скачать книгу бесплатно
– Мы-то не знаем, нам незачем уезжать. Работа стабильная, жильё своё собственное. Да и семья туточки – зачем с насиженного места сниматься-то? Где родился, там и пригодился, так у нас говорят.
– Да и у нас тоже, – усмехнулась я. – Я бы с удовольствием пригодилась в Москве, но надо кхм… учиться.
– А и правильно! Когда ж ещё, ежели не в молодости?
Нашу милую беседу прервали подростки, которые ввалились в автобус на очередной остановке и принялись шумно приставать к двум девушкам. Женщины попытались урезонить местную шпану, но тем было море по колено. Евстахий испустил ещё один тяжкий вздох и снова спрыгнул с сиденья:
– Пойду я, уйму этих безобразников. А вам остановочку подскажу, не волнуйтесь, не заблудитесь!
Я только рукой махнула, мол, не обращай внимания, не надо меня развлекать. Парасольник засеменил в середину автобуса, я потеряла из виду шапчонку, а потом внезапно стало тихо. Вытянув шею, глянула и прыснула: у всех троих хулиганов очень синхронно отлетели пуговицы на штанах. Девушки хихикали, женщины начали возмущаться нравами молодёжи, а пацанам ничего не оставалось, как подхватить джинсы руками и выскочить из автобуса на удачно подвернувшейся остановке.
– Силён Евстахий! – хмыкнула я, провожая взглядом героически сбежавшую шпану. Она растворилась в окрестных переулках, а автобус двинул дальше. Город мне нравился. Он был не слишком большим, но и не совсем уж маленьким, хотя после Москвы, наверное, любой город показался бы мне безлюдным и крошеным. Невысокие пятиэтажки хвастались друг перед другом витринами магазинчиков – там продуктовый, сям телефонный, а дальше банк, парикмахерская, банк… Жизнь здесь, должно быть, неспешная, размеренная, плавная. Если бы не убийства в МаГУ, ни за что бы не поверила, что в этом городе могут происходить страшные вещи.
Кстати, о птичках. Кто мог бы высосать из тел всю энергию через, цитирую рапорт эксперта, «естественные физиологические отверстия»? Именно энергию, потому что кровь, лимфа и остальные субстанции остались на месте. А вот энергии не осталось даже на поддержание жизни. Именно это состояние называется «без души». Тела студентов лежали в холодильнике в подвале университета, и к ним мне надо будет подобраться, минуя охрану, чтобы осмотреть. Вампиры давно употребляют исключительно кровь добровольных доноров. Демоны используют зов секса и «пьют» исключительно этот вид энергии. Вурдалаков и упырей можно отмести сразу – те питаются кровью и плотью. Высасывать энергию могут определённые виды шишаг – из Малороссии, а ещё ликочерви и висцерные змеи…
Стоп!
Змеи?
Браво, Кнопь, ты лох! Факультет змееведенья подразумевает наличие самых редких и самых опасных змей со всего света! Не удивлюсь, если в лаборатории или на кафедре в защищённом террариуме живёт парочка висцерных йагуан из Полинезии… Почему эксперт не подумал об этом? Потому что он не охотник и не специалист, а просто следователь из ДМП. Специалистов под рукой тьма, но они, конечно, промолчали, чтобы не подвергать опасности драгоценных змей…
Что же, одна версия у меня есть. Йети, конечно, ни при чём. Зря оговорила бедных снежных людей. Но следователь не останавливается на одной версии. Другие версии появятся, когда познакомлюсь со студентами.
Автобус с шипением остановился, и Евстахий свистнул спереди:
– Ваша остановочка, госпожа Ада!
Я услышала. Только я и услышала – нечисть не видна и не слышна смертным. Кивнув в знак благодарности маленькому седобородому парасольнику, схватила чемодан и саквояж, выскочила на серый асфальт остановки, выдохнула. Где моя карта маршрута? Университетов не видать, одни панельные пятиэтажки с магазинчиками и киоски. Деревья, правда, по обе стороны дороги, за ними ничего не увидишь… О, шаурма! Это хорошо! Люблю вредную еду смертных! А это что такое?
Нос уловил едва приметный запах манны. Не знаю, как остальные существа распознают этот источник магии, а я иду на нюх. Давно задумываюсь уже – может, у меня в предках были оборотни? Может, я и вправду инвалид, который не может перекинуться? Нет, Сероволковский бы сказал. Во всяком случае, тонкую невидимую ниточку манны я ощутила ясно, будто бы она была обозначена ярким цветом. След вёл через дорогу, мимо шаурмы и цветочного киоска, в длинное здание, на углу которого большими буквами было начертано: «Приёмная комиссия». А чуть дальше – Омский государственный университет. О, мне сюда.
Немного поплутав в коридорах, где следы манны путались и смешивались между собой, я наконец набрела на целый этаж, в котором не было запаха смертных. Вздохнула с облегчением и попёрлась искать нужную мне дверь деканата. Вообще, для университета тут было слишком тихо и безлюдно. Ни тебе студентов, ни преподов. Не у всех же прямо лекции сейчас?! Впрочем, мне никто, кроме декана самолично, нужен не был. Именно он должен утвердить и допустить студентку Аду Вронскую к занятиям.
Господи, наконец-то! Я прочитала на одной из дверей – из светлого ореха, добротной и на вид дорогой – «Декан Полоз В.О, доцент, кандидат змеекульторологических наук». А ничего такая фамилия у декана, говорящая. Интересно, он какой полоз? Жёлтенький или серенький в узорчики? Оборотень или может какой-нибудь наг?
Шумно выдохнув, я плюхнулась на скамейку напротив двери, поставила саквояж рядом и подпрыгнула от неожиданности – ко мне обратились мужским голосом:
– Привет! Ты тоже опоздун?
Боже, зачем так пугать-то? Как я его не заметила, понять не могу! Симпатичный парень, брюнет с длинной шевелюрой и волевым подбородком, который отважно разрезала пополам глубокая, как Большой каньон, ямочка.
– Опоздун… Что за слово-то такое, – проворчала я, разглядывая парня безо всякого смущения. Очень даже красив! Есть в нём нечто, располагающее к себе. Улыбка – просто атас! Нет, чего это я? Он весь атас – небрежная поза с расставленными ногами, свитер, повязанный рукавами на груди, толстая серебряная цепочка с затейливой вязью, татуировка на шее. Существо. Но какое – убей бог, не могу понять. А он не показывает, и это невежливо. Мальчики должны представляться девочкам, а не наоборот.
– Ну, опоздавшая, – брюнет улыбнулся ещё шире, показав ослепительной белизны ровные зубы. – Как и я.
Он протянул руку:
– Владлен. Или Влад тоже можно.
– Ада, – я не стала жеманничать и стиснула его ладонь нормальным рабочим рукопожатием. Оно не оставило нового знакомого равнодушным. Он потряс пальцами и удивился:
– Ничего себе!
– Нет, себе ничего, всё людям, – усмехнулась я.
– Существам? – уточнил Влад, и в глазах его запрыгали озорные чёртики.
– Им тоже. А ты на каком курсе?
– На первом. А ты?
– И я.
Дверь распахнулась, прервав нашу милую беседу «ниачом», и в коридоре показался мужчина лет тридцати. Этот – блондин для разнообразия. Сдвинув брови, строго спросил:
– Вронская и Черногорцев, полагаю?
– Да, – хором ответили мы с Владом. Переглянулись. Снова уставились на мужчину. Тот прищурил холодные голубые глаза и кивнул:
– Сначала дамы. Прошу.
Уй, мать всех существ! А почему мне стало так холодно и зябко в один момент? Будто открыла дверь в морозильную камеру… Ещё немного, и у меня пар изо рта пойдёт. Бр-р-р… Надеюсь, это не профессор. Потому что пока он идеально подходит на роль убийцы. И ведь тоже ничем не выдаёт свою сущность…
Я втащила свой чемодан в приёмную декана и уверенно сказала крохотному офиснику с длинной седой бородкой козлика:
– Добрый день!
Он буркнул себе под нос приветствие, а блондин прервал наш Версаль:
– В кабинет пройдите.
Пройду, чего ж мне, жалко, что ли.
Уж не знаю почему, но чувствовала я себя в кабинете декана, как в логове Сероволковского. Хотя тут было даже уютненько – на окнах милые шторки с оборочками, на столе рядом с плоским яблоко-ноутом фотографии в рамочках, а на шкафу с папками целая коллекция кактусов, даже кое-где цветущих, в нарочито разных горшочках. Декан указал мне на один из стульев, стоявших вдоль стола, а сам взял досье и принялся прохаживаться за спиной, шелестя листочками. Вот ведь противный тип! Как же неудобно, когда не видишь того, что за спиной… Я поставила саквояж на стол и обернулась, сидя вполоборота. Куда бы Полоз ни направился, я могла следить за ним, хотя бы краем глаза.
– Вронская.
Не вопрос, не восклицание. Просто утверждение. Ну, я и так знаю, что я Вронская. Чего молчит?
– Причина опоздания?
Всё-таки хорошо, что у меня фотографическая память! Перед глазами тут же появились строчки из тетрадки, которой снабдил меня Перфильич. Мило улыбнувшись, я постаралась придать голосу чуть заискивающий тон:
– Юбилей прадедушки Вронского! Знаете, ему исполнилось сто десять лет, и он такой капризный! Чуть что – грозит лишить наследства. А мне в моём положении…
И я весьма правдоподобно развела руками. Мол, вы понимаете… Полоз помолчал, потом задал следующий вопрос:
– Почему кафедра ядологии?
– Всегда любила вытяжки и настойки, наверное, бабушка согрешила с ведьмаком, – выдала я, радуясь, что натуральная блондинка. Можно ляпать, и даже ляпать уверенно, всё равно никто всерьёз не принимает. Вот и декан попался. Он только хмыкнул, оценив ширину тупости ответа, и на его правильном лице безо всякого выражения мелькнула гримаса досады. Да, уважаемый доцент и кандидат змеекульторологических наук, с Адой Вронской вам будет очень скучно. А Кнопку узнать не окажется возможности. К счастью или к сожалению, время покажет.
– Добро пожаловать в Омский МаГУ. Сегодня заселяйтесь в общежитие и решайте технические вопросы, а с завтрашнего дня прошу на лекции. По поводу пропущенных занятий обратитесь к каждому профессору отдельно, чтобы войти в курс дела.
– Хорошо, спасибо большое! Благодарю вас, от всего сердца, спасибо!
Ох, Кнопка, уймись! Хотя спасибов много не бывает, не стоит передёргивать. Я подхватила Марфу, чемодан, протянутые мне одобрительные бумаги, и ёжась, выскочила из кабинета. Всё-таки неприятный тип, просто ледяной человек какой-то. Не было ли у него в предках йети?
В коридоре меня встретил с тревожным видом Влад:
– Ну, как?
– Сам увидишь, – бросила я ему. – Бывало и повеселее!
– Черногорцев, в кабинет!
Ледяной голос из-за плеча заставил меня вздрогнуть и мысленно выругаться. А декан умеет подойти незаметно! Или подползти? Полоз ведь… Но Влад спас меня от позора, практически закрыв собственной спиной:
– Добрый день, Вячеслав Олегович, очень сильно извиняюсь за опоздание, вам звонили насчёт меня…
Вот, нормальные люди готовят приветственную речь, учат имя-отчество декана, а я, как та дурочка… Если бы мне дали пожить в шкуре Ады Вронской хотя бы недельку, я бы вжилась в роль, а так придётся импровизировать. Эх ты, доля тяжкая секретного агента!
Когда Влад скрылся в дверях кабинета следом за Полозом, я вспомнила, что совершенно не в курсе, где искать общежитие. Пришлось обратиться к неразговорчивому офиснику:
– Скажите, а где…
Даже фразу закончить не успела, а тот поднял фигу и выстрелил из неё ярко-фиолетовой ниточкой манны. Та важно проскользнула мимо меня в коридор и свернула направо. Что ж, пойдём направо.
– Спасибо, – бросила я и побежала за указателем, волоча за собой чемодан. Узкий коридор МаГУ вдруг выбросил меня в широкое фойе, и снова здесь не было запаха смертных. Значит, магия разделила два универа. Может быть, даже, как в Башне Колдуна, параллельный мир или, к примеру, левая реальность. В правой реальности – чёрной, принадлежащей высшей знати нежити – я уже была, правда, всего один раз и с официальным визитом, охраной и прочими выкрутасами, но больше туда без необходимости не сунусь. Живым там не место, даже бессмертным. А вот в левой реальности пока не довелось побывать. Вдруг это она и есть?
От толчка в плечо я выронила бумаги и едва удержала несчастную змею в саквояже. Листочки с расписанием лекций, направлением в общежитие и прочей бюрократической фигнёй бабочками запорхали вокруг, планируя на мраморный пол, а парень, на которого я наткнулась, скорчил недовольную гримасу и прошипел так, что у меня уши заложило:
– С-с-смотреть надо, куда преш-ш-шь!
– Извините, – машинально пробормотала я, заметив, как его лицо покрылось чешуёй, а зрачки сузились до вертикальной чёрточки. Я даже могла поклясться, что видела скользнувший между губ раздвоенный язык. Всё внутри замерло, оцепенело, скукожилось. Я превратилась в камушек, неотрывно и завороженно глядящий в звериные глаза оборотня-змея. Мысли испарились, только одна стучала в висках – конец, пришёл мой конец…
Глава 4. Комната с сюрпризом
Тук.
Как медленно бьётся сердце.
Тук.
Ненавижу змей.
Тук.
– Эй, Кобринец! Извиниться перед девушкой религия не позволяет?
Звонкий голосок, как разряд дефибриллятора, заставил сердце наконец-то нормально завестись. Я вздрогнула и отмерла. Рыженькая девушка с вдохновенно пламенеющими зелёными глазищами боевым петушком наскакивала на шипевшего. А тот неожиданно для меня отступил, смутился, даже за бумагами наклонился:
– Ис-свините… Чего ты кидаешься, Нелька? Это она на меня налетела, между прочим!
– Как на тебя не налететь, ты же безразмерный! Полкоридора занимаешь, когда идёшь!
Рыжая ткнула его острым кулачком в плечо, и змей зашипел, но уже беззлобно:
– Уймис-с-сь! Я опас-с-дываю!
Сунув мне собранные бумажки, он странно дёрнул головой, глянул долго в глаза и ушёл. А я, заикаясь, сказала девушке:
– С-с-спасибо.
– Да не за что! – весело откликнулась она. – Ты тоже змея? Из какой семьи?
– Нет, я не змея, – от такого предположения меня даже перекосило на секунду. – Я эм… волчица.
– О, здорово! Нашего полку прибыло!
Нелька встряхнула кудрявой шевелюрой цвета заходящего солнца, и я увидела маленькие треугольные ушки, чёрный носик на узкой мордочке, всё те же хищные вертикальные зрачки. Лисичка!
– Теплокровные против хладнокровных форева! Ура, ура! Ты же вступишь в наш клуб теплокровных?
– Обязательно, – пообещала я, не собираясь, разумеется, никуда вступать. – Вот только устроюсь в общежитии…
– А, ты тоже в общаге? В какой комнате?
– В соточке, – глянув в направление, ответила я.
– О, забегу вечерком, договорились? А пока мне на пары! Да, я Нелли, а ты?
– Ада.
– До вечера, Ада!
И она ушмыгнула куда-то в один из коридоров. Мне даже показалось, что рыжий хвост мелькнул перед носом. Постояв с поднятыми бровями пару секунд, я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Симпатичная девчонка, открытая и простая, как веник. У меня как-то не очень получалось дружить с девушками, кроме Лариски. Но Лариска дружила абсолютно со всеми, как это ни парадоксально. У неё такой характер. А у меня другой. Девки – это сплетни, постоянный трындёж ни о чём и то зависть, то ревность…
– Вронская! Эй, Вронская, подожди!
Фиолетовая ниточка манны настойчиво мельтешила перед носом, чтобы я не задерживалась, но я обернулась на голос. Влад догонял меня, широкая улыбка на лице. Прямо брат-близнец Русика! Наверное, тоже оборотень, только отчего-то не показывает этого. Вон как Нелька показалась…
– Ада! Блин, да подожди же! – он бежал, придерживая на боку спортивную сумку. – Ты же в общагу, да?
– Ага. Тебя приняли?
– Куда денутся, – фыркнул он. – У меня уважительная причина. Тебя в какую комнату поселили?
– А что, тоже в гости придёшь? – съязвила, перехватив покрепче ручку саквояжа. Манна дёрнулась в сторону коридора между колонн, вернулась и закрутилась вокруг нас, явно недовольная задержкой.
