу сторону и по нашу душу.

– Оторвемся! – уверенно твердил штурман. – Рейн, мы намного быстрее! Уже скоро они выдохнутся, а мы – нет. Ведь с нами маги – ты, Эрик и Аньез, – и его голос прозвучал с уважением.

Но остарцы не собирались выдыхаться, хотя мы старались изо всех сил.

Расстояние постепенно сокращалось.

К тому же стало темнеть, и мы увидели, как нам подавали световые сигналы с флагмана остарцев.

Остановившись рядом, Рейн переводил мне с морского языка.

– Нас преследует флотилия Надира аль-Аммана. Они хотят, чтобы мы отдали им тебя, Аньез! За это они позволят нам беспрепятственно уйти из остарских вод, а еще и доплатят золотом. Столько, сколько ты весишь, – вот что он мне сказал.

А потом рассмеялся, словно это была отличная шутка, и остальные из команды его подхватили.

***

Центин. Центральная тюрьма Изиля

Магессе Агнес Финли все же удалось поправить волосы, несмотря на то что ее запястья были скованы браслетами из мегелита и еще кандала, чья цепь крепилась к полу как раз под столом, за который усадили преподавательницу.

Распрямившись, магесса с презрительным видом уставилась на молодого дознавателя, когда тот, войдя в допросную, устроился напротив нее.

Положил перед собой на стол черную кожаную папку, после чего вежливо улыбнулся, демонстрируя крепкие белые зубы. Еще двое пришедших с ним, похожие на черных воронов, закрыли дверь, после чего застыли по углам полутемной комнаты, освещенной лишь двумя факелами.

Впрочем, принятые меры предосторожности как раз говорили о том, что ворон – умная и опасная птица – здесь именно она, магесса Финли.

– Итак, – кашлянул дознаватель, перед этим не забыв представиться.

Назвался: господин Андар Киган, но магесса не удостоила его даже кивка. На ее лице застыло безразличное выражение.

– Возможно, вы хотите знать, что нам от вас понадобилось, магесса Финли? – спросил дознаватель, но его вопрос тоже не вызвал интереса у преподавательницы.

– Мне все равно, по какому из ложных обвинений вы меня здесь заточили, – отчеканила она. – Делайте что хотите, вы в своем праве!

– Но ведь вы можете отсюда выйти, – вкрадчивым голосом произнес он. – Причем уже сегодня.

Она усмехнулась. Затем показала кандалы и браслеты.

– Неужели вы так наивны? – спросила у него. – Или же считаете наивной меня?

Андар Киган покачал головой.

– О, это всего лишь мера предосторожности, причем принятая даже не мной. Надзиратели решили позаботиться о том, чтобы наш разговор прошел гладко и я бы не оказался разорванным на части, которые разметало бы по разным концам города. Вас прекрасно знают в Изиле, магесса Финли! Как и то, на что вы способны.

– Не уверена, что это был комплимент моим магическим способностям, – безразличным голосом произнесла она. – А даже если с вашей стороны прозвучал именно он, мне все равно.

По ее лицу было видно, что она не лукавила.

– Как бы там ни было, нам предстоит долгий и сложный разговор, – отозвался Киган.

– Разговаривайте, – милостиво разрешила преподавательница.

– Неужели вас не интересует, по какой причине вы оказались в этой комнате?!

– Нисколько.

– Хорошо, – Киган раскрыл свою папку. Немного подумал, затем закрыл. – Я хотел бы поговорить с вами об Аньез Райс. Что вы можете рассказать следствию об этой студентке?

Узкие губы преподавательницы тронула усмешка.

– Она моя ученица, очень талантливая девочка. Выиграла для Центина Все-Магические состязания, возглавив отправленную в Хастор боевую четверку. Затем с Аньез что-то произошло, но что именно, я не в курсе. Спрашивайте у тех, кого вы к ней приставили.

Киган кивнул.

– Мы доподлинно не знаем, что случилось с Аньез Райс в Меерсе, но сейчас нас интересует немного другое. Скажите, кто она такая на самом деле?

Агнес Финли пожала плечами.

– Вы прекрасно знаете это и без меня. Все отражено в ее деле, которое, уверена, вы давно уже запросили из академии. Ее отец – Двейн Райс, лишенный титула и имущества дворянин. Мать – Аннарита Вейр, сейчас замужем за другим. Дед Аньез – архимаг Амброуз Райс, казненный по смехотворному обвинению в мятеже. Но именно по его книгам я до сих пор преподаю Высшую Магию.

– Нет, все не то! – поморщился Киган. – Нам…

– Вам?

– Тайной Службе короля Ийседора Гервальда, кому же еще! – отозвался он. – Впрочем, вы и так уже догадались, кто сидит перед вами. Но все-таки возвращаясь к нашему разговору… Нам нужно знать, чем Аньез Райс могла заинтересовать Эрвальда Хасторского. Причем настолько сильно, что принц собрался на ней жениться.

Преподавательница усмехнулась.

– Аньез довольно красива и магически одарена. Какая еще причина вам нужна?

Киган покачал головой.

– Конечно же, она красива, но не настолько, чтобы прагматичный принц хасторской династии потерял из-за нее голову. Не только это – за Аньез Райс шпионили люди Рореда Гервальда. Насколько мне известно, именно они выкрали ее из Хастора и доставили в Остар. Что вы на это скажете, магесса Финли?

– То, что меня это мало интересует, – пожала она плечами. – Хотите предъявить мне обвинение в измене и казнить? Скажу сразу: давно уже пора! Мои дети… Оба моих сына отправились к Трехликому, и я жду не дождусь, когда смогу к ним присоединиться!

– Пожалуй, вам придется еще немного подождать, – вежливо сообщил Андар Киган, затем все-таки распахнул свою папку и достал оттуда посеребрённую медную пластину.

– Мы только начинаем использовать новые разработки, – пояснил он. – Это называется техника магического импринта. Правда, чтобы показать запечатленное на этой пластине реальное изображение, моим помощникам придется снять с вас браслеты. После этого, надеюсь, меня все-таки не найдут в разных частях Изиля… Как раз по частям!

– И что же дает вам повод на это надеяться? – не удержалась от язвительного замечания Агнес Финли.

– Подозреваю, вас заинтересует то, что вы увидите на этой пластине. Затем вы расскажете обо всем, что меня интересует, и это будет взаимовыгодный обмен.

– А вы довольно самоуверенны, молодой человек! – усмехнулась преподавательница.

– Прошу, снимите браслеты с многоуважаемой магессы! И кандалы тоже, – повернулся Киган к своим помощникам. – После того, как к госпоже магессе вернется магия, кандалы будут совершенно бесполезны.

Преподавательница усмехнулась.

– Вы мыслите довольно здраво для служки Ийседора Гервальда! Но я не помню, чтобы вы у меня учились…

– К сожалению, Высшая Магия оказалась мне не по зубам, и вы ясно дали это понять. Наша встреча, магесса Финли, была короткой, яркой и довольно для меня болезненной. Вы заявили, что я – полнейший бездарь, и мне стоит приложить свои силы в другой области.

– Вижу, вы их приложили, – отозвалась преподавательница.

– Именно так, – кивнул Киган. – Но кое-что я все-таки освоил. Знаю, как запустить эту пластину, на которую нанесли отпечаток реальности другие маги, так что убивать меня нет никакого смысла. Смысл есть в том, чтобы с нами сотрудничать.

– Это произойдет только в случае полного разрушения моего сознания, – холодно заявила ему магесса, но тут Андар Киган подвинул к ней пластину, после чего активировал запечатанную магию.

Чем дольше смотрела на ожившие картинки Агнес Финли, тем сильнее проступало изумление на ее лице, а потом по морщинистым щекам потекли слезы.

– Но это невозможно! – прошептала она. – Мои дети… Оба моих сына, они были казнены в тюрьме, а их тела сброшены в общую могилу. Мне отдали лишь вещи, которые я похоронила…

– Ваши сыновья живы, магесса Финли! Старший до сих пор в тюрьме, но не в Изиле. Так что не прельщайтесь, вызволить вам его не удастся. Ваш младший сын сослан на серебряную каменоломню и тоже далеко от столицы. Но он не спускается в забой, и ему незнакомы пыль, обвалы, жара и удушье. Вместо этого он занимается магическими исследованиями во благо Центина.

– Тогда зачем вы мне их показали?!

Андар Киган улыбнулся.

– Я бы мог начать вам угрожать, магесса Финли! Сказать, что ваш старший сын будет казнен, потому что он до сих пор проявляет удивительную несговорчивость. Зато младший отправится трудиться наравне с остальными преступниками и заговорщиками и вряд ли проживет дольше года. И все потому, что его мать была не особо сговорчива и отказывалась с нами сотрудничать.

Агнес Финли закрыла глаза. Затем открыла.

– Что вы хотите узнать? Что вам от меня нужно?!

– Все, моя дорогая магесса! Я должен знать все, что касается Аньез Райс. И вот тогда… Возможно, мы пересмотрим условия содержания под стражей для ваших сыновей. Вы даже сможете их навестить – как одного, так и второго. Мы ценим тех, кто проявляет лояльность!

…Еще через полчаса магессу Финли увели в камеру – к ней были и другие вопросы, которые находились вне зоны интересов Андара Кигана. Зато он получил исчерпывающие ответы на все свои вопросы.

Такие, что от открывавшихся перед ним перспектив кружилась голова.

– Действуйте немедленно! – с этими словами он протянул явившемуся в его кабинет помощнику два подписанных документа. – Первый – это ордер на арест Двейна Райса. Маг проживает в деревне на севере Центина. Но будьте осторожны – он одаренный некромант, поэтому крайне опасен. Второй арест обставьте так, словно это приглашение на беседу для леди Аннариты Вейр. После этого вы знаете, что делать!

Уже скоро помощник покинул кабинет, а Киган в сладком предвкушении закрыл глаза.

Он представлял свой взлет по карьерной лестнице, когда бездетный король Ийседор Гервальд узнает, что у него имеется дочь, принцесса и наследница Центина.

И ее вычислил именно он, Андар Киган.

***

Я не знала, что ответили викинги остарцам на предложение обменять меня на золото. Но по тому, как смеялись на драккаре, ответ был явно не из лестных.

И, подозреваю, не слишком-то культурный.

Но остарцы вовсе не засунули головы в песок и не уплыли жаловаться господину аль-Амману на то, что их оскорбляют викинги. Вместо этого продолжали – пусть медленно, но уверенно – нас настигать.

Кажется, решили, что раз уж хъедвигцы не захотели обогатиться предложенным им золотом и даже не стали торговаться, пытаясь выменять Аньез Райс подороже, то они отберут меня силой.

И это было серьезной проблемой, потому что вскоре я могла уже различать не только мачты с парусами, но и мощные корпуса кораблей с пока еще задраенными пушечными люками, и силуэты остарцев, расхаживавших по палубам.

Именно тогда я окончательно почувствовала себя загнанным зверем.

– Рейн, быть может, все-таки стоит меня отдать? Тогда никто не пострадает, – пробормотала я в спины ярлу и остальным из его команды.

Потому что викинги разложили на одной из бочек самую подробную из подаренных Хакимом карт. Склонились над ней – Рейн, штурман Торгейл, их рулевой Йорен и еще несколько освободившихся гребцов.

Я бы тоже не отказалась склониться, но пока что стояла за спинами парней, слушая их разговоры и вглядываясь в карту из-за чужих плеч.

Но Рейн все-таки меня услышал.

– Глупости, Аньез! – повернувшись, сказал он таким тоном, словно я произнесла какую-то несусветную ерунду.

И тут же раздались согласные возгласы его команды – никто не собирался отдавать меня остарцам.

– Вот тут, эти рифы, – вновь заговорил Рейн, водя пальцем по карте. – Если мы поднажмем, то доберемся до них примерно через полчаса. Там и укроемся. Корабли остарцев за нами не пойдут – они слишком массивные и неповоротливые.

Повернулся ко мне:

– Побереги свои силы, Аньез! Подозреваю, скоро нам понадобится вся твоя магия.

Но я смотрела не на него, а на карту, потому что парни посторонились, пропуская меня к заветной бочке. Заодно внимательно слушала, о чем они говорили, – язык викингов напоминал мне хасторский, и я понимала почти все.

Они обсуждали те самые рифы, которые на карте Хакима были нарисованы с удивительной точностью. Более того, это место было даже обведено красной пунктирной линией, словно составитель хотел предостеречь моряков, чтобы они держались от той части карты подальше.

Да и название оказалось говорящим – Рифы Мертвых.

– Наши преследователи отстанут, – ответил Рейн на вопрос Йорена. – Они не рискнут за нами плыть.

– Но, ярл, не стоит недооценивать возможности остарских кораблей, – возразил ему Торгейл. – Я сам видел, на что они способны.

– Не думаю, что они сунутся. Нет, они сделают по-другому. – Рейн провел пальцем по карте, показывая окружной путь вокруг рифов. – Скорее всего, они попытаются их обогнуть, после чего перехватить нас вот тут. – Он постучал по карте. – Так что если мы идем через рифы, то нужно делать это быстро, чтобы уйти от погони.

– Погодите, что это вообще за место? – спросила я растерянно. – И почему эти рифы – проклятые?

– Потому что там живут русалки, – произнес кто-то из команды, смачно сплюнув за борт.

– Ярл, так и есть, не самая лучшая идея идти в пасти к хвостатым девкам! – тотчас же подхватил один из гребцов, и сразу же началось оживленное обсуждение.

Но выбор, стоявший перед нами, был довольно прост, и все прекрасно это понимали. Либо битва с четырнадцатью кораблями Надира аль-Аммана, что означало верную гибель, либо путь через Рифы Мертвых.

– Хвостатые девки! – мрачным голосом напомнила я о себе. – Кто они такие и чем нам опасны?!

– Это русалки, и они поют, – так же мрачно произнес Торгейл. – Слишком сладко и ласково, причем на языке, которого не знают даже скальды, но он понятен всем без разбора.

– Их голоса проникают прямиком в душу, – подхватил кто-то из гребцов. – Они окутывают тебя дурманом, и ты быстро забываешь, кто ты и зачем держишь весло. А потом они набрасываются и высасывают всю твою кровь!

– Мы пройдем через рифы, – уверенный голос Рейна заглушил поднявшийся шум. – У нас четверо сильных магов, а у Ринго на корабле – трое. Передайте на второй драккар, что мы станем держаться рядом. Накинем совместную ментальную завесу и не дадим русалкам через нее пробиться.

– К тому же с нами Аньез, – добавил Торгейл. – Вы все видели, как она разнесла нашу и остальные команды в Меерсе. Так что с голосящими девками она уж как-нибудь справится!

Раздались одобрительные выкрики, а Рейн, воспользовавшись тем, что я была порядком ошеломлена от открывшихся перед нами перспектив, меня обнял.

– Мы справимся, – заявил таким голосом, словно у него не было в этом никаких сомнений.

Быть может, потому что ярл не мог позволить себе сомневаться в принятых им решениях?

– Не знаю, Рейн! – негромко ответила ему, даже не делая попыток вырваться. Мне было не до этого. – Не понимаю, как работает русалочья магия, поэтому ничего не могу обещать. Кроме того, что я сделаю все, что в моих силах.

Он кивнул.

– Другого выбора у нас все равно нет – либо русалки, либо остарцы.

– Остарцы – это верная смерть, а с русалками мы еще можем побороться, – закончила я, после чего, выпутавшись из его объятий, тоже отдала свой голос за путь через рифы.

Гребцы тотчас же налегли на весла. Остальные из экипажа деловито закрепляли снасти и готовили оружие, словно собирались обороняться от «голосящих девок» мечами и топорами. Затем угомонились и они.

Вскоре повисла тревожная тишина, нарушаемая лишь ритмичными ударами весел по воде.

Рейн давно ушел по своим делам, а я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Прикидывала, как создать ментальный барьер, затем растянуть его на два корабля, чтобы защитить людской разум от чар русалок.

О, если бы я только знала, что это такое!..

Но в папиных книгах на эту тему ничего не говорилось, как и в учебниках в Изиле. Никто не удосужился мне объяснить, что за песни поют русалки, как им удается подчинить волю человека и каким образом этому противостоять.